Имбирь и корица (1/1)
По субботам Маша готовит имбирное печенье.Это ритуал почти что — чуть ли не каждую субботу, едва разгрузившись с делами, отбросить все заботы и, переступив порог родной квартиры, погрузиться в иной совершенно мир. Не морщиться от специфических запахов, не ежиться от недружелюбно-пронизывающего холодного ветра, не выслушивать ворчание Панова и Кораблева, о работе думать лишь фоном. Звенеть посудой, перепачкать руки в муке, отвлекшись на телефонный звонок, чуть не просыпать ароматно-терпкие пряности... Вместе с выбравшейся из комнаты Лизой выбирать формочки для печенья, посыпать сахаром или украшать глазурью. Потом вынимать нагретый противень, выкладывать горячее печенье в вазочку, заваривать чай.И ждать.---Ждать.В суете неуютно-стылых простудливых будней — работа, сын, внук — ждать.Ждать субботы как маленького уютного чуда — такого обыденного, простого, но совершенно невероятного.Ведь это все невероятным кажется до сих пор — неловко втиснутые маленькие букетики, промерзшие за время пути до заветной квартиры; негромко-мягкое "Здравствуйте, Слава" и тихим светом сияющие карие глаза; душистое тепло уютной квартиры, где пахнет свежезаваренным чаем, выпечкой, корицей и имбирем.Невероятно и просто — сидеть за одним столом, разбавляя молчание ненавязчиво-ленивой беседой — что-то рассказывать про успехи и проделки внука, слушать что-то о работе и вечной занятости, улыбаться и ловить улыбки в ответ. Не слушая возражений и неловкостей, взяться помогать в какой-нибудь незначительной совсем бытовой мелочи — починить нудно капающий кран в кухне, исправить искрящую розетку, прибить книжную полку или гвоздь, от благодарности смущенной отделавшись неуклюжей шуткой.У выхода неторопливо застегивать пальто, пока взгляд Маши теплом ласковым прожигает навылет, и больше всего не желать уходить. И надеяться искренне, что этот визит — не последний.Ведь это так немного, на самом-то деле?---Декабрь на окнах оседает узорчатым инеем, к тротуарам прилипает мокрым снегом, ледяной броней смерзается на Неве.Уходящий год — оплывшая свечка, готовая догореть и погаснуть. Чтобы новая зажглась сильнее и ярче — надеяться хочется.— Слава, а вы к нам придете... завтра?Маша осторожно-забавно на цыпочки приподнимается, пытаясь дотянуться до пушистых еловых веток наверху, закрепить последнее украшение — на него подчеркнуто не смотрит, заранее предугадывая ответ — у него своя семья ведь.— А можно? — Не веря в саму возможность кажется.— Что за вопросы? Конечно можно! Нужно, — поправляется тут же, не скрывая улыбки. Протягивает руку, расправляя мигающую разноцветными огнями гирлянду — Анисина будто разрядом бьет от ощущения теплых пальцев, на долю секунды коснувшихся.— Тогда приду обязательно, — срывается. Ведь у Маши в смятенной напряженности темно-карих — надежда робко-отчаянная и радость неуверенно-пылающая — Анисин думает, что в жизни не встречал настолько красивых и искренних глаз. А еще — что, пожалуй, этот Новый год впервые за долгое-долгое время будет на удивление мирно-счастливым. За окном будут взрывы петард и фейерверков, освещающих небо; будут мерцающие лампочки на гирлянде и переливающиеся разноцветные шары; будет колючая хвоя, осыпающаяся на пол; будет шипящее в бокалах шампанское; будет аромат мандаринов, ванили, имбиря и корицы; будет Маша.Все будет. И будет хорошо.Ведь быть счастливым необязательно раз в неделю.