Глава 5. Неизвестное будущее. (1/1)

Когай сидел на кровати, иногда с недовольством и, чувствуя отвлекающую, несильную боль, посматривая на руки и хватаясь за шею, старался разговорить стеснительную и молчаливую девочку-новобранца. И, наконец, спрося об этих ужасных ранах,заметил, как неумело ( когда Сибилла пыталась встать, сестрам милосердия приходилось зашивать вновь расходившиеся, отнюдь не крепкие нитки, наспех) кожа была сшита:- Жуткие шрамы останутся, - закончил парень и почесал красную макушку, - кто тебя так?- Тебя тоже побила эта женщина? – вопросом на вопрос ответила Несибели.- Нет.… Какая ?женщина??Сибилла описала новому знакомому внешность своей истязательницы, которая чуть ли не убила ее. И как только Когай услышал про бледную, как у мертвеца, кожу и красные глаза, вскрикнул:- Ониф?!- Ты ее знаешь? Она избила тебя? – девочка, решившая засыпать его шквалом вопросов, чуть ли не встала, но вовремя вспомнив о своей искалеченной спине, -легла на место.- Не думал, что она сделает подобное… - скорее себе сказал Хино, припоминая за ней всякие грешки, но не нападения с режущими предметами на детей.Ему многое рассказывали и странностях этой женщины: было много случаев, когда она "трогала" новеньких, но единицы становились ее игрушками; еще был случай, когда она заморила кого-то голодом, но это было еще до появления Когая в Море. Ему же самому повезло, как многие говорили, мальчик не приглянулся Ониф, хотя у него была достаточно привлекательная внешность… для двенадцатилетнего ребенка. Хино частенько подумывал, чтодля такой бесцветной особы он оказался уж слишком ярким:- Это, значит, не она? – не могла успокоиться девочка и спрашивала все настырнее и упорнее.- Нет, не она. Меня избили, потому что я сбежал. Еще легко отделался, - выражение лица в момент стало грустным, а зеленые глаза ( Сибилла все-таки смогла их разглядеть) страшно печальными – этот вид приписывал ему год или два. Он выглядел взрослым и умудренным неким опытом.- Тут так плохо? – сочувственно прошептала она, понимая, что Мор – теперь и ее тюрьма.- Я просто хотел вернуться домой… - Сибилле показалось, что необычно яркие зеленые глаза стали слезиться. Но это могло всего лишь померещиться среди бликов тускло горящих факелов:- А разве там тебя не ненавидели? – искренне удивилась девочка, припоминая, как взрослые жестоко разговаривали с ней или про нее, показательно делая вид, будто она для них - тень, а ребятишки-ровестники, бывало,грубо ругались, обзывали или, еще хуже, иногда кидались камнями, когда брата не было рядом.- Нет! – твердо сказал мальчик, и голос его звучал более чем уверенно, - никто никогда не обижал меня! У меня были друзья…- А мама? – робко спросила Сибилла, начиная думать, что, может быть, только ей было плохо, только ее не любили. И что деревня, где она жила все это время – неправильная…- Ну… нет, она не любила меня, боялась. Но она никогда не делала мне зла!- ? Да, мне тоже.? Скажи,чему здесь обучают? – решила поменять тему разговора Несибели, потому что замечала, как больно становится обоим: Когаю по каким-то его личным причинам, а девочке, вспоминая дом, грезился облик Дария. Красноволосый парень не успел начать говорить, как в каменный, тускло освещаемый лазарет, скрипя тяжелой деревянной дверью, которая, думала Несибели, весила тонну-две, не меньше и которую невозможно было открыть ни ей, ни Когаю, зашли трое: двое охранников в черных мантиях и сестра милосердия, тощая немолодая женщина с белым чепчиком на голове, который туго стягивал скулы и завязывался бантиком внизу. Она стояла немного позади мужчин, будто сама им не доверяла и неотрывно смотрела то на мальчика, то на девочку. Хино отчетливо понимал, что пришли по его душу, встал и медленно, внутри все-таки боясь новых побоев, побрел к стражам. Сибилла также неподвижно лежала, но, увидев, как ее новый знакомый, Когай Хино, решился уйти вместе с этими людьми, протянула тонкую ручку, желая схватить мальчика за запястье. Она боялась, что этот недолгий разговор между ним был последним. Однако, схватить Когая ей не удалось - лишь немного коснуться мизинца. Красноволосый мальчик почувствовал это тревожное легкое прикосновение и обернулся. Несколько секунд, которые текли непозволительно медленно, он всматривался в испуганные девичьи глаза странного цвета. Парнишка уже успел заметить, что они были особенными; он никогда не видел таких прежде, хотя ученики Мора были носителями целой палитры:- Все в порядке, мне просто нужно возвращаться в левое крыло, - прошептал мальчик и улыбнулся, думая, что этим успокоит ее. Но Несибели стало еще страшнее: она осталась одна, когда процессия увела ее друга. Да, именно друга. Так девочка решила. А что же будет с ней? Ее снова поведут к этой мучительнице или отправят в то самое ?левое крыло?, о котором вскользь упомянул Когай?В небольшой комнате, включающую в себя спальню и кабинет в одном лице,оживленно ходила женщина с собранными в неряшливый хвост белыми волосами. Движения ее были резкими и полны злобы, которую она вымещала на неповинных вещах и одеждах. Ониф с ненавистью осматривала уже не принадлежащие ей покои, и одна мысль, что кто-то посторонний, другой, не она будет в нем хозяином, приводила ее в неконтролируемую ярость. Но, тем не менее, альбиноска не могла сделать больше для себя, чем делает теперь: собрать вещи подобру-поздорову и выметаться, пока не стало хуже. Она понимала, что, зацепившись за маленький шанс выгнать ее, Лург не угомониться до конца. Но как он может! Как? Именно он! Смотритель в третьем поколении?! Ха-ха!.. Ониф припоминала, как тогда, лежа в луже крови этой строптивой, сопливой девчонки, - пусть черви вдоль и поперек изглодают ее, - он, гордый и надменный, говорил что-то о долге и чести, которую несет во имя своей семьи и этого острова - вассала Атропоса! Тогда испуганная до смерти Ониф нечего не могла вымолвить, но сейчас она относилась к этим заявлениям с истерическим смехом, который волнами накрывал ее, когда та вспоминала его слова:- ? Строит из себя невесть что… Но я-то знаю, да и все знают, каков он был и какое за это получил наказание. Ха, теперь он сгорбленный урод! Ну, ничего…? - лепетала по себя Ониф, она когда-нибудь вернется и отомстит!Прошло около трех дней лежанья в одиночестве, невкусной кормежки и раздумий о женщине-трупе, которую, как узнала Несибели, звали Ониф:- ? В следующий раз она заплатить за все,? - Сибилла надеялась на скорую встречу, но ни через год, ни через шесть, когда ее перевели в правое крыло для взрослых, она не смогла узнать ни в ком свою красноглазую истязательницу. К тому же ненависть к альбиноске с каждым годом обесцвечивалась все больше и больше, оставляя только некие смутные, неприятные воспоминания о первом дне в Море.