II. (1/1)

—?Ты притащил не ту Алису,?— безапелляционно говорит невысокая девушка с огромными глазами, маленьким вздернутым носиком и кудряшками пепельного цвета,?— А я Соня, кстати.—?Алиса, и мне жаль, что я опять оказалась не той.—?Это был комплимент,?— Соня улыбнулась,?— Шляпнику не нужна никакая Алиса. А если ты не она, мы вполне можем подружиться. И я не буду протыкать тебя шпагой.—?У тебя есть шпага? —?с любопытством спросила Алиса.—?А еще я неплохо фехтую,?— гордо ответила девушка.—?Давай я буду не той Алисой, а ты?— тем самым Шляпником,?— предложила Алиса.Таррант приподнял бровь и решил, что эта не та Алиса ему нравится. Поэтому он кивнул, исподволь любуясь на то, как свет падает на ее лицо.—?А может, я тоже не тот?—?Все мы какие-то не такие,?— философски заметила Алиса,?— Но ты очень похож на того Шляпника из сказки Абсолема.—?Кто такой Абсолем? —?спросила Соня, откусывая сэндвич и запивая его колой.—?Он говорит, что когда-то был гусеницей, а потом умер. Как-то не так умер, раз не стал бабочкой. Поэтому Абсолем?— совсем не тот Абсолем. А я была не его Алисой, потому что его Алисы у него не было.Светило солнце, оно затапливало улицы и кроны деревьев, Соня с Алисой выбрались на улицу, чтобы найти Шляпнику шляпу, а точнее, цилиндр, а Шляпник, которого зовут Таррант, пошел, чтобы посмотреть на Алису. Сейчас девушки шли по центральной аллее, прячась от солнца в тени деревьев и кушая мороженное, выпрошенное Соней у Тарранта. Алиса узнала, что эти двое?— друзья чуть ли не с детства, знакомы всю жизнь и периодически вместе влипают в неприятности. Идиллия, в общем. Наблюдавшая за Соней Алиса почти уверена в том, что девушка влюблена в ее Шляпника, поэтому не сильно-то и обрадовалась Алисе. Но шпагой в горло и сердце пока не тыкала, так что жить можно.Алиса ела мороженое и вертела головой по сторонам. Слишком странно, что рядом нет Абсолема, она привыкла, что они всегда вместе. Абсолем. Абсолем пропал. Его нет уже несколько дней, он не отвечает на звонки, не появляется в студии с выходом на крышу и не открывает темно-зеленую дверь квартиры, сколько бы Алиса не стучалась. И только горящий в его окнах свет удерживает Алису от покупки бензопилы или топорика, чтобы нахер выломать темно-зеленую дверь. Алиса не понимает, почему Абсолем злится. Потому что Шляпник не ее. А Абсолем?— просто глупая гусеница, с тоской думает она и никак не может выкинуть его из головы.Нужный цилиндр случайно нашла Соня, и Алиса, довольная тем, что теперь можно с чистой совестью заняться чем-то более интересным, поспешно откланялась, напоследок поправив цилиндр на голове Шляпника. И шутки ради, прикрепив туда чайный пакетик.В их следующую встречу цилиндр Тарранта был обмотан лентами, подводка на глазах сменилась на черную, а джинсы?— на кожаные штаны. Шляпник всегда приносит интересные книги, хоть и разительно отличающиеся от тех, которые любит Абсолем, Шляпник дурачится с ней под дождем, преступно разбрызгивая все небо в лужах и терпеть не может сигареты. Они выбираются гулять на всю ночь, с рассветом покупают в булочной на окраине города свежий и еще горячий хлеб и запивают его терпким вином. Шляпник безумец, который говорит по большей части бессмыслицу, Алиса не понимает и половину его шуток, но всегда искренне над ними смеется. Шляпник выдергивает ее с университетских лекций, во время одной из которых грациозно пробежался по карнизу здания и помахал Алисе, которая от скуки пялилась в окно. Алиса чуть не свалилась со стула, а Шляпник маркером писал на стекле слова незнакомого ей языка. Шляпник не умел рисовать как Абсолем, по большей части просто пачкая бумагу пятнами и линиями, чем-то невообразимо ярким, от чего Алиса подолгу не могла отвести взгляд. Абсолем всегда рисовал что-то очень красивое, но узнаваемое?— звездное небо, здания, Алису или драконов, а Шляпник и не рисовал даже, но в том, что Алисе хотелось назвать шедеврами было столько эмоций…Прошел почти месяц. Абсолема не было. А Алиса злилась на него, привязывалась к Шляпнику, тому или нет?— отдельный вопрос, не думала о своей правильности, раз и навсегда решив, что она просто спятила. Сумасшедшая и точка. Шляпник залезал к Алисе через окно и ждал, пока она оденется, чтобы потащить ее прочь из города?— смотреть рассвет и собирать полевые цветы, слушать старые диски и пластинки с роком, который любил так же, как и Алиса. Шляпнику нравились ее розовые волосы и он говорил о чем угодно, кроме собственных чувств к ней. Алисе это нравилось.Алиса скучала по терпкому дыму Абсолема и горькому кофе, который он пил в невообразимых количествах. Алиса скучала по Абсолему.Алиса почти его ненавидела.Алиса почти каждый день меняла шесть невозможностей, поверив в которые она кого-то там убьет.Шляпник читал ее стихи и придумывал сюжеты для сказок, которые они взахлеб рассказывали друг другу, перебивая и вечно споря, что-то писали вместе, совершенно спонтанно и смеялись над тем, какая получалась ерунда. Шляпник ничего не знает про Бармаглота и спрашивает, зачем Алисе его убивать.Алиса рассказывает Шляпнику обо всем, кроме Абсолема.Алиса в очередной раз не выдержала.Она постучалась в темно-зеленую дверь. Ответа не было, Алиса не думала уходить.—?Абсолем! Абсолем, ты же там!Она со всей силы ударила по двери, рука неприятно заныла и она с досадой села, прислонившись спиной к двери. Рано или поздно он оттуда выйдет.Абсолем до крови закусил губу. Он сидит с другой стороны двери, смотря в темноту квартиры невидящим взглядом. Абсолем курит. Темные круги под глазами и растрепанные синие волосы, лезущие в глаза, прекрасно дополняли вид струек дыма.Алиса тогда ушла, как всегда, уходила на рассвете. Девушка всегда засыпала на его плече и никогда?— в объятиях. Абсолем пошел за ней, как шел всегда, просто убедиться, что Алиса вернется домой. Абсолем видел Шляпника и ничего не сказал Алисе. Он вообще ничего не сказал, молча ушел, чтобы не ломать Алисе сердце неминуемым выбором и не терзать заодно и себя.Алиса?— просто придуманная им сказка. Сказки легко забываются. Почему же более чем за полтора месяца он не смог забыть свою? Абсолем не спал и пытался услышать за дверью дыхание Алисы. Глупо и больно.Абсолем не двигался, открыв дверь лишь на рассвете.—?Привет, та Алиса.—?Здравствуй, не тот Абсолем,?— сонно пробормотала она. И уткнулась в его плечо. Абсолем сидел рядом, не зная, что делать с Алисой. Потому что понятия не имел, какая это Алиса.—?Какой же ты гад! —?сказала девушка, отталкивая его от себя. —?Тебя не было черт знает сколько! Ты сам можешь внятно объяснить причину?—?Ты стала той Алисой,?— пожал он плечами.—?Это ни разу не объяснение! Соня говорит, что я не та. Как же вы все надоели! Не та для одних, та для другого, который хотел бы, чтобы я была не той, а толку-то? Что, если я прямо сейчас скажу, что вообще ничего не изменилось, ты не поверишь?—?То, как ты говоришь,?— пробормотал Абсолем. —?Ты вообще Алиса?—?Была ей вчера,?— ухмыльнулась девушка. —?И сегодня тоже Алиса, а вот какая именно, это да, это вопрос.Абсолем щелкнул зажигалкой и затянулся терпким дымом.Они вдвоем сидели в подъезде, не спеша ни расходиться, ни входить в квартиру.—?Я могла бы остаться той самой не той Алисой,?— наконец сказала девушка, дождавшись, пока он докурит и куда-то отшвырнет окурок. —?И все было бы хорошо. Но ты же всегда лучше знаешь, не так ли?—?И прекрасная сказка бы превратилась в бессмысленный ситком,?— ответил Абсолем то ли ей, то ли своим мыслям.—?Значит, вот так? Ты просто будешь смотреть вглубь времен, курить и что-то рисовать, а я, повинуясь твоей прихоти, должна исчезнуть? Так просто, лишь бы не портить сочиненную тобой сказку?Абсолем не ответил. Он молчал и развернулся к девушке. Смотрел на нее тяжелым взглядом синих глаз, неимоверно печальных и холодных. Алиса не видела в них ничего, ничего кроме тоски.—?Да будет так,?— тихо сказала она.Она подалась вперед и едва коснулась губами его скулы. Абсолем не двинулся, и бог знает, каких усилий ему это стоило. Он не закрыл глаз, так же смотря на Алису.Она ответила на взгляд, и в её глазах он увидел лишь слепую решимость. Алиса мотнула головой, встала и смахнула пыль с джинсов. Красная рубашка смотрелась как плащ, а порванные на коленях джинсы чем-то напомнили Абсолему пробитые мечом доспехи. Он не знал, какого дракона убьет эта Алиса, надеялся лишь, что больше ее не увидит. Потому что от желания схватить ее в охапку и запереть в квартире, сорвать одежду и целовать каждый миллиметр кожи, губами выжигая все то, что делает её той самой, от невыносимо сильного желания хотелось кричать.Он так и не закрыл глаза, смотрел, как она спускается по лестнице, как внизу хлопает дверь подъезда и как эхо шагов отчаянно бьется о стены.Абсолем налил обжигающий кофе, ножом содрал с себя свитер (он часто мерз, наверное потому что лето выдалось на редкость холодным) и футболку, дернул лохмотья, в которые превратилась его одежда и задумчиво водил остриём ножа по синеватым венам.Когда гусеницы умирают, они превращаются в бабочек. Абсолем совсем не такой, поэтому умерев, он, скорее всего, превратится в труп, уродливый и холодный.Абсолем взял кофе и положил нож на стол. На коже остались бусинки крови в тех местах, где он надавил слишком сильно. Проходя мимо зеркала он выхватил бледное отражение, нахально ему улыбнувшееся. Бледный, почти белый торс, с синяками на месте рёбер, резкий контраст черных штанов, срезать которые он забыл, торчащие ключицы и синяки под синими глазами.На штаны он махнул рукой, залез в ванну прямо в них. Мокрая ткань неприятно облепила ноги, но ему было плевать. В запотевшем зеркале нет отражений. Горький кофе перебивает сон, запертая дверь не выпустит его обратно, а сигареты рано или поздно отравят легкие.Абсолем наконец позволил себе закрыть глаза. Он вспоминал прочитанные хроники и легенды и пытался придумать новую Алису. Розовые волосы сбивали мысли, а чтобы не слышать ее смеха, он был готов отрезать уши. Горячая вода была подобно огню и Абсолем отчего-то провел аналогию с адовым котлом. И рассмеялся, давясь дымом.Хриплый смех разрезал тишину и был слишком картонным, чтобы существовать даже как несмешная шутка. Скребущая боль в груди больше не доставляла неудобств, став настолько сильной, что игнорировать ее не составляло труда.Так умирают люди и рождаются бабочки.