Х (1/1)
Я распахиваю входную дверь и завожу велосипед в коридор.- Ты быстро вернулась, - говорит мама, показавшись из спальни.- Я решила, что лучше проведу день с тобой, покататься я всегда успею.- Ну да, - кивает мама. – Может, сразу начнем собираться в кино?- Давай, сама хотела это предложить.Через час мы уже стояли перед кассой, пытаясь выбрать, на что пойти. Мы горячо спорили и смеялись. В итоге сказали продавщице пробить билеты на любой из трех ближайших фильмов. Так мы оказались в третьем зала с 3D очками на носах в ожидании начала мультфильма.- Ладно, это должно быть забавно, я давно не смотрела мультики, - шепчет мама, свет выключается, экран загорается.Спустя два часа мы, хихикая, выходим из зала. Мама кокетливо благодарит контролера, пожелавшего нам хорошего вечера.
- Мам, да он же тебе в сыновья годиться! – толкаю я ее в бок локтем.- Ну и что, я же не старая еще, могу я построить глазки мальчику, когда мне этого захотелось?- Можешь.Мы заливаемся смехом.
Мы решили пройти по торговому центру, мы обсуждаем мультфильм, сходимся во мнении, что он не для детей. Фильм получился глубокий, не лишенный смысла.- Можно посмотреть, когда хочется расслабиться мозги, - подводит итог мама.- Ну, я знаю, что ты любишь, чтобы кино заставляло напрягать извилины, но это же была не тупая комедия, там тоже есть, что обдумать.- Пожалуй, ты права. Были в мультике пара умных мыслей.- Ну вот, - киваю я, закрывая обсуждение.- Гулять, так гулять? – после небольшой паузы спрашивает мама.- У тебя есть предложение?- Суши.- Согласна.Так, как в сегодня, мы с мамой давно не общались. Мы смеялись, привлекая этим внимание посетителей, мы болтали, обсуждали книги. Я рассказывала о концерте, на который ездила в начале апреля. Мама призналась, что решила купить абонемент на занятия по йоге, чем немало меня удивила. Потом мы поддались воспоминаниям, иногда приятным, иногда грустным, но от них непременно становилось теплее на душе.- А помнишь, когда-то ты ела рыбу только в роллах или суши? – спрашивает мама, отправив в рот очередную порцию.- Да я и сейчас рыбу только в таком виде могу есть.- Некоторые вещи не меняются.- …- А что у тебя на личном фронте? – вдруг спрашивает мама, но сразу же смущается и принимается извиняться.Я никогда не делилась с ней историями своих романов, порой мама даже не знала имен моих любовников. Я ограничивалась туманными описаниями: высокий, блондин, брюнет, рыжий, работает со мной или живет по соседству… Почему-то мне всегда казалось, что делиться с мамой подобными вещами неудобно и неправильно. А сейчас у меня уже давно никого не было, мама знала это, а ввиду последних известий и моих трудностей с построением отношений, мама вполне резонно смутилась и, я уверена, жутко расстроилась.- Хватит корить себя, мамуль, - улыбаюсь я горько и снисходительно.
- Нет, мне не стоило спрашивать тебя, особенно теперь….- Почему теперь? Потому что я могу умереть ни сегодня – завтра?- Не надо так…- Мам, все нормально. И, кстати, у меня сегодня свидание.- Что? – мама одновременно вкидывает голову, поднимает брови и раскрывает глаза, на губах ее улыбка.- Не делай такое лицо, - не могу сдержать я смеха, глядя на нее.- Рассказывай, кто он, как выглядит, где вы познакомили? Давно вы знакомы?
- Познакомились мы сегодня днем, когда я каталась, - сквозь смех отвечаю я.- Так скоро? Он, должно быть очень красивый.- Да даже если бы не был красивым, мне не по статусу терять время впустую.- Во сколько вы встречаетесь? – спрашивает мама, пропустив мимо ушей мою последнюю реплику.- Через, - я смотрю на часы, - два часа.- А что же мы сидим? Давай домой бегом, тебе надо причесаться, накраситься, - бубнит мама себе под нос, ковыряясь в кошельке, отсчитывая нужную сумму.- Стой, собраться я успею, давай лучше посидим еще немного.- Давай, - мамины руки бессильно опускаются на стол.Мы смотрим друг на друга и молчим. Я пытаюсь проследить за тем, как меняется мамино лицо. Сначала она задумчива, словно пытается понять что-то, увидеть во мне то, чего не видела дальше. А, может, она пытается запомнить каждую морщинку вокруг моих глаз. Потом ее брови еле заметно сдвигаются. Кажется, что она ведет внутренний спор сама с собой. На секунду она отводит глаза и вновь смотрит на меня с вселенской грустью в глазах. Мама берет мою ладонь в свою,и, сделав глубокий вход, говорит:- Мне трудно. Я стараюсь не думать о плохом, но забыть это не удается. Наверное, я не хочу забывать. Знаешь, мне кажется, что если бы понимала, почему ты делаешь все так, как делаешь, мне было бы легче. Нет, не я осуждаю тебя за отказ от химии или уход с работы… Я понимаю… Но я хочу знать, почему ты делаешь это?Я смотрю на маму, не зная злиться мне или плакать. Она все еще держит мою руку в своей, с каждой секундой ожидания сжимая ее все сильнее. Я не хочу говорить. Думаю, я бы не смогла объяснить всего. Я беру салфетку, достаю ручку из сумки, лежащей на коленях и пишу: ?Просто жить, просто быть.? и протягиваю записку маме.Она читает ее. Слишком долго. Она отпускает мою руку, улыбается, я вижу влажный блеск ее красивых глаз. Мама вздыхает и, протягивая мне обратно записку, говорит:- Если все так, если эти четыре слова – действительно то, что ты чувствуешь, то не забывай об этом. Храни это, носи с собой: как мысли, в голове или, как записку, в кармане. Я люблю тебя, - мама всхлипывает, вдруг бодро встает из-за стола и говорит. – Давай, копуша, вперед, тебе еще платье для свидания найти надо!Я смеюсь, оставляю деньги на столике и выхожу из бара. Через пять секунд я возвращаюсь, беру салфетку с заветными словами и, бережно сложив ее, убираю в карман брюк.