2. Dark Lady (1/1)

Она ненастоящая.Ненастоящая.Её тёмные пронзительные глаза, смотрящие то с весёлым вызовом, то с тревожной робкой симпатией, то с горячим гневом. Сногсшибательным гневом, и вся она ― сногсшибательная.Её бледное, тонкое, правильное лицо, на котором эти глаза кажутся ещё темнее.Её чёрные волосы. Мягкие, как шелковые нити, если коснуться.Он никогда не касался, но знает: именно так. Мягкие.Она вся ненастоящая.Компьютерная программа, специально написанная для того, чтобы погубить их всех. Хитрая, совершенная комбинация цифр, команд, алгоритмов. Чистый электрический импульс, который зачем-то научили говорить, улыбаться и даже краснеть, отводя взгляд. Чистый электрический импульс, который сделали таким красивым и смертоносным, таким умным и ловким, таким необходимым и...Фальшивым.Она ненастоящая.И сейчас эта ненастоящая спасает им жизнь. Держит рубильник, выключающий Игру. Держит и смотрит вслед своими чёрными ― на белом фарфоровом лице ― и широко распахнутыми глазами. Держит, испуганная, но понимающая. По ее щеке что-то мерцающее бежит к острому подбородку.Она ненастоящая.Джуни Кортес не хакер, в отличие от сестры. Джуни Кортес мало знает о компьютерных программах, и он даже не представлял, что их возможно научить плакать. Ведь компьютерные программы пишут не для того, чтобы они плакали. Для чего угодно, от игры в крестики-нолики до запуска ядерных ракет, но только не для этого.― Бегите! Бегите!Капля прочерчивает всё лицо, нестерпимо ярко вспыхивает, и весь Пятый Уровень становится светом. Просто пятном нестерпимо белого света этой слезы. С той миссии прошёл год.Но сегодня Джуни Кортес снова увидел Деметру во сне. Как уже не в первый раз.*Стол взбрыкнул, но послушно остался на месте под строго-безумным взглядом хозяина. Звякнула, мешая сахар, витая серебряная ложка.― Джуни, а ты… ну… с кем-нибудь говорил об этом?В руках Флуп, как и довольно часто, мял небольшой, примерно с два теннисных мяча, кусок пластилина. Длинные бледные пальцы сжимали и раскатывали, комкали, сглаживали, придавая иногда какую-нибудь форму, но тут же уничтожая ее. Джуни привык: кажется, для ведущего самого популярного на телевидении детского шоу это было чем-то вроде личного способа курить.Наблюдать было занятно. К тому же это успокаивало.Из фиолетовой массы появилось большеносое круглое лицо с вытаращенными глазами. Пропало.― Джуни, ау!Он вздрогнул.― Извини…― Да неважно, думаешь я не… ― Флуп подмигнул, но тут же нахмурился. ― А всё-таки… почему не с Кармен? Она твоя сестра и… ну… девочка. По крайней мере, по некоторым внешним признакам. Девочки разбираются в таком.― Засмеёт, ― мрачно предсказал Джуни, но всё же фыркнул от ?внешних признаков?. ― Да и что она может? А ты… тебе я хотя бы доверяю. Ты никогда надо мной не смеялся.Он отхлебнул чая из своей кислотно-лиловой чашки, поднял глаза к расписанному ползущими спиралями потолку и снова посмотрел на Флупа ― яркое пятно среди множества ярких пятен. Тот принялся мять пластилин ещё быстрее. Как-то даже слишком нервно, обеспокоенно. Если опять сравнивать это с курением, то он уже должен был быть окутан дымом до макушки.― Я польщён, мой юный друг. Если бы ещё мог помочь…Джуни пересилил себя и улыбнулся:― Да вряд ли кто-то может. Ты слушаешь и не говоришь перестать ныть и жить прошлым, всё такое. Это… уже здорово. Это помощь. Я и так чувствую себя глупо.Пальцы остановились. Флуп пристально посмотрел Джуни в глаза и вкрадчиво уточнил:― Только ли глупо? ― Ещё виновато. Не выдержав слишком проницательного взгляда, Джуни уставился на свои колени. В горле встал вдруг тяжелый ком, как если бы он был котом и слопал клок собственной свалявшейся шерсти. Да, прежде всего, виновато. Перед ней. Программой, созданной, чтобы обмануть, а потом уничтожить. Всего лишь программой, но…― И я всё время, каждый раз вспоминаю, как был с ней, что она ради меня сделала и…Флуп мягко поднял ладонь:― Я понял, можешь не произносить. Лови.Пластилин неожиданно полетел через заставленный чашками, молочниками и сахарницами стол. Некоторая посуда ― живая, передвигавшаяся на колченогих лапках, ― начала с верещанием разбегаться по поверхности. Джуни поймал одной рукой падающий молочник, другой ― фиолетовый комок и удивленно уставился на него. Невыразительный, гладкий, безликий. Никакой.― Помнишь, я тебя учил? ― Флуп щелчком прогнал от своей руки скалящуюся салфетницу. ― Попробуй, это успокаивает. Да и… помогает подумать.― Может, мне наоборот лучше не думать? Её… ― Джуни запнулся и всё же начал сминать податливый материал кончиками пальцев, ― её нет, Флуп. Её никогда не было. А то, что она сделала, когда мы с дедушкой и Кармен уходили, это… наверно, это просто что-то вроде программного сбоя. По крайней мере, лучше думать так. Тонкие брови Флупа взлетели вверх:― С некоторых точек зрения, Джуни… все наши чувства, особенно сильные, ― всего-то и есть, что программный сбой. Ты не думал об этом?Он снова опустил глаза к фиолетовому пластилину в пальцах. И начал более сосредоточенно придавать ему форму. Хотя бы какую-то, чтобы отвлечься или сделать вид, что отвлёкся. На самом деле, Джуни уже жалел о затеянном разговоре. Да, Флуп был другом, лучшим, хотя и слишком взрослым и получокнутым другом, который умел подбрасывать хорошие советы, но в данном случае…― Значит, и у меня сейчас сбой?― А может, тебе лучше спросить Кибергения? Он иногда помогает мне с кое-какими эффектами, я мог бы…― Я не хочу с ним говорить. Тем более о ней.Теперь Джуни, уже не следя за собственными пальцами, прямо смотрел на Флупа. Тот выглядел не особенно удивлённым; конечно же, он понял, не мог не понять. Склонил к плечу голову, сделал глоток из чашки.― Ожидаемо, это ведь он ее придумал. И из-за нее, а значит, из-за него тебе скверно. Я понимаю. Но… ведь он снова один из вас. Часть семьи. Даже твой дедушка его простил. Джуни покачал головой. Флуп отставил чашку и медленно сказал:― Но ведь он взял её откуда-то. Её лицо, её голос, её имя… знаешь, кстати, что оно значит? Деметра ― одна из самых великих богинь у древних греков. Она охраняет всё живое. Она способна жертвовать. По сути, если почитать за чашкой кофе древние мифы, она все время это и делает ― жертвует ради кого-нибудь.Она, покачивающаяся на мозаичной платформе со слишком тяжелым для нее световым шестом. Против Арнольда, который просто выбивает опору из-под её ног. Она падает. А они оба остаются в живых и продолжают путь. ― Да. Это… очень на неё похоже. Флуп всё так же смотрел на него с непонятным выражением, потом осторожно предложил:― Я поговорю с ним. Хочешь?― Не надо, Флуп, правда. ― Не для тебя. Себастьян привык, что я задаю дурацкие вопросы, я ведь плохо понимаю во всей этой технике. ― Флуп пожал плечами и удобнее откинулся на гибкую спинку своего кресла. ― Просто попробую узнать, как пишутся программы, похожие на людей. ― В этом нет смысла. ― Джуни понял, что фраза прозвучала резковато, вспомнил, что ему, как-никак, уже не десять лет, и смягчил тон: ― Игра окончена, Флуп. Деметра… она умерла, если можно так это назвать. И у меня всё пройдёт. Всё пройдёт, что связано с ней, это же как корь или…Флуп поднялся, подался вперед, перегнулся через стол и выудил пластилин у него из пальцев. Задумчиво осмотрел со всех сторон и опять поднял брови. ?Пройдёт?? ― уточнял его взгляд. Джуни почувствовал, что краснеет.― Это просто так… сомни.Флуп с необыкновенной осторожностью водрузил на стол пластилиновый бюстик девочки и пригладил указательным пальцем кусочек узкого плеча. Деметра получилась очень похожей. Слишком похожей, до последней черты, и это даже без резца.― Ловкие пальцы и талант художника. Потрясающе, Джуни. В твоем возрасте я мог слепить только жабу. И свинью, кажется.― Ужасно. Я ведь ее даже особенно не знал, и…― Она чуть тебя не побила. Потом ты чуть ее не побил. Потом вы пару раз выручили друг друга, и наконец она дважды пожертвовала собой. Это значит ?особенно не знал?? С этого часто начинается…Флуп вдохновенно зажмурился и сложил пальцы вместе, собираясь, наверно, с особым выражением произнести последнее слово. Джуни опустил глаза. Деметра смотрела на него с легкой насмешкой, но вместе с тем……Её улыбка всегда была грустной. Конечно, ведь она всегда знала, чем всё кончится. Думала, что знает. Голос снова прервал его мысли. Раскачиваясь на стуле и помахивая рукой, Флуп продекламировал: Рисует глаз на сердце образ твой,А тело служит рамой: словно диво,Портрет в моей груди, как в мастерской ―Искусство возвышает перспективаВдвоем с тобой мы создаем портрет:Мои глаза тебя нарисовали,А сквозь твои ― как в окна льется свет,И холст висит в груди, как в светлом зале…Знаменитый ведущий сделал небольшую паузу, будто ожидая хлопков, и проникновенно поинтересовался:― Ничего не напоминает, Джуни?― Как-то… чокнуто, ― осторожно ответил Джуни. ― Сам сочинил?― Чокнуто… ― сердито передразнил Флуп. ― А между прочим, это Шекспир. Который не только написал ?Ромео и Джульетту?, но еще был страшно влюблён в одну особу, которую называют… Тёмная Леди. ― Тёмная? ― Тёмная. А теперь и у тебя завелась своя такая, а?Джуни, предпочтя пропустить это мимо ушей, уточнил:― И чем у них с этой Тёмной кончилось?Флуп вздохнул.― Могу сказать, что голограммой она не была. И всё равно, насколько я знаю… там тоже не было счастливой совместной старости. Но ты не расстраивайся, всё-таки у каждого свой… сценарий. Кстати о сценарии… ― он посмотрел на часы и вдруг подскочил на месте. ― Господи, до эфира всего-ничего! Джуни, я был бы рад поболтать ещё и ещё, но…― Я понимаю. ― Джуни кивнул и тоже поднялся, продолжая смотреть на пластилиновый бюстик. ― Мне всё равно пора. И… спасибо. ― За чокнутость? ― Флуп опять подмигнул, широко улыбаясь. ― И за неё тоже.― Миньон! ― громко и требовательно завопил Флуп.Джуни слабо усмехнулся и вскоре уже поднимался на крышу, где ждал миниплан OSS. Кусок пластилина он забрал с собой, снова смяв и превратив в сплошную массу. Но за время полёта на автопилоте лицо Деметры получалось у него ещё трижды. И с каждым разом она казалась всё более узнаваемой.