XII (1/1)
- Что вы, мистер Николсон, как я могла забыть? Стоит в дверях. Маленькая, тоненькая. Глаза черные – как у Виктора. Пальчики тонкие. Дергают узелок за ушко. - Тогда... нечего нам тут, проходи. Плащ на крючок, рядом с плотницкой курткой. От нее в прихожей пахнет еловой стружкой и мужским трудом. Обернулась и не знала, что делать. Хозяин растерял все слова и жесты. А новые принялся искать внутри жестяного фонаря. От чужого смущения захотелось броситься наутек и сгореть где-нибудь со стыда. Вот только где? В лесу? Страшно. Тогда в парнике. В парнике. Или за компостной кучей. - Если вам сейчас неудобно, я могу... - Прости, Эстер, я отвык от гостей. Не суди уж мой бардак. Сама видишь... Крашеный деревянный пол. Засохшие следы от ботинок. Кресло у камина. Пара овечьих шкур. Полки с книгами. Почти как у них в доме. У окна два стула. Один – совсем как тот, что был когда-то у нее – маленькой Эстер. - Что, совсем у меня берлога, да? - Этот стульчик, как был у меня в детстве. - Верно. Когда-то я подарил такой Виктору. В смысле, тебе. На твой день рождения. Уж не помню, сколько тебе тогда исполнялось. Лет пять. - Правда? - Честное слово. Только он... на вырост оказался немного. В те времена я тот еще был мастер. - А я его очень любила. - А подушку помнишь? - С вышивкой? - Жена сама сделала. Взгляд поднять не решилась. Услышала, как он неловко переступил с ноги на ногу. - Да... Такие дела. В общем, сама все видишь. Я тут посижу около угольков, пока свет, почитаю. Ведро, щетки, там, в чулане должны быть. - Я найду. Не беспокойтесь.* * * Тукнуло тяжелое ведро. Скрипнула ручка. Плеснула вода. Николсон даже смотреть не хотел в ее сторону. Все как когда-то. Он у камина с книгой. Ноги в домашних туфлях на овечьей шкуре, а рядом... а рядом. - Мистер Николсон, разрешите, я и у камина... - Право, Эстер, я тебя и не заметил сразу. Что? - Вас не затруднит... Я хочу пройтись здесь... Сидит на полу возле кресла. Серое платьице, босые ноги, тонкие щиколотки, в руках грязная тряпка. - Конечно... - пришлось подниматься. - Ты, Эстер, прямо как Золушка... Улыбнулась. - У меня нет злой мачехи, мистер Николсон. - Да, Эстер, в жизни чего только не бывает. Иногда – почище, чем в сказках. - Это, верно, в городах? - Знаешь, человек везде остается человеком. Мы и здесь не защищены от зла. - Но... А как же границы, и вышка, и... - Человеческого, человеческого зла, Эстер. - А долго вы жили в городах? - Очень долго. Эстер принялась тереть у камина. - Знаешь что... махни там после, в детской... Он стоял у окна, спиной, и зачем-то глядел на лес.