Таинственные пропажи в таинственном университете — что может быть таинственнее? (1/1)

Жизнь текла своим привычным, неспешным чередом, и единственное, что действительно изменилось для Тарби, так это то, что Льюис больше не буравил его спину ненавидящим взглядом, не просил и даже не требовал оставить его в покое и никогда не попадаться ему на глаза. Теперь же они будто бы снова вернулись в год своего знакомства и стали неразлучны, как, наверное, могут быть неразлучны только сиамские близнецы… Но Тарби сразу же отогнал от себя эту мысль, вспомнив, что, несмотря на ?неразлучность?, большую часть суток они с Льюисом все-таки проводят порознь, потому что учатся на разных специальностях. Зато на переменах и на совместных занятиях они были не разлей вода, и Тарби даже было немного жаль, что учатся они все же по разным направлениям и совместного времяпрепровождения у них получается не так, чтобы очень уж много.Иногда ему казалось, что он мог бы проводить рядом с Льюисом целые сутки напролет и ему бы это не надоело, потому что…Он снова начал понемногу что-то чувствовать, снова жадно, как в первый раз, ловил любые отголоски собственных эмоций, подставлял лицо под солнечные лучи и чувствовал радость от того, как греет солнце и как движется по коже ветер. Все то время, что Льюиса не было в его жизни, Тарби, как самое сокровенное, хранил память о своих чувствах, о своих эмоциях, о своих ощущениях, ведь с уходом Льюиса жизнь снова потеряла всякий вкус, и это стало еще заметнее на фоне того, что когда-то он все же что-то чувствовал.И сейчас Тарби уже не знал, да и, честно говоря, не особо-то хотел знать, чего же именно ему не хватало все эти годы?— самого Льюиса или возможности просто чувствовать, которая, как дар или проклятие, появлялась только в присутствии Льюиса.Тарби предпочитал думать, что скучал он именно по другу, но не был в этом уверен на все сто процентов. А скучать по собственным чувствам… Ну, это было бы как-то уж совсем неправильно по отношению к Льюису, хватало и того, что Тарби сомневался даже в том, что дружба?— это то, что ему нужно.Поэтому Тарби предпочитал ни о чем таком не задумываться. Вот вообще ни о чем.Правда, и сосредоточить все мысли только на учебе тоже не слишком хорошо получалось, но, видимо, получалось вполне достаточно для того, чтобы преподаватель по некромантии ставил Тарби в пример остальным студентам и восхищался его врожденным талантом. А Тарби пытался не ржать слишком громко от того, что никто даже не представляет, насколько ?врожденным? был его ?дар?.Но все же это тоже было лучше, чем совсем ничего.—?О чем задумался? —?спросил Льюис, и Тарби понял, что снова выпал из реальности.С ним такое случалось. Иногда. Периодически… С ним такое довольно часто случалось в последнее время, и он никогда не мог сказать совершенно точно, что же происходило во время таких вот ?выпадений? или о чем он в этот момент думал. Сейчас, вот, ?завис? во время обеда, так и не донеся до рта жаренную картошку.Льюис помахал рукой перед его глазами; Тарби пару раз моргнул и наконец смог сфокусировать взгляд на друге. Друг выглядел то ли взволнованным, то ли заинтригованным, Тарби всегда плохо давалось чтение его эмоций или мимики, отвык за столько времени.—?А? Да нет, ничего… —?мотнул головой Тарби.Во всех своих бедах он уже, скорее, по привычке винил Лес, немного Льюиса и очень много самого себя.—?Тогда чего не ешь? —?Льюис крайне естественным жестом стащил из его тарелки пару ломтиков жареной картошки и отправил себе в рот, выглядя при этом как довольный и объевшийся сметаной кот.Тарби только пожал плечами и тоже взял ломтик картофеля, чтобы Льюис все не съел:—?Ем,?— с набитым ртом прочавкал он, и Льюис лучисто улыбнулся. Опять. А у Тарби чуть картошка в горле от этой улыбки не застряла.—?Так что думаешь?—?О чем?—?Ну, о том, что я говорил. Поедешь со мной на выходные домой? —?спросил Льюис.—?Звучит как знакомство с родителями, знаешь ли.—?Да брось, тем более, ты моего дядю и так видел.—?Но ты нас друг другу никогда официально не представлял.—?О чем ты вообще? Ты был у нас дома, так-то.—?Зато ты с моими родителями не знаком,?— и не то, чтобы Тарби это так уж сильно волновало.Льюис захохотал и не ответил. Может быть, представил, какой могла бы быть такая встреча.—?Так что, поедем вместе?Тарби молча прожевал свою картошку и понял, что, видимо, эту тему они обсуждали в тот момент, когда Тарби выпал из реальности. Вот и что на такие вопросы отвечать? Он уже почти месяц не был дома и, конечно же, даже немного соскучился по родным, но…—?Если практику на выходные не поставят, то можем поехать.—?А могут поставить?—?Могут,?— мрачно кивнул Тарби.Думать о том, чтобы вернуться в Нью-Зибиди вместе с Льюисом, пусть и всего на выходные, все равно было как-то странно. А почему странно, Тарби толком и объяснить-то не смог бы.—?Ладно, тогда скажи ближе к выходным.—?Ага, скажу.—?Ты, кстати, в Нью-Зибиди давно был?—?Месяц назад, или типа того. А ты, Льюис?—?Вроде, тоже,?— ответил Льюис и без предупреждения выпалил:?— И все-таки, что ты пожелал в Лесу?Тарби от неожиданности подавился воздухом и закашлялся. Хотя уже мог бы привыкнуть к таким вот внезапным вопросам?— Льюис его теперь постоянно об этом спрашивал, надеясь, что в один прекрасный момент Тарби наконец проговориться. Пока этого не случилось и, как Тарби надеялся, не случится и впредь.—?Стать некромантом, конечно же,?— усмехнулся он, и Льюис недовольно насупился. —?И захватить весь мир.—?Врешь.—?Ага.—?И даже не скрываешь, что врешь.—?Ага.—?Ну, серьезно, расскажи ты мне уже правду!—?Ни за что.—?Иногда ты, Тарби, бываешь совершенно невыносим, ты в курсе?—?Да-да, я тоже тебя люблю, Льюис.По повисшей над столом тишине Тарби понял, что в этот раз сказал что-то явно не то. Вроде ж просто шутил, ан нет?— все равно умудрился брякнуть дичь какую-то, о которой до этого он принципиально старался не думать.Льюис пару секунд тупо смотрел на него во все глаза, и Тарби даже на мгновение показалось, что глаза у него сейчас действительно вылезут из орбит. Но нет. Льюис похлопал ресницами, на взгляд Тарби просто неприлично длинными и пушистыми, глубоко вздохнул и произнес совсем уже привычную фразу:—?Да иди ты.И Тарби попросту не оставалось ничего другого, как кивнуть и повторить:—?Ага,?— и добавить после паузы точно таким же равнодушным тоном:?— Да иди ты.Льюис рассмеялся, и Тарби улыбнулся в ответ. В этом случае ему тоже ничего другого не оставалось. Не признаваться же, в самом деле, что он?— возможно?— все-таки говорил серьезно?Дни шли за днями, ночи за ночами, и, в принципе, Тарби даже нравилось учиться в ЧУМе?— с возобновления дружбы с Льюисом студенческие будни стали казаться по-своему очаровательными. Особенно практические занятия: полночь, полнолуние, кладбище, всякие там чудики в черных балахонах, читающие заклинания, восстающие из могил трупы… Льюис бы такую ?романтику? вряд ли оценил. Хотя морги, по мнению Корригана, были куда очаровательнее: сухо, стерильно, светло и никакого ледяного и по-могильному свежего воздуха, запаха прелой листвы и разложившейся плоти. И комары не кусают. А еще не надо надевать стремные бесформенные балахоны, патетично простирать руки к небу и зловеще хохотать, глядя на полную луну. Делать все именно так?— с хохотом и патетикой, переходящей в откровенный фарс, замешанный на эпике,?— никто не заставлял, но без этого Тарби на занятиях смертельно скучал, а так у него появилось хоть какое-то развлечение.В общем, учиться Тарби более-менее нравилось, но и скучать, маяться от скуки, умирать от скуки и выть на стенку от тоски ему тоже приходилось. Он, правда, все еще не решил, хочет ли поехать домой вместе с Льюисом, но никаких практик в выходные дни, как назло, никто назначать не стал, а придумывать новые отговорки Тарби не собирался.—?Ну, значит, поедем в Нью-Зибиди вместе,?— подытожил он.—?Отлично! —?очень довольным тоном воскликнул Льюис, и Тарби надеялся, что физиономия у него самого сейчас получилась не слишком кислая.—?Отлично, ага.А потом произошло странное. Откуда-то из коридора, возле столовой, куда друзья зашли перекусить, раздался истошный женский крик, такой громкий, что, казалось, стекла треснут от его громкости. Но когда Тарби с Льюисом и остальными студентами добежали до места, откуда слышался вопль, то встретили там уже пару учителей, тоже необычайно встревоженных и… Ничего больше: ни кричавшей девушки, ни того, что послужило причиной для крика.Тарби даже почувствовал некоторое разочарование?— где-то в глубине души он всегда хотел стать героем какого-нибудь детектива, расследовать таинственное исчезновение или убийство и непременно найти виновного. Просто хотелось хоть какого-то разнообразия, что ли. Чего-то по-настоящему захватывающего и необычного, потому что, в определенной степени, даже университет магии порой может показаться довольно-таки стандартным и скучным местом, в котором просто не может и не должно происходить ничего, из ряда вон выходящего.—?Как думаешь, что это было? —?спросил Льюис, когда друзья вернулись обратно в столовую, и Тарби неопределенно мотнул головой.—?Не знаю.—?Но это же ведь так странно! Мы все слышали крик, но даже никого не увидели. А может быть, та девушка сейчас в опасности, и ей нужна наша помощь?Тарби внимательно посмотрел на Льюиса?— у кого что, а у этого на уме одни только девушки. То Рита, то вообще какая-то незнакомка, которую они даже в глаза не видели! Почему-то Тарби почувствовал легкий укол обиды, и сам не понял, что именно его сейчас расстроило. Но поскольку с собственными чувствами и эмоциями Тарби, с непривычки, все еще ладил не особо хорошо, то он сделал то, что делал всегда, когда не был в чем-то уверен.—?Ну да, ты ей, разумеется, смог бы помочь! —?огрызнулся Тарби и закатил глаза.Когда он вновь посмотрел на Льюиса, тот выглядел каким-то слишком уж удивленным, будто в разговорах с ним Тарби никогда прежде не огрызался. И тут Корриган вспомнил, что да, не огрызался. По крайней мере, на Льюиса.—?Но это же так интересно,?— продолжал настаивать на своем Льюис,?— и необычно!Тарби вдруг подумал, что он сейчас очень похож на его тетю Макс. Ни разу не рыжий, конечно, но так же обожающий приключения. Интересно, и почему ему в школе такие мысли не приходили? Или дело в том, что сам Льюис со школьных времен изменился аж настолько сильно? Да нет, вот эти дурацкие и по-дурацки милые ?пилотные? очки все еще при нем.Тарби хмыкнул, Льюис нахмурил брови и исподлобья поглядел на друга. Тарби был просто безобразно беззаботен, а ведь это могло бы стать чем-то по-настоящему необычным. Странные крики, мистические пропажи и исчезновения! Да к тому же все это в магическом университете! Что вообще еще для счастья надо? А эта зануда некромантская ничего в приключенческом духе не смыслит!Подумав об этом, Льюис тоже весело усмехнулся.—?Что? —?с тонкой улыбкой спросил Тарби и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.Льюис, в противовес ему, наоборот поддался вперед и заговорщически шепнул одними губами:—?А ты никогда не умирал от скуки, Тарби?Тарби промолчал: он помнил рассказы отцов о начале их знакомства и о Хоукинсе. Батя часто рассказывал ему, что точно умер бы со скуки, если бы не встретил в один прекрасный день ?самого скучного человека в Хоукинсе?, а папа при этом каждый раз возмущался и говорил, что вовсе он никогда не был скучным и что вообще батя его ?королем? в юности называл. Тарби любил их рассказы и шутливые споры, но в детстве все никак не мог понять, что это за слово такое странное?— ?скука?, а потом встретил Льюиса и понял для себя смысл еще многих других слов. В том числе понял и каково это, скучать по кому-нибудь, без кого-нибудь, из-за кого-нибудь или просто скучать.—?Ладно, делай, что хочешь, Льюис.—?Это не слишком-то похоже ?да, конечно?.—?Да, конечно. Только меня в свои игры не втягивай.—?Эй, но так ведь совсем не интересно!—?Ничем не могу помочь,?— отрезал Тарби, и Льюис весьма коварно прищурил глаза.—?Тогда расскажи мне, что ты пожелал в Лесу.—?А впрочем, знаешь, я неожиданно полюбил приключения.—?Не, ну так уже нечестно.—?Значит, никаких приключений?—?Да иди ты! Но запомни, Тарби, однажды я точно узнаю, что же ты там такого страшного пожелал.—?Почему обязательно ?страшного?? Может, я мир во всем мире пожелал, или типа того что-нибудь?—?И ты думаешь, я в это поверю?—?Ну, я бы поверил, что ты можешь что-нибудь такое учудить, Льюис.—?Сам ты чудила!—?Эй, я тебя не обзывал вообще-то!Льюис сдался первым и захохотал во весь голос, по примеру Тарби откинувшись на спинку стула. Настроение, несмотря на недавние очень странные дела, отчего-то все равно летало где-то над облаками, и возможно?— только возможно,?— что дело было в согласии Тарби вместе с ним провести выходные в Нью-Зибиди. А может, Льюис просто предчувствовал новое головокружительное приключение. Или еще что. Признавать, что причиной его хорошего настроения может быть бывший-нынешний лучший друг как-то совсем не хотелось.—?Знаешь, Льюис, ты сегодня какой-то даже слишком радостный,?— заметил Тарби.—?Ну и что? Просто день хороший.—?Это потому что кто-то в коридоре кричал?—?Ты меня каким-то монстром считаешь, Тарби?—?Да нет, просто предположил.—?Ох, да иди ты. Ты вообще будто лимонов объелся.—?Ну, от лимонного пирога я бы, кстати, не отказался,?— задумчиво сказал Тарби. —?Не знаешь, здесь вообще где-нибудь пироги продаются?Льюис только развел руками, мол: что с ним сделаешь, с таким-то?А на следующий день по всему ЧУМу прошла страшная новость?— пропала одна из студенток первого курса. И тогда уже стало не до шуток и дружеских перепалок.Университет словно бы погрузился в тяжелую и мрачную паутину ожидания чего-то действительно страшного.