2 марта. Коичи. (1/1)
Коичи вошел в свою комнату и бросил сумку на пол. Проходя мимо телевизора, он машинально включил его и снял пиджак, чтобы повесить его на вешалку. Канал, на который он попал, показывал новости. - Сегодня подразделения сил самообороны Японии, исполняя союзнический долг...Похоже, это были очередные победные сводки с фронтов вялотекущей Третьей Мировой. Коичи это не особо интересовало - война почти не касалась Японии, и его куда больше заботила будущая учеба в старшей школе. - ...в боях под Хуаньсянем и Ляйяном попали в окружение и были полностью уничтожены.Парень пораженно посмотрел на экран. - ...В связи с возникшей угрозой вторжения в нашу страну, премьер-министр подписал указ о всеобщей мобилизации населения Японии. Призывной возраст в связи с огромными потерями сил самообороны снижен с 18 до 16 лет. - Вот черт... - до Коичи дошла серьезность ситуации. За все пятнадцать лет конфликтов Варшавского Договора и НАТО он никогда не воспринимал военную угрозу всерьез. Да и никто не воспринимал. Япония была демилитаризованной страной...Тем временем по телевизору заиграл старый военный марш, "Пусть враг неисчислим", который он слышал всего один раз, на уроке истории в школе. Парень в шоке опустился на пол...Собравшись с мыслями, Сакакибара поднялся и вышел во двор, чтобы проверить почту. Пошарив в ящике рукой, он понял, что все серьезно - там лежала бумага, гласившая:ПовесткаГражданин Сакакибара Коичи-доноИменем Его Величества Императора Японии в соответствии с указом премьер-министра о всеобщей мобилизации вы обязаны 3 марта 1999 года к 9-00 часам явиться в комендатуру сил самообороны города Ёмияма для проведения мероприятий, связанных с призывом на военную службу.При себе иметь паспорт или иной документ, удостоверяющий личность.комендант г. Ёмияма префектуры Токио полковник ФусаэСегодня было второе марта, месяц назад Коичи исполнилось шестнадцать. Парень никогда не представлял себе, что будет защищать родину, хотя драться за то, что ему дорого, ему уже приходилось. Да и войны он, по большей части, представлял себе только из фильмов и книг - его родная страна отвергала войну как способ решения проблем, а служба в силах самообороны в мирное время считалась непрестижной.Парень зашел в дом, погруженный в тяжелые мысли. - Бабушка, дед. - он вошел на кухню, держа в руке повестку. - Вы видели новости по телевизору? - он положил бумагу на стол. Дед Коичи, говоривший с ним последнее время достаточно редко, рассмотрел ее. - Вот и пришел твой черед, Коичи, умереть за нашего славного тэнно. А после смерти следуют похороны. Я так устал от похорон... - Ну что ты такое говоришь? - произнесла бабушка, явно уже смотревшая новости. Несмотря на успокаивающий тон, в ее голосе чувствовались страх и горечь. - Дед, ты ведь воевал, и вернулся. Неужели все так плохо? - Коичи попытался придать голосу бодрый тон. Но старик уже перешел в свое обычное состояние. - Моя бедная Рицуко, бедная Рейко, а теперь и Коичи... - про войну он никогда не рассказывал, и не любил, когда его о ней спрашивали. Парень вышел из комнаты, стараясь развеять возникшую вокруг атмосферу отчаяния.Вернувшись к себе, он сел на пол и достал из кармана мобильник, набирая номер Мисаки. На удивление Мэй сняла трубку довольно быстро. - Привет. Ты, думаю, уже в курсе? - спросил Сакакибара. - Точно. - тихо ответила Мэй. - Когда? - Завтра утром, в девять. - Коичи уже прикидывал, как провести последний день на гражданке. - Приходи ко мне сейчас, если можешь. - Отчего же нет. - от этого приглашения парень немного взбодрился. - Скоро буду. Пока.Спустя некоторое время Коичи и Мисаки сидели на втором этаже "Студии М", попивая газировку из банок, как могли они это делать в любой другой день. Разница была в царившей атмосфере. Сегодня Мэй, на лице которой редко отражались эмоции, была мрачна так, как в первый день ее знакомства с Сакакибарой в лифте больницы. - Так, значит, ты пойдешь воевать... - Ну, Мисаки... Наша родина в опасности. Сражаться и умереть за императора - мой священный долг. - Ты говоришь, как пропаганда по телевизору. И не делай такой акцент на слове "умереть", пожалуйста. - Прости... - Коичи посмотрел в лицо Мэй. Он видел, как в ее единственном красном глазу отражаются разные чувства, но только не страх, как сейчас. - Мне страшно, Коичи. Понимаешь? Я боюсь. Боюсь, что мы проиграем войну, боюсь, что русские или корейцы войдут в наш город, боюсь, что тебя... - она оборвала фразу, потом продолжила. - Ты ведь знаешь, что за страна Советский Союз. Европа уже пятнадцать лет пытается остановить русские армии, и не может. - Так, может быть, у нас получится? - усмехнулся Коичи.Мэй тоже слабо улыбнулась. - Коичи, с одной стороны, я понимаю, что никто, кроме вас, не сможет Японию защитить. А с другой - я не хочу, чтобы ты... - она задумалась, как бы сказать неприятное слово - уходил.Девушка сняла повязку с левого глаза и закрыла ладонью правый. - Возможно, я просто напрасно волнуюсь. Я не вижу на тебе цвета смерти."Пока не вижу" - подумала Мисаки, но не произнесла это вслух. Она снова закрыла повязкой искусственный зеленый глаз, и в комнате на минуту повисло тяжелое молчание. - Знаешь, я тут подумала... А что если это все проклятие? Оно поняло, что мы остановили его намеренно. И... оно обиделось, что ли. - Масштабный же тогда оно взяло метод для мести. - рассмеялся Сакакибара. - А чтобы неповадно было. Сразу убрать всех потенциальных кандидатов в наш 9В. И учеников. И выпускников. - Мисаки сама начала хихикать. - Нет, правда, Коичи-кун. Может быть, мы заигрались со всем этим? - добавила она уже серьезно. - Этого мы все равно уже не изменим. А вот наша текущая судьба в наших руках. - Коичи и сам не понимал, откуда он берет столь глубокие мысли. - И когда война придет в нашу страну - мне будет за что сражаться, кроме императора. Мэй удивленно посмотрела в глаза собеседника, затем, спустя несколько мгновений, встала и подошла к столику возле висевшего на стене зеркала. Взяв в руки ножницы, она срезала прядь своих волос и перевязала ее лентой, лежавшей на столе, после чего протянула Коичи. - В давние времена японские женщины дарили мужчинам, уходящим на войну, локон своих волос. Чтобы они... не забывали их.Коичи пораженно принял подарок. - Тебе ведь только завтра надо будет идти в комендатуру? - спросила Мисаки.- Да, в девять.- Тогда пойдем сегодня в парк? Помнишь, тогда, летом, ты меня приглашал на колесо обозрения?..