Глава 72 (1/1)

Юнхо отреагировал на движение в своей комнате. Он хотел было возмутиться, но слова застряли в горле, когда увидел отчима за спиной. Тот стоял, скрестив руки на груди, и строго смотрел, чуть склонив голову на бок.— Вы что-то хотели? — тихо уточнил юноша, а мужчина сделал шаг ближе.— Очевидно, что так и есть.Мальчишка невольно облизнулся под паузу и негодование в пристальном взгляде отчима. Сверлит его такими глазами, будто Юнхо совершил тяжкий грех и теперь судить будут.— И что же это? — парень, словно скиталец, бегал глазами по комнате, но опасался прямо смотреть на альфу, грозовой тучей надвигающегося на него.— Мой сын плачет.— Ну, — юноша осторожно набрал воздух в грудь. — Омегам свойственно лить слёзы по поводу и без.— А мой сын на плаксу похож? Это приключилось после вашего разговора.Пёнволь едва не шипел от злости и досады. Он предполагал, допускал вероятность, что дети могут не поладить, но чтобы они были в такой конфронтации, альфа не ожидал. Он сейчас смотрел на Юнхо сканирующим взглядом. С виду кажется хорошим парнем, и вроде бы они с Джеджуном нашли общий язык, но что-то где-то в какой-то момент пошло не так. Всегда всё подмечающий альфа что-то упустил, и эта навязчивая мысль противно зудела.— Вы хотите, чтобы я извинился? — Юнхо смотрел в пол, тщетно пытаясь подавить рвущийся на волю гнев.— Догадливый.— Я не стану этого делать. Оскорбление, которое он мне нанёс, не покроет истерика, которую он устроил.— Какие мы нежные, — презрительно протянул Пёнволь. Он схватился за подлокотники кресла, в котором сидел его пасынок, и склонился над мальчишкой. — Ты же альфа, — прорычал Пёнволь. — Вот и будь им! Если не уладишь это, я устрою тебе ?сладкую? жизнь.Сладкую жизнь, значит? Да и так слаще уже некуда! Они на пару с Джеджуном всё устроили: перевод в элитную школу, парализовавший всю нервную систему, а омега даже в постели согревает. Иногда. Исключительно по своему собственному желанию. Только характер у обоих как ложка дёгтя в бочке с вареньем: вроде макнул в сладость, а на вкус не очень. Джеджун точно в папашу удался. — Давайте начистоту, господин Ким, — Юнхо сощурившись посмотрел тому прямо в глаза снизу вверх. — Ваш сынуля тот ещё засранец. Избалованный негодяй, которому всё сходит с рук. Когда он меня обидел, я тоже хотел разреветься, но не сделал этого, потому что альфа. Хотите сказать, мы, альфы, чувствуем по-другому? Да ни черта подобного! У нас тоже бывают обиды, грани дозволеного. Если бы Джеджун был мне равным, я бы ему врезал. Но он чёртов омега, и я не могу поднять на него руку. Представьте на секундочку, что Вас использовали и бросили этим прямо в лицо, ехидно злорадствуя. После подослали к Вам дружка, который непременно попытался выбить из Вас дурь, а потом ещё и папочку, сыпящего угрозами. Вы бы простили такого омегу? Лично я сомневаюсь. Вы сказали, чтобы я о нём продолжал заботиться, но у меня нет такого желания, уж извините.— Значит, ты настаиваешь, чтобы я поговорил с сыном?— Что-то вроде мужской солидарности, — Юнхо согласно кивнул и посмотрел на отчима.— А он точно знал о том, что его дружок захочет с тобой пообщаться? — глаза Пёнволя недоверчиво сощурились. Есть ли смысл Юнхо врать? Вроде бы нет. Можно ли доверять Джеджуну? Личный опыт подсказывал, что не стоит, но так хотелось верить собственному сыну. — Не знать такое — это не в стиле Джеджуна. Он всегда использует своего парня как физическую силу влияния. Вы знали, что Ваш сын далеко не безобидный маленький омежка?Пёнволь отпустил кресло с тяжёлым вздохом. Этот паршивец прав — Джеджун по сей день далёк от идеала примерного ребёнка. Пришлось приложить много усилий, чтобы мальчишка стал таким, какой сейчас. Пёнволь не хотел бы возвращаться к тем временам, когда не доверял своей кровиночке ни на йоту.— Он никогда не был ангелом.Мужчина медленно прошёл к входной двери и тихо покинул комнату пасынка в тяжёлом молчании. Юнхо только мысленно чертыхнулся, коря себя за несдержанность. Стоило промолчать. Какой из него альфа, если другого выставляет крайним? Не просто кого-то, а своего истинного. Он сдавленно рыкнул и на цыпочках прокрался к выходу, осторожно выглянул в приоткрытую щель. Тень отчима как раз скрылась за дверью в спальню Джеджуна. Без лишних раздумий тот вошёл в комнату сына. Увидев отца, мальчишка вскинулся, слегка отвернулся, чтобы тайно вытереть глаза и лицо от слёз.— Скажи мне, что ты творишь, а?! — прикрикнул Пёнволь на сынишку, свернувшегося комочком на большой мягкой постели. Тот дёрнулся и осторожно повернулся. — Ты хочешь развязать войну внутри семьи? Думаешь, самый умный? Моё отцовское сердце болит каждый раз, когда тебе плохо, но мне ещё больнее, когда узнаю о твоих кознях, прохиндей ты этакий! Не знаю я чему там тебя учил Тенши, но давай без этого. Ты слетаешь с катушек. Это твоя месть мне? — мужчина ударил себя в грудь, ожидая ответа в затравленных больших глазах омеги, которого породил на свет. Они снова наполнились влагой, но Джеджун всячески удерживал её, не позволяя скатиться по щекам. — Согласен, моя вина есть в том, что не сложилась жизнь с твоим родителем. Извини. Но твоё поведение не прибавляет чести. До конца вечера, — слышишь меня? — до конца вечера уладь все вопросы с братом. Мне надоело смотреть на вашу грызню. Мне плевать, как ты это сделаешь и какую омежью хитрость применишь, но разберись с этим пока я не разозлился. — Он рассказал тебе о Гаюне, да? — Джеджун тихонько шмыгнул носом.— С его стороны было бы глупо о таком молчать, — спокойнее признался Пёнволь, переводя дыхание. — Если бы он не сказал, я бы продолжал слепо тебя защищать. Но даже я говорю о том, что ты этого не заслуживаешь. Юноша опустил взгляд и посмотрел на свои руки. Он виновато молчал, потирая пальцами, не удержав слезу. Капля разбилась прямо о запястье, и Джеджун вытер лицо ладонями. Тёр усердно, насухо, чтобы отец не обвинил в слабости. Он сделал глубокий вдох, а затем поднял глаза на отца, словно ничего не случилось.— Я ничего не знал. Гаюн видел, как мы поссорились в очередной раз, вернее, Юнхо не захотел со мной мириться. И Гаюн решил всё по-своему, потому что мне выгодно помириться с Юнхо. Я не знал, что он собрался делать.Пёнволь недоверчиво сощурился и сделал шаг в сторону сына:— А сколько раз ты просил его о подобной услуге? У твоего ухажёра это доведено до автоматизма. Утробный гнев отца был, в общем-то, оправданным, но всё равно мальчишке хотелось чуть больше доброты и понимания с его стороны. — Много. Много раз, пап. — В твоём возрасте я подобное не осуждал — сам был таким же ублюдком. И ты — моя расплата за те грехи. О том, что живёшь неправильно, понимаешь только рыдая в подушку. Вижу, твой характер тебя уже укусил за задницу. У тебя времени ровно до рассвета. Юнхо сглотнул ком, рассматривая ковровые дорожки на коридоре. Он не успел спрятаться, отлипнуть от стены, к которой привалился спиной, даже отреагировать не успел на внезапно отворившуюся дверь. Пёнволь прнёсся мимо, дуновением зацепив плечо, а Юнхо даже не взглянул ему вслед. ???????В дверь осторожно поскреблись. Было странно, потому что Джеджун не имеет привычки стучать, а в том, что это он Юнхо не сомневался. Он недовольно обернулся на звук. Омега ещё не вошёл. Ждёт разрешения? Вдвойне странно. Парень сглотнул внезапно образовавшуюся слюну.— Входи, — чуть хрипло отозвался он. Омега опасливо проскользнул в дверной проём и медленно прошёл вглубь комнаты по направлению к Юнхо. Он молчал, побаиваясь смотреть в глаза. Нужно с чего-то начинать, но способность к импровизации внезапно улетучилась. Всё зашло слишком далеко после невинной шутки. Альфа просто ждал, и это сводило с ума. Джеджун закусил губу, позволяя ей выскользнуть из захвата. Она и без того алая, а теперь ещё больше налилась кровью, привлекая к себе взгляд Юнхо. Омега ненавидел ответственность и абсолютно не был к ней приучен, а уж просить прощения — совсем не в стиле богатенького наследника. Одно он понимал: нужно наступить на собственное горло. — Я не буду стоять на коленях, — внезапно заговорил мальчишка севшим голосом. — Не буду больше унижаться и преследовать тебя. Я не оправдываю действий Гаюна, но и ругать его не буду. Если он отпиздил даже тебя, значит, он всё ещё мой раб. Деньги тоже не верну: ты сам решил мне проиграть. Насчёт Тенши тоже ничего обещать не буду: хоть бесись, хоть нет. Если не хочешь тренироваться со мной, я выберу другое расписание. Здесь, — Джеджун показал из-за спины три тетради, — мои сочинения по эпохе Чосон. Завтра их нужно сдать. Выбери любое и перепиши своей рукой. Остальные верни мне утром, чтобы мне было что сдавать учителю.Юнхо недоверчиво посмотрел на протянутые тетради. Он видел статью омеги в журнале родителя. Видел, какими оборотами и с какой подачей он может писать. И понимал, что эти три сочинения написаны на высоком уровне. Настоящее спасение для законченного математика.— Ты уверен, что я смогу расшифровать твои каракули? — и это вместо “спасибо”, хоть руки и чесались поскорее схватить хоть какую-нибудь тетрадь. Любую. С закрытыми глазами. Но гордость, чёртова гордость не позволяла принять эту подачку. — Моё письмо ты расшифровал? — злобно процедил Джеджун, колючими буравчиками пригвоздив парня. — Не вижу проблемы. Альфа, будто делая одолжение, протянул руку к тетрадкам. Он ещё секунду помедлил, прежде чем взять их в ладонь. Сам чувствовал, как покалывает на кончиках пальцев от предвкушения. Одной проблемой меньше. — Ознакомлюсь с твоим мастерством. Не обижайся, если ничего не выберу. — Твоё право. Если не выберешь, я не буду в ответе за твои баллы, — в тон проскрипел омежка, пронизывая Юнхо насквозь своим пристальным взглядом. Мальчишка крутнулся на пятках и стремительно ринулся вон, но у самой двери его настиг голос альфы:— Стой. Джеджун обернулся на зов. — Ты клялся, что порвёшь с ним. Ты рыдал и доказывал, что выбросишь его из головы. И я поверил. Почему ты нарушил обещание? Хоть Юнхо и смотрел на картонную обложку в своих руках, а в голове вертелась одна и та же сцена: Джеджун, сидя в авто с откидным верхом, тянется к его родителю и целует прямо в губы. Целует так, как следовало бы ласкать альфу. В благодарность за то, что подбросил до школы? Какой пустяковый аргумент! Но картинка сменилась на другую: теперь родитель среди ночи покидал спальню Джеджуна. Что это? Прощание перед отъездом? Ночью? Втайне, чтобы никто не видел. И та претензия за сигареты… Как же Юнхо взбесился в тот момент! Эти омежьи тёрки доводили до сумасшествия. И они сменялись на их личные нежности, что вынуждало альфу выть по-волчьи — от безысходности. Он чувствовал себя лишним в отношениях с истинным омегой и собственным родителем. — Между нами ничего не было. Никогда. Отчаянное желание поверить шло в резонанс со здравым смыслом. Да, Джеджун произнёс фразу, на которую Юнхо надеялся. Однако она лжива, как и вся суть омеги. — Но ты хотел, чтобы было. И делал всё для этого. Несмотря на данное мне обещание. Он твоё табу. Табу. — Альфа требовательно посмотрел в большие глаза парня.Джеджун с шумом втянул носом воздух и повернулся уходить, не выдержав взгляда, но Юнхо снова заговорил:— Это не всё. Омега тяжело вздохнул и нетерпеливо обернулся. — Извини, — неожиданно произнёс Юнхо. Парень невольно вздёрнул бровь:— За что ты извиняешься? — За то, что натравил на тебя отца. Мы должны были сами в этом разобраться. Но я правда взбесился. Чёрт бы тебя побрал! Мне реально стыдно за это. Юнхо в привычной манере нервно закусил губу, отворачиваясь к письменному столу. Он швырнул тетради перед собой и придвинул раскрытый учебник в надежде сосредоточиться на учёбе. ???????За завтраком атмосфера была всё ещё напряжённой. Пёнволь окинул молчаливых детей изучающим взглядом. Сын лениво перебирал харчами в тарелке, пасынок — механически работал челюстями. Мужчина готов был поклясться, что они оба совершенно не чувствуют вкуса еды, но это вполне естественно в их положении.— Вы помирились? — Ну, — Юнхо вздохнул, не отвлекаясь от жевания, — Джеджун пытался. Он дал мне взятку. — Взятку? — Пёнволь строго посмотрел на сына. Тот стушевался под этим взглядом. — И что же ты? — мужчина перевёл взгляд на пасынка. — В нейтралитете. — Вот же козёл, — зло прошипел омега, отворачиваясь. — Я извинился? — Юнхо недовольно на него посмотрел. Джеджун закусил губу, опустив взгляд. — А ты? На колени не стану, Гаюна ругать не буду, сменю расписание, чтобы поменьше с тобой видеться — краткое изложение твоих слов. А нужны мне были именно извинения. Но взятку я принял, — Юнхо вернул две тетради омеге. Тот открыл каждую из них и улыбнулся с некоторым ехидством, заметно оживившись. — Ты и правда ничего не соображаешь в литературе Чосон. Именно этот текст я и хотел отхватить, но дал тебе возможность выбрать. Что ж, я не виноват. Могу подкинуть до школы. Как тебе ещё одна взятка? Прокатимся с ветерком на машине твоего родителя? И да, это были не твои деньги. И те покупки тоже были не на твои деньги. Думал, у меня нет нала? Наивный, — мстительно процедил омега, вскакивая на ноги.— Сколько можно мериться письками? — строго проговорил Пёнволь. — Не надоело? Это касается тебя, Джеджун. ???????В школьном дворе обычная шумиха и нытьё подростков. Кто-то шутит, кто-то прячется с сигаретой. А кто-то: Ю Гаюн и Ким Джеджун — сладкая публичная парочка. Юнхо хлопнул дверью авто, увидев, как альфа прижимает к себе его брата и смачно целует в губы. Тонкий Джеджун совсем утонул в объятиях этой груды мышц. Чон не сдержался, сплюнул на землю подкативший к горлу тошнотворный ком. Омега не уворачивался, нарочно демонстрируя окружающим, что милые бранятся да только тешатся. Юнхо нервно хрустнул суставами в кистях, памятуя крепкие кулаки на своих боках; больше всего на свете он хотел стереть эту мразь в порошок, ну, или размазать в фарш. Дрожь негодования пронзила всё его тело, когда взгляд встретился с одним из прихвостней, зажимавших в душевой. Тот гад ехидно ухмыльнулся, что-то сказав Гаюну. Громила оторвался от сладких губ омеги, а тот осторожно проследил за взглядом альф. Джеджун насторожился, сдвинув брови над переносицей. Его взор бегал от Юнхо на Гаюна. Последний ухмылялся, выказывая своё превосходство, а Юнхо свирепо сопел в обе ноздри, как на закланьи. Ненависть, презрение — всё это отчётливо читалось в его глазах.— Ты же был послушным мальчиком? — с издёвкой протянул Гаюн.— О чём ты? — словно ничего не произошло ответил Юнхо и вздёрнул подбородок. Он расправил плечи и шагнул навстречу клятому врагу. — Произошло что-то чего я не знаю? — он посмотрел прямо в глаза, сузившиеся в тонкие щелочки. Гаюн смотрел непонимающе. Обычно из-под его кулаков выходят холёными и шёлковыми, только бы не получить очередную порцию затрещин.— Тебе напомнить? — гаркнул он, резко выступив вперёд.— Наверное, — Юнхо пожал плечами. — Что-то запамятовал.Он наслаждался тем, как звереет альфа — самый большой мудак этой школы. И большой во всех смыслах. Ноздри раздул, губы искривил и кулаки подготовил даже, играя жилами на оголённых предплечьях в закатанных рукавах. Скульптурный качок-медведь. На целую голову выше. Но это не мешало Юнхо смотреть с превосходством.— У тебя тоже амнезия? — ухмыльнувшись одним уголком губ, протянул Чон. Он и усом не повёл, расслышав, как его обступили головорезы лидера школьной швали. — Чего тогда пристал? С дороги.— Вот же выродок! — прошипел Гаюн, вконец сорвавшись.Он замахнулся, чтобы врезать в насмешливое лицо, но кулак только рассёк воздух. Парень возмущённо оглянулся на внезапно отскочившего Юнхо. Тот без эмоций держал руки в карманах брюк — ему было достаточно одного шага в сторону, чтобы альфа промахнулся.— Что такое? Бабочек ловишь? Сейчас вроде не сезон, — насмешливо пропел Чон.В его сторону прилетело проклятье и ещё один выпад, от которого он с лёгкостью увернулся, словно волчок, крутнувшись вокруг своей оси.— Сходи к мозгоправу — пусть твои глюки полечит, — продолжил издеваться Юнхо над плюющим яростью медведем. Тот снова своей огромной тушей летел на него, но снова даже пальцем, дуновением не смог коснуться внезапно наклонившегося к земле Юнхо. Альфа поднял с асфальта монетку.— Это ты вон обронил? — он продемонстрировал кругляшок взбешённому капитану. У того от злости пар из ушей валил. Он словно бык чесал землю копытом, отталкиваясь в надежде наконец достичь цели. Но в лоб прилетел медяк прямо между глаз, небрежно выпущенный из пальцев Чона:— Больше не теряй.Вокруг них собралась толпа зевак — мало когда устраивают такое зрелище посреди школьного двора. Обычно это либо “стрелки”, либо подворотни, но никогда не открыто — трусливая суть большинства.— Тебе жить надоело?! — прогремел Гаюн, предпринимая очередную попытку задеть новенького, но тот играючи снова отскочил.— Почему это? Ты, вот, радостно пляшешь вокруг меня — цирк да и только, — издевательски выдал Юнхо, но внезапно подставил подножку.Гаюн запутался в ногах и грохнулся на асфальт, проклиная всё на свете, а в особенности Чона. Он больно приложился подбородком, да так, что аж зубы клацнули. — Цветочки тут не растут, чтоб понюхать. Клумба дальше, — склонившись над парнем, напомнил Юнхо. Он указал пальцем в нужном направлении.— Эй, ублюдок! — окликнул его один из прихвостней Гаюна, надвигаясь уверенным шагом. — Рядом полежать захотел?! — свирепо гаркнул Чон.Всего один удар ногой с разворота уложил подонка наземь. С места сорвался второй, попытавшийся атаковать со спины, но и там Юнхо оказался шустрее: с лёгкостью вынырнул у него из-под руки, которую по пути заломил назад, и швырнул парня в барахтающуюся на дорожке кучу.— Отдохните, о жизни подумайте, — рыкнул Чон, сплюнув в сторону.А когда поднял взгляд, он увидел перепуганного Джеджуна, тем не менее держащего себя руках под маской невозмутимости. Всего мгновенье ушло на то, чтобы в тёмных больших омутах отразился едва уловимый восторг. Парень подобрался, когда Юнхо надвинулся на него, а тот протянул свою руку к его лицу и с силой провёл ладонью по губам, начисто вытирая их от помады.— Ащ! — Джеджун злобно зыркнул на брата, отталкивая его от себя. — Грабли убери! — Смой грязь вокруг рта, — в тон ответил тот и тут же отвернулся, чтобы уйти.Толпа всё ещё шокировано наблюдала за представлением. Но Чону полегчало. Значительно полегчало. Подростки, как завороженные, расступились, давая возможность пройти. За спиной слышалась матерная брань поражённого альфы и тонкий голос успокаивающего его омеги. Требовал утихомириться. Юнхо отчётливо расслышал нотки раздражения в голосе Джеджуна. Он не сразу сообразил, что рядом кто-то пристроился. Внимание привлёк сочный аромат клубники, от которого даже коленки подкосились. Юнхо осторожно посмотрел на попутчика, подрагивая от тяжести внизу живота. Пухлые губы привычно обхватывали чупа-чупс, а затем язык водил по конфете, слизывая подтаявшую карамель.— Откуда взялся? — будничным тоном выдал альфа, чтобы хоть как-то заполнить тишину.— Мне, что ли, в школу не ходить? Или эта аллея — твоя собственность? — невозмутимо выдал Джунсу, со смачным чмоком выпустив изо рта конфету.— М, — Юнхо кивнул, ускоряясь, чтобы сбежать от искушающего мальчишки, но тот тоже прибавил шагу.— Мне скучно, — заявил Джунсу. — Помнится, ты был согласен на сухой секс. Давай сделаем это, пока урок не начался?Юнхо резко остановился, позволяя пленительному аромату окутать себя в плотный кокон. Красив, соблазнителен. И смотрит с вызовом. Наверное, так и цепляет всех угодных ему альф.— Ты же знаешь правду, — возмущённо выдал Чон.— О том, что вы расстались, тоже знаю.Круглая карамель на палочке в тонких пальцах тут же коснулась губ Юнхо, подслащая ему вкус. Парень нетерпеливо убрал хрупкую руку ото рта.— Он мой истинный, и это на всю жизнь.— Не думаю, что твои отлучки к Джеджуну раз в пару месяцев сыграют большую роль. Обещаю не ревновать, — деловым тоном заявил омега.— Совсем гордости нет? Почему ты не можешь смириться с отказом?— У меня течка.— Слышу, — Юнхо указал на свой нос. — Но ищи другую жертву.— Выбирай: либо соглашаешься со мной встречаться, и мы всё пускаем на самотёк, либо я очень сильно захочу за тебя замуж. Тебе придётся со мной спать: предкам приспичит нянчить внуков.— И не стыдно тебе ему в глаза смотреть?— А ему не стыдно было тебя уводить у меня? У него есть альфа. И менять он ничего не собирается. Не надоело терпеть это унижение? Лично меня достало смотреть, как он вертит вами двумя! — в глазах-капельках проступила влага, а губы на симпатичном лице нервно подрагивали. Омега отвёл взгляд, переводя дыхание. — Просто трахни меня — мне нужен узел.Джунсу пошёл без оглядки, а Юнхо стоял будто вкопанный и наблюдал, как удаляется его стройная фигура. До сих пор шлейфило манящим ароматом клубники. Казалось, омега не использовал подавляющий парфюм, но нет, нос альфы чуял химию в смеси запахов парня. Тогда, что? Проявитель? Нет, вряд ли. На течку слетятся голодные стада, как саранча. Но Юнхо слышит её так же ярко, как и запах медового нектара в феромонах Джеджуна. И прямо сейчас чувствует его боль, как собственную. Может, потому что самому знакомы эти эмоции. А может быть, это что-то большее. Но даже если Джунсу и получит метку Юнхо, то на самом Юнхо не будет метки Джунсу. Его истинным по-прежнему остаётся Джеджун.