Счастья тихие мотивы (1/1)
10 июня 1897 г.Какое счастье! Её Императорское Величество в положенный срок разрешилась от бремени здоровой девочкой. Лица венценосных родителей светились от счастья. Теперь в их дружной семье будет звучать не один, а целых два звонких детских голоса, и радовать первыми шагами будут две очаровательные принцессы.Родственники, с трудом скрывая разочарование, все же исправно присылали телеграммы и подарки, поздравляя императора и императрицу. Но Николая Александровича нисколько не волновало недовольство по причине отсутствия наследника, он вторично стал отцом и был безгранично счастлив. Александра Федоровна была бледной и выглядела сильно измученной — роды были тяжелыми. Она лежала на многочисленных подушках и из последних сил старалась улыбнуться. Девочку, завернутую в расшитые золотом и кружевом пеленки, подали императрице, которая приняла ее с таким трепетом, будто боялась по неосторожности выронить это крошечное существо из дрожащих рук. Ребенок кричал, пока его бережно пеленали, и успокоился только в ту минуту, когда очутился на руках у матери.Николай осторожно опустился на край кровати и с нежностью провел по розовой щечке малышки. Та довольно прищурилась, заставив родителей и всех присутствующих улыбнуться от умиления.По давней традиции, в честь рождения дочери у императорской четы, пушки Петропавловской крепости дали сто один залп. Жители Санкт-Петербурга с замиранием сердца считали каждый новый выстрел, искренне надеясь, что на сей раз их будет больше. Но чуда не случилось, и, оповестив народ о появлении на свет еще одной великой княжны, пушки замолчали. Но ни плохо скрываемое разочарование родственников, ни злобная народная молва не расстраивали Николая и Александру, они были так счастливы, что не замечали вокруг ничего дурного. Им казалось, что и другие в той же степени разделяют их восторг и радость, однако, улыбаясь и щедро одаривая царственных родителей поздравлениями и пожеланиями, многие в тайне перешептывались, высказывая недовольство тем, что императрица никак не может родить Наследника.Александра Федоровна ни на минуту не желала расставаться с дочерью и потому кормить ее, как и в первый раз, когда родилась Ольга, решила сама. Николаю же пришлось отлучиться, чтобы ответить на телеграммы, полученные от европейских монархов. Каждый из них превосходил другого в красноречии, поздравляя российского императора со столь знаменательным событием и желая маленькой царевне всевозможных благ.К вечеру суета постепенно стихла, Николай и Александра наконец смогли побыть в тишине, держа на руках дочерей: Ники — годовалую Ольгу, а Аликс — новорожденную малютку, которую при святой молитве нарекли Татьяной.Маленькая Ольга была довольно крупной для своего возраста и очень подвижной — никак не могла спокойно усидеть на руках отца и все время хотела самостоятельно пройти до кровати, на которой лежала мама. Девочка еще не умела разговаривать, но произносила отдельные звуки, твердо уверенная в том, что очень хорошо это делает, чем неизменно вызывала улыбку родителей. — Ники, они будут очень красивыми, — уставшим, но полным нежности голосом сказала Александра Федоровна.— Самыми красивыми, милая, они ведь так похожи на тебя, — ответил Николай Александрович, пересаживаясь с маленькой Ольгой на кровать к супруге.Они посмотрели друг на друга, и в это мгновение их обоих посетила мысль о том, что никогда, наверное, они не будут так счастливы и беспечны, как в этот теплый июньский день. Во многом это было так. И не совсем так. И совсем не так...