Часть 25 (1/1)

Первое, что сделал Сефирот — извинился и направился в душ. Оттуда он вышел посвежевшим и переодевшимся. Клауд поймал себя на том, что ему странно видеть генерала в джинсах и футболке, босиком и с мокрыми волосами — он выглядел очень домашним и совсем не таким грозным, как обычно. Солджер расположился в гостиной на диване, всё ещё не будучи до конца уверенным, насколько уместно его пребывание здесь, ведь одно дело командовать подчинёнными, совсем другое — заваливаться к ним в гости, да ещё и после полуночи.Клауд понял, что уже несколько секунд рассматривает генерала, только когда тот повернулся к нему, как бы спрашивая взглядом ?ну что??. Кадет ?отмер?, часто заморгав, и быстро исчез за дверью ванной.— Тяжело, наверное, с такой гривой? — сочувственно спросила миссис Страйф, выглядывая из кухни.— Когда как, — пожал плечами генерал. — Иногда, конечно, она мне надоедает, и я заплетаю косу, но, в целом, я привык.?А ещё, хоть мне никто никогда этого и не говорил, я не имею права остричь её, — мрачно подумал Сефирот. — Ведь я лицо Корпорации. Забавно то, что когда я только начинал служить, мне за причёску ?не по уставу? голову хотели снять…?. Однако мыслей своих он благоразумно решил не озвучивать.— Знаете, а Клауд тоже растил волосы, — женщина гремела на кухне посудой, из-за чего приходилось напрягать слух, чтобы понять, о чём она говорит. — Волосы у всей нашей семьи от природы не очень хорошие, но мой сын иногда бывает ужасно упрямым.— Это я заметил, — тихонько усмехнулся Сефирот, так что собеседница, вероятно, его даже не услышала.— У него был хвост до самых плеч или даже ниже, но как только он его распускал, волосы всё равно торчали в разные стороны, — миссис Страйф красноречиво показала на себе. — Прямо как чокобиные перья — у него это с детства. Но он очень, очень хотел быть похожим на вас, генерал.Женщина мимоходом проверила кастрюлю на плите, выпустив из-под крышки облачко аппетитно пахнущего пара. Сефирот вдруг почувствовал, насколько он голоден. Кажется, последним, что он ел, был завтрак в гостинице почти сутки назад. Да и, что греха таить, генерал впихнул в себя не очень аппетитно выглядящую холодную яичницу только потому, что знал — они отправляются в горы, силы ему ещё пригодятся.Когда же Сефирот уловил запах мяса со специями, желудок его немедленно стал требовать, чтобы его наполнили, громко и весьма агрессивно урча. Миссис Страйф же тем временем продолжала:— У него же все стены в комнате были обклеены…— Мама!Застывший в дверях гостиной Клауд сейчас до ужаса был похож на мидгарский семафор — такой же неподвижный и красный. Вихры топорщились, как шерсть на холке рассерженного животного, на них совершенно не влияло то, что они были ещё влажными.— Что такое? — оглянулась миссис Страйф, явно не сообразив, что она только что сказала. Взгляд её скользнул ниже и тут же помрачнел, брови сошлись на переносице. — Не ходи босиком, простынешь.Это было сказано тоном, не терпящим возражений. Следующей ?жертвой? пал Сефирот:— Вам бы тоже тапочки надеть… у нас полы зимой очень холодные.К концу фразы в голосе женщины послышалась неуверенность — всё-таки она только что буквально приказала не кому-то там, а генералу армии Шин-Ра. Сефирот же, против ожиданий, послушался, покорно встав и отправившись за Клаудом.— Она иногда такая, — виновато пожал плечами парень, ища в шкафу тапочки подходящего размера. У бедного парня даже уши от стыда горели.— У тебя отличная мама, — негромко сказал Сефирот.…Через полчаса они сидели за столом уже сытые — миссис Страйф постаралась на славу. Сефирот расслабился и забрался на диван с ногами, перестав терзаться ненужными мыслями. Он мило беседовал с миссис Страйф обо всём подряд: от погоды в Нибельхейме, до их миссии — насколько это было позволено, конечно.Клауд же поклёвывал носом. Этот день был таким насыщенным, что сил не осталось совсем. Парень был бы и рад принять участие в разговоре или хотя бы послушать его, но смысл ускользал от него легко, как невесомая серебристая прядка из ладони…?О чём это я?? — спохватился кадет, заставив себя отвести взгляд от длинных волос генерала. Он встрепенулся, обхватил чашку двумя руками, и сходство с нахохлившимся чокобёнком стало абсолютным.— Клауд очень хотел стать солджером, он просто жил этой мечтой, — вздохнула миссис Страйф. — Но… что-то пошло не так, верно? Это ведь какая-то другая форма?— Он сейчас числится как военный полицейский Мидгара, — кивнул Сефирот, краем глаза заметив, что Клауд уже засыпает. — Но сейчас нет никаких преград тому, чтобы он поступил в подразделение. Летом будут повторные тесты, уверен, на этот раз он сдаст их.Миссис Страйф покачала головой:— Надеюсь, ты хоть сообщишь мне о результатах, — укоризненно глянула она на сына, тут же спрятавшегося в спасительную чашку — благо она была большая и широкая. Затем взгляд женщины вновь обратился к Сефироту. — Представляете, за полгода — ни одного письма! Я думала, что сойду с ума…— Я не знал, — нахмурился генерал. — Знаешь, Клауд, если бы у меня была мама, я бы писал ей каждый день. Советую тебе подумать над этим.Повисла краткая пауза, тут же прерванная миссис Страйф, осторожно начавшей:— Простите, я не хотела заставлять вас вспоминать…— Всё нормально, — кивнул Сефирот, однако взгляд его расфокусировался, словно был направлен куда-то мимо, а голос зазвучал чуть тише. — Я ведь никогда её не видел. До последнего времени я, как выяснилось, даже не знал, как её зовут…Клауд почувствовал опасность — он потряс головой, пытаясь отогнать сон, выпрямился и прислушался, словно готовый в любой момент предотвратить катастрофу. Однако разговор смолк сам собой — Сефирот сегодня уже выговорился. Для него этот день тоже был слишком долгим.Молчание продолжалось. Кадет не сдержался и зевнул.— Ты уже засыпаешь, — безапелляционно объявила миссис Страйф. — Давай-ка займись постелью. Генерал, вы уж извините, но спать вам, похоже, придётся в одной комнате. Здесь довольно холодно, а у Клауда стоит хороший удобный диван…Сефирот поспешил заверить её, что при желании он может поспать и на полу, но, тем не менее, очень благодарен за такую заботу. Клауд, стащив напоследок конфету из вазочки, удалился, не забыв сосчитать плечами косяки — в гостиной и, судя по звуку, ещё и в своей комнате.— Кстати, моя мама некоторое время жила в этом городе, — вдруг сказал Сефирот, когда миссис Страйф начала убирать посуду. — Её звали Лукреция.Женщина мгновенно обернулась к нему, застыв с какой-то чашкой в руках.— Лукреция?.. Я знала одну Лукрецию.— Что?.. — коротко спросил генерал, не веря своим ушам. — Здесь, в Нибельхейме?— Да, да, — энергично закивала собеседница. — Это была невероятно красивая женщина, многие мужчины в городе обращали на неё внимание, но она была замужней, к тому же ждала ребёнка. Первое время мы думали, что её муж — молодой человек в чёрном костюме, который всегда ходил при ней, как пёс. Но, честно говоря, он больше смахивал на её охранника — серьёзный и при оружии.— Турк… — онемевшими губами прошептал Сефирот.?Вероятно, Винсент Валентайн?, — добавил он уже мысленно, вспомнив, что в документах пару раз мелькало это имя. В целях сохранения ?проекта S? к Лукреции действительно была приставлена охрана, однако Сефирот бы в жизни не обратил на это внимания, если бы миссис Страйф не сказала.?Интересно было бы найти его сейчас?, — вдруг подумал генерал. Он чувствовал себя так, словно обнаружил клад в собственной комнате, в которой прожил несколько лет и точно знал, где какая половица как скрипит. Этот Валентайн, наверное, мог бы многое рассказать ему…Да, конечно, если он хотел что-то узнать о матери, то был кратчайший путь — пойти к Ходжо, но Сефирот старался даже не думать об этом. Он даже не представлял себе, как может начать разговор с собственным отцом, который у него, как выяснилось, всё-таки был все эти годы!Он мысленно сделал себе зарубку по возвращению зайти в соседний отдел и навести справки, а вслух сказал:— Прошу вас, продолжайте.Женщина, осознав, что её слова, судя по всему, очень важны для генерала, немного смутилась и, отвернувшись, принялась нервными жестами расставлять чистую посуду, по нескольку раз двигая её, точно не могла найти ей достойного места.— Мы познакомились случайно. Я тогда была молодой и очень глупой, я не хотела детей, мне казалось, что всё, что связано с беременностью — сущий кошмар. Лукреция подвернула ногу и чуть не упала, а я оказалась рядом и успела поддержать её. Бедняжка чуть не расплакалась, сказала, что испугалась за ребёнка — тогда-то я и поняла материнские чувства. Идти сама она не могла, так что мы устроились на ближайшей лавочке, она позвонила, попросив, чтобы её забрали. Мы немного поговорили, а потом подъехала машина, из неё вышел мужчина… ужасно странный. Он был старше Лукреции, такой представительный, темноволосый, на нём почему-то был белый халат…— …И очки, — закончил за неё Сефирот. — Это мой отец.Миссис Страйф давно поставила всю посуду, и теперь ей некуда было девать руки, потому она бесцельно сцепляла и расцепляла пальцы.— Я так и подумала, что это её муж, потому что он сказал что-то вроде того, что очень беспокоился, поэтому решил приехать сам. А она посмеялась, указав ему на халат. После этого она поблагодарила меня и уехала. Больше я её не видела, но говорили, она ещё пару раз появилась в городе и пропала.— Она умерла после родов, — бесцветно сказал Сефирот, опустив взгляд.Миссис Страйф хотела высказать свои соболезнования, но не успела — послышался новый звук удара. В гостиную, потирая лоб, вошёл Клауд, у которого уже даже глаза не открывались — так он хотел спать.— Я всё, — объявил он.Сефирот сейчас был рад белобрысому кадету, как никогда — он хотел просто закончить тяжёлый разговор, ?ретироваться с поля боя?. На сегодня с него и так было более чем достаточно. Поблагодарив за рассказ, он извинился, отговорившись тем, что им завтра рано вставать. Женщина понимающе покивала и пожелала доброй ночи.