1 часть (1/1)

— Как его, говоришь, зовут?Это высокомерие выводит Дениса так, что в висках отдаёт болью. Руки сами собой сжимаются в кулаки каждый раз, когда Петя открывает рот.Он может привыкнуть ко всему, но не к такому ублюдскому тону.— Макс, — выплёвывает Денис сквозь зубы. Так и хочется нахамить, только он не знает, как. Вот бы зацепиться за что-то, но пока не получается. — Да, и правда не женское имя, — губы брата расплываются в улыбке, такой широкой и противной.Казалось бы, у Пети ровно все те же черты лица, но Денис всё равно редко узнаёт в нём себя. Он не верит, что видит в зеркале те же карие глаза, тот же длинный нос и ту же белую шею. В моменты ссоры братья не выглядят как близнецы, и даже на родственников они не слишком-то похожи.— Давай, смейся, блять! Это же пиздец как смешно, просто обоссаться можно!— А чё ты нервничаешь-то? — Петя наклоняется к сидящему на диване Денису, упираясь в колени ладонями, — Боишься, что родакам расскажу?— Я не нервничаю, — голос Дениса предательски срывается, — Ты сначала им расскажи, как твоя Ниночка тебя нахуй послала, и как ты ползал у неё в дверях. Вот это реально смешно!— Да я себе таких Ниночек знаешь, сколько найду! Я могу любую шлюху привести домой, и всё будет заебись. А вот ты своего Максика за семейный стол не посадишь.— Тебе лишь бы перед мамочкой и папочкой выслужиться, — ядовито отмечает Денис, — Знали бы они, как ты свои звёздочки получаешь. Честный мент, сука.— Вот для чего ты сделал этот свой сраный детектор лжи, — Петя хитро прищуривается, — Захотел брата расколоть. Но ты учти, что у меня теперь в кармане есть туз козырной. Так что ты ебальничек-то подзавали на всякий пожарный, окей?Шантаж. Как это подло и низко. Хотя чего уж там, и Денис в своё время этим не брезговал.A la guerre comme à la guerre. — Ты куда намылился? — оборачивается Денис к Пете, вышедшему в коридор.— Некогда мне тут с тобой возиться, — заявляет брат, натягивая ботинки, — У меня есть дела поважнее. Мы с кентами в ?Эрвине? через час встречаемся.— А потом?— А потом мы поедем в ?Secret Room?, — Петя начинает шарить по шкафам в поисках своего плаща, — Это не гей-клуб, если чё, мало ли что ты там подумаешь.— Я в курсе, что это такое, — злится Денис и еле сдерживается, чтобы не втащить по этой наглой самодовольной роже.— Ну и слава богу, — брат надевает плащ и с напыщенным видом поправляет воротник, — Вот как же так вышло, что все мои друзья нормальные пацаны? Никому из них и в голову не приходили эти анальные игры. Откуда у тебя-то это??Какой же он мудак. Нет, нельзя всё это так оставлять?.— Ты чё себя как гондон-то ведёшь? — нервы Дениса уже не пределе, — Есть хоть какой-то шанс, что ты перестанешь быть таким говном?— Поговорим об этом завтра, — за Петей захлопнулась дверь, а у Дениса почему-то всё сжалось внутри.Надо покурить и успокоиться.***— Мы с тобой так и не поговорили, — пальцы дотрагиваются до холодного, усыпанного снегом мрамора, — Хоть мне и писали от твоего имени...Даже с чёрно-белой фотографии Петя смотрит на Дениса как будто свысока. Ничто не способно растопить этот лёд во взгляде.Он всё тот же гордый Пётр Хазин. Всегда им был, всегда им будет.— Я так надеялся, что мы всё исправим, — Денис моргает, и глаза становятся мокрыми от снежинок, — А я ведь почти сразу понял, что это не ты мне отвечаешь. Просто... мне так хотелось верить, что с тобой всё в порядке!Петя предательски молчит. Впервые брат никак не реагирует на слова Дениса.Он привык к его ублюдскому тону, но не к молчанию. — Ты думаешь, мне легче от того, что тебя нет? — только голос Дениса звенит в этой гнетущей тишине, — Нет, мне не легче. Мне нихуя не легче!Как же глупо это всё! Долгие годы ничтожной борьбы так нелепо закончились. Разве может считаться победителем тот, кто лежит под землёй?— Может, пойдём? — на плечо Дениса опускается рука, — Погода вон какая херовая. Скоро из-за снега дороги видно не будет.— Да, я щас, — Денис спешно вытирает подступившие слёзы, — Ты иди, я тебя догоню.— Я пойду медленно, не отставай, — Макс треплет Дениса по волосам и уходит, оставляя того с братом наедине.Крупые хлопья всё чаще осыпают чёрный мрамор. Так тяжело собраться с мыслями, и Денису становится очень страшно от одной мысли о том, что придётся произнести это вслух.— У меня рак, — наконец, признаётся Денис и касается фотографии, — Я никому ещё не говорил об этом. Не могу. Они ведь живые люди, они волноваться будут... наверное.Ещё какое-то время Денис не сводит глаз с невозмутимого лица брата. Как отпустить человека, если никогда и не подпускал его близко к себе?— Вот такая хуйня, — выдыхает Денис, выпрямляясь в полный рост, — Мне пора. Получается, скоро увидимся.Ботинки скрипят по сугробам, и Денис выходит на дорогу. Метель поднимается нешуточная. Лучше выбираться отсюда.— Макс! — кричит Денис, и его сердце начинает быстрее биться от тревоги, — Макс, подожди!Где-то далеко впереди маячит силуэт. Денис бежит к нему так быстро, как только может. Снег хрустит и разлетается под его ногами.— Ну как ты? — спрашивает Макс, едва ли Дениса хватает его за кудри, ставшие белыми.— Держусь, — рука Дениса сползает ниже и обнимает Макса за плечо, — Мне надо тебе кое-что сказать...— Что случилось?— В общем, тут такое дело, — Денис вбирает в лёгкие воздух и чувствует, что нужные слова застряли в горле, — Я люблю тебя.— Дурак, блять, — Макс улыбается и легонько толкает Дениса в бок, — Ты меня так не пугай.— Хорошо, — обещает Денис, укутывая нос в пушистый шарф.На кладбище нет ни единой живой души, кроме них двоих, таких любимых и любящих. Денис прижимается к Максу, и ему становится тепло, несмотря на сильный ветер. Скоро он вообще перестанет мерзнуть. И голова больше не будет болеть. Как же объяснить, что это не просто мигрени?Поговорим об этом завтра.