Семья Грея и Ллувии (1/1)

- Ллувия! Где моя рубашка?!Полуголый брюнет стоял посреди комнаты, уперев руки в бока и оглядывая сердитым взглядом помещение. Злосчастная деталь одежды ну никак не желала показываться на глаза. Не было ее ни в скомканном постельном белье, ни в ворохе носков под столом. И даже на тумбочке, под подносом с остатками ужина, была полная пустота. Ну если не считать пыли. Бросив свои безнадежные поиски, Грей смирился со своей судьбой и решился спуститься вниз в одних штанах.В доме царил идеальный порядок, что после перевернутой спальни было весьма удивительным. Полы были тщательно вымыты, ковры пропылесосены. Ни одна пылинка не смела осесть на натертых до блеска полированных боках мебели и перил. Брезгливо оглянувшись в сторону разгромленной спальни, Грей медленно побрел вниз по лестнице, откуда доносилось нежное воркование Ллувии и радостный детский смех.Счастливый сердечный приступ Локсар, связанный с тем, что Грей наконец сделал ей предложение спустя целых пять лет после признания в любви, гильдия пережила нормально. Оставалось бояться только того, что девушка в первую же брачную ночь впадет в кому от переполняющего ее счастья. Но обошлось и без этого, хотя новоиспеченный муж и сам немного нервничал по этому поводу. Гладкое течение их семейной жизни прервало объявление о беременности Ллувии. Девушка настолько была окрылена мыслью, что носит ребенка самого Грея-самы, что совершенно перестала адекватно воспринимать окружающий мир. Фуллбастер окружил жену такой трогательной заботой, что друзья тоже стали подозревать его в помутнении рассудка. Уж больно несвойственно было холодному и спокойному Грею носиться сломя голову по Магнолии в поисках фисташкового мороженого, которого внезапно так захотелось его супруге.За девять месяцев Грей совершенно вымотался. При этом он даже и не заметил, как изменилось к нему отношение Ллувии. Сначала у его имени исчезла приставка ?сама?. Затем он перестал быть для девушки ?милым?. А с рождением сына все внимание девушки-дождя полностью переключилось на младенца. Это сказалось и на хозяйстве. Убирались только те комнаты, в которых мог находиться ребенок. Готовила Ллувия исключительно для любимого дитяти. Грею предлагалось искать пропитание самостоятельно. В общем, в то время, как синеглазая волшебница умиленно вздыхала над колыбелькой ?Ребенок Грея-самы…?, сам Грей-сама был забыт и заброшен.Бредя по дому на звуки колыбельной, Фуллбастер вошел в сверкающую чистотой и порядком детскую и остановился на пороге. Что ни говори, а вид матери, баюкающей своего малыша, не мог не вызвать умиления.- Ллувия, где моя рубашка? – нежно спросил Грей, невольно улыбаясь.- Откуда я знаю? – огрызнулась синеглазая, от чего улыбка сползла с лица мага.- Тогда иди и поищи ее, вчера ты наводила порядок.- Убираться в спальне твоя обязанность! – отчеканила Ллувия, не оборачиваясь к мужу.Грей смущенно почесал затылок. Как всякий мужчина, он замечал бардак в комнате только в тот момент, когда найти что-либо в нем не представлялось возможным. До этого смысла в уборке он не видел.- Как любящая жена, могла бы хоть раз позаботиться о родном муже и погладить ему новую рубашку, - пробурчал парень. – У тебя сегодня выходной, могла бы заняться домом целиком, а не по частям!- У Ллувии сегодня действительно выходной, - пропела девушка на мотив колыбельной. – И она хочет провести этот день с ребенком Грея-сама…- А как же сам Грей-сама? – Фуллбастер обиделся окончательно.- А он уже взрослый мальчик и сам может себя развлечь, - синие глаза недобро блеснули, взглянув на собеседника.Хмыкнув, Грей подошел к кроватке, в которой сидел любимый отпрыск, недоуменно моргая синими глазенками на родителей. Увидев приблизившегося отца, мальчик радостно забралсяк нему на руки и азартно ударил игрушкой по голове.- Папа Грей! – ребенок зашелся в приступе искреннего смеха.Фуллбастер потер ушибленное место и тихо прорычал:- Да, папа Грей – это я! А вот тебе я сейчас… - брюнет ловко перебрал холодными пальцами по нежному детскому боку, щекоча чувствительную кожу. Сынок весело завизжал.Продолжить веселую игру помешала налетевшая гарпия. Точнее, Ллувия. Отняв у отца заливающегося смехом ребенка, она грозно зыркнула на мужа.- А тебе не пора прибраться в спальне? – голос ее был холоден и тверд.- Но я же… - замялся Грей, идя на попятную. – Я всего лишь хотел поиграть с Кори…- Кори-сама! – деловито поправил отца ребенок, повторив фокус с игрушкой.Фуллбастер запустил пятерню в волосы, стараясь на ощупь оценить масштаб нанесенного его макушке ущерба. Шишка начинала наливаться знатная. Еще одного такого поучения от сынишки он не выдержит.- Так ты возьмешься за уборку или нет? – грозно нависла над муженьком Ллувия.- Да, конечно, Ллувия-сама, - пробормотал парень, уже поднимаясь по лестнице с самым унылым видом. С момента рождения Кори такая форма обращения стала самым верным способом успокоить разгневанную супругу и избежать кары за непослушание или допущенную ошибку.- А потом не забудь сходить на рынок, у Кори закончилось молоко!- Хорошо, Ллувия-сама…- И рубашку свою, как найдешь, будь любезен, погладь. А заодно и все то белье, что я вчера постирала.- Как скажете, Ллувия-са… - окончание фразы потонуло в хлопке закрываемой двери спальни.Лукаво улыбнувшись, Ллувия подмигнула сыну.- Вот так-то! Теперь очередь милого Грея угождать Ллувии. Только папе об этом ни слова, ладно, Кори?- Кори-сама! – отозвался сынок, наградив и маму тоже своим фирменным ударом по макушке.- Ну погоди, - пригрозила сыну девушка-дождь, потирая ушибленное место. – Будет время, когда и ты будешь к кому-то обращаться с приставкой ?сама?!