1 часть (1/1)

– А вот и ты, моя дорогая!Длинноволосый блондин, облаченный в свою черную майку с цифрой 16 на спине и камуфляжные шорты, включил свет и уже приближался к установке. Она стояла у него в гараже. – Я принес тебе тарелку! – его улыбке не было придела, казалось, она вот-вот порвет его лицо.– Сейчас я ее поставлю. – ван Дал положил тарелку на пол. – Ты только подожди несколько минут.Ударник переместил тарелку на столик и отошел за тряпкой. – Ты, наверное, запылилась. Нежно, словно молодое упругое тело, Ханнес принялся гладить, а если быть точнее, вытирать установку. Раздался тихий звон – ван Дал через чур надавил на хай-хет.– Тихо, тихо, тихо, расслабься, не взрывайся ты так! – с материнской нежностью сказал он.– Надеюсь, ты меня простила за тот концерт. Ну уж слишком сильно они кричали это чертово слово: "Sabaton".Барабанщик вспомнил тот драйв толпы, что каждый раз, с каждым новым концертом, виделся будто впервые. – Sabaton! Sabaton! Sabaton!В ответ синхронно била бочка, хлопок, бочка. И так тридцать секунд. Полминуты лишних ударов по бочке!Да, игра на барабанах – не самое нежное занятие, однако он старался бить как можно аккуратнее, и как меньше бочек – бывает, даже местами пропускал их в песнях, концерт же – сплошная импровизация, никто и не заметит. А вот установке будет однозначно лучше. В этих ударах ногой было что-то зловещее и уж слишком жестокое, что никак не мог простить себе ударник. Особо в штыки он воспринимал Льва с Севера. Сто, а то и двести ударов в бочку – он даже не знал точную цифру, слишком уж больно было считать.Взяв в руки палочки наименьшего размера, что у него были (кажется, 7А) он принялся ласково набивать вальс. – Там там там, там там там.– Как жаль, что с тобой нельзя потанцевать! Лишь благодаря тебе танцуют, но никак не сама ты.Продолжая мурлыкать себе под нос мелодию, Ханнес взял тарелку. – Ну, ничего, думаю, ты меня простишь. Если уже не простила, конечно. Установив тарелку на крепление, она стала частью тамдема, симбиоза, что именуется барабаной установкой.– Что ж, давай проверим новое приобретение!Он думал, что снимает установке боль, приделывая к больному человеку новые органы, даже не имеющие отношение к старым.– Это прекрасно! Как же хорошо, что ты у меня есть! Ещё и этот вирус, теперь никаких львов с севера! Ты наконец-то обретёшь покой...Ван Дал прислонил голову к томам, поглаживая рабочий барабан и хай-хет.Так он пролежал минут десять, переместив руки с хай-хета на тарелки, а с рабочего на соседние томы. Иногда его пальцы нервно постукивали по одной из тарелок, но с каждым таким ударом он обретал все большее спокойствие. В своеобразных объятиях с установкой ван Дал и уснул.– Спокойной ночи, милая!