1 часть (1/1)

Всем всегда говорят: ?Пиши о том, о чем знаешь?. Дельный совет, если подумать. Джон старался его придерживаться. Ему всегда было проще описывать события, при которых он присутствовал, чем то, что приходило в его разум, не имея под собой никакой материальной основы. Он легко мог написать целый рассказ, посвященный своей службе в пятом Нортамберлендском полку, своим сослуживцам и товарищам. Целые главы о сложностях с поставками медикаментов, о нелегкой жизни ветерана войны, о нелепых трагедиях и неэффективности ведения дневников как средства от охватившей его депрессии. Да что уж там! Джон написал целую книгу о жизни его товарища и друга, – майора Шолто, – которая, без сомнения, произвела фурор и сделала его одним из самых продаваемых авторов современности. В своем жанре, разумеется. Джон не мог соперничать по количеству продаж с мастером ужаса Стивеном Кингом или Джоан Роулинг, женщиной, создавшей уникальный мир магии, из-за которой любой ребенок мечтал получить небезызвестное письмо на свое одиннадцатилетие, и все же романы Джона недолго пылились на полках книжных лавок и магазинчиков. Так что на жизнь Джону хватало. У него, как и у многих других авторов, разумеется, была свой круг преданных читателей, тех, кто первым скупал едва появившийся на полках роман, первым стоял в очереди за автографом и громче всех кричал в интернете о том, что экранизация, хотя бы в виде мини-сериала, не должна заставлять фанатов себя ждать. Уж сколько раз Джон был вынужден с сожалением опровергать слухи о начавшихся съемках! Но кто его слушал? Фанаты только махали на него рукой и вновь и вновь подбирали на роль Шолто свои, подчас и вовсе неподходящие, варианты актеров. И, разумеется, как и всегда, с нетерпением ждали от Джона новых книг. Его романы хорошо продавались, ими зачитывались, плакали и смеялись над ними и всегда, всегда просили еще. Вот только в этот раз Джон ничего не мог сказать о продолжении. У него иссяк, казалось, ранее нескончаемый запас военных баек, и он не имел никакого представления, о чем еще можно написать. Можно было поддаться требованиям фанатов и снова написать о Шолто, но Джон уже сказал об этом человеке все, что мог, и боялся, что продолжение может только испортить роман, принесший Джону известность, попытками выжать из этой темы что-то еще. А писать что-то новое? Ах, если бы Джон мог. Его издатель, Майк, умолял его написать новую книгу, боялся, что обычные читатели могут забыть его старые успехи на писательском поприще и найти утешение в каких-то других, чужих романах. Джон в полной мере понимал эти опасения, но не мог даже обозначить тему и жанр своей будущей книги. А Майк, искренне веривший, что может помочь, не переставал накидывать варианты. Историческая драма, фантастический боевик, сатирический роман о политике – Джон все это отметал, прекрасно зная, что ни черта не понимает в этих темах, не говоря уже о том, что он вообще слабо представлял, каким бы мог быть сюжет подобного романа. И Джону совершенно не хотелось писать о том, о чем он не имеет и понятия. Новую идею Майк подкинул Джону, когда тот, как и обычно для такой погоды, сидел с ноутбуком на парковой скамейке в надежде, что свежий холодный воздух поможет ему взбодриться. Значок с нарисованным на нем белым письмом вдруг мигнул ярко-алым, и в правом нижнем углу экрана всплыло оповещение о новом сообщении от Майка. Джон бы и смотреть его не стал, если бы только на письме не было пометки ?Важное?. Джон сделал глубокий вдох и кликнул по сообщению. ?Джон, а как насчет детектива? Я знаю, ты опять скажешь, что у тебя нет такого опыта и что у тебя нет на это вдохновения, но не отказывайся сразу же! Я все придумал. У меня есть знакомая в Бартсе, она патологоанатом, часто работает с детективами. Я устроил тебе встречу с одним из них.Детектив Грег Лестрейд, завтра в 17.30 в каком-то кафе у Ярда. Я вышлю тебе адрес, когда уточню. Не опаздывай! Удачи, Майк? Джон вздохнул и провел рукой по лицу. ?Ладно, спасибо?, – написал он и захлопнул крышку ноутбука. ***Вечер, проведенный в компании Лестрейда, к разочарованию Джона, который где-то в душе надеялся, что идеи Майка снова окажутся бесполезными, был довольно приятным. Они с Грегом быстро перешагнули через фазу уважительного, полупрофессионального общения и под конец вечера уже по-дружески болтали за бокалом пива, обсуждая интересные случаи из своих практик. Конечно же, Грег не позволял себе распространяться относительно еще не закрытых дел, однако с радостью делился интересными и во многом забавными происшествиями, свидетелем которых он был на службе. Разумеется, ничего секретного. Только то, что могло бы подтолкнуть мысли Джона в нужном направлении. Джон благодарно кивал, делал пометки на полях своего блокнота, хотя и понимал, что вряд ли вечер, даже проведенный в такой приятной компании, может как-то сдвинуть его новое начинание с мертвой точки. Когда бокалы опустели, а бар заполнился завсегдатаями и поздними посетителями, Джон горячо поблагодарил Лестрейда за встречу и заплатил за выпивку, как заплатил и за ужин в кафе. Грег снова пытался возмущаться, но Джон только покачал головой. – Нет уж, я потратил огромное количество твоего времени, и я даже не знаю, получится ли у меня что-то написать. Конечно же, я должен тебе хотя бы ужин и пиво. Грег рассмеялся. – Ладно, черт с тобой. Но теперь учти, у меня есть твой номер и я не могу гарантировать, что в ближайшем будущем не стану тебе звонить, чтобы получить бесплатную выпивку! Джон только усмехнулся и махнул рукой:– С нетерпением жду будущих встреч, детектив! ***Джон вернулся домой в приподнятом настроении, но, увы, каким бы приятным ни был вечер, проведенный в компании Лестрейда, на самом деле Джону он никак не помог. Совершенно измотанный таким количеством общения Джон не испытывал желания писать. Он просто устало рухнул на свою кровать (в одежде прямо поверх одеяла), стянул кофту и, едва зевнув, провалился в сон. ***– Джон, ты опять испортил мой эксперимент! Ты же обещал, что не станешь трогать его, ты помнишь? – возмущенный окрик вырвал его из его сна. Джон услышал громкие шаги на лестнице, и вот в его спальне уже кто-то распахнул шторы, впуская ненавистный яркий свет во все уголки комнаты. Джон попытался возмутиться и отмахнулся от внезапного гостя, пытаясь прикрыть глаза рукавом, но тот не сдавался и снова возмущенно окликнул его по имени: – Джон! Джон убрал руку от сомкнутых век и приоткрыл глаза. Он не видел лица говорящего, но ему казалось, что он откуда-то знал, кто это такой. Ему хотелось рассмотреть лицо этого человека, чтобы убедиться. Джон пригляделся. Не вышло! Все было размыто. Джон не мог распахнуть глаза, а сквозь приоткрытые веки он видел лишь очертания, словно за его собеседником было яркое солнце, слепящее, не позволяющее разглядеть что-то большее, нежели неясный, смутный силуэт. – Джон! Ну, что ты так смотришь на меня, Джон?! – снова воскликнул его призрачный друг. Его голос теперь не был разгневанным. Человек теперь, скорее, был растерян и не знал, как реагировать на полусонного, ничего не понимающего Джона. – Джон! Джон вновь не ответил. Он не мог открыть веки и узнать, кто говорит с ним, но не собирался лишаться возможности насладиться этим великолепным, прелестным голосом, бархатным и нежным, ласкающим его слух, словно самое прекрасное пение. – Джон. Джон! Джон улыбнулся. – Джо-оо-он, – потянул незнакомец снова. – Джааавн! ***Джон проснулся от непрекращающегося звона будильника. Шторы были распахнуты, рассеянный свет, едва прошедший сквозь тучи, освещал пустую спальню. Джон разочарованно вздохнул и вновь упал на подушки. ***Проснулся снова Джон уже ближе к обеду, чувствуя себя на удивление отдохнувшим. Обычно после того, как он позволял себе спать столько времени, он еще долго не мог прийти в себя и до вечера чувствовал себя разбитым и рассеянным, но в этот день все было иначе. Джон сладко потянулся и приподнялся с кровати, совсем не раздраженный громкими звуками, доносившимися с кухни. Он выглянул из спальни, не потрудившись даже переодеться, и, спустившись на кухню, поздоровался с миссис Хадсон – источником разбудившего его шума и прекрасной женщиной, которая сделала ему огромную скидку на аренду, когда он еще был никому неизвестным бывшим военным, решившим написать свой первый рассказ. С тех времен многое изменилось, и Джон уже давно мог позволить себе купить себе собственное жилье и съехать, но ему не хотелось лишаться приятной компании преданной читательницы, которая с удовольствием комментировала его работы еще до отправки издателю. – Какие глупости, Джон! – всегда смеялась она, когда он почти всерьез предлагал записать ее в соавторы. – Мне достаточно будет посвящения на первой странице и, может быть, небольшой помощи в ремонте. – Разумеется, – всегда кивал Джон и честно выполнял эти обещания. Он очень любил миссис Хадсон. Джон снова оглядел кухню. Миссис Хадсон как раз расставляла на заваленном исписанными заметками листами столе тарелки и чашки – поздний завтрак для заспавшегося Джона. Почувствовав запах любимого чая, Джон улыбнулся. – Миссис Хадсон, вы святая! – сказал он ей. – А вы, доктор, просто наказание какое-то. Такой бардак! – сказала она тоном, не терпящим возражений. Джон виновато кивнул, не став с этим спорить. Он и правда давно не занимался уборкой: хандра от отсутствия идей для творчества сильно ударила по нему. – Я сегодня же уберусь, – пообещал он, усаживаясь за стол. – Спасибо еще раз, ужин будет с меня. Я закажу что-нибудь из китайского ресторана. Миссис Хадсон кивнула, посчитав свой (в некотором роде родительский) долг выполненным, и оставила Джона с его завтраком наедине. Джон с аппетитом принялся за омлет и все никак не мог перестать улыбаться. Его настроение от замечаний миссис Хадсон ничуть не испортилось, напротив, он только уверился в мысли, что день начался просто прекрасно. Наполовину стертые из его памяти остатки сна все никак не хотели покидать его мыслей. Это было неудивительно. Сны всегда сильно влияли на настроение Джона, будь то бессвязный полуночный бред про совершенно нелепые и невозможные ситуации, кажущиеся логичными лишь до пробуждения, или ночные кошмары, заставляющие его просыпаться с криком. Отличие сегодняшнего сна было лишь в том, что он был приятным. Великолепный голос и темные восхитительные кудри – все, что он помнил из того образа, который нарисовало ему его подсознание, заставляло сердце Джона трепетать. Джон подавил желание снова вернуться в постель в надежде увидеть продолжение этого сна и постарался побыстрее доесть свой завтрак. Джону нужно было сделать сегодня еще очень много важных дел. ***Как Джон и обещал миссис Хадсон, в первую очередь он принялся за уборку. Это не заняло у него много времени, поскольку он решил не сильно стараться. Просто протер пыль, вымыл посуду и спрятал ворох исписанных бумаг в один из ящиков стола. Посчитав на этом свой долг выполненным, Джон отчитался перед Майком о вчерашней встрече (?Майк, я не думаю, что из этого что-нибудь выйдет…?), налил себе чаю и снова попытался написать хоть пару страниц. Джон бросил бесполезное занятие через час. Заметки, написанные на вечерней встрече, никак не помогли ему определиться с темой, и Джон был одном в шаге от того, чтобы заменить чай в своей кружке на что-нибудь покрепче. Вспомнив о чае, Джон потянулся за кружкой, продолжая задумчиво водить мышкой по столу, пролистывая файлы с черновиками. Разумеется, кружка оказалась немного не в том месте, которое Джон предполагал, и неудачно задев ручку пальцами, Джон опрокинул весь чай на стол. Перечислив несколько непозволительно грубых для доктора названий частей человеческого тела, Джон поднялся со стула и выключил слегка забрызганный чаем ноутбук. Джон сомневался, что эта старая развалина в этот раз была окончательно уничтожена его неловкостью (ноутбук пережил три Эрл Грея и даже один Дарджилинг), и все же не хотел сильно рисковать. Вновь протерев стол, Джон промокнул ноутбук бумажными полотенцами и поставил его сушиться у окна, уверенный, что уже завтра тот будет как новенький. Воспользовавшись этой ситуацией как оправданием для своего вынужденного безделья, Джон заказал ужин для себя и своей квартирной хозяйки, включил телевизор (шла программа, посвященная изготовлению скрипок – отличный фон, чтобы уснуть) и, довольно улыбнувшись, растянулся на диване, почти сразу провалившись в сон. ***– Знаешь, Джон, – голос, как и нежная скрипичная мелодия, доносился со стороны окна, – я мог бы прекратить, если ты хочешь спать. Джон приоткрыл глаза и, как это часто бывает в снах, совершенно не удивился удивительным вещам. Вместо этого он с нежностью взглянул на говорившего и покачал головой. – Не стоит, я просто немного устал. Ты можешь играть столько, сколько захочешь, любовь моя. Прелестные щеки собеседника покрылись нежным румянцем, и, чтобы скрыть его, он отвернулся к окну, вновь прижимая смычок к струнам.Джон поднялся с дивана и подошел к кудрявому ангелу, украшающему гостиную одним своим присутствием. Ангел снова убрал смычок от скрипки и повернул голову к Джону. – Что такое, Джон? Джон пожал плечами и обнял это великолепное создание, прижимаясь своей грудью к его спине. – Ничего, любовь моя. Сыграешь что-нибудь для меня, пожалуйста? Ангел кивнул. Джон закрыл глаза и улыбнулся, прижимаясь щекой к нежной ткани его рубашки. ***Джон проснулся от звонка в дверь. Должно быть, это курьер наконец доставил его ужин. Джон отодрал голову от дивана и растерянно почесал щеку, на которой уже успел отпечататься след от подушки. Джон забрал у курьера пакеты и, отдав один из них миссис Хадсон, вернулся к себе в квартиру, решив поужинать и снова лечь спать.