Глава 4 (1/1)

СобиВот, опять я не так выразился. Рицка подумал, что я хочу с Сеймэем уйти. А я не хочу. Просто, если Рицка прикажет, пойду, конечно. Но оставлять его одного не хочу. Еще и какое-то отвратительное предчувствие возникает, что, стоит нам расстаться, я его больше не увижу.Передергиваюсь только от одной этой мысли. Как это – не видеть Рицку, оставить его одного? Нет, не буду даже думать о таком.Изо всех сил стараюсь нейтрально объяснить, что конкретно я имею в виду, а внутри кричу: ?Я не хочу с ним идти, не хочу!? Но обреченно понимаю, что пойду, никуда не денусь. Даже если Рицка приказывать не будет, вряд ли он откажет брату, какие бы напряженные между ними сейчас не были отношения. А я – всего лишь Боец, готовый исполнять то, что мне прикажет моя любимая Жертва. Кроме того, в том, что я пойду с Сеймэем есть и положительная сторона. Если Сей получит своего Акаме, то будет занят им, по крайней мере какое-то время и отвяжется от младшего брата. И, надеюсь, от меня. От нас. Некрасиво так говорить и своей бывшей Жертве, но, если от этого будет спокойнее моему Рицке, то и я буду счастлив.Осторожно кладу руки ему на плечи – он слишком возбужден, а это ведет к неспособности адекватного восприятия окружающего. Пытаюсь слегка поделиться Силой, только чтобы он расслабился. Помогает, вроде, наша Связь с каждым днем становится все крепче, я чувствую. Рицка молчит, но я знаю, что и он это ощущает. С каждым днем мне становится все труднее сдерживаться, чтобы не попытаться стать ему еще ближе. Но я боюсь. Отпугнуть его, поспешить, не суметь объяснить. К тому же, а вдруг это все воображение моего воспаленного мозга? Да, порой, я бываю уверен, что Рицка любит меня, именно меня, Агацуму Соби, и тогда весь мир для меня становится одним пульсирующем сгустком счастья. Но что, если это всего лишь проявление Связи между Бойцом и Жертвой, а любить Рицке предназначено вовсе не меня? В такие моменты сомнений я умираю, зная, что если однажды мой мальчик скажет, что полюбил кого-то другого, то смерть моя будет быстрой и неотвратимой. Ну вот, я такой эгоист. Для меня должно быть самым важным – счастье Рицки. Но так хочется принадлежать ему до конца... только ему. Почувствовать, что нужен, желанен, любим… Сжать в руках это юное тело, увидеть, как туманит лиловые глаза страсть, а запекшиеся, покрасневшие от поцелуев губы выкрикивают в экстазе мое имя…Вердикт: Соби - ты извращенец. Нельзя так сильно желать кого-то, но… если это Рицка – то можно.Так, надо немедленно отвлечься, а то меня уже что-то совсем не туда занесло… сейчас бы в морозильник залезть или, на крайний случай, под ледяной душ… Рицка, я так тебя люблю.Ты, вроде, успокоился немного. Я объясняю, что именно имел в виду, когда говорил о возможности отправиться с Сеймэем. Ты соглашаешься. Немного горько, что ты так вот меня сразу отправляешь, но это правильно, это так, как надо.Надеюсь только, что твой приказ не будет включать в себя полное повиновение Сеймэю. Это было бы не слишком хорошо, хоть я и привык к боли. Причем, во всех смыслах этого слова. Сеймэй не простит намека насчет ушек и мою наглость. Впрочем, я сделаю все, что Рицка прикажет или просто захочет. Я создан для исполнения приказов, а не для любви или дружбы. Сколько уже тысяч раз в своей жизни я себе это напоминаю. Но так хочется прижаться… и чтобы ты не отпускал. Никогда.Я сделаю все, что ты скажешь, мой Рицка. Я пойду с Сеймэем куда он хочет и сделаю все, как ты велишь мне.А потом вернусь. К тебе.РицкаЯ, наверное, никогда Соби до конца понять не смогу. Только что сам мне говорил, что целесообразнее бы было помочь Сеймэю пробраться в Семь Лун, а теперь вроде как погрустнел, я же по глазам вижу. В чем дело? Очень хочется спросить прямо сейчас, но мы уже в поле видимости брата, а при нем вообще не желаю показывать какие-то наши с Соби точки воздействия друг на друга. Просто это только наше, никто пусть не вмешивается.Подходим к столику – вижу, что у Сея взгляд совершенно угрюмый и очень недобрый. С чего бы это ему сейчас на нас злится, мы ж еще ничего ему не сказали?И тут меня осеняет! Да он уже к отказу подготовился, вот и думает, как бы не показать, что кошки на душе скребут! Неужели Сеймэй настолько никому не доверяет… нет, лучше сказать – не верит?Впрочем, прошли те времена, когда внутренний мир и мораль брата могли служить для меня неиссякаемым источником вдохновения и примером для подражания.В общем, самое время уже договариваться, а то сидим и болтаем, как будто нам с Соби заняться больше нечем. Вон, и уроков на завтра полно, и… и… и вообще.И когда я уже научусь связно хотя бы сам с собой разговаривать?Но меня больше всего сейчас беспокоят печальные глаза моего Бойца. Соби, неужели ты так не хочешь, чтобы мы туда шли с Сеймэем? Или меня подставлять боишься? Но ты же знаешь: когда я стою за твоей спиной я вообще никого и ничего не боюсь! А, значит, и победить нас нельзя. Почему тогда?Решаю выяснить все позже, а пока надо сказать Сею, что мы согласны и узнать, что у него за план. В конце концов, он и Соби знают школу как свои пять пальцев, не может быть, чтобы нельзя было в неё пробраться окольными путями.- Сей, мы думаем, что можем помочь, - говорю сразу же. – Поэтому, будь добр, расскажи, как мы собираемся туда пробраться?- Мы? – раздается изумленный хор из двух голосов, и тут до меня запоздало доходит, почему Соби так расстроился.А в следующее мгновение меня охватывает ужасная, просто-таки невыносимая злость.- Соби! – выкрикиваю, задыхаясь от ярости. Нельзя, нельзя так, не при посторонних, успокойся.- Рицка, что значит ?мы?? – Сеймэй, похоже, понимает, почему я в таком бешенстве и тонко усмехается, глядя на моего Бойца, у которого на лице можно увидеть сейчас выражение совершенно не сочетающихся друг с другом счастья и сильной тревоги.- Ты перестал понимать по-японски? – осведомляюсь со всем, доступным мне сарказмом, а сам только и думаю о том, чтобы не зареветь.Неужели Соби так действительно обо мне думает? Что я могу приказать или даже просто попросить его пойти с Сеймэем в эту мерзкую школу? С Сеймэем, который творил с ним такое, что я до сих пор думать об этом не могу – сразу голова болеть начинает и кислород в легких резко заканчивается. И он был совершенно уверен, что все именно так – я отдам его брату, а сам буду сидеть себе спокойно дома и заниматься всякой ерундой? Неужели же Соби, действительно ничего не понимает? Не видит, как я отношусь к нему? Мне хочется несколько раз с силой приложиться лбом о деревянную столешницу, чтобы хоть так унять мою боль и разочарование. Если Соби так думает обо мне, значит, я сам дал ему повод. И значит… он меня не любит. Не может любящий человек подозревать другого в предательстве, не может! А Соби так думает. И для меня это – конец всем надеждам на то, что наши с ним отношения, и вправду, возможны.СеймэйО, да тут драма назревает! Хотя, по мне - комедия та еще! Усмехаюсь, но молчу. Хочется и второй акт посмотреть, давненько я в театре не был.Хотя я в данной ситуации изумление Агацумы понимаю – сам чуть не охренел, когда понял, что ни черта он даже и не думал Соби со мной отпускать, а с самого начала с ним пойти намеревался. Н-да, Рицка, это просто идиотизм – так относиться к этому… черт, даже слово подобрать не могу, ну, противно же, когда думаю, как они вообще общаются!Но уши у Рицки на месте, значит, Агацума еще хитрее, чем я думал. Выжидает. Хочет, чтобы Рицка так в него втрескался, чтоб уже никуда до конца жизни не смог уйти. Хитрая бестия! Хотя, с Соби станется просто трепетно хранить свое чувство в душе, не признаваясь и страдая про себя. Он же мазохист – это все знают. Да еще и памятуя о его печальном опыте лишения ушек в двенадцать или тринадцать… Да, все-таки Ритсу – сволота изрядная, гнусный педофил и мразь. Надеюсь, на взрослых Бойцов его ?предпочтения? не распространяются, иначе, такое ему устрою, если он мне Нисея покалечит – мало не покажется.Не зря они так спелись, все-таки - оба чокнутые. Я брата очень люблю, конечно, но вот так сходить с ума по Агацуме – в голове не укладывается.Впрочем, это меня не касается, пусть сами разбираются, а пока – нет времени выслушивать истеричные вопли влюбленного подростка и неуверенные возражения этого по жизни потерпевшего.- Значит, ты тоже идешь? – задаю вопрос. Если я хоть немного разбираюсь в жизни – тот самый, за который Агацума еще долго будет извиняться и утешать моего младшего всеми доступными способами.- Если я там кому-нибудь нужен, - старается вести себя по-взрослому, а сам – носом шмыгает. – Если я вообще нужен, - говорит уже тише, но Агацуму это, кажется, выводит из ступора.Хотя, мне бы тоже в голову не пришло, что Рицка с нами попрется, только ради того, чтобы своего Соби рядом с собой держать и от всех (понимай, меня) беречь и охранять. Мелкое ревнивое чудовище с огромным чувством ответственности, мило. Но Соби сглупил, конечно. Получается, что он высказал сомнение в любви Рицки к себе, а малыш со своим юношеским максимализмом и взвился – обидно, когда тебе любимый человек не доверяет.Просто надо бы Рицке как-нибудь объяснить, что Агацума не может по-другому. Он только приказы привык выполнять, а то, что его самого вот так вот безумно полюбят – даже в самых смелых и сладких мечтах представить не мог. Не как Бойца, идеальное оружие, придаток к своей Жертве, а его самого, как личность… тьфу ты, какая там личность, рабское сознание невозможно вытравить до конца. Хотя, учитывая то, как он мне дерзил и отвечал, пожалуй, в Соби еще удалось пробудить что-то человеческое. Ну вот, опять! И какое мне дело до этих двух, особенно Агацумы?- Рицка, вот тебе туда идти не стоит, - может, отговорю еще? Да где там – зверем смотрит, так и вцепится мне в лицо.- Тебя не спросил, - отрезает он так отчаянно зло, что я даже теряюсь.Ну, и как вот из такой ситуации выпутываться, демоны всех побери!? Может, сделаешь что-нибудь, Агацума, сколько можно столбом стоять от того, что тебя, наконец-то любят и лелеют?