Часть 37 (1/1)

Фигура Хэ Яня появилась внутри стеклянной двери. Цзян взглянул на Фу Шэньсина и быстро шагнул вперед, чтобы придержать дверь для девушки. После того, как она прошла, Хэ Янь воспользовалась возможностью и тихо шагнула на террасу. Сяо Ву остался в доме, выглянул на террасу и остановился у А Цзяна, чтобы спросить:--- Каково происхождение этой женщины? Как посмел бы А Цзян рассказывать о личной жизни своего господина? Слуга лишь покачал головой, когда Сяо Ву задал вопрос и отказался отвечать. Тем не менее, хоть господин Фу и действительно выглядит намного холоднее, чем прежде, однако, казалось, сердце его немного потеплело и беспристрастная стена вокруг него слегка треснула. Сяо У снова уставился на террасу, внезапно рассмеялся. --- У Ксингэ действительно хорошее зрение, маленькая леди выглядит все интересней и интересней. Только посмотри на эту задницу. Цзян Лянлян взглянул на него и холодно сказал: --- Я думаю, тебе следует держать язык за зубами. Услышав это, сердце Сяо У слегка дрогнуло от осознания того, что он ляпнул. Он просто улыбнулся, отвернувшись, устремил свой взгляд в противоположную от террасы сторону. Протянув руку, парень похлопал А Цзяна по плечу, и, прежде чем уйти, он снова улыбнулся.--- Это все моя легкомысленность."Не стоит прикасаться к этой маленькой женщине, она принадлежит только моему брату". Цзян не обратил на него внимания, лишь прислонился к стеклянной двери и бесшумно наблюдал. На террасе Хэ Янь стояла в нескольких шагах от Фу Шэньсин и слегка опустила глаза. Фу Шэньсин ничего не сказал, лишь повернулся и спокойно посмотрел на нее. У нее все еще была та красная роза, возможно, она забыла об этом, а макияж на ее лице был немного гуще, с длинными черными вьющимися волосами. Безумно эффектно. Ей следовало плакать. Хотя на ее лице не было слез, он мог сказать по глазам, что черная подводка для глаз была пропитана слезами и немного размазана, отчего ее глаза стали больше. --- Что ты только что сказала Лян Юаньцзы? - спросил он низким голосом. Она подняла голову, чтобы взглянуть на него, ее глаза были холодны подобно льду, однако глубоко внутри бушевал пожар. Это была ненависть, ненависть, которую она не могла подавить разумом. --- Я сказала, что расскажу ему все, когда вернусь ночью.Он слегка приподнял брови, казалось был удивлен: --- Расскажешь ему все? Что именно?--- Расскажу ему, что ты со мной сделал, и продолжаешь делать. Он молча посмотрел на нее и снова усмехнулся.--- А потом?--- Затем разведусь с ним. Она подняла глаза, казалось, пытаясь сдержать себя, чтобы не дать слезам вырвать наружу, в горле застрял огромный ком. Она не могла ничего объяснить, только умоляла его уйти.--- Три года. Через три года если он не найдет другую женщину и захочет быть со мной, мы снова будем вместе. --- Три года ... Он пробормотал тихим голосом, опустил глаза.--- Это же время, которое ты установила для нашей игры, не так ли?--- Да. Она ответила сухо, дрожа всем телом.--- Три года... А если я убью всех твоих родных или весь мир в качестве мести за самоубийство? Ты попадешь в ад за это.Она смотрела на него и четко произносила каждое слово: --- Я уже в аду, какое мне дело до этого мира? Он посмотрел на нее, неожиданно рассмеялся, протянул к ней руку.--- Иди сюда. Она крепко стиснула зубы, затем взяла его за руку, и он притянул ее. Он прижал девушку к перилам и обнял сзади. Они вместе смотрели на людную уличную сцену у реки, и он прошептал ей на ухо: --- Три года. Три года спустя я либо отпускаю тебя, либо убиваю. Это также крайний срок, который он установил для этой игры, три года, всего три года.--- Хорошо. Девушка послушно опираясь на забор, тихо глядела на улицу. Он не мог видеть ее глаза, он мог только чувствовать инстинктивное сопротивление ее тела. Это открытие заставило его чувствовать себя неприятно, поэтому он прижался к ней сильнее и крепко обнял ее. Она почувствовала это, с трудом не оттолкнув его, повернула голову и равнодушно спросила:--- Ты хочешь сделать это здесь? Его тело уже горело, однако когда мужчина услышал эти слова, он слегка отстранился и немного уклонился, по-прежнему прижимая ее нижней частью тела, с силой сжимая ее ладони и спрашивая ее тихим голосом: --- А ты хочешь? Она удивленно приподняла брови, невольно насмехаясь.--- Ты у меня спрашиваешь?С ее провокацией, его добродушному настроению наконец пришел конец. Он слегка усмехнулся.--- Кажется, это было лишним. Он схватил обе ее руки одной и зажал их за спину, в то время, как другая соскользнула вниз, яростно устраняя препятствия в виде подола юбки и нижнего белья, и он врезался в нее сзади. Одежда на них обоих была цела, кто-то мог заметить их, глядя с улицы, но они думали, что это пара, обнимающаяся и наблюдающая за уличной сценой. Никто не знает, что чуть выше этих десяти тысяч человек тела этих двоих были тесно связаны. Фу Шэньсин, казалось, намеренно скрыл это, сделав глубокий толчок, крепко обняв Хэ Янь, слегка задыхаясь и прошептав ей на ухо:--- Так волнительно, не правда ли? Твое тело там такое тугое и мягкое, слишком тесно. Она не сказала ни слова, лишь смущенно прикусила губу, высвободила руки из его ладони и крепко схватилась за каменный забор. Он улыбнулся, его руки обвились вокруг ее талии и грубо ласкали, его губы касались и нежно терлись о ее шею. Она слегка приподняла голову, глядя на иллюзорную стекляную водяную завесу через реку, а позади, в центре площади, большие часы были ослепительно украшены. Длинная стрелка пульсировала сеткой, и из толпы доносился звук отсчета секунд. Голоса постепенно становились громче и, наконец, слились воедино и ворвались в толпу. Десять, девять, восемь, семь ... Движения его бедер тоже постепенно ускорялись, он сжал челюсть и приказал хриплым басом:--- Назови меня, назови меня по имени. Сквозь шум толпы она выдохнула его имя.--- Фу Шэньсин.--- Нет, не это.--- Шэнь Чжицзе.---Позови снова!--- Шен Чжицзе! Шен Чжицзе! Шен Чжицзе! Она яростно кричала его имя снова и снова. В тот момент, когда прозвенел громкий звонок, он издал неконтролируемый низкий рык, крепко схватил ее за волосы и глубоко поцеловал. Цветок на ее виске в какой-то момент упал и был потерян среди толпы, и затоптан людьми, как и она в это время. В далеком ночном небе расцвели дымные розы, яркие и ослепительные, но мимолетные. Жизнь, не более. Если ты умеешь ослеплять на высшей точке, что тут сломать?Спустя долгое время его напряженное тело медленно расслабилось, но мужчина отказывался отстраняться. Он все еще обнимал ее сзади, держа ее за щеку рукой, заставляя ее повернуть голову, постоянно кусая губу, и глухо сказал: --- Наш первый год, Ань. Наступил наш первый год.--- Да, первый год. Она ответила холодно. Его не волновало ее безразличие, он только наслаждался удовольствием, доставленным ему ее теплым и мягким телом, слегка приподнял брови, насмешливо улыбнулся уголками губ и сказал:--- Помни, вернись и разведись с Лян Юаньцзы. Игра изменилась бессознательно. Даже при том, что он не хотел этого признавать, его слова и дела раскрыли его разум. Он не хотел чтобы другие мужчины прикосались к ней, так же, как и она не хотела, чтобы она цвела в руках других мужчин. Его не волновало прошлое, но отныне никто не будет этого делать.