Глава 54 (1/1)

Шок и потрясение, встретившие школьников и их преподавателей наутро, охватили без остатка. Такого беспредела в этом приличном, благородном заведении еще никогда не было. Фото, которыми расклеены все стены, походили на распечатки из самых грязных порно-сайтов. С тем различием, что главный герой соответствовал одному из учеников: в такой же школьной форме, со знакомыми чертами лица. Только задница голая и все испачканная в эякулят. На других фото лицо крупным планом, да еще и с половыми органами партнера во рту. На всех экранах в коридоре и в кабинетах без перерыва крутился видеоролик, откуда и были сделаны фото. Да еще и на полной громкости, где оглушающе стонал омега. Продираясь через толпу зевак, Джеджун нашел своего брата, удовлетворенно любующегося реакцией окружающих на проделанное шоу. Омега развернул его к себе и вопросительно заглянул в смешливые выразительные глаза. — Ты… — парень больше не смог выдавить и слова, охваченный восторгом вперемешку с животным ужасом. — Больше он не будет распространять слухи. Никакие. Все для тебя, мой обожаемый братишка, — самодовольно протянул Юнхо, а на его лице блуждала одержимая улыбочка. Понимание его странного поведения накануне накатывало лавиной. Альфа тщательно готовился к этому представлению, которое обязано было произвести фурор. То порно, которым он подкалывал Джеджуна, сейчас крутилось на всех экранах школы. В главной роли с самым ненавистным омегой, поливающим его дерьмом. Больше уж точно не будет. И та странная флешка с вирусом — все для того, чтобы заразить школьный сервер. Юнхо наверняка додумался до системного заражения, коль разбомбил все девайсы. Со скоростью света распространился спам на личную почту всех учеников и учителей, притом с компьютера директора. Опасно, но так возбуждающе. Джеджун с плохо скрываемой усмешкой поднял глаза на экран. Он все же мстительно растянул свои аккуратные губы в насмешливом триумфе. Но внезапно испугался догадки. — А если станут разбираться? — обеспокоенно уточнил мальчишка, разворачиваясь к Юнхо. — На экране нет насилия, — тот покачал головой и так же торжествующе улыбнулся уже шире. — Это обман. Разве нет? — Обманули не только его, но и еще парочку злоязычников. Продолжение сериала увидите на следующей перемене, — Юнхо иронично ухмыльнулся. Он поправил рюкзак на плече и направился в сторону класса. Джеджун пораженно уставился парню вслед. Если история повторится еще несколько раз, это будет выглядеть, как раскрытие блядства в школе. И не просто кого-нибудь, а самых тихих и скромных мышек. Этих тихонь-зубрил вечно ставят в пример основной школьной массе. Все верно: тех, до кого распиздяям легче дотянуться. Уровень Джеджуна им не по зубам. Омега хмыкнул себе под нос, а затем догнал брата и потянул на себя. — Кто? — Джеджун даже не скрывал своего предвкушения, с обожанием разглядывая его лицо. — Что? — Кто еще? — Все. — Все? Юнхо промолчал. Выразительно, с расстановкой, давая понять брату, что все, кто о нем распространял слухи и клеветал, даже просто сплетничал — они все подверглись нападению. Альфе потребовалось несколько недель, чтобы вычислить и самих омег, и их гнусные сплетни. Но он это сделал. И покарал. А лицо Джеджуна, выдающее экзальтацию, служило отличным доказательством того, что авантюра велась не зря. — Черт, что происходит в этой школе? — изумленно выдохнул Ючон, прерывая между братьями игру в гляделки. — Давно пора, — безразлично выдохнул Джунсу, дуя пузырь жевательной резинки. — Кому так башню сорвало? — все еще сетовал Пак. А Джеджун не мог оторвать свой взгляд от невозмутимого брата. В эту минуту он осознал только одно: врага в лице Юнхо он не пожелает никому. Даже его испугал взгляд альфы, о чем говорить дальше? — Эй! — Ючон окликнул Гаюна, ржущего в своей компании. — Твоя работа? — Нравится? Хочешь, и тебя звездой сделаю? — заржал тот еще громче. — Ты неплохо будешь смотреться в кадре! — Придурок, — процедил Шим, глядя на капитана. Тот смолк и грозно посмотрел на долговязого ботаника, посмевшего раскрыть рот. — Че вякнул? — он надвинулся на Чанмина, но тот спокойно выдержал этот взгляд. — Говорю, что ты — полный кретин, — смачно выплюнул Шим.— Ну-ну, Минни, не заводись. Все и так в курсе, какое он дерьмо, — встал перед ним Ючон. Омега едва заметно качнул головой, взглядом давая понять, чтобы молчал. — Правда, ты? — уточнил Джеджун, выходя вперед. Его аура преобразилась за доли секунды в какую-то зловещую. Таким альфа его еще не видел, и это вынуждало насторожиться. Джеджун редко говорит с ним открыто с таким пренебрежением в голосе. Но сейчас омега как будто утратил все тормоза. — Не знал, что ты теперь не только трахаешься, но еще и на камеру снимаешь. Просто так уже неинтересно? — Он поцокал языком, картинно недоумевая. — Я разочарован, Гаюн. Таким оскорбленным я себя еще не чувствовал. — Дже… — Мне это не нравится. Такого я тебе уж точно не прощу. — Это был не я, — уже серьезно заявил альфа. — Я бы никогда… — Мы порвали. На этот раз — окончательно, — невозмутимо заявил Джеджун так, чтобы это слышали остальные. Казалось, он ухватился за соломинку, чтобы это служило аргументом для безнаказанного пробега от альфы. При свидетелях заявить о расставании — обеспечивало омеге неприкосновенность со стороны Гаюна. Всеми фибрами души Джеджун стремился отвадить его уже много раз, но каждый раз попадал в одну и ту же ловушку упрямости толстокожего лба. — Мы не порвали! Я этого не делал, — обеспокоенно выступил альфа вперед. — А как же мой друг? — иронично настоял омега. — Ты попытался его унизить. Я не стану продолжать отношения с тем, кто так поступает с моими друзьями. — Твой друг? — Гаюн согласно кивнул, нервно облизывая пересохшие губы. — Я был неправ. Осознаю. — Осознаешь? — омега в упор посмотрел на бой-френда. — Ну так, покажи, насколько сильно раскаиваешься.В компании повисла напряженная тишина. Никто не решался издать даже звук, лишний раз вздохнуть и подать признаки жизни, чтобы не попасть между молотом и наковальней. Джеджун страшен в гневе, а когда выясняет отношения на публике, так лучше вообще уйти в самые глубокие окопы. — Дже?.. — альфа ошарашено посмотрел на холодную красоту своего парня. Тот никогда не унижал его, а теперь… После того, как заявил о разрыве той ночью, теперь он совершенно другой. И взглядом указывает на пол, чтобы Гаюн встал на колени перед Паком. Как так? Когда такое было? — Ты же не серьезно? — Ты не раскаиваешься? Парень оглушенно огляделся. Внезапно именно он стал центром всеобщего внимания. Гаюн нервно сжал кулаки. Разговоры вокруг прекратились и только сейчас он понял, что нет привычного гула на фоне во время перемены. Смотрят так, как будто он наблюдает за стоп-кадром, словно остановилось время. И они все немо ждут его действий и реакции. Ожил лишь Ючон, выступивший вперед, и вопросительно посмотрел ему в глаза. Тоже ждет, что капитан команды встанет на колени. Гаюн перевел взгляд на Джеджуна, глядящего на него отрешенно. От такого холода того, кому признался в чувствах, ноги альфы сами подкосились. Правда зашел далеко с изменами, а теперь еще и до оскорблений опустился. Он боялся потерять Джеджуна, даже будучи его ширмой, но свою честь и авторитет альфа боялся потерять еще больше. Сердце его дрогнуло, когда Юнхо, новенький, стал рядом с Паком. — Помочь? — градом изо льда окатил он. — Эй, прекратите это! — наконец заговорил один из бейсболистов, вступаясь за капитана. — Тебя не спрашивали, — тем же тоном осадил его Юнхо, глядя на Гаюна. А затем снова настоял: — Не тяни — до звонка осталось мало времени. Мы все жаждем публичных извинений. Кишка тонка вести себя по-мужски? Джеджун с шумом вздохнул. Он разочаровано покачал головой и развернулся уже уходить — у него у первого сдали нервы смотреть этот цирк. Только Гаюн, видя такое, медленно опустился вниз и на корточках поклонился перед Ючоном. — А сказать что нужно? — потребовал Чанмин. — Прости, — тихо выдохнул в пол Гаюн. — У меня уши заложило? — продолжил издеваться Шим, поглядывая на Ючона поджавшего губы. — Ты что-нибудь услышал? Громче! — прикрикнул парень на капитана. — Подобного не повторится. Ючон с серьезным выражением лица отступил назад, а за ним и оба альфы. Задержавшийся Джеджун присоединился к ним. А вот Джунсу остался на месте, невозмутимо распаковывая чупа-чупс. Он сунул конфету в рот, обсасывая крупный ароматный шарик, и холодным взглядом оглядел толпу, переваривающую ситуацию. Крупный альфа, мечта всех омег, сидел на пятках посреди школьного коридора бесформенным грузным сугробом. Сочувствовал ли Джунсу этому человеку сейчас? Сказать по правде, этот тип заслужил подобное отношение. Давно напрашивался получить хорошего пинка. Но вот конкретно Джеджуну альфа ничего плохого не сделал за исключением своих похождений. Омега присел около Гаюна, с громким чмоком вынул конфету изо рта и заглянул в стеклянные глаза. — Говорил же тебе, что с Джеджуном нужно быть аккуратнее. Мало того, что потрахушки устраиваешь где не попадя, так теперь еще и это. Купи нам чего-нибудь вкусненького пожрать, и я обещаю, что помогу разрядить обстановку. Джеджун от тебя не уйдет. — Он погладил парня по волосам, а тот раздраженно сбросил нежную руку. Альфа подскочил на ноги и, сбегая от собственного позора, понесся в свой класс. Так еще никто не сбивал ему рога. Страхом этой школы всегда был именно он, а Джеджун — его собственностью, не показывающей зубы. Но когда появился здесь этот треклятый новенький, все полетело в жопу. Мало того, что он абсолютный конкурент в бейсболе, так еще и омегу против настраивает. Джеджун просто так не стал бы объявлять о разрыве — здесь явно кто-то постарался. В то же время, подходя к своей парте, Юнхо почувствовал, как к нему прижался омега всем своим трепещущим горячим телом, губами цепляя ухо.— А член-то не твой, — смакуя этот факт, протянул томный голос, лаская сознание. Альфа оглянулся на брата, в глазах которого плескались задорные смешинки и губы дрожали в едва сдерживаемом лукавстве. Джеджун удовлетворенно отвернулся, увереннее подходя к своей парте — он чувствовал себя победителем: на миллион долларов.??????? В театральной группе Джеджун с воодушевлением декламировал строки из новой пьесы, когда его внимание привлек появившийся зритель. Омега и хотел бы сбиться, но продолжил речь до конца. Хоть и смущался, но решительно держал лицо, как прописано в сценарии. Но вот другой актер запнулся. Из-за неразберихи с то и дело всплывающими фактами сексуальной жизни некоторых омег, о наличии которой у оных никто и не догадывался, многие оказались в напряжении: никто не знал, кто окажется следующим. Большая часть учеников не без грешка, чего уж там говорить, если даже самые тихие попались на крючок. Перемене этак на третьей имя хакера не интересовало уже никого, все беспокоились о том, чтобы атака прекратилась. Администрации школы пришлось вызвать программиста из компании провайдера. Но и он не сумел справиться с поставленной задачей — сервер все время перезапускался в строго указанное время, а найти скрытый файл удалось с трудом: как раз после последнего урока. Идя на репетицию, Джеджун узнал его. Молодой мужчина, страдающий избыточным весом, жал руку заместителю директора после удачно завершенной работы. И судя по тому, как айтишник задержал свой взгляд на омеге, Джеджун понял, что и тот его узнал. Маленькие глазки с хитрецой проводили его до лестницы, а когда Джеджун оглянулся, чувствуя на себе этот взор, мужчина подмигнул ему. Юнхо даже это продумал. Школа наверняка отвалила хакеру кучу денег, лишь бы прекратилось это безумие с порнушкой. Джеджун не мог не гордиться своим альфой, сбегая вниз по ступенькам к актовому залу. Это оказался лучший подарок из всех, что он когда-либо получал. И как только омега попал в атмосферу театра, первым же и вызвался репетировать свою партию, призвав в партнеры антагониста его персонажа. Только сам актер оказался не таким стойким к внешним раздражителям, как его герой в пьесе. — Извините, давайте прервемся? — он поглядывал на Гаюна, молчаливо следящего за его партнером. Джеджун осторожно втянул воздух обеими ноздрями и повернулся к альфе. Как будто этот глоток кислорода может придать ему уверенности. Наивный. — Что-то хотел? — невозмутимо уточнил омега у своего теперь уже бывшего парня. — Да, если можно, — согласно кивнул Гаюн, спрятав руки в карманы брюк. Он чувствовал, с каким любопытством на него поглядывают, но старался держаться невозмутимо. Альфа улавливал каждый жест, любое движение Джеджуна, ступающего по ступенькам сцены. Не отвел своих глаз даже, когда омега приблизился к нему и заглянул в лицо. — Говори, я слушаю. — Я, конечно, публики не боюсь, но тебе не кажется, что свои интимные вопросы нам нужно решать наедине? — Гаюн вопросительно посмотрел на парня. Тот изумленно похлопал глазками, очаровывая этим альфу еще больше. Джеджун невольно облизнулся, а Гаюн готов был поставить этот секундный жест в режим замедленных съемок и на повтор. — Интимные? — переспросил Джеджун. — Ну, хорошо, — он развернулся в сторону гримерки, но глазками все еще стрелял в невозмутимого альфу. — Идем решать интимные вопросы. — Омежка качнул головой, приглашая парня за собой. Стоило зайти в комнатушку, как Гаюн поплотнее прикрыл за собой дверь. Он еще секунду смотрел на притихшего Джеджуна, подбирая нужные слова. Обоняние раздражал настойчивый запах пудры и еще какой-то декоративной косметики, в чем альфа совсем не разбирался. Запах мыла и чуточку оттенка залежавшейся одежды, которую из года в год надевают актеры для постановок одних и тех же пьес по заезженному сценарию. Такой дикой помеси странных благоуханий Гаюн предпочитал амбре раздевалок спортивного клуба. — У меня был шанс воспользоваться помощью Джунсу, но решил, что должен сам. — А-ага, — омега задумчиво кивнул, явно оценив такое вступление по достоинству. — Я полностью и четко осознаю, что шутка была слишком плоской и тупой. Я не должен был этого делать относительно Ючона. Хотя бы потому, что он близок тебе. Но… Как говорится, пипл хавает это дерьмо, и мне это стало привычно. — А не думаешь, что пипл подыгрывает капитану команды? — Я бы это понял, если бы подыгрывали. Но суть в другом. — Угу, — Джеджун приготовился слушать внимательнее, скрестив руки на груди. — И в чем же суть? — Неправильно будет просить дать мне шанс, потому что отношений как таковых у нас и не было. Мы прикрытие друг для друга, и вполне осознанно играли. Но хочу попросить тебя... Точнее предложить тебе… Может, попробуем узнать друг друга? Наедине мы с тобой почти никогда не оставались, а это свело все шансы к нулю. Даже в минус. Я предлагаю попробовать настоящие отношения. С секунду омега, потупившись, хлопал ресницами, соображая, что же сейчас творит Гаюн и чего конкретно от него хочет. Таким покладистым альфа бывает разве что перед своими предками. Но даже сейчас — слишком мягко стелет.— Ты как бы, — омега замолчал, подбирая слова. Это оказалось довольно сложно. Потому что такого Гаюна он еще не видел. — Не в моем вкусе. От слова ?совсем?. — Ты тоже не мой идеал, но я стою здесь, — тот невозмутимо пожал плечами. — Я стоял перед тобой на коленях на глазах у всей школы. Понимаешь о чем я говорю? Ты — единственный, кто может поставить меня на колени. Ты один такой. На это Джеджун с шумом втянул воздух и растерянно отвернулся, потирая шею и виски. Есть ли на этом свете хоть кто-нибудь, способный столь долго цепляться за отчаливший корабль? Сейчас омега видел Гаюна клещом, глубоко проникшим под кожу, которого ничем не оттуда не выдрать, пока не умертвишь. Умертвить Джеджун уже пытался, но у этого настырного альфы иммунитет на все виды яда! — Я мог бы забить болт на наши недоотношения, но… Мне важно быть рядом с тобой. — Тоска, с которой говорил парень, была приправлена неким самолюбием. Актерскому мастерству ему еще придется получиться, но вот с ролью аспида* он справлялся на ура, сделав ее образом жизни. — Я готов принять твои условия ?без рук на публике?, но прошу: позволь мне выполнить свое обещание: никакого разрыва до выпускного. Что касается шлюх, думаю, ко мне больше не подойдет ни одна — я никого не искал намеренно. А сейчас моему имиджу пришла труба. Ну и черт с ним, я знал, на что иду. — Можно мне подумать? — тихо попросил Джеджун, не поднимая глаз. — Ты должен понимать, что у меня нет чувств. — Мы же не пробовали, — Гаюн пожал плечами. Решение омеге давалось с трудом. Если он примет альфу обратно, сам покажется в невыгодном свете. А будучи без альфы — окажется в еще более невыгодном положении. Да, теперь у него есть брат, который заступится, но как же резко упадет авторитет при таком раскладе! Если не будет в школе ?звездной пары?, они оба с Гаюном станут никем. Джеджун будет просто актеришкой, а Гаюн уйдет на покой как бейсболист уже после матча в Сеуле. Но то, что он капитан, позволит ему иногда посещать тренировки, чтобы подготовить преемника. Сердце в груди омеги заныло — эту должность должен был занять Юнхо. Но теперь, после Сеула, он будет списан. — А если продолжится игра? — тихо прошелестел Джеджун, глядя в пол. — Она будет другой. — Если она будет другой, твоему имиджу точно труба. Омега выжидательно посмотрел на парня. Тот осторожно облизнулся, невольно кивая своим мыслям. А затем кивнул и Джеджуну. Омега тяжело вздохнул, тряхнув головой. — Блять, я так надеялся, что избавился от тебя! — процедил он в сторону. — Я же сказал, до выпускного не избавишься, — дерзко бросил альфа, отворяя дверь. Полностью довольный собой Гаюн вышел в актовый зал, где проходила репетиция другой сценки из пьесы. Джеджун показался за ним и заметил, как Ючон выпучил глаза в сторону альфы, шествующего облегченной походкой несгибаемого лидера на выход. Омега мгновенно спружинил и бросился в противоположную сторону, он втолкнул Джеджуна обратно в гримерку, с шумом захлопывая за собой дверь. — Что, мать твою, происходит?! — потребовал Пак. — Ничего, — невозмутимо выдал Джеджун, холодно глядя на друга. — Этот уебок, — Ючон указал в сторону двери, — оскорбил меня… — И за это принес тебе публичные извинения, — стальным тоном оборвал его Ким. Он искренне старался не сорваться на друге за свое решение оставить все как есть. Честно пытался сохранить ясность ума в затмевающей сознание отчаянной ярости на самого себя. Но точно так же он не потерпит вмешательства извне. Даже если это близкий человек. — Не разочаровывай меня, — предупредил Ючон утробным голосом. Его губы дрогнули, поджимаясь в тонкую ниточку. Свирепый взгляд мог испепелить. Да, им обоим лучше бы держаться на одной стороне, чем воевать: кто знает, что останется от школы в случае войны? — Что с блохастым? Все еще круги наматываете друг вокруг друга? Так вот запомни, шваль: таких как ты, я растаптываю в пыль. — Я с ним не трахался, — процедил Пак. — Поэтому ты все еще мой друг, — риторически парировал Джеджун. Ючон отвел взгляд в сторону. Да, если бы они не были друзьями, хрен бы Гаюн стал на колени перед ним, а уж тем более перед всей школой. Но то, что этот урод так быстро оказался прощен, выводило из себя, ввергало в бешенство. Он посмотрел на Джеджуна — холодную, неприступную скалу. Его слово в этой школе — закон. И дело даже не в его смазливости, а в принципах и логике. Люди к нему тянутся и считают за благо оказаться в его тени, за исключением недалеких идиотов. — Я все еще злюсь, — напомнил Пак. — Я все еще могу избавиться от шлюхи, пованивающей недавним сексом. Мне неприятно находиться в ее обществе. — Джеджун выжидательно посмотрел на закипающего парня. — Сегодняшний сюрприз был великолепным, правда? — одержимостью в тонком мелодичном голосочке так и сквозило. — Хочешь сказать?.. — Мои враги наказаны, — нараспев продолжил за друга фразу хрустальный принц. — Ты мой друг? Или враг? — Он секунду посмотрел в черные угольки глаз ужаснувшегося омеги. А затем невозмутимо его обошел и остановился у выхода. — Ответь, пока я не вышел, — потребовал Джеджун, не оборачиваясь. Он медленно нажал на ручку, приотворяя дверь. — Что с тобой происходит? — обеспокоенно уточнил Ючон. — Значит, друг? — Ким оглянулся. Он опустил взгляд, неторопливо покидая комнатушку. Джеджун быстрым шагом взбежал на сцену и обратился к своему недавнему партнеру:— Меняемся ролями, — это требование сработало как магия.Все вдруг замерли и даже перестали шушукаться. То, что делал Джеджун, шокировало. Никто его и не представляет в другом амплуа, кроме как стопроцентно положительного невинного ягненка. И тут вдруг он хочет играть злобного ублюдка. — Джеджун, ты чего? — окликнул голос из толпы. — Уверен, я справлюсь, — он твердо кивнул своим словам. — Но до спектакля осталось всего ничего! — попытался возмутиться его антагонист.— Ты разве не знаешь сценарий? — Джеджун скептически посмотрел на парня. — К тому же, на ангелочка ты походишь больше. Это твоя роль. А мне пора расставаться со своим скучным образом. — Его роль не раскроет в тебе актера, — прыснул Ючон за спиной. Джеджун на него оглянулся и тут же наткнулся на ледяной взгляд. Ничего, пройдет какое-то время и парень оттает, все восстановится. — Или ты собираешься сыграть самого себя? — продолжил ехидничать омега. — Когда такое было, чтобы ты отдавал кому-нибудь ведущие роли? — А может, мне отобрать твою? — Джеджун недобро сощурился и медленно шагнул навстречу другу. Ючон его встретил двумя средними пальцами. Но омегу это не смутило: он подошел ближе размеренной походкой, пронзая приятеля колючим взглядом. Стоило Джеджуну поравняться с Паком, как он склонился и вобрал в свой горячий рот палец друга. Смачно его всосал, внутри играя языком, и с чмоком выпустил. Кима не беспокоили чужие ошарашенные взгляды, а вот изумление на лице Ючона ласкало сознание. — Я справлюсь, — заявил Джеджун, как последняя стерва ухмыляясь товарищу. — Верю, — тот вернул ему улыбку. На этой ноте, Джеджун с облегчением обернулся к партнеру и скомандовал:— Меняемся. ??????? Юнхо распахнул глаза от того, как рядом с ним что-то резко упало на постель. Юноша ошарашено оглянулся на приземлившееся тело. Джеджун, бесцеремонно ворвавшийся в его обитель, лежал не шевелясь. Омега едва дышал, потупившись в ночной потолок. Он внимательно прислушивался к грохоту своего сердца и гулу в голове. Сколько они с Юнхо не общались уже? Нет, не как братья. И сколько ночей тот украл в его постели? А на этот раз не пришел. Он не пришел, а омега уснуть уже не может без его запаха рядом. — Что ты здесь забыл? — грубо уточнил Юнхо. Кажется, окончательно проснулся. — Пришел поспать, а что? — в тон ответил омега, все так же прислушиваясь к своему волнению. — Вали отсюда, — настоял альфа. — Вообще-то это мой дом! Где хочу там и ночую, — безапелляционно заявил Джеджун. Он тут же почувствовал, как на его горле резко сжалась сильная рука парня, поймавшая четким движением. Омежка от неожиданности всхлипнул. Пошевелиться он уже не мог припечатанный к мягкой подушке. Но Юнхо силу рассчитал достаточно, чтобы не задыхался. — Ты приперся, — парень подвинулся, выдыхая прямо в приоткрытые губы, — в постель к альфе. У тебя ровно пять секунд убраться отсюда, если хочешь остаться девственником. Время пошло. Рука на хрупкой омежьей шее разжалась, а до слуха донесся оглушающий звук секундной стрелки настенных часов. Пять, четыре. Джеджун лихорадочно соображал, что ему делать, но все никак не мог поверить в то, что Юнхо ему угрожает. Совсем не как любовник. Три. Омега сглотнул ком подступивший к горлу. Альфу как будто подменили. Он никогда не позволял себе такого грубого отношения. Даже в самом начале их игр. Две. Сердце стучало в ребра, тараня их изнутри, а тело словно онемело. Одна. Джеджун буквально оцепенел от осознания того, что с ним может сейчас произойти. На горле снова сжались пальцы. В губы ударило горячее дыхание Юнхо. В то же мгновение Джеджун раскрыл свои уста навстречу, не соображая, что с ним происходит. Он подставлялся и терзал в ответ мягкие губы парня, чувствуя его пальцы на своей шее. Альфа впивался в него и получал сдачу той же монетой. До болезненности, до укусов. До бесцеремонных облизываний. Мокрых. Сочных. Омега захлебывался слюной, но продолжал раскрываться, невольно поскуливая в поцелуй. Он даже не понял, когда зарылся в волосы на затылке парня и стал прижимать к себе, толкаясь языком у него во рту. Воздуха им не хватало, но никто не сдавался, ведя бой до победного. По телу пружинили волны животного удовольствия, дикой страсти, голода. Сколько ночей Юнхо не смел прикоснуться к этому гибкому телу? Бесчисленное количество раз он хотел нарушить границы континуума омеги, но не решался. И вот теперь его тайная пассия сам пришел к нему. Юнхо утробно застонал, посылая вибрации омеге в губы. А затем вмиг оторвался, прижимаясь своим ртом к ароматной шее Джеджуна. Альфа не церемонился, оставляя засосы на бледной коже. Он облизывал, обсасывал, упивался не оставляя ни одного сантиметра. А омега и хотел бы сдержаться, но всхлипы все равно вырывались на волю. Все эти ночи он мечтал, чтобы Юнхо был именно таким — горячим, ненасытным. Необузданным. Чтобы подчинил его. Джеджун поддался, когда альфа стянул с него майку и удовлетворенно всхлипнул с прикосновением жарких губ к груди. Кончик языка чертил узоры по коже, острые зубы зацепились за горошину соска, посылая импульсы вниз живота, где уже давно образовалась почти болезненная тяжесть. Омега погрузился в океан своих ощущений, как только влажный рот поймал его сосок и втянул, теребя беспокойным языком внутри. Джеджун не удержался тихо застонав. Альфе передалась его дрожь, а голос приятно ласкал сознание, как и тонкие пальцы, путающиеся в волосах на затылке. Воодушевленный Юнхо переместился к другому соску, вытворяя с ним все то же, что и прежде, вынуждая омегу вздрагивать и извиваться, непрерывно поскуливать. Слышать возбужденный голос Джеджуна, чувствовать его одобрительную реакцию казалось чем-то нереальным, сном забвения. Как же долго Юнхо этого ждал. Ждал возможности беспрепятственно упиваться этим ароматным тонким телом, которое он покрывал беспорядочными поцелуями, спускаясь все ниже к подкачанному животику. А под губами пульсировал взволнованный пульс. Кончиком языка Юнхо тщательно очертил все бороздки пресса омеги, обцеловал каждый холмик, пробираясь все ниже. Он чувствовал, как замер Джеджун, прекратив свои метания по подушкам. Стоило альфе потянуть за пижамные штаны, стаскивая их со стройных бедер, как его руку накрыла теплая ладонь парня, пытаясь удержать на месте. Это Юнхо не понравилось: наша песня хороша — начинай сначала. Он упрямо потянул вниз, но короткие ноготки царапнули, перехватывая одежду. — Юнхо, стой, — тихо настоял Джеджун, натягивая штаны обратно. Но Юнхо его не слышал, настойчиво утаскивая их, а мальчишка пытался удержать вещь на себе, другой рукой отталкивая альфу от себя. — Я сказал ?нет?! — прикрикнул омега уже более строгим голосом. Он почувствовал ударившее в живот горячее дыхание и услышал тихий глухой рык альфы. Совсем недовольный и обозленный. Юнхо ловко перехватил хрупкие запястья и завел их за голову омеге, навис над его лицом, удерживая в таком положении. — У тебя было время сбежать. Почему не унес ноги? — Не успел. — Не пытался даже. Ты прекрасно знал, чем это грозит. — Я не готов. — А мне плевать. Ты сам пришел ко мне. Подставился. И я доведу начатое до конца. В то же мгновение альфа потянул за штаны вниз, все увереннее стаскивая их с округлостей ягодиц ёрзающего по постели парня. — Юнхо, не сходи с ума, прошу тебя, — шепнул Джеджун. Действительно испугался такого напора альфы, так ловко справляющегося с остатками его одежды. — Поздно, — без тени сочувствия ответил тот и впился в мягкие уста требовательным поцелуем. Он ловко раздвинул языком лепестки губ и скользнул на глубину. Парень коленом втиснулся между сведенных бедер омеги, не прекращая таранить его рот языком. Он крепко держал хрупкие запястья все сильнее дергающиеся в его руке, вырывающиеся на волю. Свободной рукой Юнхо отвел бедро мальчишки и улегся у него между ног, все глубже проникая к нему. Отрезветь ему не помог даже укус Джеджуна. Юнхо болезненно зашипел, но все же отстранился. — Если не прекратишь, я все расскажу отцу! — Можешь кричать, — одержимым голосом прошипел альфа, прижавшись губами к уху юноши, — и тогда встанет вопрос: что ты здесь делаешь? Как же нехорошо соблазнять своего честного брата, — он поцокал языком, а затем схватился зубами за чувствительную мочку. В ту же секунду раздался отчаянный всхлип омеги, вздрогнувшего под прикосновением горячей ладони к талии. — Все ощущения совершенно другие. Пожалуйста, остановись, — дрожащим голосом прошептал омега, не понимая, что подставляется поцелуям, опустившимся на шею. — Ты сам сказал, что я волен делать все, что пожелаю, — глухо процедил Юнхо в губы парню. Он чувствовал, как у того сбилось дыхание от этой невесомой щекотки. — Я и следую твоим указаниям. — Он теснее вжался возбуждением в промежность парня, отчетливо ощущая, как тот тоже находится на самом пике. Омега со свистом втянул воздух ртом, незаметно для себя подогнув колени, чтобы Юнхо мог удобнее устроиться между ними. А тот не дурак: воспользовался этим неосознанным предложением. — Больше я так не говорю, — продолжил отнекиваться омежка, глотая всхлипы, вырывающиеся из груди от ненавязчивых толчков альфы, трущегося об эрекцию своей. — Ты сам все оборвал. Почему же ждешь моего участия? Я не обязан входить в твое положение, — продолжая качать бедрами, пощекотал приоткрытые губы своими Юнхо. — Уже вошел, — вырвалось из уст мальчишки, и он тут же испуганно захлопнулся. — Что? — Альфа замер. Он ошарашено поглядел в темноту, где по определению находится лицо брата. — Я не спал. В первую течку не сомкнул глаз вообще ни одной ночи. Во вторую стал засыпать последние две ночи под утро. А сегодня, когда понял, что ты не придешь… Я… Я все еще ждал, но… — Никак попытка помириться? — иронично уточнил Юнхо. — Ты даже не представляешь, что я чувствую, но продолжаешь глумиться, — прошипел мальчишка, всерьез вырываясь из сильного захвата. Но его горло снова стиснула клешня, фиксируя к подушке. — А что ты чувствуешь? — хищно прошипел Юнхо ему в губы. — Ночь длинна, я могу послушать. Расскажи. — Отпусти меня, — потребовал Джеджун, но пальцы сжались крепче. — Ты не знаешь, что чувствовал я, но все равно плюнул мне в душу. Ты — эгоистичный ублюдок со смазливой физией, строишь из себя царя. Кто я тебе? Игрушка? Ты даже не попытался понять моих чувств в тот день! Решил все за двоих. Наигрался. Да, я пришел к тебе, несмотря ни на что. Заткнул свою гордость и пришел, потому что ты вонял своей течкой на весь дом. И я знал, что если не приду, к вечеру от тебя нихрена не останется. Потому что твоему альфе лишь бы поебаться по углам. Максимум на что он способен — врезать уже после того, как тебе надерут зад. А если тебе надерут зад, твой папаша снимет с меня три шкуры. Вот такой я трус: испугался твоего папочки. Уж лучше переспать с тобой одну ночь, чем слушать от него, что не уследил. Но сейчас течки нет и у меня нет необходимости идти к тебе. А ты собственными ножками принес сюда свое межпопие. Мне плевать на твои чувства, слышишь? Точно так же, как тебе плевать на мои. Мне ничего не стоит изнасиловать тебя, а своему папочке ты никак не сможешь объяснить своего присутствия в моей постели среди ночи. Назови мне хотя бы один аргумент, чтобы я этого не делал. — Мне будет больно. — Не аргумент. — И меня это унизит. — Ты неоднократно унижал меня. Так что, не принимается. — Я совершил ошибку. — О, да. Ошибся дверью. Но это не моя вина, правда? — Когда порвал с тобой, — уточнил Джеджун едва слышно. — Раскаиваешься — это хорошо. Но все еще не аргумент. — Я возненавижу тебя. — Ты и так не пылаешь ко мне любовью. Не привыкать. — Джунсу. — Что ?Джунсу?? — Письмо было адресовано ему. Поэтому, не трогай его. — Из уважения к твоей чистой и невинной любви к нему? Как смешно. Живот сейчас надорву. — Ублюдок, — дрогнувшим голосом выпалил Джеджун. — Лучший комплимент из всех, что я слышал. Итак, мы пришли к выводу, что ты не можешь назвать мне видимой и существенной причины, чтобы не трахнуть тебя, а чуть позже — Джунсу. Рука на шее омеги разжалась, а запястья освободились. — Будешь паинькой, возьму нежно; станешь вырываться — сделаю больно. Правила ясны? — Позволь напомнить, что в этой постели не только у тебя есть член. Присматривай за своим анусом. — М, мы уже угрожаем? — с сарказмом протянул Юнхо, склоняясь к поджавшимся губам. — Но сейчас именно мой нацелен на тебя. Продинамить уже не получится. — Только одна просьба. — Надо же! Какая? — Либо делай, либо слезь с меня. — Как-то скучно стало, — фыркнул недовольно Юнхо. — Давай сыграем в другую игру? — Какую? — в тон ответил омега. — Поклянись, что будешь доверять мне несмотря ни на что. Потому что, если не будешь мне верить, смысла продолжать все это не останется. — Передумал насиловать? — Я же сказал, что скучно. Если отказываешься довериться мне, встань и уйди. На раздумья пять секунд. — А если не уйду? — Мы займемся любовью. — Я не хочу уходить и не хочу заниматься любовью. Я останусь, и это будет моим доверием, которое ты не захочешь оправдать. — Нежно и аккуратно. Медленно… — шепнул Юнхо вкрадчиво в приоткрытые уста, а затем осторожно накрыл их поцелуем. От этого прикосновения у омеги закружилась голова. Состояние напоминало такое, как после сильного перепоя. С той лишь разницей, что он не хотел, чтобы все вокруг прекращало вертеться. Джеджун с наслаждением открывал губы навстречу альфе. Упивался долгими, неторопливыми поцелуями, прислушиваясь к обезумевшему сердцу, выбивающему ребра. Он полной грудью вдыхал аромат альфы. Своего альфы. Расщеплял запахи на нотки: кориандра, имбиря, сушеной гвоздики. Он хотел испить их до дна все по отдельности. Не спеша. Не прекращая поцелуя, омега скользнул рукой по груди Юнхо вниз и осторожно пробрался под резинку его пижамных штанов. Она совсем не тугая и легко соскользнула с упругой ягодицы, стоило Джеджуну завести туда ладонь. Он даже сам не понял, что ненавязчиво притянул альфу к себе теснее, высвободив его из плена одежды. Ногой он стянул штаны с Юнхо вниз, продолжая прижиматься к его возбуждению своим. И никогда бы не подумал, что ему понравится сминать в ладони упругую аккуратную попку альфы, пока губы сминают в медленном поцелуе другие губы. Стоило Юнхо прерваться, как омега испуганно всхлипнул, поймав его уста своими в ласковое заключение. На это альфа довольно заурчал в поцелуй, но все же разъединил губы. — Я дождался тебя, мое маленькое чудовище, — нежно пропел он, щекоча чувствительную кожу на губах Джеджуна. Ответом ему стала улыбка и тихий смешок. Омега поластился к его носу своим и шепнул прямо в уста:— Хитрое чудовище оказалось не таким уж и хитрым, правда? Тягучий нежный поцелуй был недолгим. Юнхо соскользнул на хрупкую шею, прихватывая кожу несильными полупоцелуями-полуукусами. И откровенно блаженствовал от тихих всхлипов над ухом. Он хотел, чтобы день не настал никогда. Чтобы эта ночь была их бесконечной сказкой. В эту ночь они — альфа и омега, две половинки одного целого. Они не имеют форму. Они сливаются друг с другом.Поцелуи опустились на грудь, что так высоко вздымается от частого сбивчивого дыхания. Губы безошибочно нашли торчащий от возбуждения сосок, а затем и второй. Стоило на твердой горошинке сомкнуться зубам, как к шумному дыханию добавился тихий тонкий стон. Джеджун мелко подрагивал под ласковыми губами, вырисовывающими непонятные узоры, и нежными пальцами, скользящими по бокам. Язык чертил влажные дорожки между бороздочек, натыкаясь на вздыбившиеся волоски. И чем ниже опускались поцелуи, тем напряженнее становился Джеджун. — Расслабься, — в живот выдохнул Юнхо. Он прекрасно понимал, что если омега сейчас взбрыкнет, то ничего не получится. — Это не так просто, — озадаченно выговорил Джеджун. — Я не возьму тебя сразу. Просто не закрывайся. — Ладно, — омега растерянно кивнул, словно давая какое-то обещание самому себе. И тут же изумленно втянул воздух на полустоне, погрузившись во влажную горячую глубину. Здесь оказалось скользко и… щекотно? Рукой он тут же схватился за волосы на макушке Юнхо. А тот принялся осторожно двигать головой, поглаживая внутри языком. — Боже, ты… сосешь мне?.. — потерянно прошептал Джеджун странным голосом. Член тут же выскользнул изо рта, и кожу в паху опалило горячее дыхание. — Пиздец романтике, — недовольно процедил Юнхо. Он поднял глаза на замершего парня. Пальцы на его волосах оцепенели. — Это вопрос? Да, блять, я тебе сосу. Что-то не так? — Просто, — ошарашено начал омега, — ты никогда раньше… — Все верно: никогда и никому, — нетерпеливо перебил Юнхо. И сейчас он был рад темноте как никогда. Потому что сгорать со стыда он предпочитал без свидетелей. — Продолжай, — сдержанно приказал Джеджун, откидываясь на подушки. Ему никогда не ласкали пенис ртом, поэтому инициатива альфы казалась шокирующей. Но при этом очень приятной. И омега хотел распробовать все оттенки ощущения. Он прикрыл глаза, направляя Юнхо рукой. Удовлетворенно вздохнул, чувствуя погружение. Снова скользко, горячо и щекотно. Мокро. Юнхо не только гладил языком, но и втягивал, создавая во рту определенное давление. Это было захватывающим. Он как будто высасывал все соки из омеги, и тот двигал бедрами навстречу, чувствуя, как подскакивают яички. И самое важное то, что он не мог сдерживать осторожных стонов. Джеджун разочарованно выдохнул, когда альфа выпустил его изо рта. Но тот языком скользнул по эрекции вниз, кончиком щекоча мошонку. От этого омега дернулся, но прикосновение повторилось с натиском, а это оказалось уже приятнее. Он с шумом выдохнул, подставляясь настойчивым вылизываниям, спускающимся все ниже. Мускус вперемешку со сладким нектаром пьянил сознание Юнхо. Он вожделенно прикоснулся к пульсирующему входу омежки языком и легонько помассировал его. Реакцию он ожидал какую угодно, но получил протяжный облегченный вздох. Сначала мышцы сжались, но затем расслабились, как будто приглашая. И альфа надавил на плотный анус сильнее, вырывая из горла Джеджуна все новые и новые всхлипы. Даже немного имитировал медленные тягучие фрикции, просовывая кончик внутрь раскрывающейся дырочки все глубже. Юнхо облизнул расслабившееся кольцо мышц по кругу, заполучив удовлетворенный вздох, и снова пощекотал языком внутри, даря серию новых лжефрикций. Джеджун был настолько одурманен ощущениями, что сам двигался им навстречу, удерживая альфу за затылок. Все действия Юнхо превратились для омеги в какую-то одержимость в погоне за ощущениями. Тот приподнялся на локте и посмотрел на силуэт альфы. Это привлекло внимание парня, и он прервался. — Что-то не так? — обеспокоенно уточнил Юнхо. — Почему .... раньше… почему ты никогда… не ласкал меня... так? Джеджун смотрел в пустоту и безумно хотел видеть выражение лица своего альфы, издавшего едва слышимый вздох. Омега подобрался к нему ближе в надежде рассмотреть парня, но все оказалось тщетно. Но неожиданно Юнхо заговорил:— А ты разве позволял это сделать? Сколько бы я ни пытался, ты никогда не разрешал пролезть к тебе в трусы. Мы целовались, и иногда ты подставлял свои соски. Но твоя попка оказалась зоной табу. И ты спрашиваешь почему? — Извини, — потеряно выдохнул Джеджун. — Глупый вопрос… Он прекрасно понимал, что испортил этим момент, что вся страсть улетучилась, как и не бывало. В воздухе повисла неловкость, нужно было решать: сбежать или остаться. Но Джеджун, хоть и пришел в комнату альфы на эмоциях, остался в его постели все равно осознанно. И пока скитался в своих мыслях, не заметил, как Юнхо приблизился. Тот кончиком носа поластился к ароматному виску омеги и, едва касаясь, мазнул губами по мягкой коже, возвращая парня из задумчивости в реальность. Джеджун осторожно повернулся на призыв. Интимное присутствие альфы и его ровное дыхание заставляли сердце трепетать. Джеджун черкнул по носу Юнхо своим, затаив дыхание. — Все будет хорошо, — прошептал тот, мягко обнимая за шею. Кончики его пальцев нежно поглаживали по волосам на затылке, вызывая мурашек. Лбом он уткнулся в лоб омеги, продолжая аккуратно его поглаживать, путаясь в шелковистых прядках. — Просто расслабься, а я… постараюсь сделать тебе приятно… Джеджун на это согласно кивнул. Он не был похожим сам на себя прежнего. Юнхо видел перед собой хрупкий нерешительный комочек. Джеджун оказался другим. Совсем не таким, как его привык видеть альфа. Пафос, самоуверенность отступили, оставив мальчишку совсем обнаженным и напуганным. И Юнхо нравилось это незнакомое волнение, что закралось ему в сердце в присутствии такого ранимого Джеджуна, отдающего себя. Альфа провел по бархатной коже вниз кончиками пальцев, едва касаясь. И трудно было понять: он ласкает или сам наслаждается ее нежностью. А омега, казалось, забыл, как дышать, прислушиваясь к щекочущим ненавязчивым ощущениям. Время тянулось, но совсем недавно он мысленно молился, чтобы оно остановилось. Внезапно охватившая робость и скованность не давали Джеджуну проявить инициативу. Он вдруг испугался перспективы показаться смешным или слишком навязчивым, неуместным. Но охотно подставился прикосновениям теплых губ, накрывших его губы. Юнхо лениво сминал отзывчивые уста, сжимающиеся на его губах, и под ладонью отчетливо чувствовал дрожь хрупкого тела омеги. Он вдыхал цветочный нектар и растворялся в этом аромате, жмурясь в блаженстве от такого близкого присутствия Джеджуна. Альфа даже не заметил, когда углубил поцелуй, влекомый навязчивой мыслью слиться со своим истинным омегой воедино. Юнхо пришел в себя только после всхлипа, разбившегося о его губы. Очнулся с чувством скольжения по теплому языку своим, с чувством жара от прижимающейся к нему груди; его рука притягивала к себе Джеджуна, придерживая за талию. Нехотя Юнхо все же прервал поцелуй — природа звала весьма настойчиво, отдаваясь ноющей болью внизу живота. Он потянулся рукой к прикроватной тумбочке, на ощупь выискивая нужные конвертики. От парня не скрылось то, как Джеджун напряженно затаился, обернувшись на шуршащий звук. С облегчением Юнхо все же выудил ленту и воодушевленно приник губами к ароматной шее омеги. А тот скованно повел плечом, накрыв его руку с презервативами своей теплой ладонью. — Не зажимайся, — шепотом попросил альфа на ухо Джеджуна и прикусил мочку, осторожно цепляясь зубами за сережку. Он пощекотал чувствительную кожицу языком, легонько покусывая, и заметил, как вздрогнул омега в его руках. — Я боюсь, — честно признался Джеджун, ненавязчиво отпираясь. — Чего ты боишься? Бояться нечего. Все это делают, и многим это даже нравится. — Но мне это не понравится, — омега попятился назад, а Юнхо повалил его на спину, опрокидывая в мягкие подушки. Альфа прижал его своим телом, а губы опалил горячим дыханием. — Тебе разве было неприятно? Твоя попка, между прочим, поддалась. — Извращенец, — отпихивая альфу, пыхтя, выдал Джеджун. — Мы ее подготовим, — Юнхо перехватил его руки и припечатал к подушкам. — Все будет хорошо при условии, что ты расслабишься. И я, — альфа устроился удобнее между разведенных бедер парня, намеренно прижимаясь к еще не сошедшей эрекции, — сделаю все, что ты захочешь. Прежде чем коснуться губ омеги, Юнхо выждал паузу, а затем осторожно поцеловал его. Стоило Джеджуну шевельнуть губами в ответ, как альфа переплел пальцы, углубляясь плавно и аккуратно, будто крадучись. С этим омегой иначе не выйдет. — Как ты хочешь? — шепнул он в ушко Джеджуну. — Повторить языком? — Юнхо не удержался, чтобы кончиком не ткнуться в глубину, поглаживая бороздочки раковины. — Не делай так больше! — он плечом потянулся к своему уху в надежде избавиться от неприятной влаги. — Пальчики? — не унимался Юнхо. Он принялся перебирать ими по изнеженному телу Джеджуна, устремляясь все ниже. Едва ощутимые прикосновения ласкали кожу, расслабляя сознание, и на это омега уже более охотно раскрыл свои губы для новых поцелуев. Такая ненавязчивость ему нравилась больше, чем настырные приставания. Она превращала Джеджуна в алчущего, и он сам тянулся за прикосновениями. Его руки освобождены, и он может прижимать альфу к себе, зарывшись пальцами в коротких волосах на затылке, углубляя свои жадные поцелуи. Но только при условии, что Юнхо будет по-прежнему оставаться таким же терпеливым и нежным — никакого натиска Джеджун терпеть не будет и сбежит подальше. Он даже протяжно застонал в губы Юнхо, не прекращая к нему ластиться языком, в ответ на осторожное прикосновение шаловливых пальчиков к его напряженной плоти. Почему-то Джеджуну вспомнилось, каким неуверенным был альфа, когда впервые прикасался. Тогда омега сам его соблазнил. Он и по сей день не может дать объяснения своему поступку, его словно переклинило. Его до сих пор клинит на этом альфе. Никто еще не был столь возбуждающим шальные фантазии омеги. Пальчик аккуратно проник в расслабленную попу, а Джеджун нетерпеливо подался навстречу вкрадчивым шевелением внутри. Он обнял парня за поясницу ногами, привлекая к себе еще ближе, одержимо выцеловывая ему губы. От такого контраста неоднозначного Джеджуна не сдержался уже Юнхо, что-то выстанывая в жаркий поцелуй. И к первому пальцу тут же присоединился второй, назойливо вонзаясь в не до конца раскрывшиеся сфинктеры. От дискомфорта Джеджун зашипел. Он прервался в тот же миг, попытался отстранить руку парня, но Юнхо перехватил запястье, повалившись всем телом на ёрзающего омегу. — Успокойся, — почти прорычал альфа. — Не вертись — так ты сделаешь только хуже. — Убери руки, — приказал Джеджун, поведя попой. — Да чтоб тебя! — шепотом выругался Юнхо. Он отстранился от парня сев на пятки, и раздраженно взъерошил волосы на своей голове. — Вали отсюда и подальше. Брысь! — Я тебе что, кошка ободранная?! — зашипел омега новой волной недовольства. — Да как угодно! Только не люби мне мозги! — Эй! — Ты можешь определиться, чего тебе от меня надо, а?! Зачем сюда пришел? Ты прекрасно знал, как я себя поведу. Ты знаешь, как действуешь на меня. Блять, да все хотят завалить тебя на лопатки! Но почему ты играешь только со мной?! Юнхо замолчал, почувствовав осторожное приближение. Сбивчивое дыхание ощущалось очень близко, а тонкая рука коснулась талии. Почти сразу же парень угодил в плен аккуратного поцелуя. Джеджун ласкал его губы вдумчиво, размеренно. Он не спешил углублять поцелуй, перебирая своими мягкими лепестками губ по податливым устам альфы. Каждое его действие было осознанным, и от этого Юнхо было не по себе. Такие поцелуи отличаются, их ничем не скрыть и не замаскировать. Внезапно ко вкусу примешался соленый привкус, и его ощущение только усиливалось. Такое альфе не нравилось. Он почти сразу же отстранился, только губы Джеджуна потянулись к нему снова. Но Юнхо не поддался, и вовсе отвернувшись. — Не реви, я больше к тебе и пальцем не прикоснусь. Как он себя ощущал в этот момент? Юнхо фактически сам довел парня до такого состояния. Возможно, если бы не поддался страсти, сейчас все было бы по-другому, но получилось так как есть. Одного парень точно не хотел: он не хотел вынуждать омегу; склонять его к сексу, если тот против. Единственное к чему стремился Юнхо — это ко взаимному желанию. И сейчас ему приходилось сдерживаться, усмирять свои порывы. — До утра осталось совсем мало времени, нужно поспать. Но с целью безопасности лучше бы тебе уйти к себе. Он отстранился на максимально надежное расстояние, чтобы самому ненароком не сорваться. В груди было до безумия больно — рано обрадовался столь долгожданному визиту омеги. Гнетущая тишина уж точно не способствовала романтике тайных встреч. Джеджун чувствовал, как колотится его сердце в груди, и оглушенно пытался осознать, что же произошло. Что он успел натворить и чего не успел. Он тянулся к Юнхо, но никак не мог побороть своих внутренних барьеров, и то, что тот его сейчас отпускает такого напуганного случившимся, не могло дать омеге четкого ответа на вопрос ?хорошо это или плохо??. С одной стороны он хотел, чтобы Юнхо его удержал, а с другой — оказался все еще не готов. Джеджун осторожно поднялся с постели и на ощупь нашел свои вещи, разбросанные по полу. Он не спеша оделся и тихим крадущимся шагом направился к двери. Омега чувствовал, что на постели не было никаких шевелений. И только после того, как дотронулся до ручки, расслышал шорох. Он оглянулся на альфу, который в этот момент укладывался на подушки. Слезы в глазах Джеджуна застыли, и он посмотрел на дверь, отделяющую его от внешнего мира. За ней они с Юнхо братья. Но в эту секунду мальчишка отчаянно хотел быть омегой своего альфы. Отбросив все назойливые сомнения, Джеджун уверенным шагом вернулся к кровати. За доли секунды он избавился от своей одежды и осторожно ступил на мягкий матрас; на четвереньках он медленно подкрался к силуэту отброшенной руки Юнхо и склонился к ней. Носом он поластился к мягкой теплой коже и в ту же секунду вобрал в рот большой палец, погружая ошеломленного альфу в горячую влажную глубину. Юнхо изумленно покосился на действия омеги, ласкающего чувствительную подушечку пальца языком. И ему было удобно обхватить нежный подбородок Джеджуна, коснуться его шеи. А тот продолжал тягуче посасывать, приблизительно так, как некогда ласкал плоть. Только на этот раз ощущения он дарил острее, чем тогда. Омега подобрался к ладони и скользнул губами вверх на запястье, позволяя кончикам пальцев скользить по своему телу все ниже на грудь с каждым новым поцелуем повыше. И когда дорожка была проложена до плеча, Джеджун сам вжался в раскрытую ладонь промежностью, где уже отчетливо ощущалось возбуждение. Его ниспадающие волосы щекотали кожу альфы, расслабляя даже больше, чем легкие чмоки. — Что ты делаешь? — напряженно уточнил Юнхо, чувствуя, как омега трется о его руку всем своим горячим телом, плавно извиваясь. Джеджун медленно поднял голову, оторвавшись от выцеловывания каких-то узоров, и опалил лицо альфы своим дыханием. — Тебе не нравится? — с тревогой прозвучал его голос. Джеджун замер в ожидании, показавшемся ему пыткой. Зная непостоянство омеги, Юнхо уже и шевелиться боялся лишний раз. Но сказать, что ему не нравится — будет наглой ложью. — Я понять не могу, что происходит, — честно ответил он. В ответ раздался едва уловимый вздох, и альфа почувствовал, как еще сильнее напрягся Джеджун. — Давай продолжим с того места, где остановились? — неуверенным голосом попросил омега. Юнхо показалось, что он даже дышать перестал в ожидании реакции. — Мы остановились на двух пальцах, — в тон проговорил альфа, все еще сомневаясь в решимости парня. — Думаю… Думаю, стоит начать с одного. Юнхо молчал, осмысливая неестественное поведение омеги. В буквальном смысле приполз к нему и уговаривает взять. Это не первый раз, когда Джеджун соблазняет, но едва ли не единственный — подходящий по всем параметрам. — Ты похож на кошку. Издалека она соблазняет кота: вертится перед ним, мурлычет, качается. Стоит ему подойти, как кошка тут же начинает шипеть и вырываться. Она попросту убегает в кусты. И оттуда вновь начинает дразнить. Снова флиртует и приманивает. И ты действуешь в точности, как она. — Ты же сам обвинил меня в том, что я слишком скучен, — недовольно упрекнул парня омега. — О, наш Джеджун возвращается, — облегченно пропел Юнхо. — Мне уйти? — Если мне ничего не обломится, то… — Я хочу тебя. И пришел сюда с самого начала за этим. Я люблю, когда ты ко мне прикасаешься. И мне не важно: грубо это или нежно. Мне нравится сама мысль о том, что это делаешь со мной именно ты, а не кто-то другой. Я возбуждаюсь от одного только твоего имени, понимаешь? Твой запах впитался в мою кожу, и мне кажется, он навечно прикипит. Я не мог понять истинности, но… То, что ты сделал… Черт! — Джеджун восхищенно вздохнул, а в руку Юнхо раздалась волнительная дрожь предвкушения мягкого тела омеги. — Ты погладил все мои кинки. Это было даже лучше, чем я себе представлял. В топку мифическую истинность! Если ты меня так любишь, я твой навечно. — Чудовище, — выдохнул альфа, потянувшись к нежным губам своими. Было даже слаще, чем после осознания того, что омега пришел к нему после столь долгой разлуки. Сейчас Джеджун говорил такими словами, что Юнхо не хотел в нем сомневаться ни на секунду. Не прерывая поцелуя, он опрокинул омегу на спину и навис над ним. Джеджун свободно впустил его расположиться между бедер, даже обнял за поясницу, крепче прижимая к себе. И это все казалось таким фантастическим, что Юнхо боялся неожиданно проснуться. Пока языки сплетались в танце безумства, альфа потянулся к отброшенным презервативам. Оторваться от сочных губ он не находил в себе сил, но уже до одури хотел получить разрядку. Слишком напряженная выдалась для него ночка. И даже если все получится, Юнхо не был уверен в том, что это улучшит его настроение на утро. Но помощь пришла откуда не ждали: Джеджун свободной рукой взялся за конвертик и потянул за уголок, разрывая герметичную упаковку. Сам же омега не прекращал играть губами и языком с сознанием Юнхо, придавая их поцелуям совершенно разные пестрящие оттенки. От понимания того, что Джеджун намерен идти до конца, на этот раз абсолютно точно, альфа чуть не обрадовался раньше времени — очень неловко получилось бы, если бы не дотерпел до самого важного в своей жизни соития, и кончил бы преждевременно. Дрожащей рукой он кое-как попытался натянуть на себя латекс, скользящий куда его не просят, но омега и здесь подсобил — уже обеими руками поправляя резиновую защиту. Юнхо все еще не мог поверить, что с ним это происходит на самом деле. Он лихорадочно покрывал Джеджуна беспорядочными поцелуями во всех местах, куда мог дотянуться. Гладил его, сжимал в своих руках, иногда даже оставляя полосы на теле от цепких пальцев. Альфа всасывал нежную кожу до болезненности, но отчетливо ощущал удовлетворенную улыбку на лице парня под ним. Наплевав на все барьеры, Юнхо толкнулся, опьяненный своей сладкой добычей. Он натужно протиснулся между тугих мышц ануса омеги, и не сразу заметил, как тот болезненно зашипел над ухом. Все тело Джеджуна будто парализовало, и он со свистом принялся хватать воздух ртом. — Больно? — испуганно прошептал Юнхо, замерев в тот же миг. — Нет, — не шевелясь, выдохнул омега. Юнхо растерялся от такого странного неуверенного голоса парня.— Что тогда? — Кажется, я хочу в туалет… — Что?! — альфа ушам своим поверить не мог. Нет, только не сейчас! Все его системы вопили о том, что прерываться ни в коем случае нельзя. Он застонал куда-то в ароматную шею омеги, сгребая его в тугую охапку. — Я серьезно… — извиняющимся голосом протянул Джеджун. Он попытался отстраниться, но Юнхо его вдавил в матрас, уверенно протискиваясь глубже. И это несло в себе еще больше диких ощущений. Теперь омежка был уверен в своем желании посетить уборную на все сто процентов. — Юнхо, стоп! Стоп! — он похлопал парня по спине, призывая того прекратить эти пытки. — Мне очень надо. Я вернусь через минуту. — Тебе не надо, — с отчаянием простонал Юнхо. Он приподнялся на локте и прошептал прямо в губы: — Это я. — Что?.. — потерянно выдохнул тот. — Дже… — уже взвыл Юнхо. — Блять. — Туго доходит? — Уже дошло.Джеджун обреченно откинулся на подушки. Он и не пискнул, когда альфа возобновил движения, осторожно углубляясь в его горячие недра. Ощущения были как минимум странными и до ужаса неприятными. Но радовало то, что альфа никуда не торопится. Войдя до упора, Юнхо замер. Он притиснулся к омеге губами, призывая того поддаться, но в ответ получил лишь отрешенный чмок. — Расслабься. — Это сложно, — веселости Джеджуна как не бывало. — Может, направишь меня? — предложил альтернативу Юнхо, чувствуя некоторую свою вину за спешку. — Если я скажу убраться, ты послушаешься? — Нет. — Тогда, продолжай. Джеджун устроился удобнее, готовый принять новую порцию фрикций. Но вместо этого получил легкое и нежное касание к своей шее мягких губ альфы. И он безумно хотел окунуться в эту ненавязчивую ласку, сбегая от дискомфорта лишенного уюта. И даже подставился, раскрывая свое горло для поцелуев. Так намного легче переносить плавные тугие движения внутри. А еще легче стало, когда Юнхо ускорился. Но отчего-то все тело Джеджуна напряглось снова, его свело судорогой, пронизывающей практически каждую клеточку, и он не сдержался от громкого всхлипа, царапаясь, прижимаясь к альфе, словно к спасательному кругу. — Что опять? — настороженно уточнил Юнхо, притормозив в тот же миг. — Ничего, — потерянно всхлипнул омега в тщетной попытке побороть одолевающую дрожь. — Лучше скажи, что не так, — настоятельно попросил альфа в висок оцепеневшего парня. — Я кончил. — В смысле? — В прямом. — Как это?— Я сам ничего не понял, — омега поднял глаза на силуэт Юнхо, к которому так прижимался, вонзаясь ногтями в кожу. Наверное, ему больно. — Меньше минуты прошло! — Знаю! — Помолчав несколько мгновений, Джеджун машинально кивнул своим мыслям и осторожно улегся на спину, выпустив альфу из захвата. — Продолжай… — Ты уверен? — Нет… — Ладно, — Юнхо с шумом втянул воздух, но решил воспользоваться предложением, пока это чудовище снова не сбежало от него.____________________________* Аспид — вид очень ядовитых змей; злой, злобный человек. Но я ссылаюсь на священное писание. Псалом 90: ?на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия (дракона)? — ?Под аспидом можно разуметь клевету, которая на подобие аспида изрыгает яд в уши людей на оклеветываемого ею. Василиск есть зависть; потому что как василиск в глазах имеет вред, так и зависть одними глазами вредит тем, которым завидуют. Лев есть жестокость и бесчеловечие. Змий (дракон) есть ярость по причине пламенности, остроты и действия. Под аспидом можно разуметь клевету, которая на подобие аспида изрыгает яд в уши людей на оклеветываемого ею. Василиск есть зависть; потому что как василиск в глазах имеет вред, так и зависть одними глазами вредит тем, которым завидуют. Лев есть жестокость и безчеловечие. Змий (дракон) есть ярость по причине пламенности, остроты и действия? ?Евфимий Зигабен