Глава 31. Роковой клинок (1/1)
Я жил и родился в Куско свободным человеком, чуть ль не в сердце всей империи Инков. Меня выбрали защищать мой народ и я гордо исполнял свой долг. Вплоть до тех моментов, когда из разных концов страны начали ползти слухи о сверхлюдях, закованных в панцири и их огнедышащем оружии. Сапа Инка отправлял воинов тысячами к побережью моря, откуда приходили чужеземцы. Мы пытались учиться у них, пытались найти способы убийства врага, но погибал один из сотни этих зверей в то время как наши воины гибли тысячами. Вторжение надвигалось словно огромный зверь с разинутой всепожирающей пастью. Я видел панику моего народа, видел как жрецы приносили на закланье богам множество людей, но боги отвернулись от нас. Даже Сапа Инка не мог скрыть страха...Все началось в тот злополучный роковой день...Я охотился с воинами в ближайших от города лесах, многотысячный город голодал, отвозя большую часть урожая ипытаясь тем самым прокормить воинов, сражавшихся на передовой... Я возвращался назад, когда увидел огромные алые клубы дыма над городом, я понял все сразу. Мы добрались до шпилей башен с восточной стороны леса, мои люди были в ярости от происходящего, кто то плакал, видя как терзают его родных, кто то мечтал окунуться в смерть, кто был охвачен страхом. Улицы уже наводнили "железные звери". Я видел как сгорел мой дом, видел трупы своих детей... Но я остановил войско, одним движением кулака, никто из взвода не смел ослушаться своего генерала, такова была честь воина. Боль выжгла дотла остальные чувства, в моей душе поселилась только месть. Я всей душой захотел остановить это ужасного зверя войны... Имы назвались "непрощающими", скрылись в лесах. Мы долго отлавливали отряды по одному, глупцов, вздумавших забрести в наш заповедный лес.Но мы голодали, зверей в лесах становилось все меньше. Вот здесь я и ошибся... В один прекрасный вечер нас окружили незаметно, они знали где наш лагерь... Яркие всполохи пламени, скрещенные с громом поражали одного за другим моих воинов, бессильно падающих на землю. Их оружию невозможно было противостоять. Пока не осталась кучка храбрецов в центре, тогда их вожак вывел Тайю, моего разведчика, он смеялся и указывал на кусок жареного мяса в своей руке. Я все понял, он продал нас за еду. А затем предложил жизнь, указав на место рядом с Тайей. И воины накинулись друг на друга со звериной яростью. Я видел как они потеряли облик человека, продались зверю. Я стоял в середине. И он понял что я не буду сражаться. Когда отбор был закончен и несколько выживших присоединились в ним, склонив головы. Он кинул мне под ноги кинжал и указал на двух вышедших в центр. Своего солдата и предателя. У меня был выбор. Я бы мог унести жизнь чужака и спокойно уйти на покой. Но я еще не простил, у меня оставался долг перед моей семьей, перед моей родиной и я задавил в себе желание облегчить жизни, надломил гордость. Кинжал попал точно в сердце предателю, их вожак одобрительно кивнул. А затем нас заковали в цепи, начался долгий переход по горам, к нам сгоняли сотни рабов с других завоеванных городов. И через несколько новых лун пути, мы оказались у кратера. Огромного, мне показалось что в нем может уместиться весь наш город. Его прорезали тоненькие дорожки, на которых рабы вгрызались кирками в камень, а над ними восставали надсмотрщики с окровавленными плетьми. Я не помню сколько я там провел, мои волосы посидели, хотя тело еще было молодо, оно иссушилось, оставив лишь жалкие кости, да кожу. Мы спали несколько часов, нам давали один раз в день еды и воды, хотя этого едва ли хватало даже на самых маленьких. И язакалял свое терпение, свою волю. Я учился смирению, учился оставлять ярость и гнев в холоде. Я запоминал смены надсмотрщиков, запоминал когда приезжал главный распорядитель, в какие стороны они уезжали, считал людей, изучал их оружие, их язык. Каждый день я вставал раньше других, мной двигала месть, она давала мне силы, не давала умереть. И я оттачивал свое искусство боя на камнях, учился у своих врагов, запоминал каждое движение. У меня было полно времени...
И вот момент настал, сегодня должны были сменить много надсмотрщиков, а другие должны были уехать к семьям. Сегодня прибудет тот, кто меня сюда отправил. Вечером я подкараулил своего надзирателя, он справлял нужду, когда выдернув его плеть, я резко нажал на горло, он не смог даже пикнуть, я давно рассчитал силу нажатия удавки. Но скрыть его было сложно, все мы были почти что как на ладони в этом кратере. Я снял его одежду и завалил камнями. Его одежда пахла чужаком и потом, но мне было все равно, еще два часа я исполнял его роль, стараясь не выходить из тени. Другие рабы заметили мое отсутствие, но они знали что обращатьсяк надсмотрщикам бесполезно, их угостили бы очередной порцией кнута. Его небольшой доспех и шлем скрывали моеистинное лицо. И когда прибыла смена, я легко затесался в стан врага.Мы кланялись и передавали плети сменщикам, а рядомвозвышалась ставка моего заточителя. Наступила ночь, мне удалось остаться в рядах новых надсмотрщиков, вечером я прокрался к его палатке и моментально свернул обоим охранникам шеи, а затем спрятал тела за палаткой. Я вошел в шатер, он посмотрел на меня и все понял, я скинулшлем, он не закричал.- Ты хочешь мести? - спокойно спросил он.- Я здесь чтобы отдать прощение. - свободно сказал я ему на его языке, он немного удивился и кивнул.- Я привез тебя сюда десять лет назад. Ты столько лет вынашивал свою месть, это достойно уважения. Но твоя земля, твой народ, уже пали. Тебе некуда возвращаться, тебя и таких как ты уже нет, ты везде теперь чужой, потерявший родину. - он аккуратно, чтобы я видел снова бросил мне кинжал. Кинжал, что снова решал мою судьбу.
- Ты убьешь меня и на этом твоя месть закончится, ты пережиток этого мира, в нем нет для тебя места. Так стоит ли так поступать, когда можно прекратить свои мучения прямо сейчас, отправится к предкам, к семье, ты итак долго отсутствовал. - он был спокоен, его глаза выражали усталость, усталость от этой жизни, этих войн. Мои, наверное, тоже выражали ее. Но я выбрал иной путь.- Я попытаюсь найти свое место в новом мире, я еще не готов уходить. - Я воткнул кинжал быстро и точно, он умер с тем же спокойным видом. А затем, я скрылся из лагеря, прячась в тенях. Я долго шел по дороге, пока не настиг лагеря надсмотрщиков, они отправлялись на побережье, в свой дом. И я присоединился. Через пол месяца мы достигли побережья и я впервые увидел их деревянные громадины - корабли. Это новое и чужое восхитило меня, словно мир показывал что он еще может меня удивить и дать мне что то новое. Я отплыл на галеоне "Бесстрашный", записавшись под именем Войд.
Море приняло нас, я изведал новые горизонты, изведал чудеса моря, то что и представить не мог. И вот оказался на берегах Испании. Моему взору открылся другой мир, Европа - так это все называлось. Куча мостовых, босоногие дети, снующие по ним, телеги, что звались каретами, и лавочки всевозможных ремесленников. К этому миру еще требовалось приспособиться.Отсюда я узнал что сейчас 1546 год, что люди изобрели огнестрельное оружие, непобедимые корабли и многое другое что поражало мое воображение. Я подумал что прибудь я сюда десять лет назад, я бы умер просто от того, что не смог поверить и принять эту реальность. Но больше всего в этой чужой цивилизации мне нравилось утро, утро когда свет проливает на холодные мостовые свои лучи, когда поют петухи и лавочки открываются. И лавка пекаря издает чудеснейший аромат свежевыпеченного хлеба, наполняя им улицы. Так я первый раз своровал и узнал что это такое. Хлеб был моим единственным и самым вкусным лакомством. Но я не все предусмотрел. Один раз меня все же поймали и увели на плаху. И оттуда я узнал то беглый раб сбежал с побережья Перу, и что этого раба зовут Войд. Меня решили повесить, к вечеру собралась толпа со всего города.Хах, этим людям нравилось зрелище смерти. И я смеялся им в лицо, они привыкли что смерть пугает их преступников. А я? Я привык быть жалящим орудием смерти и исполнять ее волю. Нас вывели на помост и внезапно я увидел мелькнувшую тень на шпилях домов, алые глаза взглянули на меня, словно искали какой то ответ. А затем тень испарилась как мираж. Меня поставили на табурет, надели веревку, провонявшую грязью и страхом других людей. Я смеялся над этим глупым правосудием, разве такое правосудие способно напугать, вселить ужас или нанести боль? Приговор был оглашен и из под меня выбили табурет, веревка тугой змеей рванула шею, усыпляя в своих объятьях. И я был готов, но оказалось что я все еще нужен... Чьи то могучие руки вцепились в ноги, под дощатым сводом, чьи то плечи удерживали меня, лишь слегка давая возможность дышать. А затем кто то алчно вцепился в кожу под коленкой, и я потерял сознание. Очнулся я уже на земле, из дыры надо мной светила яркая луна и город был наполнен тишиной. Я осмотрел ногу, увидев аккуратную рану. А затем поднял голову и столкнулся со светящимися во тьме сиреневыми глазами. Неописуемой красоты женщина сидела напротив меня, сложив ноги по-турецки и с любопытством наблюдая. Я сразу понял что она одна из демонов ночи, наших злых духов, хотя и не похожа на те образы, которые яслышал.- Кто ты?- Я ждала твоего пробуждения. Сила, таящаяся в тебе пробудила мой интерес, я пересекла пол Европы, чтобы удовлетворить свое любопытство. Ты с далекой земли и твоя кровь очень многое мне поведала. Ты один из немногих оставшихся из своего рода,и ты восхитителен на вкус. Ты странник в этом мире, также как и я.
- Зачем ты спасла меня? Ты же знала что я готов.- Нет. Ты был готов принять смерть, но не был готов оставить этой жизни, тебе все еще было интересно. И я здесь чтобы указать твое истинное место. А взаменя прошу явиться, когда позову и разделить моиинтересы. Ты - Войд, ты бродяга в этом мире, как и все вампиры, и я открою тебе истинное удовольствие в твоем жизненном пути.- Честь не позволяет мне отказать. Я чувствую что так должно и быть. И я клянусь служить тебе по мере своих сил. - я чувствовал что именно к этому шел, к этому моменту, что там я обрету свое истинное место.Она кивнула, слегка улыбнувшись, и довершила начатое.С тех пор я всегда мог связаться с Дракулой по средством "связи". Я отправился назад и разгромил рабскую длань Испанцев на кратере. Я поклялся освободить своих соплеменников.И занимался этим пару веков, пока они не сгинули с этой земли в последнем восстании. И тогда я посетил еще много чужих стран и всегда находилось что то, что меня удивляло и радовало. Сейчас стоит 1921 год, и меня призвала моя королева, и я отправляюсь ей навстречу.