1 часть (1/1)

—?Интересно, чтобы сказал твой отец, увидев тебя здесь? —?спросил Чавес, положив ей руку на коленку.—?А вы проверьте,?— ответила Малена, облизнув пересохшие губы.—?Не стоит,?— рассмеялся Чавес, его двинулась вверх, Малена закрыла глаза, не думала, не дышала, только ощущала его руку, его запах?— виски и сандал с нотками ладана?— туалетная вода Amouage Lyric Man.Они сидели на складе, затерянном в старой наполовину вымершей промзоне, где пыльный бурьян прорывался сквозь трещины асфальте. Внутри стоял густой запах прессованной стружки, спасибо дешевой мебелью, которую складировали перед входом для маскировки. Несколько внутренних комнат, слепых безоконных с голыми бетонными стенами были освещены холодным мертвым светом дневных ламп. Над интерьером особо не задумывались - без затей обставили стандартной офисной мебелью: тяжелый стол из мореного дуба, украшенный по краю простой резьбой, несколько стульев из темного дерева, раскладной диван, накрытым бежевым клетчатым пледом да мини бар с едва початой бутылкой виски Old Pulteney 21 YO, несколько запечатанных бутылок других марок застенчиво теснились рядышком."Наверное у него много таких складов по городу. В разных районах, оформленных на подставных лиц. В глухих местах, где можно творить, что захочешь, никто не увидит и не услышит".—?Что вы со мной сделаете? —?спросила она не открывая глаз.?— Что я с тобой сделаю? —?хрипло переспросил он, его рука остановилась,?— А то ты сама не знаешь.—?Не знаю.—?Брось, девочка, у тебя же ко мне тоже самое. Не знаю…не понимаю.как мы не набросились друг на друга в разгар какой-нибудь деловой встречи.—?Наверное, ты не очень хотел.—?Очень,?— его рука двинулась вверх,?— Очень хотел. Но для тебя было бы лучше, если бы я никогда...впрочем, не важно.Он перестал гладить ногу, остановился, окинув пленницу голодным взглядом, вдруг начал расстёгивать блузку. Медленно. Пуговицу за пуговицей.—?Не важно,?— хриплым шепотом повторил он,?— Ты здесь, ты попалась в ловушку и все, что может тобой случится?— твоя вина.—?Что?!Она распахнула глаза и уставилась на него. Что он такое говорит?!—?Ладно,?— примирительно сказал он,?— Сегодня ночью ты моя. Будем делать друг с другом все, что захотим. До полного изнеможения. До отвращения.—?Алиберто, я…—?Давай, куколка, давай. Это самый быстрый способ излечиться,?— хрипло шептал он, наклоняясь к губам.И она согласилась, ответила на поцелуй. И на все остальное. Он выполнил ровно половину обещания?— делал с ней все, что хотел, не останавливался даже когда она не хотела уже ничего, когда кусала свою ладонь, чтобы не кричать.—?Настолько больно?Спросил он, когда все закончилось, рассматривая алые полукружия укуса. Малена молча лежала рядом, положив голову ему на плечо, внутри был вакуум. Чавес несколько секунд подождал ответа, потом поднес ладонь к губам и начал целовать. Она вдруг вспомнила своего кота Черныша, однажды она купила ему игрушку?— мышь размером обшитую натуральным мехом. Подарок очень понравился, он часами гонял ее по паркету в гостиной, ловил лапами, кусал. А, потом, как наиграется, нежно вылизывал. Мышке это не помогло, через несколько дней ее шкурка облезла, пришлось покупать новую.—?Чавес,?— позвала она.—?Что?—?Прошу тебя,?— она по-прежнему ничего не чувствовала, если не шевелиться было почти не больно, но в глазах набухали слёзы.—?Эй, ты чего?—?Пообещай мне, что как только все закончится, когда ты наиграешься…—?Ну-ну, тихо, девочка, тихо, что ты?Он прижал ее к себе крепко-крепко, так что нос больно уткнулся в грудину. Гладил по волосам до тех пор пока не заснула, по крайней мере так ей так запомнилось.На следующее утро Чавес проснулся от ощущения, что лежит рядом с чем-то горячим. После вчерашнего он скверно себя чувствовал и ожидал недоброго.Малена сползла с его плеча, теперь она спала рядом, свернувшись в клубок, лицо было розовым. Слишком розовым.—?Дорогая,?— позвал он.Тишина. Он схватил за плечо, ощущая жар ладонью, и слегка встряхнул. Голова мотнулась, как у тряпичной куклы Хедар. Его жена верила, что кукла Хедар, этот мешок в цветастом платье, хранит семейное счастье и категорически запрещала выносить ее из спальни. В ночь после похорон он напился и сжёг тряпичную дуру в камине. А утром пришлось врать восьмилетней дочери, что кукла ушла за мамой на небо. Ладно, хватит. Семнадцать лет прошло, сейчас не до того. Он схватил сотовый и набрал номер доктора Гомеса, врача мафии.