11. Откровенность за откровенность (1/1)

Закончив говорить, он выпрямился и, как ни в чём не бывало, продолжил завтрак. Джек, как и в прошлый раз, заговорил первым:– Даже не знаю, что и сказать.Эмили промолчала. Она мысленно пожалела этих двух мальчишек.– Натан, а как тебе удалось выжить? – наконец спросила она.– Это не интересно. – Он попробовал уйти от ответа. – Ещё как интересно! – вскочил со стула Алистер. – Я же рассказал! Нат вздохнул и на всякий случай посмотрел на Джека (это уже вошло в привычку – искать поддержки в его глазах). Тот, улыбнувшись, кивнул.– Первый и последний раз! – сдался Нат. Начало оказалось поразительно похожим на историю Лиса…… В детстве, лет до четырёх старшие, к великому удивлению Алистера, били и его тоже, издевались над ним как могли: отбирали и ломали игрушки, сваливали на него все происшествия в интернате, кидались едой. Молния, с несвойственной ребёнку его возраста, выдержкой терпел. Но однажды этому терпению пришёлконец. Когда мальчика в очередной раз били за “проступок”, он не заплакал, не растерялся, а, вырвавшись, со всей силы укусил напавших братьев-Великанов (они – самые взрослые и сильные). Вместо того чтобы бежать, Молния остался стоять напротив старших и, с вызовом произнёс: – Я…я вас не боюсь! Я...б-буду защищаться! Он ожидал, что на него сейчас же набросятся все, стоящие в коридоре. Но этого не произошло – в ответ раздался громкий, оглушающий смех.– Никогда не встречал такой быстроты! Да и наглости тоже! Смелый, однако! – неслось со всех сторон.– Давайте звать его Молния? – предложил кто-то.Прозвище прижилось. С того дня его больше никогда не били, и, как ему казалось, даже побаивались. Молния превратился в изгнанника, в одиночку, до которого никому не было дела. Другие дети боялись с ним играть, зная, что на его стороне старшие и сторонились его. Одно время Молния пытался водиться со своими “покровителями”, но это было не самой удачной идеей: драться он не любил (применял силу крайне редко), ломать мебель и разрисовывать стены мальчика тоже не привлекало. Молния остался один; ни друзей, ни врагов.Первое время одиночество тяготило, но мальчик быстро привык и смирился. Конечно, иногда возникало желание с кем-нибудь поговорить, но очень быстро исчезало – только завидев его, дети разбегались. В такие моменты Молнии казалось, что ему четырнадцать, хотя не было и семи.Иногда старшие давали ему уроки стрельбы из рогатки, ведения боя на палках или в рукопашную. Молния считал всё это полной ерундой, но старался изо всех сил и регулярно посещал “школу”. Всяко лучше, чем сидеть без дела или в сотый раз убирать в комнате. Мальчик был уверен, что эти навыки ему никогда не пригодятся, но не хотел потерять дружбу старших, кто знает, что случится, если он оступится в их глазах? Что-то не хочется снова ходить избитым, с постоянным чувством вины за то, что не совершал. Лучше поиграть в “прилежного ученика”, получить похвалу, а если повезёт, что-нибудь вкусненькое.Когда Молнии исполнилось десять, в интернате появился новенький – семилетний мальчишка с короткими коричневыми волосами – старшие оживились, найдя нового мальчика для битья. Молния решил посмотреть, как всё выглядит со стороны. Первое время он с интересом наблюдал за новичком, почти стал его тенью. Вскоре Молния начал узнавать в мальчишке себя несколько лет назад. И, уже меньше, чем через неделю он не выдержал и встал на защиту парня. Пришлось наплевать на дружбу со старшими, свой страх быть снова избитым (если не убитым) Великанами. Обошлось. Новичок оказался не плохим парнем, они быстро подружились. Теперь про одиночество можно было забыть… Натан залпом осушил чашку чая.