Глава 5 (1/1)

Дверца чёрной машины захлопнулась за севшим в салон, только что вышедшего военноначальника из одного из главных зданий в столице великого и чистого народа, где прошла встреча со вторым человеком страны. Шофер, молодой человек в серо-голубой форме и такой же фуражке, закрыв пассажирскую задне-правую дверь и сев на свое рабочее место, повернул ключ в замке зажигания и, заведя машину, повернул голову назад через правое плечо, спрашивая:—?Куда ехать, штандартенфюрер?—?В Тюрингии, SIII,?— всё что он произнёс, поправляя кожаные перчатки на своих руках.На услышанное водитель только поднял бровь, не сказав ни слова, вернулся в прежнее положение и нажал на педаль газа, трогая ?железного коня? с места.На улицах было по обыкновению многолюдно. Туда и сюда сновали люди в рабочей, иногда перепачканной и местами порванной одежде, в строгих костюмах и форме гитлерюгендов, воспользовавшись свободной минуткой они выходили на улицы, чтобы узнать новости с фронта, в последнее время которые часто стали приносить о неудачах. Военных тоже можно было встретить, причем на каждой улице и не по одному отряду. Порядок военного времени никто не отменял…И флаги, они висели на каждом большом здании. Этот черный солнцеворот? на бело-красном фоне…Картина типичного города. За последние годы она так надоела. Эта городская суета, тем более столичная явно создана не для него. Он существует для другого.Да, он солдат и ему чужды какие-либо чувства, но хоть раз побывав на фронте, на поле боя, в той атмосфере постоянного риска, когда твоя жизнь висит на волоске и зависит только от твоего решения, холодного расчета и оружия, что в твоих руках, уже никогда не привыкнешь к городу и его жизни.Лишь когда дома стали ниже и начали собираться в небольшие редкие ?пятачки? из камня высотой в два этажа, он почувствовал некое внутреннее умиротворение.Огромные зелёные поля простирались куда-то за горизонт, за пределы линии, разделяющая землю от ясного и голубого неба, на котором лишь изредка проплывали одинокие большие белые облака. Зелёные кроны деревьев иногда слегка покачивались от дуновения июньского ветра, шумя своими широкими листьями, а весёлое верещание птиц говорило о том, что эта земля ещё не испытала боль.Откинувшись сильнее на сиденье, мужчина залез во внутренний карман своего кителя и достал оттуда небольшой кожаный мешочек, извлекая оттуда свою трубку, которой он так дорожил, слишком много было с ней связано. Наполнив её душистым табаком, он начал медленно потягивать, уже дымившуюся еле заметным дымком, трубку.Дым, витая по салону дурманил, унося куда-то далеко, подальше от статусов и обязанностей. Даже от недавно полученного, точнее разрешённого на проведение, ведь именно он предложил провести этот эксперимент с участием русских танкистов для подготовки молодых бойцов к бою с сильным противником, казавшимся таким слабым и легко победимым в самом начале.Да, но всё равно им не сравниться с тем русским под Нефёдово в 1941… Он никогда не узнает, как звали того храброго бойца, чьи глаза горели отвагой и бесстрашием перед врагом, что одним выстрелом оборвал его жизнь.Правую щеку неприятно кольнуло, когда воспоминание о том дне вновь всплыло перед ним. Прошло довольно много, но шрам все равно иногда давал о себе знать.***—?С приездом, штандартенфюрер,?— открывая дверь, поприветствовал своего начальника гауптштурмфюрер, отдавая ему честь. Небольшой отряд, что должен был сопровождать человека из столицы, последовал примеру старшего по званию, ожидая дальнейших распоряжений.Выйдя из салона, Ягер осмотрел быстрым взглядом солдат, отметив про себя, что для сопровождения подобрали лучших из солдат лагеря, предупредив их заранее с кем могут столкнуться и как должны вести, чтобы не получить выговор, или ещё что страшнее.Да, он действительно любил порядок, особенно в строю, ведь если его не будет, то разве это армия, это какое-то сборище. А что будет дальше, если исчезнет эта субординация, рядовые будут перечить приказам, отказываться вступать в бой, когда они терпят поражения на востоке?Порядок это хорошо и даже правильно, но опускаться до того, чтобы ходить и проверять всё линейкой явно не собирался. У него нет на это времени, да и желания, ведь на это есть их командиры и надсмотрщики. Он сюда приехал не с проверкой.—?Ваша комната на втором этаже,?— Тилике встал по левую руку от бывшего командира танковой дивизии. —?Может…—?Сначала первостепенное дело, потом за другое можно приняться.?—?Так точно!Они направились в штаб, не поднимаясь далее по лестнице ведущей на верх. Скорые строевые шаги оглашали коридоры основного корпуса. Спешащие, пересекали коридоры один за другим, не обращая внимания на постовых, что почти сливались со стенами и интерьером, образуя неподвижные статуи.—?Я все выполнил как вы и просили,?— начал гауптштурмфюрер, когда они вошли в архив, указывая на свое временно выделенное рабочее место, на котором лежала уже аккуратно отсортированная стопка документов.—?Кого не хватает?—?Не хватает лишь командира экипажа, которого на основе карточек, нет,?— Хайн Тилике протянул стопку с картами личных дел заключённых.Приняв небольшие номерные картонки, Ягер стал их перебирать, всматриваясь в перекореженные лица бывших танкистов, попавших сюда когда-то давно в плен.—?Позвольте Вам пояснить, штандартенфюрер,?— оторвавшись от тетради, сказал человек ответственный за архив,?— иногда командиры прикидываются обычными рядовыми, чтобы избежать наказания.—?Хорошо,?— вернувшись к рассматриванию дел, он удивлённо всмотрелся в одну из них. —?Кто это? —?показывая свою находку, произнёс мужчина, показывая карточку с фотографией, изображавшей знакомое лицо.—?А! Это так называемый русский танкист,?— всматриваясь в дело, произнёс с некой насмешкой сидящий архивовед. —?Имя и звание не установлены. Подлежит уничтожению.—?Тот, кто прячется хочет жить. Мне нужен командир, который хочет жить,?— проговорил свои мысли в слух штандартенфюрер, смотря на лицо в чёрно-белом цвете.—?Это не тот случай…Развернувшись и преодолев расстояние до стола в несколько шагов, полковник стукнул рукой по неровной поверхности:—?Вы не понимаете, это дело особой важности…***—?И как он? —?спросил Тилике, отойдя от стены, на которую он облокотился, пока ждал за дверью камеры,?— То есть согласился?—?Разумеется,?— довольный своей малой победой над русским танкистом, произнёс штандартенфюрер. —?У него не было выхода. Эти русские всегда встанут на защиту ближнего, даже если придется служить противнику. Хотя я рад, что он будет участвовать в эксперименте. Его неугомонность и пыл покажет нашим солдатам их будущего противника. А получив опыт здесь они его уже никогда не забудут…—?Воодушевляюще! Но, где переводчик?.. —?Поинтересовался гауптштурмфюрер, заметив недостающего члена их похода в камеру к русскому танкисту, девушку-переводчика.—?Она стала очень важным элементом в этом договоре, однако, хватит ей там сидеть. У неё есть работа! —?Безэмоционально ответил Ягер и повернулся к постовому. —?Заберите её оттуда!Солдат незамедлительно пошёл исполнять приказ, вытаскивая из блока переводчицу, которая не переставала плакать, пусть и бесшумно. Хоть ей её собственная жизнь и не принадлежит, девушка все равно не могла остановить слёз. Её только что хотели убить, заставив переводить отсчёт время собственной смерти. Если бы только не тот Ивушкин…Развернувшись, бывший командир танковой дивизии, направился в сторону выхода и успешно бы вышел, если бы на одном из постов на него не уставились какие-то постовые.—?Что смотрите? Оформите побыстрее и пропустите! —?Раздражённо говорил Ягер, которого такая нерасторопность крайне напрягала.—?Д-да… Сейчас! —?пролепетал юноша, что-то записывая в журнале.—?Почему нельзя быстрее? —?теперь уже спрашивал Тилике, которому была просто интересна причина такой работы.?Они явно что-то хотят сказать, но не осмеливаются это сделать?,?— подумал про себя Ягер, видя этих мальчишек, как на ладони.—?Докладывайте! Вы ведь что-то хотели сказать, не так ли? —?Положив руку на небольшой столик для досмотра, сказал мужчина.Переглянувшись между собой, словно спрашивая друг у друга, стоит ли говорить, один немного вышел вперёд.—?Дело в том, что… —?и он достал из внутреннего кармана стопку карточек. Фотографии…***Быстрыми шагами мужчина пересекал коридоры так, что его сопровождающий отставал от него на два-три шага.Полученная информация придавала ему сил, разжигая интерес. Если это шпион, то будет очень интересно. Ему хотелось бы узнать, как эта девушка получила такие снимки, причем очень качественные, да и в ближнем ракурсе.Встав у такой же, как и другие, двери, он стал ждать, когда её отворит постовой одним из ключей его многочисленной связки. Скрипнув, дверь начала медленно открываться вовнутрь блока, впуская очередного посетителя к её обитателю.Сама же ?обитательница? находилась на кушетке, лицом к двери, но вошедшего она не заметила. Её темные волосы, заплетённые некогда в две косички, растрепались. Кожа побледнела, а на щеке был засохший неглубокий порез. Она сидела, оперевшись о холодную стену, и лишь куталась сильнее в плед.Своим видом эта русская была похожа на запуганного, голодного и измученного котенка.—?Как это понимать? —?Бросая стопку со снимками рядом с девушкой, немец заставил ту вздрогнуть от неожиданности.—?Подними голову, когда с тобой говорят! —?громко сказал он, встряхнув пленницу.Их взгляды встретились. Серо-зеленые и ярко-голубые… Изумление и страх против могущества.Дверь вновь скрипнула, впуская незаменимого человека в любых допросах. Переводчик тёмно-синей тенью проскользнул в помещение и остановился в нескольких шагах от Ягера. Это была та же переводчица, что и до этого.Сидящая удивилась ещё сильнее, а после в её глазах промелькнул какой-то огонёк.—?Переведи,?— покосившись на переводчика, отчеканил немецкий полководец.—?Откуда ты взяла фотографии? Как они к тебе попали, или когда ты успела их сделать? —?А в ответ лишь тишина. —?Ладно эти,?— он показал на снимки человека, который был очень похож на него,?— это может оказаться человек просто схожий со мной внешне. Наши учёные подтвердили существование людей с идентичной внешностью в разных частях света. Но как ты объяснишь эти,?— показывая на снимки перед боем под Нефёдовкой, во время привала,?— и эти,?— показывая на изображение, где он стоит в штабе у окна, спросил он,?— и две остальные?—?Штандартенфюрер, а вы хотите услышать то, что все так тщетно пытаются услышать, или же правду?—?Разумеется, правду. Как вы там говорите ?Лучше горькая правда, чем сладкая ложь?.—?Тогда возьмите рапорт за эти дни, что я провела здесь, там подробно всё описано,?— произнесла девушка, не дождавшись полного перевода, выделяя каждое слово голосом, словно пытаясь объяснить элементарные вещи.—?Ты похоже не понимаешь, что это вещественные доказательства того, что ты шпионка… —?Ягер сделал небольшую паузу, в течение которой оценивающе смотрел на девушку напротив, составляя о ней собственную характеристику. Она слаба духом и хочет жить. Похоже она пойдет на всё, чтобы сохранить свою бесполезную душонку. —?У тебя есть…—?Нет! Я уже всё сказала. И не один раз. Но ваши люди посчитали мой рассказ неправдоподобным,?— прохрипела девушка, скручиваясь от боли, подступившей вновь. —?А если попытаетесь снова пригрозить пистолетом, считая до пяти, думаю она,?— указывая головой в сторону русской переводчицы, которая начав переводить, снова почувствовала как подбираются слезы,?— не перенесёт такой игры со смертью.Усмехнувшись, ставшему на мгновение серьезному тону допрашиваемой, он убрал руку с кобуры, где лежал его пистолет. Немецкий танковый военачальник слегка повернул голову и произнёс:—?Можете идти. Дальше я справлюсь сам.Начавшая переводить фразу, вдруг остановилась, осознав, что сказанное предназначалось ей, повернулась и направилась к двери. Сделав условный знак по деревянной поверхности, она вышла, исчезая в темноте коридора.Дождавшись, когда дверь за переводчиком закроется, Ягер засунул руку во внутренний карман своего кителя и достал оттуда небольшой предмет, найденный при досмотре личных вещей. Покрутив его немного в руках и заглянув вовнутрь, он начал:—?Довольно необычное сочетание имени и фамилии для девушки из Союза. Алина Клюева… Это ведь твой билет? —?Протягивая ей студенческий билет, единственный пока предмет удостоверяющий её личность, он ждал ответной реакции. Девушка продолжала молчать и недоумённо смотреть.—?Я не понимаю о чём вы, штандартенфюрер…Что вам вообще даст этот билет? Только новые вопросы,?— забирая свой билет, произнесла заключённая, делая изумлённое лицо. —?Я в этом уверенна. И зачем вы отпустили её? Вы что, владеете русским языком?—?Здесь вопросы задаю я. Не забывай об этом,?— отвернувшись от девушки, мужчина начал ходить по небольшому по площади блоку.??А переводчицу отпустил потому, что в ней нет необходимости. Ты ещё не заметила, но ты уже у меня на крючке. Осталось только подсечь. Глаза никогда не лгут!И кстати, твой билет оказался и не таким уж бесполезным, как ты сказала. И тогда, раз ты так хочешь жить, сможешь послужить на благо великой нации!??— Продолжая ходить по периметру помещения, думал Ягер.Девушка взяла в руки фотографии, начав их пересматривать, иногда задерживаясь на особо любимых и дорогих ей.—?Ты не шпион,?— подойдя к девушке вплотную произнёс немец, возвышаясь над ней. Она подняла на него свои глаза, а затем вновь опуская. —?Однако ты студентка, а в графе ?Специальность? написано ?учитель иностранных языков?,?— взяв билет, который лежал рядом с русской, он показал на строку, значение которой ему было уже известно. —?Можешь уже не притворяться, что не понимаешь по-немецки. Я тебя раскусил.Русская пленная тяжело вздохнула, а затем, после долгого молчания, тихо произнесла на языке людей, державших в страхе весь мир:—?И что теперь будет со мной?