Часть 3 (1/1)
Первый сезон проходил хорошо: ?У телеэкрана?, ?Сюрприз ко Дню Рождения?, ?Яблочный пирог? уже вышли на экран и были хорошо встречены зрителями- похоже, соседи надоели многим. Сам Вуди только недавно веривший в честность происходящего в разного рода шоу, только поражался как много людей принимает постановку за реальность. Большинство вот таких вот розыгрышей в реальной жизни могло бы привести к серьезным последствиям: взрыв шутихи, пальцы попавшие в мышеловку, съедание пирога с пеной для бритья, да даже подскользнуться в ванной небезопасно. Но чем опаснее это было, тем восхитительнее становилась игра Энди. Проинструктированные и отрепитированные падения не выглядели постановочными, а в эмоциях казалось, не было и капли фальши. Да и образ! Грубый и неотесанный мужлан, пугающий, грозный вне искусственного дома превращался в воспитанного человека и приятного собеседника. Уильямс даже находил его в чем-то привлекательным. Будь бы мужчина помоложе лет так на десять-пятнадцать, Вуди точно не остался равнодушным. Но еще до проекта Джо предупредил что мистер Робертсон женат, а на вопрос ?Смогли бы вы общаться с человеком нетрадиционной ориентации?? ответил ?Общаться смог, но за мылом нагибаться не стал-принес бы новое?. Парень от души посмеялся когда режиссер рассказывал ему. В конце концов, не стоит смешивать работу и личную жизнь. Да и стоя под прицелом камер Вуди чувствовал себя совсем по-другому. Эйфория и непередаваемое чувство нужности. Он важен зрителям- он главное лицо всего шоу. Так что, Уильямс серьезно воспринимал свою работу,потому выкладывался на съемках целиком и полностью. Джо с огромной радостью все это видел и поддерживал его энтузиазм- их часто можно было застать вместе на съемочной площадке, даже тогда когда все уже разбредались по домам. А на подходе уже был второй сезон. -Снято!- крикнул Джо и встал со своего стула. -Завтра начнем второй сезон, а пока все свободны.Съемочная группа начала свои сборы. Софиты гасли один за другим, камеры выключались. Энди поспешил в гримерку- смывать грим. И только Вуди сидел в кресле глядя на эти сборы. В этой кипучей толпе он чувствовал себя одиноким. Все торопились вернуться к себе домой: кому не терпелось вернуться девушке, кому к жене, а кого-то дома ждали дети. У него одного не было даже своей квартиры.- Ты чего не собираешься?- послышался голос сзади. Вуди обернулся. На него с легкой улыбкой смотрел Джо. На душе стало чуточку теплее. Все же и у парня есть человек, который беспокоится о нем.- Знаешь, я хочу немного задержаться в этом павильоне и сегодня.- Ну что ж,- кивнул Джо,-я бы мог составить тебе компанию, если ты не против. - Я не против - усмехнулся Вуди.- Хорошо, тогда я сейчас вернусь. Джо скрылся в гримерке. Пять минут, десять, пятнадцать... Почти все съмочная компания покинула павильон. Парень уже к тому времени углубился в сценарий. Завтра последняя серия первого сезона. Может стоит это отметить? А вдруг и Джо согласится? Сзади послышался шорох. Оказалось Вуди даже не заметил как пришел режиссер. В одной руке он нес большую коробку пиццы, а в другой- бутылку виски. Вуди удивленно округлил глаза.- Я тут подумал, все-таки завтра заканчиваем первый сезон, почему бы не отметить?- Джо проследил за взглядом парня.-Честно говоря, я и сам хотел предложить это отпраздновать. Но виски? Ты уверен?-Мы же напиваться не собираемся. Так немного посидим.Уильямс кивнул. В конце концов, ничего страшного если они немного выпьют. Режиссер разлил напиток по стаканам, похоже, взятых из ?кухни? бутафорского дома. Вуди глотнул первый и сморщился- слишком терпко и горько. - Что? Не нравится вкус?- засмеялся Джо.-Не-а,- абсолютно честно ответил парень.- Зажми нос и пей залпом, посоветовал мужчина. Но тем не менее сходил и принес сок.Через каких-то полчаса оба забыли о желании соблюдать меру. После четвертого стакана Вуди с некоторым запозданием понял, что он просто чертовски пьян. Мир потерял свою четкость и иногда кружился, а пол будто стремился убежать из-под ног. Парень сполз на пол- его шатало из стороны в сторону, точно маятник. И пожалуй, это последнее отчетливое воспоминание за тот вечер. Все остальное смешалось в безумный калейдоскоп мутных воспоминаний: вот он стоит на крыльце раскинув руки. Перед глазами все расплывается но это не мешает кричать в пустоту съмочного павильона: ?Я-бабочка?. Следующее воспоминание: дикая тошнота. Ощущение такое, словно все кишки пытаются вырваться наружу, а кто-то придерживает его голову над унитазом. Потом в памяти запечатлелись сильные руки несущие его куда-то вверх по лестнице. И последнее: настойчивые, требовательные поцелуи. Теплый и влажный язык ласкающий его тело. Частое сбивчивое дыхание режиссера над ухом и собственные стоны.