Старый "Друг" (1/1)

Очнулась в странном месте. Вокруг серый камень, небосвод хоть и чёрный, но казался каким-то грязным, будто его густо-густо запорошили жирным, чёрным пеплом. Да и сам мир казался каким-то серым, лишенным красок. Оглядела себя: на мне старая, потрёпанная, местами простреленная шинель, на ногах столь же потрёпанные сапоги и чуть более целые штаны, за ремень которых была заткнута саперная лопатка, а самому ремню были пристегнуты пара ножен с кинжалами. В нагрудных портупеях покоились ?люгеры?, к портупеям крепились многочисленные подсумки с патронами. Да и фигура заметно изменилась: стала намного выше, шире в плечах, вместо изящных девичьих рук огромные лапищи, которыми впору рельсы гнуть, ноги стали им под стать, исчезли груди и вообще вся фигура больше подходит мужчине. Так стоп, мужчине? Ощупываю себя во всех местах, а под конец, не веря, расстегиваю ширинку… точно здоровенный мужик. И на последок решила посмотреть на своё лицо, для этого достала один из кинжалов, при местном свете мне всё же с трудом, но удается себя разглядеть ─ в лезвие кинжала на меня смотрело моё лицо из жизни, где я добыла свою перчатку. Осмотрелся ещё раз и заметил винтовку, поднял её. Да это же старый добрый Mauser Gewehr 98 со штыком ─ оружие, которое можно описать так: мощный, точный, надежный и, как истинный немец, терпеть не может грязь. В общем, железный орднунг, воплощённый в металле и дереве. Долго любоваться видами и размышлять о своей гендерной принадлежности мне не дали ─ позади себя услышал хрюкающий-смеющийся (будто помесь свиньи и гиены) звук… И на одних рефлексах с разворота бью пятой приклада. Подкравшаяся тварь аж отлетела на два метра. Разглядываю её (его), им оказался классический чёрт из сказок, но в отличии от сказок он оказался ну очень мерзким: облезлая грязно-рыжая шерсть, свиное рыло, разбитое прикладом, пасть, полная кривых гнилых клыков, кривые поломанные рога, голый хвост с запачканной в какой-то дряни кисточкой, а глаза сочатся гноем. Вот такой красавЕц предстал передо мной. Этот чёрт, едва приземлившись, завизжал мерзким высоким голосом, я колю его штыком в грудь, тот не унимается, резко вынимаю штык и стреляю в голову твари ─ выстрелом разносит пол черепа. Только вздохнул с облегчением, как услышал ещё около десятка голосов, очень похожих на убитой мной твари. Сначала хотел встретить огнём из винтовки, затем вспомнил про магию и собрался скастовать заклятье помощнее, как понял, что не ощущаю привычного тока магии и даже перчатку, которая стала частью меня, призвать не удаётся. Что ж, времени рефлексировать нету, и надо принимать бой с тем что есть. Вновь хватаю винтовку, выцеливаю первую показавшуюся тварь, стреляю ─ первые два выстрела приходятся в грудь и лишь останавливают её, но третьим раскурочиваю череп. Тут появляются остальные. В первого разрежаю остатки магазина, быстро заряжаю магазин, добиваю первого, перевожу огонь на второго ─ на него ушёл почти весь магазин, так как в голову так и не удалось попасть. Перезаряжать винтовку нет времени. Кидаю винтовку на манер копья в третьего удачно ─ тварь почти сразу сдохла. Остальные всё ближе. Беру в правую руку лопатку, в левую пистоль. Четвёртую тварь встречаю выстрелом из пистолета, люгер, несмотря на свою компактность, всё же довольно мощный пистоль, троих монстров меткими выстрелами сразил наповал и магазин опустел, убираю набегу пистоль в кобуру. Сближаюсь с последними тварями, бью лопаткой в шею первой повернувшейся, голова твари отделяется от тела, вслед ей бьёт фонтан из чёрной липкой крови. Следующей твари бью про меж рогов, неудачно, лопатка вязнет в черепе, но я не теряюсь, перехватываю покрепче двумя руками за лопатку и резко тяну на себя, затем делаю оборот вокруг своей оси, и тварь, подобно камню из пращи, летит в своих сородичей, врезаясь в них, тем самым создавая кучу малу. Я, не теряя времени даром, бегу к брошенной винтовке, попутно возвращая на место лопатку. Выдергиваю винтовку из тела твари, лихорадочно заряжаю её, стреляю в опомнившихся тварей, затем снова рукопашка ─ колю штыком первую тварь, не давая ему увязнуть, выдергиваю его, пинком отбрасываю другую, перехватываю винтовку на манер дубины и от души луплю прикладом по рылу следующей. Пятак от удара разлетается кровавой кашицей. Подобравшуюся сзади колю штыком и добиваю прикладом. Свежую тварь подбрасываю в верх пендалем и бью прикладом что есть мочи, тот не выдержал подобного издевательства и раскололся. Я с грустью отбрасываю теперь уже бесполезную винтовку, вновь беру в руки лопатку и пистолет. Оглядываюсь ─ вроде пока тварей не видно, убираю обратно своё оружие, вновь подхожу к брошенной винтовке, отсоединяю её штык и засовываю его за ремень, пусть будет. Пока тварей поблизости нет, решил подумать о том где я и что делать, да и попутно зарядить пистолет. Итак, место, где я оказался, до боли напоминает мне преддверие ада из моей жизни солдата, и даже тело то самое, но нет перчатки и магии. Есть кое-какое оружие, но, если я правильно помню то место, то патронов мне хватит на одну стычку, а их будет ещё дохрена и больше. Возвращаться назад смысла нет, так как мне придется прорываться через весь подземный мир. в той жизни большую часть пути через подземный мир к преддверию я пролетел на драконе. Здесь вряд ли он окажется поблизости и уж тем более согласится меня вывезти на себе. Тогда он признал за собой долг передо мной. Что ж тогда только вперед. Я ошибся. Дракона я обнаружил только обойдя скалу, но он, к сожалению, помочь мне никак не мог, так как был мертв, а его тушу потрошили трое огров. Глядя, как эти твари отрывают куски плоти, пожирают их, при этом чавкая как свиньи, а один и вовсе тычет своим грязным пальцем в дракона, гогоча… Я не выдержал. Как эти мерзкие твари смеют глумится над одним из самых прекрасных и благородных созданий во вселенной! Да в одной чешуйке этого дракона благородства больше, чем во всем вашем ублюдочном племени! Буквально осатанев от гнева, я ринулся в безумно-самоубийственную атаку, всё же с моим оружием против огров - лучше сразу застрелится. Но мне это было не важно. Во мне кипел гнев и он требовал крови врагов. Подбегаю к первому, выстрелами из люгера привлекаю его внимание. Тот бросил мясо и кинулся на меня. Пропускаю мимо себя его разогнавшуюся тушу, тот, стремясь погасить инерцию, поскользнулся на гальке. Я, не теряя времени даром, подбегаю к его морде, но он успел встать на четвереньки ─ я вгоняю остатки обоймы ему в глаза. Глаза выбивает, огр ревет от боли и гнева, а я в два прыжка оказываюсь у его морды. Цепляюсь одной рукой за его переносицу, а вторую с зажатым в ней штыком пихаю ему в глазницу. Огр хватает меня своей лапищей, но я отчаянными усилиями вгоняю штык ещё глубже в глазницу. Тварь подыхает, но всё равно успевает прижать меня своей лапищей. Мне с трудом удается выбраться из-под неё и в последний момент увернуться от дубины его приятеля. Метаю штык в него, не стремясь убить, а лишь немного отвлечь его. Пока тварь выдергивает неожиданную занозу в морде, я выхватываю кинжалы и сразу прыгаю на него, вонзаю клинки в грудь, получая болезненный рёв. Я при помощи клинков ползу вверх по туше, переставляя клинки и не забывая их шевелить в теле твари. Она бестолково мечется, но мне удалось добраться до шеи. Вижу вздувшиеся вены и, не теряя времени даром, начинаю их резать. Шкура огра подается с трудом, но всё же мне удается перезать вену. Густая, чёрная кровь хлынула мощной струей, но тварь видно справилась с болью. Огр схватил меня своей лапищей и с силой швырнул в ближайшую скалу, от удара мне выбило воздух из легких и я почувствовал, как боль начала растекаться по всему телу. Тут подбегает третий огр. Он решил просто растоптать меня. С трудом удается увернуться, уйдя кувырком буквально между ног твари. И не обращая внимания на боль, запрыгиваю на спину твари, так же с помощью кинжалов добираюсь до шеи. Огр мечется, пытается меня скинуть, но безуспешно. Я начинаю вскрывать ему глотку ─ с трудом мне всё же удаётся проткнуть прочную шкуру. Тварь начинает захлебываться собственной кровью и подыхает. Тот огр, которому подрезал вену ранее, сидит на жопе, зажимая рану своей лапой и, судя по всему, ему не до драки. Я подхожу к нему, отчетливо вижу в его глазах ужас, но он все же встает. Начинаю невольно его уважать, но затем случилось неожиданное ─ он бухнулся передо мной на колени, тем самым сильно разочаровав меня. Я подхожу ещё ближе, он что-то пробасил на своем языке, наверно прося пощадить его. Мне в свое время вдоволь удалось наглядеться, как эти твари беснуются в окопах, как они убивают простых солдат десятками, растаптывают раненых и пожирают убитых. Так что щадить его не намерен, но одну милость всё же сделаю. Достаю второй люгер, приставляю к уху огра, стреляю. Выстрела в упор, в уязвимое место хватило, чтобы убить его. Потом присел отдышатся. Сижу, дух перевожу, заодно перезаряжаю пистолеты. Вдруг кое-что вспомнил и ещё раз пошарил по карманам ─ там обнаружилась каким-то чудом уцелевшая, слегка помятая пачка солдатских папирос и спички в помятом коробке. Закурил. Эх, солдатские папиросы. Неважно, какой мир, а непривычного человека везде разят на отлично своей крепостью и неповторимым ароматом неделю нестираных портянок. Но именно это мне сейчас и нужно. С удовольствием затянулся, чуя, как едкий дым наполняет легкие. Неторопливо выдыхаю и повторяю по новой. Покурил и двинулся в путь дальше по тропе вниз. Пройдя где-то с километр, я натыкаюсь на ифритов, эдаких слизней с гуманоидным туловищем, словно кто-то решил создать жуткую пародию на кентавра. Кроме своей отвратной внешности, эти твари ещё магией владели ─ могли кидаться огненными шарами и телепортироваться на небольшие расстояния, прибавьте к этому ещё и сильное, гибкое тело в сочетании с неплохой живучестью. Но мне известна их ахиллесова пята ─ она расположена прям в центре груди, там, где у человека должно быть сердце, да и ещё они светились каким-то потусторонним светом, особенно их сердце, что делало их хорошо заметными. Что ж, снова в бой. Первого ифрита сражаю наповал тремя выстрелами в сердце. Второй кидает в меня огненные шары с обоих рук, а третий телепортируется мне за спину. Но я предвидел нечто подобное, так что третий, не успев материализоваться у меня за спиной, получил штыком в сердце, и, пока тот не осел, перепрыгиваю его аки гимнастического козла, тем самым укрываясь от огня второго. Едва третий упал, защитив меня от огня, я метаю штык во второго, попадаю ему прямо в сердце. Тут у меня за спиной появляется четвертый. Я подпрыгиваю (всё же они несмотря на мой немалый рост заметно выше и массивней) и бью его со всей силы кулаком в морду. Пока тварь в шоке, выхватываю лопатку и со всей силы, держа двумя руками, вгоняю её в сердце. Лопатка застревает в туше, я выхватываю пистолеты и по-ковбойски палю в пятого, тот падает, начинённый свинцом. Тут снова появляются черти. Первому просто сварачиваю шею. Вторым прикрываюсь как щитом от огня очередного ифрита, опалённую тушку чёрта швыряю в ифрита. Пока тот отвлёкся, подбегаю к нему и вгоняю кинжал в сердце. Чувствую сильный удар в лопатку, оборачиваюсь, а в меня летят камни. Значит черти, есть за ними такая гадская привычка ─ закидывать врагов камнями издалека. Но я не теряюсь и бегу зигзагом навстречу. Врезаюсь в ряды тварей. Первого черта отправляю пинком в пропасть, второму вскрываю глотку кинжалом, третьего хватаю за горло и швыряю вслед за первым. Тут у меня невольно возникает радостный оскал от ощущения того, как адреналин ударными темпами начинает поступать в кровь и как секунды начинают замирать, делая движения врага какими-то медленными, будто они движутся сквозь кисель. Вот четвёртый слишком медленно разворачивается ко мне, я пинком подкидываю его вверх, хватаю за копыто и бью им словно дубиной пятого, шестого, на седьмом череп моей ?дубинки? не выдерживает и разлетается кровавыми ошмётками. Тут появляется ещё один огр. Он бьёт себя в грудь и подпрыгивает на месте. В общем, изображает из себя гориллу-переростка, что ему с успехом удаётся. Однако мне пофиг, я с безумным оскалом бегу на него. Вот он опускает руку с зажатой в ней дубиной, но слишком медленно для меня. Я с легкостью уворачиваюсь и взбираюсь прям по руке монстра. Вгоняю со всей силы кинжал в ухо твари. От силы удара клинок вместе с гардой погружается в череп, что вытащить его делает делом небыстрым. А тут ещё толпа чертей набежала, а я остался с одним кинжалом. Быстро оглядевшись, замечаю штык в теле ранее убитого ифрита. Прорываюсь к нему сквозь толпу чертей, кулаком, кинжалом и пинками прокладывая себе путь. Добрался. Выдернул штык, резко разворачиваюсь ─ никого. Тут меня пробил истеричный смех. Отсмеявшись, присел на тушу ифрита, который после смерти перестал светится потусторонним светом, закурил, успокоился, зарядил люгеры, в запасе к ним осталось ещё по одному магазину. Двинулся дальше в путь, но тут окружающая реальность дрогнула, и передо мной предстал сам сатана во всём своём великолепии. Двенадцать чёрных, словно из самой тьмы, огромных крыльев, глухие латы им подстать, правда без одной перчатки, и огромная палица в руке, фонящая вокруг чистым разрушением. От самого него разило просто неописуемой ненавистью и жаждой крови; притом направленные на меня. Я невольно поёжился. От самого него разило просто неописуемой ненавистью и жаждой крови, притом направленных на меня. Я невольно поёжился.─ Приветствую тебя, воин теней! ─ тем не менее он обманчиво спокойно поприветствовал меня.─ И тебе не хворать! ─ постарался придать себе как можно более легкомысленный вид.─ В прошлый раз ты добирался до меня, прокладывая себе путь силой оружия и мощью перчатки, в которой на тот момент была заметная частица от моей силы. В этот раз лишь с самым минимум, который я решил даровать тебе. Растёшь. Хотя в этот раз путь был несоизмеримо короче.─ Кстати, неповедуешь мне о перчатке, коль речь зашла о ней? ─ полюбопытствовал я. ─ И ещё не мог бы сказать где мы.─ Так и быть, из уважения к тебе, тому, кто смог меня одолеть, я утолю твоё любопытство, ─ снизошёл сатана. ─ Мы в твоём внутреннем мире благодаря моей перчатке, которая, как ни странно, признала тебя своим истинным владельцем. Хоть я и по остаточной связи и получил определенную власть над твоим внутренним миром, однако она блокирует почти все мои силы. А твоё физическое тело пока находится в пустоте междумирья.─ Хм, как-то бредово звучит.─ Слушай не перебивая, дважды повторять не буду! ─ рыкнул он и продолжил, ─ перчатка ─ это часть моего доспеха, которую я даровал князю вампиров ещё в те времена, когда они ходили под солнцем и называли себя эльфами. Их князь жаждал могущества чтобы завоевать мир, и он его получил. Я даровал ему часть своих сил, сокрытых в этой перчатке, а он должен был отдавать мне души своих умерших поданных и убитых им врагов. Однако мощь перчатки ослепила его, и он решил, что не обязан соблюдать договор. Решив, что с помощью перчатки поглотив души, принадлежащие мне, он будет достаточно силен, чтоб уничтожить меня, но его ждало жёсткое разочарование, ведь среди изгнанных архангелов был не только я, первенец отца бога, но ещё и дюжина моих братьев, которые были хоть и намного слабее меня, но не жалкими смертными. В общем, этот деятель собрал почти всю свою армию и двинулся в поход на ад. Им стоит отдать должное, маги эльфов всё же были очень неплохи, и им удалось убить большую часть моих братьев, пока их простые воины дрались с низшими. Но все они обратились в бегство, стоило мне появится на поле боя. Вдобавок я проклял весь их род, чтоб те не могли появляться под солнцем, и каждое следующие поколение рождалось уродливее предыдущего, из-за этого им пришлось уйти в подземный мир. Века, прожитые под землёй, и мои проклятия изменили их. Сделав из надменных, но прекрасных созданий ─ прямоходящих крыс. Князь ─ единственный из всего их племени, кто прожил все эти века лишь благодаря перчатке, которую у него после победы забрал твой предшественник, Циммерман. Но он оказался слаб и его разум был поглощен перчаткой. Затем появился ты. Убил Циммермана, завладел перчаткой, прошёл вихрем огня и стали сначала сквозь подземный мир, затем и ад. Тобой тогда двигало не благочестие, не желание спасти мир, а лишь азарт с жаждой крови и битв с всё более сильными врагами, но при этом ты умудрялся сохранять ясность ума. Удивительное противоречие. Там, где не справилась армия всего мира, прошёл одиночка, жаждущий драки.─ Знаешь, тут есть ирония. В двух своих жизнях я сражался с демонами и в итоге переродился принцессой демонического клана, ─ сделав паузу, спросил: ─, а где ты обитал?─ Вот эта новость позабавила меня больше всего за всё мое существование. Кто бы мог подумать, что мой убийца станет демоном в семье моих наследников, ─ последнее он буквально выплюнул. ─ Как же сильно миры отличаются друг от друга. В моём мире у меня не было наследников, а в этом целая куча. Ты бы знал, как я таких ?наследничков? ненавижу. А обитал я всё это время внутри перчатки, ведь она не смогла расщепить мою душу после поглощения в отличии от низших созданий, и в момент моей физической гибели она под напором энергии намертво прикипела к твоей душе, не давая мне развеяться, чтобы вновь возродится спустя время, и запечатывая мою силу в себе. Однако мной было найдено решение ─ битва, в которой один окончательно падёт, второй получит всё ─ тут либо я возрождаюсь в твоём теле, либо ты получаешь всю мою силу вместе со всем привязанным к душе, впрочем, верно и обратное.─ И ещё. А кто такой был Дракула, ведь, если верить легендам, он как раз и был прародителем вампиров, ─ не удержавшись, поинтересовался я.─ В моём мире он был лишь одним из немногих, кому удалось договориться с повелителем вампиров. Его ночные всадники были как раз из личной стражи повелителя, состоящей из наиболее древних, претерпевших минимум изменений вампиров. Но людишкам всё же удалось их убить, ─ сатана сделал паузу, выжидательно посмотрел на меня и добавил: ─ раз ни о чем не хочешь больше спросить… Тогда начнём нашу битву. Едва последние слова слетели с его губ, как он обрушил на меня свою палицу. Мне едва удалось отпрыгнуть в сторону. Как в месте, где я только что стоял, образовался хороший кратер. Выхватываю пистолеты и палю в него, но пули лишь рассыпаются пылью о его доспехи. Магазины пустеют, я швыряю теперь уже бесполезные пистолеты в него. Он на это даже внимания не обратил и вновь обрушил палицу на меня. Мне вновь каким-то чудом удалось уйти, но меня зацепило каменой шрапнелью, которая образовалась после удара. Ничего серьёзного. Я вновь уклоняюсь. Палица ─ вещь, конечно, мощная, но слишком инертная. Когда он в очередной раз проделал кратер в месте, где я стоял, пока он поднимал своё оружие, я прыгнул на него. Но он ловит меня свободной рукой за шею и начинает душить. Я напрягаю мышцы шеи. Свободной рукой пытаюсь ослабить хватку. Но она у него поистине стальная или, вернее сказать, титановая. В глазах начинает темнеть, и уже от отчаянья бью кинжалом в уязвимое место на сгибе руки. Тут его хватка слабеет, я падаю. Сразу перекатом ухожу в сторону и лишь потом пытаюсь восстановить дыхание. Сатана, как мне показалось, с насмешкой глядел за всем этим, затем выдернул кинжал и брезгливо выкинул его. Затем, явно издеваясь надо мной, перехватил булаву раненой рукой и слегка подкинул её пару раз. Насладившись моей реакцией, он вновь атаковал меня. Но я не стал уклоняться, вместо этого бросился на встречу. Используя его руку в качестве опоры, я запрыгиваю ему за спину. Хватаю у основания пару крыльев и уперевшись ногами в его спину начинаю тянуть их со всей силы, аж кости затрещали. Но я наконец-то услышал крик боли из уст врага. Последним рывком превзойдя себя, я вырываю его крылья, жаль не все, а лишь пару. Повинуясь внезапному наитью, я прикладываю трофейные крылья к своей спине и о, чудо! Они прирастают, словно родные, я их ощущаю как свои собственные и сразу взлетаю. О, это пьянящее ощущение полета! Сатана тем временем справился с болью и атаковал меня с небывалой яростью. Его булава пылала, словно её только вытащили из горна. Благодаря новым силам, я уворачиваюсь куда увереннее, но долго так продолжаться не может, надо контратаковать. Хватаю штык поудобней. Пропустив его удар в миллиметре от себя, вонзаю штык в прорезь его шлема, по самую рукоять, этого хватает ему. Он распадается багровым светом, вслед за ним весь этот мирок, а в меня вливается океан энергии, терзая меня нестерпимой БОЛЬЮ. Вот свет в глазах меркнет, затем появляется вновь. И последнее, что успеваю запомнить, это песчаный пляж на берегу моря…