1 часть (1/1)

Обещание.Всего одно слово и для каждого оно имеет разное значение. Для первых пустой звук, для вторых дело чести, а для третьих ещё одна попытка поверить в окружающих. Если ты пообещал что-то, то должен в лепешку расшибиться, хоть подохнуть, но данное слово сдержать. Но это лишь стереотип. Все мы знаем что 99.9% живущих на планете Земля, это слово нарушат. И ведь пытаешься верить, правда пытаешься, но у всякой надежды, у всякой веры есть предел. Терпение, даже самое ангельское, может закончится. Тогда на свет выходит все то самое-самое черное и уродливое, что затаилось в душе, то что каждый из нас пытается сдержать цепями. Но рано или поздно оно берет верх. И все рушится. С треском, болью, криками... Не важно чем, но рушится. А когда оно успокаивается и ты снова запираешь это нечто в себе, начинаешь понимать, что ты отнюдь не такой хороший, каким тебя привыкли видеть другие. Не такой идеальный.Он правда пытался быть идеальным во всем. Это было видно, его сдержанность, его терпение, его хладнокровие. Всему этому можно было с чистой совестью завидовать. Хотелось быть такой же. Никогда не сдаваться; Вселять веру в других; Быть надежной, что бы вовремя подставить плечо. Порой мне казалось что я могу описывать его безупречные качества ночи напролет, заполнять все тетради что у меня были. Он был моим идеалом, эталоном совершенства, которого я никогда не смогла бы достичь. Может быть, я была помешанной на монстрах, однако я не воспринимала его таковым. Это было совершенно другое ощущение. В нем я видела одинокого, трудолюбивого ребенка, что любит свою семью всей душой и сердцем. Он очень сильно уставал, и даже выгорал. И тогда он сбегал, и бродил по городу совершенно один, в поисках подпитки для своей раздолбанной в хлам нервной системы. Помнится, тогда я с ним и встретилась.То была темная ночь, а я шла по улице после очередного провального собеседования, где ожидаемо даже мое имя не сказали правильно. Серьезно, хоть кто-то кроме него, произнес его правильно? Не считая Дэвида. Я не мастер описывать чувства и прочее, но мне ясно помниться. Это был конец весны, но той ночью было очень тепло. Деревья снова цвели, природа оживала, и бла-бла-бла, весь этот скучный и несусветный бред. Не было такого. Город был тем же самым, разве что снег нигде не лежал. Асфальты были такие же серые, люди грубые и безразличные, а ночи такие же пустынные. В такой жестокой реальности я и встретила его.До сих пор помню его силуэт что пронесся по крышам, и помню себя, дуру, ебнутую на всю башку, что погналась следом на чертовых шпильках. В итоге я смогла его догнать, но мне пришлось снять деловые туфли и полезть на крышу по пожарной лестнице. Я разодрала локти и коленки, растрепала одежду во время бега за ним. Пусть и было больно, любопытство все перекрыло. На ватных ногах, я подходила к его сгорбленной тени, что сидела у края крыши. Так,я с ним и познакомиласьС Леонардо Хамато.- Отрывок из дневника Гвен...— Ай! — слышится болезненное от Леонардо, которому Гвен из-за задумчивости слишком туго затянула бинт на глубоком порезе. Находилась рана на очень неудобном месте, а именно на плече. Гвендолин поспешно ослабила тугой узел медицинской марли.— Извини. Так лучше? — тихо спросила вожатая, вдруг поняв, что в недавней потасовке с фут ботами, она получила лишь синяки и ссадины, в то время как у Лео точно останутся шрамы. Снова. Девушка прикусила язык. Совесть, что просыпалась не так часто, заскреблась по стенкам желудка. Неприятно так.— Да... Спасибо. — отвечает также негромко Лидер. Он прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Затем выдох. Он и раньше ощущал это. И искренне боялся этого чувства, боялся что станет пободным своему врагу, Шреддеру. Желание отомстить, которое на корню пытался зарубить в нем Мастер Сплинтер. Хотя, скорее всего это была просто ослепляющая ярость, не более. И... Кажется Гвен будет трудно объяснить Дэвиду кучу металлолома, бывшего когда-то машинами для убийств, что лежит кучками по лагерю. — Ты бы себя что ли подлатала... А то мне как-то неловко. Влипла ты из-за меня, но отдуваться приходиться тебе.— Леонардо Хамато! — Гвен заставляет себя заткнуться, прежде чем начала бы лекцию о том, как же её откровенно за*бало то что Лео кладет на себя здоровый такой болт. И ведь подросток получил намного больше ран, в то время как она была почти что невридима! — Вообще-то, я могла справится сама, и я молчу уже о том что ты принял удар за МЕНЯ. Мы встряли ВДВОЕМ, поэтому и разгребать это дерьмо будем вместе. К тому же я мечтаю хорошенько вмазать этому вашему, как-его-там, Боссу, долбанного клана, долбанных ниндзя убийц.Леонардо не удержался от смешка, который был приглушен его же кулаком. Гвен всегда была для него... Странной? Но в хорошем смысле. Она смотрела реалити шоу, ужастики(и всегда с каким-нибудь монстром, впоследствии которому она даст милую кличку), писала фанфики, её никак не брали на нормальную работу. И хоть все находили знания вожатой бесполезными, Лео так не считал. Ведь совершенно не знаешь, что может пригодиться тебе завтра.Гвен... Была для него сестрой. Старшей сестрой которой у него никогда не было, и хоть неосознанно, но он искал в ней поддержки, понимания. Ниндзя сам не заметил, как начал тянуться к ней. Убегая от своих тараканов, назойливых мыслей, Рафаэля что смотрит так насмешливо(Он не был плохим, вовсе нет.), от Отца что смотрит так укоризненно, и так давяще(Лео как будто чувствовал груз ответственности на своих плечах, в виде стотонной скалы). И порой, не замечая ничего и никого, он вдруг осознавал что находится в таких теплых и таких родных объятиях Гвен. И тогда все кроме этих объятий, как-то забывалось, и он провалился в глубокий сон. И никакие мысли не тревожилиКонечно, доверять он ей начал не сразу. Сначала они просто разговаривали, потом Лео один раз спас её... А потом их пробило на душевный разговор. Ни Гвен, ни Лео не вспомнят, как с обливания Шреддера трехэтажным матом(сделала это Гвен, которую от Шреддера и спас Лео), они перешли на филосовские темы. Вожатая стала заложницей, которую Ороку Саки сбросил с крыши, пытаясь выкурить Леонардо. Лео, ожидаемо, кинулся с крыши за падающей. Он едва успел схватить её и воспользоваться абордажным крюком. Дальше все пошло как-то само. Гвен начала... Заботиться о нем? Это было так странно. Не давать заботу, любовь, поддержку, а всё это получать.— Ладно, ладно, я понял.— Очень на это надеюсь. — Гвен щелкнула его по лбу, дав "щелбан". Порой её бесило это халатное отношение Лео к себе. Мол, "Я сдохну, но помощь принимать ни за что не буду!". И это его тупое "Все в порядке", для Гвендолин было тоже самое, что для быка красная тряпка. "Гризельда" продолжила латать ранки побитого друга. В здании столовой царил мрак, из-за того что было лето, в помещений было немного душно, но тепло. Скоро должно было начаться утро, когда нападение фут ботов было глубокой ночью. И почему никто не проснулся от шума побоищ?Тем не менее ещё пара пластырей, пара обработанных царапин, и они поменялись ролями. Теперь Лео лечил, а Гвен шипела и терпела легкую боль.— Как думаешь, почему они на тебя напали? И как тебя вообще выследили? — подал голос Лидер, аккуратно проводя ватой по разодранному колену. Гвен поморщилась и от жжения повела плечами.— Может быть потому что я знакома с тобой? Не забыл, что этот псих помешан на мести твоей семье, и всем кто тебе дорог?— Да, это был глупый вопрос.— Забей.И они смеются. Вместе, весело так, беззаботно. Темноту и удушливость комнаты прогоняет свежесть нового дня и лучи рассвета, который наблюдали из окна, названные друг другу "сестра и брат". Что будет этим днем неважно. Ведь они знают, что друг другу можно верить.Гвен непременно выполнит свое обещание данное Лео, пусть и не вслух."Ты никогда не будешь одинок."