Глава вторая (1/1)

Два года спустя после прибытия Качорро в Башню Круга. - Ну? – спросил Качорро. - Еще одну минуту. – попросил его Гийомэ. Они сидели в библиотеке и делали домашнее задание. Им нужно было найти разницу между использованием языка пламени и фаербола. А еще узнать, что опаснее и травматичнее, на какое заклинание тратиться больше маны и сил. Сейчас Гийомэ как раз выписывал про фаербол, а Качорро ждал своей очереди. Ведь такая книга была одна на всю башню.- Чем она так ценна? – спросил Качорро. – Она же не из золота. - Ее написал Первый Чародей Гаррет. Один экземпляр. Так подробно никто еще не расписывал стихийную магию. Я думаю, Суини как раз хотел, чтобы мы сделали это задание по книге Гаррета Гринта. - Но ведь он знает, что такая книга одна на всю Башню. Он не побоялся, что за нее подерется весь наш курс? – Качорро почесал затылок. - Нет, потому что об этой книге практически никто не знает. Даже ты не знал, до этого времени. А знаешь, почему? - Почему? – у Качорро загорелись глаза. - Потому что она все время лежит у Суини. Он ее дает немногим. Если ребенок прочитал несколько книг, которые написал Гаррет Гринт, то Суини с радостью предлагает эту книгу.- А ты читал книги Гаррета Гринта? – спросил Качорро, заранее зная ответ. - Конечно! – кивнул Гийомэ. – Я прочитал его книгу об использовании стихийных посохов, о ледовой магии и о том, как вырастить сильван в домашних условиях. - Это интересно? – спросил Качорро. - Про ледовую магию мне понравилось, там было много практики. Про сильваны я читал исключительно ради того, чтобы узнать больше об эльфах, а книга о посохах меня не впечатлила. Мне больше было интересно, как пользоваться такими посохами и где их достать, но там Гринт рассказывал о том, как и из чего они делаются. Скукотища! - И ты рассказал об этом Суини? Он тоже их читал? – допытывался дальше Каччи. - На самом деле Суини ни разу не читал ни одной книги Гринта, кроме этой, которую я держу в руках. – Гийомэ показал на книгу, которая лежала перед ним. - Он просто посещал его лекции. Ходят слухи, - эльф приблизился к уху Качорро, - что он его племянник. Гаррет даже хотел его назначить на должность Первого Чародея после себя, но тогда он был слишком молод для этого. Поэтому Первым стал Ирвинг. Вроде как, он пообещал Суини, что тот займет эту должность после него, но все прекрасно знают, как он любит Винн. У меня такое чувство, что именно Винн станет следующей. Оно, наверное, к лучшему, потому что Суини мне не слишком нравится. - Почему же? – Качорро решил быть в курсе всех сплетен. - Потому что он неплохо справляется с детьми. Никто не может это делать лучше, кроме, разве что, Винн. Но ведь Первый Чародей должен справляться со всеми магами, включая Старших. У него не слишком высокий авторитет среди них, потому что у него характер слабый. Сравни его даже с Ульдредом. Как Суини будет с ним разговаривать? Этот Чародей будет заикаться даже при обращении к нему. - А чем Ульдред так ужасен? – спросил удивленно Качорро. – Он вроде нормальный. - Он просто с тобой по-человечески общается. Ты ведь его ученик. Ты знаешь, что до тебя, у него учеников не было? А ты знаешь, что он вырос не в этой Башне, а в Башне Старкхевена? Тогда ты должен знать, что Старкхевен находится недалеко от Империи. - Причем здесь Империя? – недоуменно спросил Качорро. - Как это причем? – эльф округлил глаза. – У него же от нее крыша едет! Ты прекрасно знаешь, кто такие маги Империи Тевинтер, не мне тебе рассказывать. Он же подражает им во всем, в чем только можно. Удивляюсь, как он до сих пор не стал магом крови! - Всего этого я не знал… - пробурчал Качорро. – М-да… И что же это все значит? Выходит, я могу стать таким же злым, как Ульдред? - Создатель тебя упаси! – воскликнул эльф. – С чего ты взял? - Ну, я же его ученик, все-таки. - Ну и что? Подумаешь! Главное, какой ты человек! – он улыбнулся. – Кстати, ты знаешь о происхождении своего имени? - В смысле? – Качорро немного не въехал. - Твое имя на антиванском диалекте означает ?лисенок?. – Гийомэ положил ему руку на плечо. Качорро не стал ее скидывать. - Лисенок? Никогда не думал… - Качорро наклонил голову вниз, задумавшись. - Ты на него похож. – продолжал Гийомэ. - Да ладно… - махнул рукой Каччи. - Нет, серьезно! – эльф моментально стал таким серьезным и суровым, чтобы доказать свои слова. – Клянусь! - Это уже не смешно. – Качорро посмотрел на него. - Я и не смеюсь! – воскликнул эльф. – Я совершенно серьезно говорю. Даже на колени стать могу! - Нет, не нужно. Это лишнее. – Каччи помотал головой. - Значит, ты веришь мне? – эльф улыбнулся. - Я никому не верю. – Каччи улыбнулся в ответ. - Как и я. – они оба заулыбались хитрыми улыбками. - Подожди, ты же пошутил? – Гийомэ вдруг перестал улыбаться, ожидая от своего друга серьезного и правдивого ответа. Качорро лишь промолчал. Затем попросил книгу. После того, как они сделали домашнее задание, Гийомэ решил ненадолго покинуть своего товарища и отправился к Суини, чтобы отдать книгу. Пока Гийомэ отсутствовал, Качорро решил побродить немного по библиотеке. За два года он так и не смог осмотреть ее полностью. Хотя бы потому, что шкафы были очень высокими. Чтобы пересмотреть все книги, нужно иметь при себе лестницу или умение левитировать. Ни того, ни другого у Лисенка не было, поэтому он решил снова пройтись мимо знакомых ему книг. На полке возле раздела о магии Крови, он нашел какую-то потрепанную тетрадь. Странно. Открыв ее, он прочитал на титульной странице:?Дневник Лаэрта Федерико Джованни Эрнесто? Кто это такой, он не имел ни малейшего понятия.Он решил полистать далее:?День 1. Начало опытаСегодня я начинаю проводить опыт по созиданию неограниченного количества лириума. Если мои опыты будут успешными, Башне не придется больше платить этим проклятым гномам только за то, что они живут рядом с лириумом. Честно говоря, меня раздражает тот факт, что они в нем совершенно не нуждаются, но все же, смеют требовать от нас – людей и эльфов – деньги за него. У них итак порядочно золота только за то, что они имеют доступ к важным ископаемым, не смотря на лириум. Также они делают превосходные доспехи, что удваивает их высокую прибыль от внешней наземной торговли. И все равно этим коротконогим любителям нагов мало! Ну, конечно, ничего не дается даром! Так вот, я начинаю работать над тем, как же найти бесконечную жилу лириума. Например, таких жил много в Тени. Быть может, мне удастся перенести ее в наш мир. Пока у меня есть пару соображений, но все это лишь мысли и догадки. Наверное, наконец, их стоит проверить. Первое, что мне понадобится – помощь усмиренных. Они говорят, что их связь с Тенью навсегда утеряна. Дело в том, что ничто нельзя создать из ничего и ничто нельзя разрушить вовсе. Все, что создается, происходит из разрушенного, а все, что разрушается, становится чем-то новым. Я думаю, что эта связь не пропадала вовсе, а просто была изменена. Таким образом, если мы сможем усмиренного опять отправить в Тень, то нам также легко удастся достать что-либо из нее. Это я и буду пытаться делать? Запись показалась ему интересной, поэтому Каччи решил припрятать дневник под мантией и прочитать весь полностью. Наверняка, его читать нельзя ученикам. Что же он тогда делает здесь? Запрещенные книги всегда лежат у Старших чародеев, он сам видел. И целая стопка запрещенной литературы лежит на столе у Первого Чародея. Но спрашивать про этот дневник он не рискнет у Старших, вдруг отберут, а тут, между прочим, умные вещи пишут. Правда, он не знает, кто. Но это не так важно. Он сложил тетрадь под мантию и зашагал в комнаты учеников, чтобы спрятать ее. В комнате людей было мало, никто не обращал на него внимания, поэтому он без лишнего подозрения достал тетрадь и сунул ее под простынь в районе ног. Там же он нашел странного содержания записку. Непонятно, чья она, но Лисенка она заинтересовала также, как и тетрадь. ?Я пытался найти ключ, но он у Первого Чародея и у Рыцаря-Командора. Причем, чтобы открыть ее, нужны оба ключа. Я не могу ничего поделать. Первая тоже странная. Без храмовника ее не открыть никак? Еще одна странная запись за сегодня. Странно, что почерк в записке очень похож на почерк в тетради. Может, стоило бы рассказать об этом Гийомэ? Нет, наверное, сейчас этого делать не стоит. Ведь он никому не доверяет, и ему в том числе. С этими мыслями он, не дождавшись товарища-эльфа, прилег и неожиданно быстро уснул. Еще бы, все эти найденные артефакты неизвестных ему магов немного утомили его. Не говоря уже о том, что день и без этих артефактов был перенасыщенным. Что ж, тяжелый день, тяжелые сны. Ему опять снились кошмары. Это продолжается два года с перерывами в неделю. В последнее время, они стали сниться чаще. Но у Качорро не было другого выхода. Ему же нужно спать. Хоть иногда. Гийомэ застал его спящим на покрывале. Он хотел расстелить ему кровать и нормально уложить, но потом решил, что Каччи может не так понять. Он был слишком закрытым и не был готов к тому, чтобы дать узнать себя получше. Ну, все-таки, Гийомэ тоже вначале не особо хотел с ним даже разговаривать. Но ведь все поменялось. Дело в том, что никто о нем ничего не знал. Было известно только его имя и бывшее место проживания. Больше он ничего не рассказывал. Эльф спал на соседней кровати. Он решил лечь и немного вздремнуть, но у него не получалось. Он лежал и смотрел на спящего Качорро. Его длинные волосы были растрепаны, запутанная прядь лежала на его аккуратном курносом носу. Несмотря на его закрытость, во сне он казался совершенно безмятежным человеком, у которого всегда было все хорошо. Уголки маленького рта были слегка приподняты, и, если бы не складка на лбу, можно было бы подумать, что он просто на миг закрыл глаза и вовсе не спит, а улыбается тебе своей искренней теплой улыбкой, которая была так не характерна для него в реальной жизни. Его длинные темно-коричневые ресницы периодически вздрагивали. Гийомэ понимал, что безмятежным он только казался, потому что ему снились кошмары. Всегда. Эльф знал лишь одного человека, которому снились все время кошмары. Однажды в Башню приходил мужчина, который упоминал об этом. Он был Серым Стражем. Но Каччи не мог быть Стражем, ведь он слишком молод.Через полчаса Лисенок стал вздрагивать чаще. Сначала Гийомэ подумал, что это очередной кошмар, но потом понял, что ему холодно. Не думая о том, что скажет наутро ему Каччи, он встал, подошел к нему и накрыл его своим покрывалом. Ферелден – холодная страна. Только истинный антиванец знает наверняка. Гийомэ здесь дольше, он потерпит холод. Ради друга. Ради его доверия. Странно, но он привязался к Качорро, как пятилетний ребенок. Будто это был его младший брат. Лисенок вздрогнул и вжался в подушку. Ничего страшного, сейчас он согреется. Наступила глубокая ночь, но глаза Гийомэ все никак не закрывались. Качорро уже давно перестал дрожать. Согрелся. А эльфу стало холодно. Может, стоит пройтись? Гийомэ встал и босиком вышел из комнаты. В коридоре тишина. Эльф пошел к лестнице на второй этаж. Где же можно было просто посидеть, вдали от суеты Башни? Даже ночью он ощущал кое-то вечное движение, которое сбивало с толку. На лестнице у окна он увидел небольшой выступающий из стены камень. С его помощью можно залезть на карниз. Гийомэ так и сделал. Через пять минут он уже сидел на подоконнике и смотрел на звезды. На небе он увидел звезду, которая когда-то освещала ему путь. Точнее, не ему, а его семье. Она привела их в Гварен, а его – сюда. Но он доволен тем, что он здесь. Это лучше, чем вечно скрываться от храмовников, бежать куда-то, все время оглядываясь назад. Нет, эта жизнь явно не для него. Он лучше умрет здесь в глубокой старости, чем погибнет от рук храмовников в каком-то маленьком поселке. Еще хуже будет, если его усмирят. Эта участь ужаснее самой смерти. Ведь умирая, Гийомэ не разучится чувствовать.Вдруг, он услышал, как наверху скрипнула дверь, и кто-то зашел на лестницу. Тень медленно спускалась вниз. Гийомэ моментально пролез в щель между окном и решеткой и повис. Спускался Первый Чародей Ирвинг. Эльф задержал дыхание. Услышав скрип двери, он понял, что Первый Чародей уже вышел, Гийомэ решил отправится спать от греха подальше. Нечаянно он посмотрел вниз. Кровь хлынула к вискам, на теле выступил холодный пот, а сердце ушло в пятки. Андрасте Пресвятая, как же высоко! Гийомэ не очень любил воду, потому что не очень хорошо плавал. Увидев озеро Каленхад, пальцы чуть не разжали решетку от паники.Он повернул голову вверх, чтобы не видеть высоту и принялся влезать обратно в окно. Сначала он подтянулся на руках и наступил коленом на подоконник. Затем, одной рукой зацепился на внутреннюю решетку и еще подтянулся, став вторым коленом на подоконник. Потом он босой ногой зацепился за решетку и, буквально, втолкнул себя в оконный проем, чуть не упал на лестницу, вовремя ухватившись за внутреннюю решетку ладонью. В конце концов, нащупав ногой тот самый камень, с помощью которого он залез на окно, он наступил на него, отпустил решетку и спрыгнул вниз, на холодные ступеньки.Теперь ему нужно было как можно незаметнее пробраться в комнаты учеников. Он вышел за дверь и тут же спрятался за ближайшим шкафом. Никого не было. Пройдя всю библиотеку, он так никого и не встретил. Он уже почти дошел до своей комнаты, как вдруг увидел три больших тени и одну маленькую. Он забежал в самую первую комнату учеников и стал выглядывать из дверного проема. До него доносились какие-то голоса: - Где вы его нашли? – первый голос явно принадлежал Ирвингу. - Возле Лоттеринга. – ответил второй. Наверняка, это был храмовник. Именно храмовники занимались поимкой магов. Гийомэ видел, как тени приближались. Наконец, первый силуэт показался из-за поворота. Это был все тот же Ирвинг. За ним показался силуэт Рыцаря-Командора Грегора. - Какой это по счету побег? – спросил Грегор. - Третий. – сказал храмовник, который только что показался из-за поворота. Он вел какого-то молодого мага, лет одиннадцати. - Нам ничего не остается. В этот раз ему не избежать… - начал Грегор. - Усмирения? Нет! – прервал его Ирвинг. – Он не применял запретной магии, значит неопасен! - Ирвинг, я ничего не могу поделать. – Грегор пожал плечами. – Он уже вышел из того возраста, когда магу можно прощать все. К тому же, это вполне законно, он еще не прошел Истязания. Я имею полное право… - Командор! – опять прервал его Первый Чародей. – Неужели, ничего нельзя сделать? – Ирвинг опустил голову. - Если Преподобная Мать узнает, что на этот раз мы его помиловали… - в голосе Грегора слышалась точно такая же досада и печаль, как и в голосе Первого Чародея. Силуэты приблизились и, наконец, Гийомэ мог различить лица. Храмовник явно был новеньким, эльф его ранее не видел. Сбежавший маг оказался гораздо старше, чем подумалось Гийомэ. Из светло-русых волос торчали заостренные уши. Он был эльфом. Вот почему и показался моложе. Сейчас Гийомэ дал бы ему все семнадцать лет, но судя по тому, что говорил про его возраст Грегор, ему было больше двадцати лет. Ведь усмирять можно только после двадцати, в случае побега. Исключением является магия Крови и отказ от Истязания, то есть добровольное усмирение. Кажется, ни то не другое не подходило под этот случай. Они прошли мимо двери, из которой выглядывал эльф, и направились к лестнице. Гийомэ хотел пойти спать, чтобы случайно не попасться на глаза кому-нибудь, но любопытств взяло верх, и он последовал за ним. Ритуал Усмирения всегда был главной загадкой не только среди учеников, а и загадкой почти всех обитателей Башни. О нем знали только Старшие Чародеи, Рыцарь-Командор и несколько храмовников. Конечно же, знали еще сами усмиренные, но их, как правило, не считают, потому что он все равно, даже под тяжелыми пытками физически рассказать не могут.Итак, у Гийомэ был шанс узнать тайну Усмирения. Он будет знать то, что не дано знать даже тому магу, который прошел Истязания. Долго не раздумывая, он тайком пробрался за храмовниками и магами наверх, в зал Истязаний. В это время, Качорро заметил, что он укрыт чужим покрывалом, ведь свое покрывало лежало прямо под ним. Он открыл глаза и увидел, что на кровати Гийомэ покрывала не было, как и самого эльфа.Качорро привстал. Оглянулся. Нет, в комнате его не было. Тогда, где?Он встал с кровати и вышел из комнаты. Блуждая по коридорам, он искал своего друга. У него было плохое предчувствие. С чего бы ему уходить посреди ночи неизвестно куда, укрываяЛисенка своим покрывалом? Может, это он так попрощался с ним? Качорро поднялся на этаж выше и подошел к комнате Первого Чародея. Услышав тишину, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Нет, Ирвинга на месте не было. Это значит, что-то случилось.Качорро насторожился. Гийомэ тоже не было. Единственный способ проверить… Он поднялся еще на два этажа выше, туда, где спали храмовники. Заглянув в комнату Грегора, он убедился, что и Рыцаря-Командора на месте не было. Неужели…? Только не это! Качорро пытался внушить сам себе, что Гийомэ слишком умен, чтобы совершить что-то из ряда вон выходящее. Сбежать, пойти на сделку с демоном, стать магом Крови. Все это никак не было похоже на его товарища-эльфа. Но Лисенок должен проверить. Поднимаясь на последний этаж, в зал Истязаний, Каччи не мог понять, с чего вдруг такой интерес у него к эльфу. Неужели, он стал за него беспокоится?В зале Истязаний что-то происходило. Каччи чувствовал это еще в комнате Грегора, а сейчас еще и слышит. Ночью Истязания никто не проходит так спонтанно. Всегда забирают вечером. Среди ночи, без предупреждения может только происходить… Не может быть! Во-первых, возраст. Это было запрещено, ведь ему еще нет двадцати. Во-вторых, непонятно, что он совершил. В-третьих, Гийомэ бы рассказал ему. Хотя… Качорро же не рассказал про тетрадь, которую он нашел в библиотеке. И про записку, найденную в кровати… Качорро мигом спустился на первый этаж, забежал в комнату, задрал простынь и увидел все ту же тетрадь и записку. Все было на месте. А он подумал, что это все нашли храмовники, а эльф его прикрыл. Правда, он сам толком не понимал мотива. Кто он ему, чтобы прикрывать его? Да еще и такой ценой! Он прилег на кровать и закрыл глаза. Но спать не хотелось. Он просто думал. Гийомэ смотрел, не отрываясь. Он хотел записывать весь процесс, даже взял бумагу в библиотеке. Но это зрелище заставило его замереть, не шевелиться и просто смотреть. Ужасно! Зрелище не для слабонервных. И не для таких, как он, по возрасту. Наконец, последний этап. Печать Усмиренного. Гийомэ не мог смотреть. Он закрыл глаза. Но любопытство опять победило, он все-таки посмотрел. И голова закружилась. Он потерял сознание, громко приземлившись на каменный пол. Он услышал, как к нему подбежали люди. Судя по голосам, это были Грегор, Ирвинг, храмовник и новый усмиренный. Он даже не волновался, что они заметили его. Он больше волновался за то, что он видел. За то, что ему не следовало видеть. Помнил он совсем немного. Его принесли в комнату. Какие-то голоса… Шум… Возня… Знакомый голос. Он звучал поверх всех остальных голосом. Их было пять: один хриплый, второй низкий и командный, третий голос принадлежал молодому тенору, четвертый был безжизненным и холодным. А пятый... Такой родной и знакомый несформировавшийся баритон, немного хрипловат, то ли из-за легкой простуды, то ли из-за того, что он менялся с мальчишеского на мужской. Довольно рано, как для человека, но, может, как раз вовремя для эльфа. Гийомэ ненадолго пришел в себя, но потом опять все кануло в темноту. Не уходи. Лисенок… Тишина.