Лето (1/1)
За весной незаметно пришло закономерное лето. Вообще я его ненавидел, начиная со школы. Всё можно было потопить в учёбе, срывая нервы - и семейные неурядицы, и отсутствие друзей, и... попытки самокопания. А летом делать было нечего. И мысли в голову лезли препоганые.Но сейчас со мной посреди заплёванного мира был кто-то иной, более несчастный, чем утонувший в роскоши я, и это помогало не заниматься ерундой, уходя всё дальше от истины. Маша была простая и искренняя, и рядом с ней я забывал обо всём....Над Славском внезапно сгустились тучи.- Может быть, домой?- Пойдём.
-Тогда ко мне, - рассмеялась она, - Чаю попьём.В этот момент всё и случилось. Из-за поворота вылетела машина...Я глупо зажмурился, закрыл лицо руками - было немыслимо представить, что сейчас кто-то светлый лежит посреди дороги, забрызганный алым, а в этот момент зажравшийся хам взял очередной бутерброд с хрустального блюда и довольно зачавкал.Ненависть к себе и всему окружающему переполняла меня...- Глянь-ка, бабка-то жива осталась!Кто-то плакал, что-то орал трёхэтажным матом разодетый водитель, зеваки стекались к месту аварии, а я...Я подошёл и просто сказал:- Позвоните, пожалуйста, в скорую, - протянул водителю мобильный и аккуратно приподнял Машу. Потёрся щекой о её золотистые волосы. Какая же она родная, милая, любимая… А теперь лежит посреди дороги, в странной изломанной позе – и всё из-за меня. Ну почему не я?! Почему не я попал под машину?! Почему именно её коляска выкатилась чуть быстрее, чем нужно?! Ответов нет. И ?Скорая?, видимо, не такая уж и скорая. Никак не едет. От безысходности с губ рванулись слова песни:?Пожалуйста, не умирай,
Или мне придётся тоже,Ты, конечно, сразу в Рай,А я не думаю, что тоже…?Стоял на коленях посреди проезжей части, держа на руках самую любимую на свете женщину, и пел. Пел старую песню позабытой ныне Земфиры, поражаясь тому, как она подходит к нам. Ко мне и к ней.Машу уже привезли в больницу – к счастью, она отделалась лишь ссадинами и ушибами, уже отплакала своё Аня, любящая Марью как родную мать, за окнами сгущался синий, как гуашь, вечер. Я сидел на холодном больничном стуле и смотрел на спящую женщину. Никого красивее неё я не видел в этом мире. Никого.
Клонило в сон – упавший с души камень не оставил ничего от сильного стресса. В душе была только пустота и тихая нежность.Как же я устал…Лёг рядом с ней на прохладную, пахнущую больницей постель, поцеловал край волос и тихо уснул. Сегодня я понял, как же она мне дорога… И чувствовал себя счастливейшим человеком. Просто потому, что Маша была рядом. И потому, что она осталась жива…И всё-таки, главное – не возраст и модельная внешность. Прописная истина, конечно. Но мне наплевать, сколько этой женщине лет и может ли она ходить. Я её люблю.