8 (1/1)

В то время как Classis Libera только готовился встретить кажущийся бесконечным рой, на границе звёздной системы зависло войско, способное помериться силами с иным Крестовым Походом, который собирают на Святой Терре. Флотилия состояла почти из пятидесяти судов. Были среди них как ветераны пустотных войн, которые застали Великий Крестовый Поход, так и совсем ещё новые суда, не разменявшие и тысячи лет. Сторонний наблюдатель увидел бы модели, сошедшие со стапелей миров-кузней, если не слуг Омниссии, так приверженцев других религий. Объединяло эту флотилию одно – отсутствие каких-либо опознавательных знаков и знакомых цветов.Только один корабль пестрел насыщенной зеленью и цветом синего бескрайнего неба. Дула его пушек были выполнены в форме драконьих голов, а по корпусу тянулся золотой орнамент, который складывался в изображения мифических чудовищ. Главным, самым устрашающим и ошеломительным таким исполином была трёхглавая гидра, стометровое изваяние, собранное из драгоценных металлов и самоцветов. Она находилась на корме, чуть дальше капитанского мостика, и давала понять, где находится холодное сердце и ясный рассудок флотилии.Миллионы псов трупа-на-троне сгинули в сражениях с "Luctus Campana", линкором типа "Разоритель", и ещё больше глупцов служили Альфа-Легиону, даже не догадываясь об этом.Вот и на этот раз всё вышло именно так, как велит мудрость Альфария.Загребать жар чужими руками.Сначала мелкие банды, налётчики, пираты и корсары, присягнувшие на верность Тёмным Богам, положили жизни на алтарь победы. Теперь то же самое собирались сделать имперские псы. Легионеры позволяли истории развиваться так, чтобы добиться победы, прилагая к этому меньше усилий, чем любой другой участник противостояния.Однако в стройном и безукоризненном плане прирождённых кукловодов вдруг нашёлся изъян.Асфалот, чернокнижник Легиона и глава всей операции в звёздной системе Мордвига, понял это, когда очередное жертвоприношение не дало ничего, кроме пляски теней на стенах капища. Асфалот снова и снова взывал к своему владыке – Изменяющему Пути – но тот оставался глух. Чернокнижник обрёк на страдания пару сотен рабов, набранных на Мордвиге-Прайм, но Тзинча не обрадовали ни неконтролируемые мутации под воздействием Варпа, ни замысловатые убийства.Тишина.Асфалот проскрежетал зубами и перевёл взгляд на боевых братьев, которые тоже посвятили жизнь изучению тёмного искусства. Эти легионеры понимали друг друга без слов, а поэтому, когда привели следующую партию закованных в кандалы рабов, Асфалот уже подготовился к новому обряду.Раз Тзинч молчит, то, возможно, его родич окажется сговорчивее. Пусть даже до этого мига обращаться к Слаанеш не приходилось.Когда колдуны нашли среди толпы подходящих людей, Асфалот зашептал:– Взываю к тебе, Тёмный Князь, Владыка Шести, Невинное Дитя и сам Разврат во плоти. Прошу лишь о мгновении драгоценного внимания, а взамен предлагаю оценить скромную инсталляцию, которая, конечно же, лишь тень того, что происходит в Дворцах Удовольствия.Первой жертве показали сундук, доверху наполненной золотом. Пожилой даме в рваной одежде, но с дорогим колье на шее, этого показалось недостаточно, чтобы успокоиться. Она переводила взгляд с сабатона одного закованного в керамит исполина на другой. Чернокнижник схватил женщину за подбородок и поднял ей голову так, чтобы та не сводила глаз с сокровищ.– Ты можешь взять всё, что захочешь, – произнёс он.– Прошу… жизнь, не у… не убивайте! – расплакалась женщина. – Вот! Возьмите! Всё, что осталось!Она сорвала с шеи колье и швырнула его в сундук.Асфалот с шумом выдохнул воздух из носа, а потом щёлкнул пальцами. Один из его боевых братьев схватил жертву и раскрыл ей рот. Другой колдун сгрёб пригоршню монет из сундука и расплавил их в ладони. Женщина кричала и вырывалась, но уже через мгновение раздался оглушительный вопль, и едва осмысленные действия сменились агонией. Алчную напоили золотом.Асфалот тяжело вздохнул и покачал головой. Он взял факел и зажёг шесть свечей вокруг места, где начиналось следующее жертвоприношение.Тучного мужчину с маслянистым лицом и бегающим взглядом посадили за стол, на котором на блюдах лежали запечённые руки и ноги раба из прошлой группы. Такое могло напугать любого человека, но невольников толком не кормили, а один из боевых братьев Асфалота мог даже кашу из топора сделать вкусной.– Ешь, – произнёс ближайший к пленнику колдун, чей шлем был украшен декоративным третьим оком на лбу.Мужчина перевёл взгляд на еду. Сглотнул, пошмыгал носом, отёр пот со лба. Потом всё-таки снова посмотрел на колдуна.– Ешь, – повторил легионер и негромко стукнул посохом по полу. – Я не убью тебя за непослушание, но вот ведь какое дело: мы не будем вас кормить. Я сейчас просто посажу сюда другого.У мужчины задёргался глаз. Он дрожащими руками взял в руки запечённую голень, оторвал зубами немного сочащейся сладкой плоти, а потом раба уже было не остановить.Асфалот спросил:– Кто ещё хочет досыта наесться? Из толпы вырвались два молодчика, вчерашних мальчишки.Недостаточно.Асфалот обратился к толпе:– Для вас началась новая жизнь. Никаких правил и ограничений. Докажите, что полезны, и получите свободу. А дальше уже от вас будет зависеть, сможете ли вы её удержать.Раздался шёпот:– Спаси меня Император.Асфалоту хватило лёгкого движения головой, чтобы боевой брат подобрался к шептуну и расколол тому череп ударом кулака.– Что же вы, люди? – спросил Асфалот. – Вы же радовались освобождению, не так ли? Мы не покладали рук, пока не избавились от недовольного балласта, и вот снова.Он подошёл ближе и осмотрел рабов. Пленники боялись пошевелиться. Одни зажмурились, другие не поднимали взгляд. Тихие молитвы смолкли, угрозы, если и рождались в умах людей, то тут же гасли. Люди знали, на что способно чудовище перед ними.– Так-то лучше, – Асфалот повернулся к волонтёрам.Два молодых человека; крепкий мужчина по телосложению и выправке, скорее всего, солдат; старик, которого пытались пристыдить; худенькая девушка лет двадцати и угрюмая женщина с блеклыми выцветшими волосами, но впечатляющей грудью.Не совсем то, что нужно, но пойдёт.– Раздевайтесь, – велел Асфалот, а потом указал рукой боевому брату вести ритуал.Колдун в рогатом шлеме и с обтянутыми человеческой кожей наплечниками хлопнул в ладони. Из воздуха возникли кровать, стулья, колодки, плети, интимные игрушки. Молодчики уже были готовы, а вот мужчины постарше, да и женщины выглядели напряжёнными. Колдун указал ладонью на стол, за которым чревоугодник поглощал человечину.Колдун произнёс:– Полагаю, небольшая заминка не повредит. Присаживайтесь, угощайтесь, пейте, – колдун щёлкнул пальцами и на пире людоеда появились кувшины с горячительными напитками.Асфалот добавил:– Славьте Слаанеш, если ещё не успели присягнуть.Асфалот закрыл глаза и покинул физическую оболочку. Он отправился подальше от капища, от "Luctus Campana", ближе к "Поясу Мордвиги", а потом и вовсе на планету, охваченную безумием.Демоны обжирались душами, бросались друг на друга и сражались только бы стать ещё могущественнее, пока долгая ночь не завершилась. Высшие будут низвергнуты, низшие обретут могущество. Произойдёт новый виток Великой Игры.Асфалот рассчитывал на благословение, всё-таки именно он устроил для нерождённых разнузданный пир, но… чернокнижника одарили лишь равнодушием.Асфалот вернулся в бренное тело. Он посмотрел на третий круг. Один из молодчиков лёг на девушку, и та свела ноги на его спине. Он входил стремительно, грубо, из-за чего пленница застонала. Второй молодчик стоял рядом, мастурбировал и ждал своей очереди. Женщина постарше опустилась на колени и ублажала мужчин ртом.Асфалот повернулся к толпе рабов. Он позвал:– Виктор Бек.Никто не шелохнулся.– Ты всерьёз думаешь, что я не знаю тебя? – Асфалот ухмыльнулся.Пленник по имени Виктор Бек проходил специальную подготовку во время службы арбитром, а поэтому мог скрываться от псайкеров. Мог скрываться от немощных безумцев, способных лишь на истошные крики и случайно выпущенные разряды чистой энергии.Но не от Асфалота.– Вам здесь не место, Виктор, – произнёс Чернокнижник.Не просто сказал, а использовал слова силы, чтобы перебороть сопротивление. Бывший арбитр побледнел, выгнулся так, чтобы всегда находиться от Асфалота подальше, но ноги сами несли человека навстречу. Чернокнижник положил руку на плечо мужчины. Арбитры и силовики, предавшие Императора, вступили в подразделение "Альфа" и занимались после оккупации охотой на бойцов сопротивления.Тогда Виктор с сотоварищами был нужен. Сейчас… – Я требую ответа, – произнёс Асфолот и стал сжимать пальцы.– Я…– Что?Чернокнижник остановился за мгновение до того, как изувечил бы тщедушного, в сравнении с десантником, человека.– Я служил вам верой и правдой, – сказал Виктор, глядя перед собой.– Да, – кивнул Асфалот, – и я благодарю за работу. Хочу наградить тебя по достоинству, Виктор. Чего бы ты хотел?– Я продолжу служить, господин, если вы позволите, – Виктор повернул голову, бросил быстрый взгляд на чешуйчатую кожу и змеиные глаза чудовища, вздрогнул, но всё-таки продолжил. – Я могу стать надсмотрщиком... следить за порядком. Я всю жизнь следил за порядком! – Знаю, – кивнул Асфалот.– Я сделаю так, что больше никто и не скажет слова такого "Император", а тот, кто подумает, пожалеет об этом.– Покажи мне, – чернокнижник указал ладонью на рабов.Виктор расстегнул и сбросил рваный мундир, засучил рукава грязной рубашки.– Ну что, суки! – обратился он к рабам. – Кто ещё здесь молится трупу-на-троне?! Ты!Виктор выволок из толпы парня лет двадцати, посмотрел ему пристально в глаза, услышал тихое "нет", но всё же отправил на пол прямым ударом по носу. Несчастный зарыдал, арбитр почуял кровь. Виктор несколько раз пнул парня по животу.На лице животный оскал, грудь высоко вздымалась, ладони сжимались и снова разжимались. Если бы Асфалот приказал Виктору просто-напросто убить всех, то тот бы и не задумался.– Может быть, ты?! – спросил арбитр у хрупкой, похожей на привидение, женщины.Та опустила взгляд.– Или ты?! – рявкнул Виктор в сторону бородатого мужчины с большими кулаками и хищным взглядом.– Может, и я, – ухмыльнулся тот. – Может быть, я лучше гожусь на роль надсмотрщика, как считаешь?Виктор попытался повалить здоровяка так же, как и первую жертву, но тот перехватил кулак и попытался вывернуть руку. Однако сказывалась подготовка и боевой опыт, пусть даже арбитр на голову ниже. Виктор сблизился и ударил коленом в пах, потом сделал шаг назад и вбил пальцы в горло соперника. Лицо здоровяка стало пунцовым, он упал на колени. Соперник хрипел, пытался втянуть воздух, восстановиться и встать на ноги, но Виктор не давал второго шанса. Арбитр пнул по лицу и выбил из противника дух.– Ну?! Кто ещё смелый?! Вы меня, суки, слушать будете! На колени!Рабы не спорили. И если до этого мгновения круги представляли собой какую-то область капища, то Круг Превосходства возник прямо на теле Виктора. Арбитр заверещал от боли и сорвал с себя рубашку, чтобы увидеть, как сквозь кожу проступают письмена на тёмном наречии. Выпуклая татуировка, или даже шрамирование, охватила могучую грудь мужчины, мускулистые плечи и прямую спину. Арбитр прекратил кричать только тогда, когда над чёрными знаками поднялся дым. Виктор отдышался, встал, улыбнулся так, словно принял отсутствие боли за истинное блаженство, и застыл, как истукан. Он стал частью представления, живым памятником, с чьих кулаков срывались капли крови.Асфалот хотел было перейти к следующей части ритуала, когда внезапный порыв, невесть откуда взявшегося ветра, задул факелы. Жуткие отродья, которые скрывались во тьме капища, устроили какофонию, разразившись полубезумными криками. Если мгновение назад они боялись даже шаг сделать в сторону колдунов, то теперь выползли под тусклый свет. Люди, обращённые в животных, рыб, птиц, насекомых и ползучих гадов; полностью преобразованные или изменённые так, чтобы оставить напоминание об истинной природе; бесформенные существа или же потрясающие воображение машины смерти, которые состояли из крепких панцирей, острых зубов и вытянутых когтей – отринув страх, такая толпа могла причинить некоторое неудобство даже Асфалоту.Мимо колес с восемью спицами, на которых были распяты изуродованные трупы рабов без рук и ног, прошёл крохотный человек в балахоне и с сумкой-саквояжем.Асфалот закрыл глаза и попытался увидеть суть незваного гостя, но… не смог.– Здравствуйте, господа, – незнакомец сбросил капюшон.Гладкий шар головы, блеклое лицо, черты которого тут же забываешь, как отвернёшься, и круглые очки с толстыми линзами, что сползли на нос.– И дамы, – ухмыльнулся незнакомец, глядя на оргию. – Смотрю, вы время зря не теряете.– Кто ты? – спросил Асфалот.– Зовут Хара, – подмигнул незнакомец.– Кто ты? – повторил чернокнижник и перехватил каменный посох удобнее.– Хм… если ты не понимаешь этого, Асфалот, то, возможно, не так силён, как тебе самому хочется о себе думать.– Будь осторожнее со словами, нерождённый. Смертные, порой, вкладывают в них больше смысла, чем есть на самом деле. Если не я, то кто-нибудь другой однажды захочет наказать тебя за длинный язык.– О, – произнёс Хара, – мне ли не знать?Изо рта коротышки вырвался птичий клекот.– Но, я могу… – балахон превратился в рваные тряпки, которые неторопливо опускались к могучим когтям на ногах.Хара преобразился. Широкие синие крылья с таким размахом, что достали бы кончиками противоположных стен капища. Птичий загнутый клюв, внутри пасти редкие конусообразные зубы. В длинных многосуставных руках всё та же сумка-саквояж, вот только теперь стало ясно, что её сшили из человеческой кожи. Куда не глянь – растянутые в вечном крике лица. Местами на вытянутом теле сохранились обрывки ткани и кожи тщедушной оболочки, но в основном оно было густо покрыто перьями, оттенок которых переливался от голубого к сапфировому. От Хары-человека осталась лишь одна целая и неизменённая деталь – круглые очки на клюве.– ...за себя постоять, – закончил Владыка Перемен.Асфалот повёл плечами, оглянулся на воссозданные круги Слаанеш, а потом обратился к важному гостю:– Тзинч молчал.– Знаю. Я его олицетворение. Я был занят.– Что ж… – чернокнижник помолчал, но потом всё-таки произнёс, – работа на Мордвиге-Прайм завершена. Пора переходить к следующему этапу.– Нет, – покачал головой демон. – Не пора.Асфалот прищурился. Пасть Хары сложилась в подобие ухмылки.– Я положу весь сектор к ногам… – пообещал чернокнижник.– Нам он не нужен, – демон разразился каркающим смехом. – Неужели ты до сих пор не понял?– Но как же пакты?! Договоры на крови?!– У вас, людей, есть замечательное выражение по этому поводу.Золотистые глаза Хары с вытянутыми вертикальными зрачками сверкнули.– Бог дал, Бог взял.Владыка Перемен исчез также незаметно, как и появился.Асфалот понял, что может хоть до скончания времён взывать к Лживым Богам.Но никто не ответит.