Охота на кошек (1/1)
Дорога к прудику сужается, почва становится более рыхлой, и ноги в тяжёлых грязных ботинках увязают в землю всё глубже. Виктор матерится – суставы ноют, чертов дождь. Катенька не раз предлагала ему вместе с ней уехать куда-нибудь посуше, ?подлечиться?, но да хрен с ним, думает Виктор, перезаряжая ружьё, и так сойдёт.
Хотя где тепло, там море. Особо не искупаешься, при его-то здоровье, но зато красиво.
Море – это хорошо. Это вам не дождь и уж тем более не засранный людьми и коровами прудик.— Смотри, — паренёк рядом с ним нервно курит и дышит себе на руки: городской, ему тут непривычно, сразу б понял, что руки растирать надо, а не дышать… — Сигарету брось, спугнёшь ещё. Брось, брось, прям сюда, да. Песок хоть запах заглушит. Ну вот, смотри…Паренёк слушает его с легким раздражением, но не перебивает. Виктор чо, Виктор старый, всю жизнь свою в этом посёлке просрал и ещё просрёт, до смерти самой. Пока в этом лесу летучих кошек не останется. А ему-то другого хочется…Тьфу ты. Хотя понять его можно: городской же. К бабке хорошо если летом приедет, а если нет? Не каждый же раз он у неё тут бывает…Виктор замолк: раздался тихий писк в траве.
— Тихо, — шепчет он, скидывая бесшумно винтовку: парень бледнеет и зеленеет.
В летучих кошках главное одно, он ещё это пацаном усвоил: слух у них дай боже, нюх отличный, а вот зрение паршивое, это вам не обычные кошки. И с реакцией так же: то есть, убежать быстро они, конечно же, могут. И убегут, вероятно. А вот резко взлететь в воздух у них никак, не получится: крылышки-то меховые, они пока разомнутся, пока поднимутся… двести раз застрелить успеешь.
Виктор ждёт некоторое время: парень хочет что-то спросить, но молчит, боится спугнуть и вызвать заслуженный Витькин гнев – уж по уху ему от лесника приходило не раз, знает, что это такое. Из камышей вдруг появляется кошачья голова, и Виктор стреляет. Затем ещё раз: в высокой траве раздалось громкое мяуканье, которое вскоре затихло.— На, держи, — Виктор протягивает винтовку уже посеревшему мальчику. – Попробуй, там их ещё штуки две точно.— Не… — он отпрыгивает от оружия, трясёт головой: как будто сейчас в него стрелять будут этой винтовкой.— Да на, держи, чего ты.— Не-не-не…— Не хочешь? Ну смотри, как знаешь.Виктор стреляет ещё два раза – уже чуть подальше от их прежнего места – и всякий раз, судя по громкому мяуканью, попадал точно в цель.
Паренька трясло: дохляк, думает Виктор, убирая винтовку, на охоте, что ли, ни разу не был? Тут оно, конечно, не охота как таковая, но всё же – то же самое, казалось бы…Он пошёл чуть вперёд, мальчик медленно поковылял за ним; он поднял с земли тушку летающей кошки и протянул её парню – на, держи, дескать, но тот вздрогнул и отклонился назад.— Зря я тебя с собой, что ли, брал? – ругается Виктор. – Давай, неси, у тебя сумка.
Тот осторожно взял кошку под передние лапы, и, казалось Виктору, готов был вот-вот заплакать, поглаживая пушистый её бок. Мех у неё, что и говорить, красава, думает Виктор, полосатый, благородный. Мяса никакого, а вот на воротник самое то, и выглядеть элегантнее любой норки будет.
Ещё одна – чуть подальше: это уже кот, самец. Вот он толстый, наверняка его местные сумасшедшие бабки подкармливали. Ну, из тех, что умерли. А ведь дуры же, дуры, ну кто летающую кошку подкармливать будет, лучше уж сразу руку себе отрезать, и то они не отстанут потом, пока целиком, до костей, не слопают.Дуры.Когда он поднял с земли третий труп кошки, парень уже едва сдерживался, чтобы не расплакаться; ?Ну ё-мое? — сказал озадаченно Виктор – возле кошки в траве спало штук шесть летающих котят. Совсем ещё малышки, пухом только-только покрылись летающим, даже глазки ещё не раскрылись – они спали все вместе, и во сне их хвостики смешно подёргивались.Виктор потянулся к ножу за поясом.— Дядь Вить, не надо! – Парень наконец заговорил: смотреть на него, конечно, было страшно, руки дрожат, ноги дрожат, голос дрожит, сам едва ли ходуном не ходит, а лицо – как будто сейчас родню его прирежут. – Дядь Вить, ну котята же…Виктор тяжело вздохнул:— Котята, говоришь. А потом они вот в такую тушу вырастут, и нет деревни. Думай, кого жалеешь, парень. – И чуть спокойнее: — Мешок сюда давай.
Виктор бережно клал каждого из котят в мешок: они так и не проснулись, спали, видимо, очень крепко; так же бережно завязал мешок узлом, и пошёл к пруду. В это время он не смотрел на мальчика, стоящего позади него, но был почти на сто процентов уверен, что тот плачет.…Блин, он даже помнил, как это вообще всё началось, ему лет девять тогда было, осенью десятый пойти должен. У них самих дома был кот – по паспорту Томас, а просто так – Томка, Том. И кошка у него была, Сара – Сарделька по полному имени. Витьке они нравились безумно, обожал невероятно: сначала он им просто сосиски таскал из дома, потом таки маму доканючил, и она разрешила их дома держать. Он всё боялся, что они на улицу ходить будут, кошки-то вольные, но нет – Сара так вообще из будки-переноски почти не выходила, а Томас на кухне поселился, там ему на подоконнике подушку держали, и он на ней сидел гордо. Сара тогда забеременела впервые и разродиться должна была: Витька тогда всё-всё-всё решил – кому каких котят отдать, сколько оставить, как их звать будут – и очень злился, когда мама говорила, что отдавать ребятам со двора, не договорившись с их мамами – глупая идея, и что они так могут на улице оказаться. Его это очень злило: он был уверен, что довольно неплохо разбирается в своих друзьях, чтобы решить, кому котёнка отдавать, а кому нет…А потом вдруг началось. Сначала у Сары: она худеть начала быстро, ходила по комнатам, выла – даже ночью, и на спине у неё шерсть сваливалась в какие-то кругляшки. Мама подумала, что это у неё опухоль какая-то такая странная, и повезла её в другой город к ветеринару. Витька твёрдо помнил: Томас возле окна сидел и грустно мяукал, как будто провожал её куда-нибудь в страшное место.А потом это и у него началось. Сару прооперировали, но крылья лезли всё равно: Витька с мамой тогда невероятно уставали отмывать квартиру от крови и шерсти – они ж ещё лезть начали очень сильно, на коже места живого не оставалось… Тогда мама приняла решение их усыпить – в тайне от Витьки, конечно, психику берегла. Зря берегла: он всё равно узнал, но к тому моменту в городе уже ни одной здоровой кошки не было. Что с ними творилось – до сих пор знать никто не знает, однако ж они одичали совершенно, начали сбиваться в стаи, летать научились… а после того, как стая бродячих летучих котов почти всю семью выгрызла, которая в своём домике на границе жили, тогда и было принято решение их отстреливать и уничтожать в массовом порядке. Сейчас с этим попроще, и уже только один лесник вполне нормально с ними бороться, а вот раньше их столько было, такое количество невероятное… спасатели из Москвы даже приезжали, вот до чего дошло даже.— Дай сигарету. – Мальчик, закрыв глаза и сдерживая пальцами переносицу (ещё сильнее расплакаться не хочет, чудной), протянул пачку. – Завтра я тебя брать не буду, далеко пойду, глубже в лес. Одному тебе со мной там делать нечего, да и смысла нет. В общем, ты понял, что делать, если вдруг найдёшь из них кого-нибудь, угу?Парень кивнул, и, быстро бросив ему ?Удачи, дядь Вить?, пошёл в сторону своего дома. Его дядя Витя провожал с лёгкой усмешкой: в пятнадцать лет все идиоты, конечно, и парень зря думает, что Виктор не заметил, как он спрятал под куртку одного из котят, но, может быть, он не так уж и не прав…