Часть 8 (1/1)

Я затыкаю уши, заблокировав любой шум, пока напеваю бессмысленное ла, ла, ла снова и снова. Терк и Карла идут за мной следом, всячески поддразнивая меня и пытаясь привлечь мое внимание.Я слабо слышу голос Карлы, насмешливо спрашивающий, почему я веду себя так странно. Я останавливаюсь на крыльце больницы, и Терк начинает танцевать вокруг меня, не проходит и пары секунд, как Карла присоединяется к нему.— Ла, ла, ла, — продолжаю я. Это начинает звучать как ?Песня, которая никогда не закончится?*, похоже, мне нужно прекратить смотреть повторы Lamb Chop.— Что за сборище? Покахонтас, Сакагавея… Карла? — голос доктора Кокса внезапно выделяется среди всех других. Он никогда не дает Карле прозвище. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь удостоится такой чести?Терк и Карла перестают танцевать вокруг меня, я все еще напеваю ?Песню, которая никогда не закончится?, но больше не затыкаю уши.— Привет! — восклицает Эллиот, подходя к нам. — Это песня, которая никогда не закончится, да, она продолжается и переходит к моему другу…— Некоторые люди подхватывают, не зная, что это такое, и они будут продолжать петь ее вечно только потому, что… — я присоединяюсь к ней.Терк присоединяется к нам, и после приблизительно трех куплетов доктор Кокс рявкает на нас, чтобы мы заткнулись.— Но это песня, которая никогда не закончится… — Эллиот хмурится.— Она продолжается и переходит к моему другу, — добавляет Терк с ухмылкой.— Некоторые люди подхватывают, не зная, что это такое… — я усмехаюсь.— И они будут продолжать петь ее вечно только потому, что… — мы продолжаем хором.Доктор Кокс сворачивает пачку бумаг в своей руке и бьет каждого из нас по голове.— Эй, эй, я слышал, что на этих выходных кто-то устроил долгую горячую вечеринку, я прав? О да! — Тодд подходит к нам и поднимает руку передо мной. Мне требуется секунда, чтобы понять, что он имеет в виду.— Терк! — кричу я, разворачиваясь на каблуках лицом к нему.У него хватает наглости выглядеть невинным.— Прости, но… черт побери, ты бы слышал тот свой крик! — он улыбается и дает Тодду пять.— Она дикая штучка, да, Джей Ди? — Тодд понимающе ухмыляется. Эти двое выглядят как маленькие дети, жаждущие услышать свою любимую сказку на ночь.— Я старалась не засыпать, чтобы увидеть ее, но вы, ребята, после этого замолчали, я думала, вы не дадите мне спать, но на самом деле я заснула на диване в ожидании, — Карла звучит немного недовольно.— Сильно утомились, значит? — Тодд хихикает.— Ну, мы занимались этим все выходные… — я немедленно закрываю рот двумя руками, как только эти слова повисают в воздухе. Я не хотел говорить это вслух. Чертов мозг, опять ты против меня!Лица Терка и Тодда светятся, как в рождественское утро, Карла приглушенно хихикает, а Эллиот таращится на меня.— Ну… — начинает доктор Кокс.— У тебя не было такой выносливости, когда мы встречались! — Эллиот неожиданно бьет меня в плечо. — Эллиот! — звучит голос Кита, когда он подходит к нам.— Но это правда! — кричит она. Я все еще закрываю свой рот руками. Больше ничего компрометирующего не слетит с моих губ.— Сегодня я буду звать тебя именами стриптизерш и проституток, — широко улыбается доктор Кокс.Я закатываю глаза. Просто здорово.— Идем, Кенди! — он резко свистит, поворачиваясь и размахивая бумагами в воздухе.Сегодня все катится к чертям.— Жасмин!Дерьмо! Я спешу за ним, одна рука все еще затыкает мой рот. Когда я догоняю его, он начинает говорить о пациенте, даже не глядя на меня, пока листает историю болезни. Затем он резко останавливается и поворачивается ко мне.— Итак, я хочу, чтобы ты… что ты делаешь со своей рукой, Судьба? — я невинно смотрю на него и качаю головой.Он бьет меня планшетом. — Идиот, опусти руку.Я послушно опускаю руку. Но я все равно не разговариваю до конца дня.— Так что ты собираешься делать сейчас? — спрашивает он меня.Не. Говорить.— Отвечай, Джинджер! — он рычит, снова ударяя меня планшетом.— Провести анализ крови! — я вскрикиваю, потому что последний удар был довольно болезненным.— Хороший Новичок, хорошая девочка, — он ерошит мои волосы, сует мне в рот что-то и уходит, пока я не успел понять, что это. Ням, мармеладные мишки.— Как мило, он хранит для тебя лакомства в своем кармане, — бросает Джордан с ухмылкой, проходя мимо.Сегодня очень странный день.***— Да ладно, мужик, скажи нам что-нибудь, — умоляет Терк.Время обеда, Терк и Тодд сидят напротив меня, нетерпение ясно проглядывается на их лицах. Тодд склоняется ко мне так близко, как только может, улыбаясь практически от уха до уха и ревностно кивая головой. У меня всегда было такое чувство, что с тех пор, как Терк и Карла начали серьезные отношения, Терк жил частью своей сексуальной жизни через мою. Но я не думаю, что он был бы доволен моей нынешней сексуальной жизнью.— Я не хочу об этом говорить, — за последние десять минут я произнес это предложение очень много раз.— Доктор Кокс! Джей Ди слушает Вас, скажите ему поговорить с нами, — просит Тодд. Доктор Кокс подходит к столу, скрестив руки на груди, и выглядит очень злым на всех нас.— Послушайте, Золотые Девочки**, я не в настроении для ваших бестолковых сплетен и отвратительных сексуальных историй о ваших юных годах. Если Бланш не хочет говорить, то поблагодарим Бога за такие маленькие чудеса, потому что я не собираюсь ее заставлять. Итак, Роуз, Дороти, я предлагаю вам выйти и потрахаться, чтобы вам больше не приходилось переживать жалкие рассказы вашей более энергичной и опытной подруги, как бы грустно это ни было.— Почему я та шлюховатая? — с любопытством спрашиваю я.Доктор Кокс пару секунд смотрит на меня сверху вниз, с любопытством подняв бровь, прежде чем протянуть руку и дать мне подзатыльник.— У меня есть девушка, помните Карлу? — защищается Терк. Доктор Кокс фыркает, качнув головой.— Тогда почему тебе так интересна ее сексуальная жизнь? — он указывает в мою сторону, пододвигает стул и садится.— Джей Ди мой лучший друг… — начинает Терк.— Кажется, Карла тоже в этом заинтересована, — встревает Тодд с извращенной ухмылкой, кивая головой. — Может быть…Доктор Кокс бросает пустую банку газировки в голову Тодда. — Даже не думай заканчивать это предложение, — предупреждает он.— Я не понимаю, Джей Ди, обычно ты довольно круто делишься историями, — говорит мне Терк, игнорируя других обитателей стола.— Я просто не хочу об этом говорить, — я пожимаю плечами, тыкая вилкой в ??мясо из моего неряхи Джо***.— Ладно, приятель, но если ты когда-нибудь захочешь поговорить, ты знаешь, что я здесь для тебя, верно? — Терк вздыхает и смотрит мне в глаза.Я люблю Терка.— Да, спасибо, — я благодарно улыбаюсь.— Ой, как трогательно, — Доктор Кокс резко вздыхает, облокотившись головой на руку и притворяясь, что мечтательно смотрит на нас.— Наши отношения не так уж и странные, — говорит Терк, его голос повышается. Черт, когда Терк защищается, он всегда говорит что-нибудь глупое! — По крайней мере, мы не играем в гомоцыпу или что-нибудь в этом роде!О нет, он выглядит так, будто собирается взорваться. Я случайно вспоминаю то время, когда Джордан сказала ему, что мы с ней переспали.— Он прав, — говорит Тодд. Внимание доктора Кокса переключается на сидящего напротив него идиота в бандане.Казнь двух хирургов откладывается, поскольку срабатывает пейджер доктора Кокса. Он проверяет его и уходит в раздражении, опрокидывая свое кресло и бросив на нас злобный взгляд напоследок.— Вы двое с ума сошли? — тихо возмущаюсь я.— Не знаю, о чем я думал, — глаза Терка выглядят дикими, когда он говорит это, оглядываясь, как будто доктор Кокс собирается вернуться и убить его.— Итак, об этой девушке… — улыбается Тодд.Я с обреченным стоном откидываюсь на спинку стула.***Что самое неловкое может случиться с человеком во время секса? Вы, скорее всего, подумали, что можно преждевременно кончить, упасть с кровати, сказать что-то совершенно глупое без причины в порывах страсти, и о подобных вещах? Нет, на мой взгляд, самая неловкая вещь, которая может случиться во время секса, это та, когда твой партнер потянул свою спину, когда вы оба на грани. И это мое текущее затруднительное положение.Я хотел бы сделать что-нибудь полезное, например, потереть его плечи, но я снова прикован наручниками к спинке кровати, очевидно, ему нравится дополнительный контроль или что-то вроде того.— Доктор Кокс…— Заткнись, Новичок, — рычит он сквозь стиснутые зубы. Его глаза закрыты, и он выглядит так, будто ему больно.Я действительно молчу, не желая ослушаться и столкнуться с какими-либо ужасающими последствиями, которые он обязательно придумает. Доктор Кокс страшен, когда дело доходит до мщения или расплаты, вспомнить хотя бы церковный хор Лаверн.Доктор Кокс делает несколько глубоких вдохов и снова начинает двигаться. Я задыхаюсь, дернувшись, прежде чем остановить его своими ногами.— Что? — он выглядит раздраженным то ли тем, что я пытаюсь его остановить, то ли тем, что у меня такой напуганный вид.— Вы что-нибудь серьезно повредите, если продолжите! — я пытаюсь звучать строго, но мой голос ломается из-за легкого страха при взгляде на его недовольное лицо. — Остановитесь и ложитесь!— Я могу справиться с небольшой болью, Энджи.Он такой упрямый!— Остановитесь! — я рад, что могу повысить свой голос, не думаю, что это было бы столь же эффективно, если бы мне пришлось шептать, чтобы избежать подслушивания Терка или Карлы.Ох, мое ухо, так нечестно.Несвязность – это замечательная вещь. Но стоп… разве я не должен помешать ему причинить себе вред? — Доктор… Кокс… х-хватит… — почему он не слушает меня? — Вы… ох… причините… себе боль… — и снова мое ухо!— Какое это имеет значение?Я хочу сказать ему, что это важно, потому что мне не все равно, но это не те слова, которые срываются с моих уст. — Остановитесь! Сейчас же!Он громко рычит, и я снова погружаюсь головой в подушку. Он отстраняется и переворачивается, чтобы лечь рядом со мной. Я слышу, как он вздыхает с облегчением, но его голова повернута в сторону, и он не смотрит на меня. Пару секунд спустя он протягивает руку и снимает с меня наручники, позволяя им с грохотом откинуться за кровать. Пока я растираю затекшие запястья, он сталкивает меня с кровати. А пол намного тверже, чем кажется.Он зол, очень зол.Чтобы не подливать масло в огонь, я решаю одеться и уйти. Я оставляю для него болеутоляющие и стакан воды на тумбочке, а боксеры кладу в пределах досягаемости. За это время он не посмотрел на меня ни разу, поэтому я просто тихо ухожу.