Луперкаль (1/1)

Тёмное забытье… словно вязкая топь заглатывала меня, вытягивая вместе с силами разум, память… желание сражаться и лишь понимание того, что сдавшись?— я исчезну без следа, где-то на заднем плане раненого разума, давало мне желание сражаться. С каждым рывком, с каждым криком?— я становился всё злее и яростнее, пока наконец меня не обуяла ужасающая по своей сути Ненависть. Ненависть к тому, что пыталось меня сожрать. Ненависть к самому себе и собственной слабости. Как оказалось это было последней каплей и окружающая темнота взорвалась со звоном рвущихся тысяч струн. И тут я сделал первый вздох.Кокон вокруг меня порвался, исторгая своё содержимое вовне, я же в свою очередь… сделал свой первый, жутко жгущий лёгкие, но столь же желанный первый вдох, а затем, разразил помещение плачем. Детским плачем. Я был невероятно слаб, а окружение невероятно нереальным. Какой-то то ли храм, то ли лаборатория безумного учёного, а может и все вместе сразу. В поле зрения, которое стремительно обретало чёткость, появился какой-то биомеханический уродец, напоминающий робота из ?Короткого замыкания?, но поменьше ростом и с человеческим лицом, искажённым жуткой мукой?— как только существо подъехало, то тут же схватило меня своими холодными металлическими манипуляторами. Оно было огромным, но тут я понял, что ошибся?— не оно было огромным, но я был маленьким. От испуга я попытался оказать сопротивление, но каково было моё удивление, когда мне это удалось. Манипуляторы смялись под давлением маленьких, с виду слабых, детских ручек. Однако на писк… сервитора… да…сервитора… прибежал гигант, ужасного вида старик с клочками седых волос по бокам головы и с блеском истинного безумия во взгляде, из его спины торчали дополнительные руки-механодриты с различными шприцами, лезвиями, пилами и скальпелями за спиной.—?Интересный экземпляр, да, очень интересный,?— с безумным голосом произнёс старик-безумец, обдав меня вонючим дыханием своих гнилых зубов. —?Ясно выраженная мыслительная деятельность. Да, можно записать как успех.В этот момент я понял, что являюсь судя по всему экспериментом, на моё счастье удачным, ибо в голове начали всплывать картины неудачных генетических экспериментов. Вообще в моём разуме находилось очень много информации, который я там не наблюдал ранее… или я не помню. Всё, что я совершенно ярко и в деталях запомнил это темнота и те чувства, что я чувствовал, но анализируя сейчас… Вина, обида, ненависть, смирение, триумф… противоречивые чувства, будто во мне жило две личности, участвуя или являясь свидетелем неких событий, что приносили мне одновременно удовлетворение, а так же чувство неправильности и гнева. Я не мог пошевелиться, так как один из механдритов зафиксировал меня на столе. Я прислушался о чём там бормочет этот безумец, что мне удалось. И как оказалось кто-то вышел с ним на связь:—?Значит Иезекииль со своими волчатами уже тут?—?****************,?— ответили старику-безумцу.—?Хорошо, отходите, я спущу на них неудавшийся образец, думаю, это задержит Аббадона,?— с безумным оскалом произнёс этот сумасшедший. —?А также выйду сам, чтобы не вызвать подозрений, что тут есть ещё что-то ценное.Затем старик-учёный-безумец вернулся ко мне:—?Не бойся, ты в безопасности, пока,?— после этого этот псих хихикнул. —?Поздоровайся и попрощайся со своим старшим братом, юный примарх,?— произнёс безумец на передвигающуюся мимо нас капсулу с раствором, в которой плавало громадное обнажённое тело какого-то лысого мутанта с огромными, но вполне пропорционально развитыми мышцами. После этого он передал меня на руки новому биотехноуродцу, с наказом тащить на какую-то баржу и ждать, когда дальнейших приказов. Нажав какие-то клавиши на когитаторе? компьютере? Неважно, главное?— я знаю, что это и как пользоваться?— знания сразу всплыли в сознании, причём в двух разных вариациях?— в этом случае это когитатор. Включилась камера помещения, где велась битва одних здоровых парней с другими здоровыми парнями. Только одни были в чёрной броне, другие в вырвиглазной сиреневой. И чёрные противник?— интуиция подсказывала мне, что доберись они до меня, то я не жилец. Вот тут в кадре появилась фигура старика. И я прекрасно услышал разговор вожака черных и моего, ну допустим опекуна-создателя.—?Годы были к тебе немилосердны, Главный апотекарий Фабий,?— произнёс чёрный гигант.Фабий вздохнул. словно увидел нашкодившего внука.—?Эзекиль,?— в его устах имя большого чёрного парня странно звучало, будто он реально его чёртов внучок. —?Эзекиль, ты не в состоянии даже представить тот кошмар, который устроил мне сегодня.Его заявление заставило всех замолчать?— доспешные парни явно были малость ошеломлены отповедью, что еще больше усилило эффект ?дедушка-внучок?.—?Ущерб, причиненный моей работе… Мне не хватает слов, чтобы выразить его словами, которые ты вообще сможешь понять. Бессмысленным и бесполезным насилием ты нанес моей работе не поддающийся описанию вред. Столетия исследований, Эзекиль. Знание, которое невозможно было скопировать, теперь утрачено навеки. И ради чего, сын Хоруса? Ради чего, спрашиваю я тебя?Глава чёрных был явно пока не здесь, так как нашёлся с ответом далеко не сразу.—?Мы не станем отвечать тебе, мастер работы с плотью. Если кому-либо из стоящих здесь и следует пытаться оправдать свои деяния, так это тому, кто покрыт человеческими испражнениями и изрыгает отравленное раком дыхание, гордясь собственной ролью в рождении этой мерзости.—?Мерзости,?— повторил Фабий, переводя взгляд на куда-то в сторону, куда не дотягивалась камера. И когда он вернул свой взгляд на Чёрного, то произнёс:—?Ты всегда был таким узколобым, Эзекиль. Ну так убей же меня, хтонийский ублюдок.Черных заговорил тихим голосом, слова были вескими и чёткими?— видно, что проходил курсы ораторского искусства.—?Фабий, я не только не стану тебе отвечать, но ты еще и обнаружишь, что я весьма несговорчив, когда дело касается исполнения приказов сумасшедших. —?Он подал знак двум юстаэринцам. —?Вило, Куревал. Взять его.Парни в доспехах побольше, что назывались Терминаторскими двинулись вперед. Они зафиксировали Прародителя просто, но жестко?— каждый из них схватил его за руку массивным силовым кулаком. Достаточно было едва потянуть, чтобы разорвать тело апотекария на части.Абаддон повернулся к своему заместителю.—?Закончи это, Хайон.Старик Фабий закрыл глаза. Чего бы это ему ни стоило, но у него хватило достоинства не протестовать.В ту же самую секунду пара десятков болтеров открыла огонь, заливая валом свмнца то, что не было видно мне из-за угла обзора камеры. Единственное, что я слышал?— грохот выстрелов, чьи-то вопли и звон стекла. Стреляли бравые черные на расплав стволов?— очень долго, но и это вскоре прекратилось.Молчание, снова нарушил старый безумец:—?Ты все так же устраняешь любые препятствия со своего пути, бездумно применяя насилие. Ничего не изменилось, не так ли, Эзекиль?—?Все изменилось, безумец,?— Эзекиль улыбнулся нашему пленнику, поглаживая щеку Фабия одним из когтей-кос.—?Все изменилось.Из того же смежного помещения, откуда появился Фабий, раздались новые шаги. Слышал их даже я. И я догадался?— это явно был Лысый из колбищи.Взгляд слезящихся глаз старого психа сфокусировался на оружии.—?Я вижу, ты носишь Коготь. Ему понравится ирония.Эзекиль явно нахмурился, это было видно даже на не очень хорошего качества экране.—?Ему?—?Ему,?— подтвердил Фабий с улыбкой.И вот тут и началась форменная резня и чёрные парни начали гибнуть.Булава, которой владел Лысый называлась Сокрушителем Миров. Я откуда-то знал её название. Броня чёрного цвета, сколь великолепная, столь и совершенная. Сокрушитель Миров разнес первую цепь бойцов в чёрном, отшвырнув троих из них на выщербленные снарядами стены. Они не просто падали лишенными костей грудами?— их суставы разъединялись, доспехи разваливались на части и лязгали о стены. Я явно был на стороне лысого. Он врезался в неплотные ряды, сея смерть при помощи Сокрушителя Миров. Он то появлялся в кадре, то исчезал. В один момент он появился уже подраненный и в выщербленном доспехе и с повисшей на нём какой-то твари, которой он мгновенно развалил череп булавой. Какое-то время за краем экрана творился форменный ад. Вспышки, крики, вопли ненависти, что затем захлёбывались кровью. А затем Эзекиль решил вступить в бой и… всё закончилось.—?Хватит.За спиной у Лысого стоял Эзекиль. Он не выкрикивал это слово. Он вообще едва повысил голос. Все, что потребовалось предводителю черного воинства?— звучавший в его интонации абсолютный авторитет.Лысый повернулся, размываясь в движении, и Сокрушитель Миров описал дугу быстрее, чем это возможно для оружия с такими размерами и массой. Абаддон не просто парировал удар булавы, он поймал ее. Удержал. Стиснул громадным Когтем.Отец с сыном, а не узреть их внешнее сходство сложно, стояли друг напротив друга, каждый из них ожесточенно дышал в ощерившееся лицо другого. Громила впервые заговорил.—?Это. Мой. Коготь.Эзекиль сжал кулак. Сокрушитель Миров переломился точно так же, как Саэрн, разбившись о более могучее оружие. Из-под кос на пальцах Эзекиль посыпались обломки металла.—?Эзекиль,?— облегченно выдохнул он, словно его посетило откровение?— Это ты.Время застыло. После всего произошедшего я подумал?— вопреки всякому здравому смыслу и логике,?— что они обнимутся как сородичи.—?Сын мой,?— произнес громила, словно увидел того, кого так долго ждал и надеялся.Все пять когтей Абаддона так глубоко вонзились в грудь Хоруса, что вырвались из спины. Штурмовой болтер на тыльной стороне Когтя трижды дернулся, всадив в открытую грудь и шею моего ?старшего братика? ровно шесть болтов. Они разорвали его изнутри, добавив внутренности к крови, дождем лившейся на тех из тех кто остался лежать на рокрите.Так они и стояли?— в глазах одного пылало золото, а в глазах другого угасала жизнь. Колени гиганта подогнулись, но Эзекиль не дал ему упасть. Губы умирающего шевелились, но не донеслось ни звука. Если его последние слова и прозвучали вслух, их услышал только Эзекиль. И как бы я не хотел, но мне не удалось расслышать.Медленно и плавно отведя Коготь назад, он вытащил лезвия из тела отца, и за миг до того, как он рухнул?— за миг до того, как в глазах примарха окончательно погас свет,?— Абаддон тихо прошептал четыре слова, которые я смог расслышать:?—?Я не твой сын.В этот момент старик-безумец-учёный, он же дедушка Фабий вбежал в лабораторию, на ходу отдавая распоряжения сервитору, что всё это время держал меня на руках, приблизив меня ближе к изображению на мониторе.—?Понравилось представление, мальчик мой? Впрочем неважно, нам пора уходить, пока варвары Эзекиля не обнаружили моё бегство и тем более не добрались до тебя. Моё Творение.