1 часть (1/1)
В Аду душно, пыльно, и одновременно с тем ужасно жарко, сыро и темно… И, не то, что бы это имело значение?— страшно. Дагон, конечно-же, была демоном и ничего из этого не должно было вызывать у неё отвержения, но…Кожу её бессмертной оболочки покрывает чешуя, дышать ей позволяют жабры и?— то ли Богиней, то ли Сатаной, она уже даже и не помнит?— ей даны перепонки меж длинных пальцев.Любому демону можно ненавидеть Ад сколько влезет, и это ничего не изменит. Но только у Дагон есть веская причина не оставаться там надолго. Пока этот рыжий Кроули отсиживается в мире смертных, ничем не лучше пыльного, беспощадного и несправедливого ?Подвала Вселенной?, где доживают свою вечность Хастур, Лигур и Вельзевул, Дагон же в свою очередь властвует в самой пугающей смертные души части Земли. Она королева двух третьих всей планеты и её это более чем устраивало?— все пять океанов земли это её королевство!Дагон никогда и не жаждала статуса Морского Дьявола или даже бога смертных Посейдона, и её даже не радовало участие с легендах сметрных, ведь они порой хуже демонов. Хоть никто из остальных оккультных существ не разделял её бесстрастного к популярности мнения, она отчего-то знала, что собственная точка зрения в какой-то мере точно правильная. Всё же, Дагон куда важнее был статус матери рыб и других морских чудовищ, в большей степени для самой себя.Демоны умеют любить?— Дагон знала, что есть материнская любовь; она всей своей сущностью любила придуманных ею морских чудовищ, полных хищными инстинктами и становившихся раз за разом объектом сложения людских легенд. ?Кракен??— любимчик морской дьяволицы, хоть и мать должна любить своих детей одинаково. А она любит всех, ведь даже планктон и мелких рыбёшек она не придумала просто так, пусть даже их судьбой было быть пищей для более крупных её порождений. Она грёбанный демон, безжалостный, и, на удивление, полный любви к придуманному ей миру и океанским просторам.А ещё Дагон прекрасный художник и скульптор. До сих пор она предпочитает обитать ближе к своим лучшим работам, пусть это увлечение давно заброшенно. Пещера, когда-то затопленная водой, хранила в себе её первые рисунки, полные душой первобытных человеческих народов, которые поклонялись ей и её монстрам. Сейчас в её логове полно рыбьих скелетов и чёрного подобия ила?— такое смертным и не снилось.Она знает каждый уголок всех океанов?— с каким же старанием она придумывала Коралловый Риф! И она сделает всё, что бы уберечь его. Её так и тянуло проявить своё настоящее обличие перед смертными и отпугнуть их от своего творения, но она выжидала.Обличие это настолько огромное в своём размере, что увеличение в размерах уже никого не напугает. Ей очень нравилось демонстрировать другим демонам своё настоящее, будем так говорить, тело?— поросшее, если присмотреться, гипнотизирующей красоты чешуёй. Увы, смертные бы не стали приглядываться?к скрытым от первого взгляда прекрасным деталям?— их отпугнёт животный ужас и желание склонить колени перед самой морской владыкой Дагон.Дагон свободна настолько, насколько это возможно в её статусе. Океаны?— её свежий и просторный дом. Она с уверенностью может сказать, что истории моряков про русалок, гипнотизирующих разум и сознание человека появились благодаря ей, а вот ?морские красавицы? наддуманы; она с уверенностью может сказать, что знает каких оттенков вода на разной глубине.И Дагон жаждет Армагеддона, дабы избавиться от людей, что портят её Дом. Загрязняют. Убивают. Превращают во второй Ад. Но искреннего желание кровопролития у неё нет?— напротив, есть только желание защитить то, что так старательно оберегает. Самое дорогое?— внушающее уют место.