Глава 12 (1/1)

Прошло две недели с тех пор как апотекарий разрешил мне вернуться в мою каюту. За это время на орбиту планеты вышла боевая баржа Кровавых ангелов с Сангвинием на борту. Раны почти затянулись, но этот гребанный апотекарий не собирается выпускать меня в бой. Так что я тренируюсь с сервитором и отрабатываю приемы которые мне показал Локен: выпады, удары, а так же парирования. Раз за разом я бил и парировал бил и парировал и каждый раз с большей яростью от того что остальные сейчас бьются на Убийце, а я вынужден сидеть здесь и отрабатывать то что мне уже показал Локен.Я решил передохнуть, а потом отрабатывать дестабилизирующие удары, но тут подошла Идранель.— Если ты не забыл тебе запрещено сражаться.— Ну так я и не сражаюсь, а тренируюсь раз уж я вынужден торчать здесь пока остальные сражаются. А кстати с чего это ты так обо мне беспокоишься?— Мне нужен живой союзник, а от мертвого тебя мне толку не будет.И все-таки как-то странно она на меня смотрит знать бы что у нее на уме.Я продолжил оттачивать удары, а особенно выпады, но все-таки Идранель права после этой тренировки у меня опять заныли раны. Я как раз думал чем мне заняться, но тут меня отвлек апотекарий.— Тимофей у меня для вас хорошие новости.— Это какие?— Еще недельку и сможете вернуться в строй.— Ну наконец-то, а то я тут чуть мхом тут не покрылся.—Эх ну зато скоро я отомщу этим тараканам переросткам. Это был хороший повод чтобы проверить как там моя броня у ремесленников ведь я не интересовался ей все это время.Броня в прекрасном состоянии даже лучше чем прежде аж блестит. И все же как я рад вновь одеть свои доспехи еще недельку и в бой, покажу этим Хтонцам как бьются русские. Ну вот я и на Убийце тут во всю идет дождь и сразу же меня вызвал к себе Хорус. Когда я пришел у него уже были морнивальцы которые пытались отговорить его от личного участия в операции.— Разве я уже не гожусь для сражений? —— Я хотел сказать, что ваша жизнь слишком ценна для этого, господин, — ответил Абаддон. — Это всего лишь один из миров и одно поле битвы. Император поручил вам дела многих миров и бесчисленных сражений. Ваша цель…— Эзекиль, не вздумай рассказывать мне о моих обязанностях.— Господин, я бы никогда не решился на это! — поспешно воскликнул Абаддон и склонился в поклоне.— Какой бы ценностью ни обладал этот мир, — быстро вмешался Аксиманд, поспешив на помощь другу, — если вас ранят или даже убьют, он будет…Хорус в негодовании вскочил.— А теперь ты подвергаешь сомнению мое воинское мастерство, малыш? Или ты поглупел после моего избрания?— Нет, мой господин, я…Только Торгаддон, казалось, усмотрел проблеск удовольствия под напускным гневом.— Мы только боимся, что на нашу долю не останется никаких подвигов.— сказал он.— Мы будем сражаться вместе, дети мои, — сказал он. — Так уж я устроен. Если бы тогда, на Улланоре, я заподозрил, что звание Воителя потребует навсегда отказаться от боевой славы, я не принял бы это назначение. Почетное звание досталось бы кому-то другому. Возможно, Жиллиману или Лиону. В конце концов, они к этому стремились.— Кстати о сражаться вместе наш израненный брат похоже снова в строю.— Сказал Торгаддон— В строю и надеюсь наверстать упущенное.— Скоро тебе представится такая возможность.— Заверил меня Хорус.— Врагов тут у нас на всех хватит.— Добавил Локен.На протяжение следующих шести месяцев я только то и делал что сражался и очень много мегарахнидов пало от моей руки. Но недавно передали сообщение что на орбите появились чужие корабли, Воитель приказал срочно эвакуировать все войска на флагманский корабль. Видимо это интерексы с этой войной я уже совсем забыл про них.В данный момент мы летим к ближайшей системе интерексов в сопровождении трех их кораблей. Во время путешествия начали раздаваться голоса которые призывали к войне с ними.Когда Воитель вызвал меня для разговора я честно сказал ему что начинать войну сейчас будет идиотизмом, интерексы не проявляли агрессии и мне казалось что с ними вполне можно было заключить союз, а в лучшем случае они могут войти в Империум, но сохранить автономию. Самыми ярыми сторонниками войны были: Эйдолон, Малогараст, Седирэ капитан Тринадцатой роты, Таргост капитан Седьмой роты, а также капитаны Кровавых ангелов Гошен и Ралдорон. Сангвиний воздерживался от советов и ожидал решения Хоруса. Локен и Торгаддон пока не занимали одной определенной точки зрения, а Аксиманд просто не говорил, но мне то известно что он поддерживает Абаддона.Главный аргумент в пользу войны выразил Малогараст, состоял в следующем: интерексы одной крови с нами, и мы произошли от общих предков, следовательно, их можно считать утраченными родственниками. Но они радикально отличаются от нас, а разногласия настолько глубоки и непреодолимы, что имеется законный повод для военных действий. Они категорически отрицают основные догматы имперской культуры, высказанные Императором, и этого нельзя стерпетьПротиворечия больше всего обострились во время одного инцидента. Инцидент произошел во время путешествия, девятинедельного перехода от Убийцы к ближайшему населенному миру интерексов, пока смешанная флотилия экспедиций шла по следам изящных кораблей чужеземцев.Я вместе с морнивальцами пришел в личные покои Воителя и там начался ожесточенный спор. Абаддон аргументировал за начало войны. Малогараст и Садирэ его поддерживали. В своем намерении он был уперт как баран, а хотя он им и является. Спор разгорался все жарче. Я с удовольствием наблюдал за этим спором так как Абаддон меня презирал и считал выскочкой мне было в радость смотреть как его ставят на место. Тарик пытался разрядить обстановку шуткой, но было очевидно что он в шоке от подобного поворота дел.— У вас нет выбора! — сердито доказывал Абаддон. — Мы видели достаточно, чтобы понять несхожесть наших путей. Вы должны…— Должен? — взревел Хорус. — Я должен? Абаддон, ты морнивалец! Можешь советовать и высказывать свое мнение, но не более того! Не воображай, что можешь диктовать мне, как поступать!— Я и не собираюсь! Другого варианта все равно нет, и вам известно, что нужно сделать!— Вон отсюда!— Все равно в душе вы сами это знаете!— Убирайся! — завопил Хорус и с такой силой стукнул кубком по стальному столу, что тот разлетелся, словно стеклянный. Сжав зубы, он сверлил взглядом Абаддона. — Уходи, Эзекиль, пока я не решил подыскать другого Первого капитана!Еще несколько секунд Абаддон не сводил с Хоруса испепеляющего взгляда, а потом плюнул на пол и выскочил за дверь. Все остальные ошеломленно молчали, а я просто не хотел попасть под горячую руку.Хорус, не поднимая головы, обернулся.— Торгаддон, — спокойным голосом окликнул он.— Да, господин?— Пожалуйста, пойди за ним. Утихомирь его. Скажи, если он хочет вымолить прощение, в ближайшие час или два я достаточно успокоюсь, чтобы его выслушать, но лучше бы ему встать при этом на колени и не повышать голоса громче шепота.Торгаддон поклонился и пошел вслед за Абаддоном. Я, Аксиманд и Локен отдали честь и повернулись чтобы выйти из покоев.— А вы трое останьтесь.—— Вот, мои сыновья, так в нас иногда зажигается раскаленная лава Хтонии.— Я конечно не с Хтонии ну да ладно.Хорус сел на один из длинных, заваленных подушками диванов и похлопал рядом с собой, приглашая нас тоже присесть.— Твердый, как скалы Хтонии, и горячий, как лава в ее сердце. Всем нам известно, какой жар горит в глубоких шахтах. Все мы знаем, что иногда, безо всякого предупреждения, лава устремляется вверх и выплескивается наружу. Но такими уж мы созданы. Твердые, как скалы, но с пламенным сердцем. Садитесь, садитесь. Налейте себе вина. Простите мою вспышку. Вы должны быть рядом со мной. Половина Морниваля и один советник от моего отца лучше чем ничего.Мы уселись, повернувшись лицом к нему я с Локеном по одну сторону от Хоруса и Аксиманд по другую. Хорус достал новый кубок и налил вина из серебряного кувшина.— Мудр тот, кто спокоен, — произнес он непонятно кому, но не суть. — А теперь посоветуйте мне. Вы трое помалкивали во время нашего спора.Аксиманд откашлялся.— Эзекиль… был прав, — начал он, но умолк, заметив, как брови Воителя поползли вверх.— Продолжай, малыш.— Мы… то есть, я хотел сказать… поход был начат с определенными целями. Два столетия мы придерживались одной доктрины. Придерживались законов жизни, законов, на которых основан Империум. Эти законы не случайны, они даны нам самим Императором.— Возлюбленным всеми, — добавил Хорус.— С самого начала учение Императора служило нам путеводной нитью. Мы всегда выполняли его заветы. — Аксиманд немного помедлил, потом добавил: — До сих пор.— Так ты считаешь, что это неповиновение, малыш? — спросил Хорус. Аксиманд пожал плечами. — Тимофей ты с самого начала был против войны, а каково твое мнение теперь?— Мое мнение не изменилось.— А ты что думаешь, Гарвель? С кем ты согласен?Локен прямо посмотрел в глаза Хоруса:— Мне известно, почему мы должны воевать с интерексами, сэр. Но мне интересно узнать, почему вы против этого возражаете.Хорус улыбнулся:— Ну, наконец-то. Хоть один мыслящий человек.Он поднялся с дивана, осторожно держа кубок в руке, и подошел к правой стене кабинета, часть которой занимала красочная фреска. Панно изображало поднявшегося над миром Императора, а вокруг его вытянутой руки кружились созвездия.— Вот они, звезды, — заговорил Хорус. — Видите, как он собрал их все? Созвездия слетаются к нему, словно бабочки на огонь. Звезды от самого рождения принадлежат человеку. Так он мне сказал. Эту фразу я запомнил еще при первой нашей встрече. Тогда я был подобен малому ребенку, созданному из ничего. Он посадил меня рядом с собой и показал на небеса. ?Ради покорения этих маленьких пятнышек света, — говорил он, — мы ждали долгие века. Представь, Хорус, каждое из них — человеческое общество, каждое заключает в себе царство красоты и величия, свободное от страданий и войн, свободное от кровопролитий и тирании ксеносов. Не наделай ошибок, и они станут нашими?.Хорус медленно провел пальцами по кольцу звезд, пока его рука не встретилась с изображением руки Императора. Затем он опустил руку и обернулся к нам.— Подрастая на Хтонии, я нечасто мог наблюдать за звездами. Небо там почти всегда было затянуто дымом и пеплом, но вы и сами это хорошо помните.— Да, — отозвался Локен, и Аксиманд молча кивнул.— Но в те редкие ночи, когда небо оставалось ясным, я любовался звездами. И размышлял, какие они и что значат для нас. Эти маленькие загадочные огоньки существовали с какой-то определенной целью. Так я проводил в раздумьях день за днем, пока снова не приехал Император. И я уже не удивился, когда он сказал, что звезды играют в нашей жизни важную роль. Я скажу вам еще одну вещь, — продолжал Хорус, возвращаясь на свое прежнее место на диване. — Первая книга, данная мне отцом, оказалась астрологическим справочником. Это был простой текст, детское издание. Она до сих пор со мной. Он заметил мой интерес к звездам и захотел, чтобы я больше узнал и понял.Хорус ненадолго замолчал. Откровения примарха за этим интересно наблюдать. Локен во всю напряг слух.— Среди текста содержались и зодиакальные таблицы. — Хорус отпил глоток вина и улыбнулся собственным воспоминаниям. — Я выучил их все. За один вечер. Не только названия, но и контуры, ассоциативные рисунки и строение. Все двадцать созвездий. На следующий день отец добродушно посмеялся над моей жаждой знаний. Он рассказал, что ориентирование по зодиакальным созвездиям устарело и слишком ненадежно, что теперь исследовательские флотилии приступили к составлению подробных космологических карт. Еще он сказал, настанет день, и все двадцать созвездий будут соответствовать двадцати его сыновьям, таким же, как я. Каждый из сыновей своим характером и всей натурой будет воплощать один из знаков зодиака. И спросил, который из них мне больше всего понравился.— И что вы ответили? — спросил Локен.Хорус усмехнулся и откинулся на спинку дивана.— Я сказал, что мне нравятся все созвездия и их значения. Я сказал, что был рад узнать имена, соответствующие маленьким пятнышкам света в небе. Естественно, мне нравился Лев за его царственную мощь и Скорпион за крепкие доспехи и воинственные клешни. Я сказал, что Стрелец соответствует моему упрямству, а Весы — чувству справедливости и уравновешенности. — Воитель печально покачал головой. — Мой отец сказал, что одобряет все эти варианты, но выразил удивление тем, что я не выбрал один конкретный знак. Он снова показал мне всадника с луком в руках, мчащегося воителя. Отец назвал его Грозным Стрельцом. Самый воинственный из всех. Сильный, неутомимый, неукротимый и уверенный в своей цели. В древние времена, говорил мне отец, этот знак считался самым важным. Кентавр, человекоконь, воин и охотник был самым почитаемым из всех знаков зодиака. Во времена его детства, в Анатолии, Стрелец был объектом поклонения. Всадник на коне, вооруженный луком. Самый могущественный символ воинства в древние века, Стрелец, считался непобедимым. С течением времени мифы объединили всадника и коня в одно целое. Идеальное сочетание человека и военной машины. Вот кем ты должен научиться быть, сказал мне отец. Настанет день, и ты будешь командовать моими войсками, станешь моим оружием, станешь продолжением моей личности. Человек и конь, скачущие по Вселенной и сокрушающие любого врага. На Улланоре он дал мне все это.Хорус поставил кубок и наклонился, чтобы показать нам потертый перстень, надетый на мизинец левой руки. Изображение стало почти невидимым из за воздействия времени, но я уже знал что на нем изображен стрелец.— Он был изготовлен в Персии, за год до рождения самого Императора. Грозный Стрелец. Он сказал, что теперь перстень принадлежит мне. ?Мой Воитель, мой кентавр. Наполовину человек, наполовину конь, воплощенный в Легионах Империума. Куда ты повернешь, туда повернут и Легионы. Куда пойдешь ты, туда последуют и они. Там, где ты будешь драться, они тоже вступят в бой. Странствуй без меня, сын мой, и армии отправятся вместе с тобой?.Наступила долгая пауза.— Теперь вы видите, — улыбнулся Хорус, — любовь к Грозному Стрельцу была предопределена заранее, и теперь мы встретились с ним лицом к лицу.— А теперь поведай им истинную причину, — неожиданно раздался голос Сангвиния остальные конечно не знали что он за занавесом, но меня это не удивило.Все повернулись. В дальнем конце кабинета, под аркой, за драпировкой из белого шелка стоял Сангвиний. Он все слышал. Лорд Ангелов отбросил шелковый занавес и шагнул в кабинет, и края его сложенных крыльев задели за складки блестящего шелка. Он был в простом белом одеянии, схваченном на талии поясом из массивных золотых звеньев. Ангел держал в руке чашу, доставал из нее фрукты и отправлял в рот.Мы вскочили Локен и Аксиманд были взаправду удивлены ну, а я притворился.— Садитесь, — сказал Сангвиний. — Мой брат решил открыть вам свое сердце, так что вам лучше узнать всю правду.— Я не думаю… — начал Хорус.Сангвиний выудил из чаши небольшой красный фрукт и бросил его Хорусу.— Расскажи им все остальное, — весело сказал он.Хорус поймал брошенный фрукт, внимательно оглядел, потом впился зубами в мякоть. Тыльной стороной ладони он вытер сок с губ и снова обернулся к нам.— Помните начало этой истории? — спросил он. — Помните, что сказал Император о звездах? Не наделай ошибок, и они станут нашими.Прежде чем продолжить, Хорус еще дважды откусил от плода, выбросил косточку и проглотил мякоть.— Сангвиний, мой дорогой брат, прав, поскольку он всегда был моей совестью.Сангвиний пожал плечами, что выглядело довольно странно для человека со сложенными за спиной крыльями.— Не наделай ошибок, — повторил Хорус. — Мы посетили три мира. Не наделай ошибок. Я стал Воителем по декрету Императора и не могу его подвести. Я не могу допускать ошибок.— Сэр? — осмелился усомниться Аксиманд.— После Улланора, малыш, я допустил две ошибки. Или частично допустил, но этого достаточно, поскольку вся ответственность за промахи экспедиции в конечном счете ложится на меня.— Войны из за недопонимания?— Да недопонимание. — Хорус задумчиво почесал бровь. — Шестьдесят Три Девятнадцать. Наше первое предприятие. Первое для меня после избрания Воителем. Как много крови было там пролито из-за недопонимания. Мы неверно истолковали знаки и дорого за это заплатили. Бедный, дорогой Сеянус. Мне до сих пор его не хватает. Вся та война, даже тот кошмар в горах, в котором вам Локен и Тимофей пришлось участвовать, Гарвель… все это результат ошибки. Я мог бы справиться другими способами. Шестьдесят Три Девятнадцать можно было привести к Согласию без кровопролития.— Нет, сэр, — решительно возразил Локен, — они были слишком упорны в своих заблуждениях, и все их действия были направлены против нас. Мы не могли бы достигнуть Согласия без войны.Хорус покачал головой.— Ты добрый малый, Гарвель, но ты ошибаешься. Были и другие пути. Должны быть другие пути. Я должен был отыскать способ обратить общество этого мира без единого выстрела. Император так бы и поступил.— Я не верю, что он смог бы это сделать, — сказал Аксиманд.— А потом эта Убийца, — продолжал Воитель, игнорируя замечание Маленького Хоруса. — Или Паучье Царство, как называют его интерексы. Напомни, как оно звучит на их наречии?— Уризарах, — услужливо подсказал Сангвиний. — Но мне кажется, слово имеет значение только в сочетании с соответствующим мелодичным сопровождением.— Значит, обойдемся Паучьим Царством, — сказал Хорус. — Зачем мы попусту теряли здесь время? Каких ошибок наделали? Интерексы оставили нам предупреждение, чтобы мы не вмешивались, а мы не обратили на него внимания. Запретный мир, убежище для покоренных ими существ, и мы вломились прямо в него.— Но мы же не знали, — заметил Сангвиний.— Должны были знать! — резко бросил Хорус.— В этом тоже лежит противоречие между нашими философиями, — сказал Аксиманд. — Мы не можем терпеть существование чужой злобной расы. А интерексы покорили их, но отказались от уничтожения. Вместо этого лишили возможности совершать космические перелеты и сослали в мир-тюрьму.— Мы уничтожаем, — согласился Хорус. — А они нашли способ избежать крайних мер. И какой из этих двух путей более гуманный?Аксиманд вскочил на ноги.— В этом отношении я полностью поддерживаю Эзекиля. Терпимость говорит о слабости. Интерексы достойны восхищения, но они проявляют благородство и всепрощение по отношению к ксеносам, которые не заслуживают пощады.— Господин позвольте мне вставить свое слово.— Давай Тимофей.— Как житель древней Терры могу сказать что интерексы отображают мечты многих людей нашего времени. Многие надеялись что мы найдем инопланетную жизнь и будем жить с ней в мире. Но если бы они видели нас сейчас и то что мы творим они пришли бы в ужас от того что станет с нашей расой и нашими идеалами. — Это древние бредни!— Воскликнул Аксиманд— И чем вы заменили эти ?древние бредни?? Жаждой крови? Ненавистью? Резней в галактике? Вот ваши современные идеалы и желания?— Воскикнул я в ответ.— Тимофей прав посмотрите на кинебрахов они научили их...— Вот еще один прекрасный пример! — воскликнул Аксиманд. — Кинебрахи. Они принимают их как часть своего общества.— Я не стану принимать еще одно скоропалительное решение, — заявил Хорус— Я и так принял их слишком много. Еще несколько ошибок, и мой титул Воителя станет синонимом глупости. Я попытаюсь понять интерексов, узнать их и извлечь из этого выгоду, а уж потом буду решать, как далеко они зашли. Они отличные ребята. Возможно, вместо того, чтобы воевать, мы сможем кое-чему научиться.После этого мы вышли из покоев Воителя и я направился в свою каюту.Уже в каюте со мной заговорила Идранель.— Я не знала что ты за мирное существование с остальными.— А я не знал что ты решила подслушивать без моего ведома.— Извини.— Ладно забудь,— отмахнулся я.— А насчет моих взглядов я тебе вот что скажу, чтобы вы о нас не думали мы не хотели чтобы все вышло так, но видимо что-то пошло не по плану.— Неужели?— А ты думаешь мы хотели устраивать геноцид в галактике? Нам своих хватило у нас на планете, а переносить это в космос нам ничуть не хотелось.— И все же вы это сделали.— Ну знаешь ли и галактика оказалась не такой как мы ожидали.— Тоже верно.— А теперь давай прекратим этот разговор мне нужно кое к чему приготовится.— Сказал я и начал вспоминать порядок событий ведь за время моего прибывания я стал забывать некоторые вещи.