Часть 34 (1/1)

Генерал вернулся из лаборатории под утро. Шин-Ра Билдинг в этот час был совершенно пустым и безлюдным — только охрана неизменно стояла на постах на каждом этаже. Сефирот зашёл в свои апартаменты, но буквально сразу же покинул их — глянув на настенные часы, он понял, что ложиться спать просто не имеет смысла, всё равно со всеми сборами вставать нужно будет уже через два часа. Так что Сефирот благоразумно принял душ и пошёл в кабинет, решив, что сегодня просто начнёт свой рабочий день пораньше.В конце концов, у него скопилось множество различных дел, давно требовавших свободной минутки. Он уже представлял себе, как придёт, сядет, начнёт разбирать ненавистные бумажки…Однако у дверей его ждала неожиданность в виде Клауда Страйфа. По всей видимости, белобрысый кадет мужественно караулил дверь, до тех самых пор, пока сон не сморил его. Первым делом генерал, сняв с парня обувь, уложил его на диван. Клауд мгновенно свернулся клубком, начав мелко дрожать — Сефирот не сразу это заметил. Ему самому редко бывало холодно (всё-таки не зря он был не просто солджером первого класса, а Лучшим из Лучших), поэтому, за неимением открывающихся окон, его кабинет чаще всего интенсивно проветривался с помощью внутренней вентиляции. И, кажется, Клауд сейчас это чувствовал на собственной шкуре.К тому моменту, как до Сефирота дошло, почему мальчишка беспокойно обхватывает руками колени, тот уже окончательно замёрз, во всяком случае, нос у него был просто ледяным. ?У щенков и волчат, это показатель здоровья?, — вдруг некстати подумал Сефирот и улыбнулся, глядя на кадета.Генерал выставил другой режим вентиляции, затем снял с себя плащ и укрыл им Клауда. Тот сразу же успокоился, притихнув под кожей, всё ещё хранящей тепло тела Сефирота, задышал ровнее и глубже. Сам генерал остался в одних лишь кожаных штанах и перекрещивающихся на груди ремнях, поддерживающих широкий солджерский пояс. Бросив последний взгляд на крепко спящего Страйфа, генерал всё-таки пошёл к столу — пора было начинать рабочий день.…Разговор с профессором Ходжо (или теперь следовало называть его отцом?) оказался куда проще и отнял существенно меньше времени и нервов, чем Сефироту представлялось в самом начале. Он даже подумал о том, что зря пошёл обходным путём, через соседний отдел… возможно, стоило сразу прийти в лабораторию.Конечно же, никакого Винсента Валентайна, как и следовало ожидать, он тут не увидел. Если быть честным, то изначально этот Турк его не очень-то и волновал сам по себе. Но после всех треволнений генералу уже захотелось, наконец, увидеть его своими глазами… однако, его ждало разочарование. В лаборатории он встретил лишь Ходжо да нескольких лаборантов, которых профессор тут же шугнул, заблокировав за ними двери, таким образом, обеспечив приватность их с генералом беседы.Ходжо проводил очередной эксперимент и, по всей видимости, не собирался от него отрываться даже ради Сефирота. Даже ради такого разговора с ним.— Как ты уже догадался, — Ходжо увлечённо что-то записывал на листе, прицепленному к планшету, что совершенно не мешало ему говорить, — мне звонил этот Турк, Ценг, — в голосе учёного послышалось презрение, словно бы у него была аллергия не на конкретного человека, а на весь отдел в целом.— Не его вутайское дело, — процедил Сефирот сквозь зубы.Он с каким-то непонятным удовлетворением вдыхал знакомые ароматы — пахло едкими реактивами и стерильностью. Запах и обстановка остро напоминали ему детство — раньше так постоянно бывало, что профессор, не бросая своего занятия начинал что-то объяснять или рассказывать будущему солджеру, отвечать на его вопросы или просто разговаривать с ним.— Ошибаешься, — Ходжо многозначительно покачал кончиком ручки из стороны в сторону и продолжил, — очень даже его. В конце концов, он занимается безопасностью внутри Шин-Ра. Впрочем, ты сейчас сам всё поймёшь. Положи на стол, — внезапно сказал профессор, отдавая планшет вместе с ручкой Сефироту.Генерал подчинился, понимая, что, похоже, с исчезновением лаборантов обязанности ассистента возлагаются на него. Так бывало и раньше, Сефирот зачастую сам просился в лабораторию — ему нравилось наблюдать различные эксперименты.— Мои очки… — задумчиво пробормотал Ходжо, прищуриваясь и оглядывая пространство вокруг.— На воротничке халата, — подсказал Сефирот, сложив руки на груди.Профессор кивнул и нацепил круглые очки на нос. Быстро пробежал взглядом по великому множеству пробирок с различными веществами, стоящих на лабстоле, и лишь затем продолжил:— Как я понял, ты хочешь правды. Что ж, я расскажу её тебе. Вообще говоря, мне не совсем понятно, зачем ты искал Валентайна… — Ходжо задумался, но не над своими словами, а над тем, какой раствор ему взять. — Он всего лишь Турк, и не владеет всей информацией. А в нибельхеймском особняке — ты ведь оттуда узнал всё это? — лежат только копии документов, а также всякий ненужный хлам, утративший свою ценность и актуальность. О да, да, — закивал Ходжо. — Эти исследования начинал ещё мой предшественник, профессор Гаст… В любом случае, там нет ничего, что могло бы рассказать тебе о том, как всё было на самом деле. Мако-кислоту, пожалуйста, — профессор кивнул на стойку рядом с Сефиротом.Тот быстро подал нужную колбу.— Изначально руководство было против того, чтобы ты что-либо знал о своей семье, — Ходжо пожал плечами. — Это было условие — идеальный солдат, никаких привязанностей. Однако, мы с Лукрецией…— Она мертва? — перебил Сефирот профессора — уж очень его смутила формулировка, которую использовали в отчёте.Ходжо обернулся, и ему, генералу армии, Клинку Корпорации, стало немного не по себе. Голос профессора вдруг стал каким-то отстранённым и безразличным, что было совершенно ему не свойственно, он отвернулся обратно к столу, ответив:— Технически — нет. Как и Винсент.Сефирот вдруг подумал, что никогда ранее не слышал ничего подобного. Ходжо мог быть каким угодно: раздражённым или злым, если всё шло не так, как он планировал, весёлым, что проявлялось в далеко не всем понятном чёрном юморе, увлечённым — это состояние окружающие наблюдали чаще всего. Но не безразличным, нет.В голову закралась мысль о том, что это специфический способ скрыть истинные эмоции.— Но для обоих было бы лучше умереть, — продолжал профессор, не оборачиваясь. — Перчатки.Генерал нашёл коробку с одноразовыми перчатками, подав её Ходжо.— ?Проект S?, — профессор послал короткий взгляд Сефироту и начал химичить с отобранными, наконец, растворами, — это не ты. Точнее, ты — лишь часть его. ?Проектом S? я назвал беременную Лукрецию, мою жену. Она вышла за меня замуж по обоюдному согласию и по нему же стала участвовать в этом эксперименте. Тогда никто не знал, какую опасность представляет собой Дженова — ты, полагаю, уже знаешь, что это такое? Не думай, что я так уж мечтал поставить эксперимент на собственном ребёнке. Но Дженова совершенно не обещала принести пользы, и добровольцев не было. Как ты думаешь, какая мать согласится мужественно, как Лукреция, терпеть все инъекции, облучения, осмотры, а в конечном итоге ещё и отдать своё дитя Шин-Ра? Никакая, отвечу я тебе. Так вот, нам крупно повезло, что Лукреция забеременела и согласилась на весь этот ужас — она была действительно сильной женщиной…— Была? — развёл руками Сефирот. — Она же не умерла? Или всё же…— И мы снова вынуждены вернуться к Винсенту Валентайну, — кивнул Ходжо.Профессор старался сохранять спокойствие, однако Сефирот заметил, как брови его сдвинулись, а в уголках рта залегли морщинки.— Похоже, ты его ненавидишь, — сделал вывод генерал, внезапно перейдя на ?ты?, хотя это было очень странно и до ужаса непривычно.Ходжо отрицательно покачал головой, однако невозможно было сказать — он сокрушался по поводу полученного результата эксперимента или же так реагировал на реплику Сефирота.— Когда его только прислали охранять проект, — продолжил он, — а, по сути, шпионить за нами, я его действительно ненавидел. И каждый день мне приходилось сдерживаться, чтобы с размаху не вогнать ему в сонную артерию шприц с ядом. Он выводил меня из себя одним лишь своим видом, а уж когда он приближался к Лукреции…Ходжо замолчал, однако генерал всё понял. Похоже, эта проблема была стара, как мир, в простонародье называясь любовным треугольником. Он вспомнил слова миссис Страйф о ?молодом человеке в чёрном костюме, который всегда ходил при Лукреции, как пёс?, и подумал, что, может быть, Глава Научного Департамента был не так уж и неправ?— Но пиком стало то, что он узнал какие-то обрывки информации о сути ?проекта S?, — продолжал Ходжо, одновременно занимаясь своим делом. — Видимо, он решил, что это его Турковское дело, и пришёл ко мне с претензиями. Вот тут-то он мне и надоел окончательно.Повисла пауза. Учёный как раз в этот момент поставил полученный раствор на горелку. Ничего не происходило, только тикал включённый секундомер.— И что? — удивлённо спросил Сефирот после короткого ожидания.— И я его застрелил, — спокойно ответил профессор. — Катализатор, пожалуйста.