Глава 5. Семейные узы (1/1)

Алексей и женщина испуганно уставились друг на друга. Цесаревич стоял, вцепившись в полотенце на голове и забыв, что нужно опустить руки.—?Добрый вечер, мадам,?— сработало аристократическое воспитание. —?Чем могу быть полезен?—?Изволь прикрыться, сударь,?— в тон ответила женщина.Наследник спохватился, что стоит перед ней, как Аполлон, и поспешил обернуть бёдра полотенцем. Он невольно съёжился и покрылся гусиной кожей под строгим взглядом незнакомки.—?Ты кто и что тут делаешь? —?нелюбезно спросила женщина.—?Алексей,?— осторожно сказал цесаревич. —?Я здесь живу.Глаза незнакомки с подозрением сощурились:—?А я мама Юли и Ильи, и меня очень интересует, какое ты имеешь к ним отношение.—?Вы позволите одеться? —?попросил Алексей, пытаясь потянуть время.Дама молча закрыла дверь. Нервно промахиваясь ногой мимо штанины, Романов лихорадочно соображал, что сказать маме Ильи. К счастью, снова щёлкнул замок, и раздался голос Согрина. Алексей облегчённо выдохнул и прижал ко лбу ладони, сложенные в молитвенном жесте: ?Спасибо, Господи!?Ругая про себя закон подлости, Илья чмокнул мать в щёку:—?Какая приятная неожиданность! С приездом, мамуль.Однако она не позволила отвлечь себя:—?Илюша, что это за мальчик в ванной?Растянув улыбку во всё лицо, Илья сказал:—?Я сейчас представлю его тебе. Прошу, держи себя в руках. Всё расскажу позже.?Когда придумаю?,?— мысленно закончил он. Цесаревич вышел из ванной и в нерешительности остановился в коридоре, глядя на Илью. Согрин встал рядом с ним и, положив ладонь ему на плечо, сказал:—?Мама, познакомься, это мой подопечный?— Алексей Романов. Лёша, это моя мама?— Алла Семёновна.Качнувшись на больной ноге, Алексей шагнул к Согриной-старшей и протянул ей руку:—?Очень рад знакомству, мадам.Потрясённая новостью Алла Семёновна на автомате подала свою, и цесаревич в галантном поклоне коснулся губами тыльной стороны её ладони.—?Я тоже,?— пробормотала Согрина-старшая.Присутствие Алексея не позволяло ей завалить Илью миллионом вопросов, вертевшихся на языке, и выразить своё мнение по поводу появления в семье чужого мальчика.—?Ах да, я ведь гостинцев привезла,?— вдруг вспомнила Алла Семёновна, нарушив повисшую паузу. —?Ребята, берите пакеты, а я поставлю чайник.Она проследовала на кухню и словно полноправная хозяйка начала греметь посудой.—?Не тушуйтесь,?— шепнул Согрин на ухо Алексею, проходя мимо.Алла Семёновна заметила, что все сумки принёс сын, а цесаревич с пустыми руками присел на табурет. Она также обратила внимание на его походку и костыли.—?Что у тебя с ногами, Алёша?—?Болят колени,?— сказал цесаревич.—?Я потом тебе всё расскажу,?— вмешался Илья, пока въедливая маман не начала тянуть жилы из Алексея.Алла Семёновна замолчала, дождалась, когда вода наберётся в чайник, и сказала:—?Папа привет передаёт.—?Как он? На работе всё нормально? —?подхватил тему Илья. —?Присядь, пожалуйста, что ты как не в гостях!Он аккуратно оттеснил мать от чайника, достал чашки и кивнул цесаревичу на пакет с пирогами:—?Лёша, выложи на тарелку и порежь.Алла Семёновна внимательно следила, как мальчик, оставив в коридоре костыли, хромает от стола к шкафчику.—?Не жалуется, работы хватает,?— начала она. —?Месяц назад повысили заплату на пять процентов.Илья знал, как занять маму минимум на час. Достаточно было поинтересоваться делами у родственников. У отца имелось несколько братьев и сестёр, многие из которых уже завели собственные семьи и нарожали детей. Поэтому мама всегда была полна новостей: куда ездили отдыхать тётя Зоя и дядя Валера, сколько пятёрок принесли Серёжа, Миша и Таня, как протекает третья беременность у тёти Альбины и святое дело?— очередная неведомая хворь у ипохондрика дедушки Петра.Когда Юля объявила о желании выучиться на врача, вся родня приготовилась звонить ей по малейшему поводу в любое время дня и ночи. Как же?— в семье собственный врач! Юля пригрозила, что пойдёт в патологоанатомы, и от неё в массовом порядке отстали.Илья с улыбкой слушал бесконечный монолог матери, которая во время рассказа успевала и посмеяться и поплакать, и посматривал на Алексея. Тот, с раннего детства приученный присутствовать на светских мероприятиях, не смел уйти и смиренно делал вид, что ему жутко интересно и даже почти не хочется намазать сливочного масла Илье на шею*.—?Лёша, если устал, можешь идти,?— сжалился над ним Согрин.—?С вашего позволения,?— цесаревич поднялся из-за стола и, держась за стенку, поковылял за костылями.—?Какой церемонный мальчик,?— сказала Алла Семёновна, задумчиво глядя ему вслед.—?Хочешь, научу его млякать через каждое слово,?— хохотнул Согрин.—?Что за глупости, Илюша! Я не это имела в виду,?— возмутилась мама?— Так, на чём мы остановились? А! Вот я ему и говорю…Подобрав костыли, Алексей ушёл в их общую с Ильёй комнату и сел за стол. В сумме он провёл в ней не больше двух суток и ещё не успел обжиться. Все его вещи умещались в одной небольшой дорожной сумке. Алексей обвёл комнату взглядом, раздумывая, чем бы заняться. Скучно. Имеющиеся книжки были учебниками с непонятными названиями. Игрушек не водилось, за исключением фигурки человекообразного механизма, стоящей на полке над письменным столом. Алексей покрутился на стуле, как на карусели. Трогать чужую собственность без разрешения было нехорошо, но необычная фигурка манила. цесаревич, полюбовавшись на неё несколько минут, решился взять её в руки. Конечности игрушки оказались подвижными, и мальчик принялся шагать её ногами по поверхности стола. Ему подумалось, что механизм большой и тяжёлый, как танк, и земля должна содрогаться от его поступи.—?Дыщ. Дыщ. Дыщ… Ой!Одна нога фигурки отпала. Как ни пытался Алексей воткнуть её обратно, конечность отказывалась крепиться к туловищу. Он расстроился?— что скажет Илья, когда увидит поломку. В коридоре раздался голос Юли и приближающиеся шаги. Инстинктивно Алексей спрятал фигурку за спину. В комнату заглянул Илья.—?Юля пришла, идёмте ужинать.Алексей кивнул, но не двинулся с места. Порядочность дворянина требовала сразу признаться в проступке.—?Что случилось? —?спросил Илья, обратив внимание на виноватый вид наследника.—?Вот,?— сказал Алексей, доставая из-за спины фигурку. —?Извините, я сломал вашу игрушку.Илья присел на край стола рядом с ним и взял части робота в руки.—?Смотрите, здесь шарнир. Вставляете его в углубление, придерживаете пальцем, чтобы он не смещался, и вуаля. Нога со щелчком встала в паз.—?Этому трансформеру в обед сто лет, поэтому у него ноги легко отваливаются.На кухне кипела жизнь. Благодаря появлению Юли рассказ Аллы Семёновны пошёл по новому витку. Илья накрывал на стол. Юля поддакивала неумолкающей матери.По окончанию трапезы Алла Семёновна прозрачно намекнула, что взрослым нужно поговорить, а детям пора спать. Алексей с радостью покинул кухню, расстелил постель и улёгся.Сон не шёл. Из подъезда вышли покурить два соседа. Не стесняясь в выражениях, в промежутках между затяжками и плевками они громко обсуждали поломку автомобиля. Из приоткрытой форточки от них потянуло запахом табака. Гавкая и цокая по асфальту когтями, пробежала стая бродячих собак. Топот ног по потолку сопровождался женскими криками и детским разноголосым плачем. Мужчины закончили курить и вернулись в дом, хлопнув подъездной дверью. Где-то вдалеке завыла сирена пожарной машины.Наследник ворочался с боку на бок, против воли прислушиваясь к едва различимым голосам на кухне. Его разбирало любопытство. Подслушивать было нехорошо, но Илья не говорил с ним о том, что ждёт его дальше, и сейчас взрослые, избавившись от его присутствия, откровенно обсуждали между собой важные для него вещи.За исключением кухни, квартира была погружена в темноту. Алексей вылез из-под одеяла и на четвереньках выполз в смежную комнату. Он выглянул в коридор. В щель от неплотно закрытой двери мальчик видел плечо Ильи и часть лица Аллы Семёновны. Отсюда было слышно намного лучше, и цесаревич обратился в слух.Алла Семёновна качала головой и прижимала пальцы ко лбу.—?Как это вас угораздило,?— причитала она. —?Хоть бы посоветовались с родителями.—?Мамуль, ты извини, но это не тот случай, когда нужен совет,?— сказал Илья.—?Не нужен, говоришь, а как вам жить-то теперь с большим парнем на руках? Юле свою семью создавать пора. Тебе, обалдую, учиться надо, карьеру делать. Какая девушка с тобой жить захочет, когда на тебе чужой пацан висит?—?Лёшка состарится раньше, чем я надумаю жениться,?— отмахнулся Илья. —?У нас с ним небольшая разница в возрасте. Ему скоро исполнится четырнадцать лет.—?Вот именно! —?обрадовалась Алла Семёновна. —?Он уже взрослый человек с устоявшимися привычками и характером. Ты для него слишком молод, чтобы стать авторитетом. Гормоны у него заиграют, и уйдёт ваш Алёша вразнос.—?Мам, ты забыла, что и я в его годы подарком не был. Это нормально для подростка.—?Может, лучше поищешь для него другого опекуна, постарше? —?пыталась найти выход Алла Семёновна. —?Есть же бездетные супружеские пары. Я понимаю, что жалко его, но о себе-то тоже надо думать. Как тебе, вообще, позволили его взять! —?возмущённо воскликнула она.—?А вот добился,?— серьёзно сказал Илья. —?Лёша здесь не из жалости, и ответственность за него я ни на кого другого перекладывать не собираюсь.—?Подумай, какая у него может быть наследственность! —?не сдавалась Алла Семёновна. —?Вдруг в родне алкоголики и наркоманы.Маме только и говорить про плохую наследственность после того, как её двоюродный брат спьяну замёрз в сугробе.—?Гены королевские,?— уверил её Илья,?— даже гемофилия имеется.—?О, господи,?— простонала Алла Семёновна и потянулась за новой порцией валерьянки.—?Мам, сейчас медицина очень развита,?— вступилась за брата Юля. —?Алёше нужна поддерживающая терапия, которая как сироте и гемофилику ему полагается бесплатно.Алла Семёновна встрепенулась:—?А деньги на его содержание вы где возьмёте?—?Я устроился на работу,?— сказал Согрин. —?Вот только что с собеседования. На Лёшу государство даёт пособие. Я тебе сейчас всё покажу.Раздался звук отодвигаемой табуретки. Алексей в панике, что его застукают за подслушиванием, метнулся на четвереньках из коридора, но доскакать до комнаты он в любом случае не успевал. Затаив дыхание, он прижался спиной к стене и подобрал ноги к груди.Илья краем глаза заметил неловкое движение и, нахмурившись, посмотрел на прикидывающегося мебелью Романова. Тот глянул исподлобья, гадая, будут ли его ругать. Илья наклонился и подхватил цесаревича на руки.—?Не пугайте так,?— тихо сказал он. —?Я подумал, что вам дурно.Он отнёс Алексея в постель.—?Простите, что вам пришлось добывать информацию столь унизительным способом,?— произнёс Илья, накрывая его одеялом. —?Всё закрутилось слишком быстро, и ещё мама внезапно нагрянула… Мы обязательно поговорим, хорошо?Алексей кивнул и приподнялся на локтях.—?Мне неудобно спать в штанах. Вы не одолжите мне свою футболку? —?попросил он, указывая взглядом Согрину на грудь.Илья посмотрел на свою растянутую и выцветшую от частых стирок футболку, которая по размеру подходила Алексею в качестве ночнушки:—?Она же ношенная. Может, подберём что-нибудь из чистого?—?Нет-нет, лучше ношенная.Взявшись сзади за ворот, Илья стянул футболку. Пока он искал в шкафу замену, Алексей переоделся и забрался под одеяло.—?На маму не обижайтесь,?— сказал Илья. —?Это она от неожиданности. Поворчит-поворчит и пойдёт блины вам жарить да свитера вязать. Она любит заботиться о детях.—?Я не ребёнок,?— пробурчал цесаревич, натянув одеяло на половину лица и стреляя в Илью сердитым взглядом.—?Конечно,?— улыбнулся Согрин.Он взял с полки трансформера и положил его Алексею на подушку. Фигурка тут же исчезла под одеялом.—?Он теперь Ваш. Завтра купим Вам новые игрушки. Спокойной ночи.В создаваемой ночником полутьме Алексей с разметавшимися по подушке волосами и блестящим взглядом снизу вверх выглядел беззащитно и мило, и Илья едва сдержался, чтобы в порыве нежности не чмокнуть его в лоб. Он ещё не имел права на подобные жесты. Когда-нибудь, может быть, но точно не сейчас.Долго топтаться у постели наследника было невежливо по отношению к ожидающей на кухне маме. Илья достал документы, погасил свет и вышел из комнаты.Алексей достал робота из-под одеяла и принялся изучать его. Ему было неловко признаться, что он боится оставаться один в тёмной комнате, поэтому он попросил Илью отдать ему свою футболку. Запах Согрина успокаивал, создавая иллюзию присутствия его обладателя. Если бы Илья ещё перестал улыбаться ему, как маленькому, благодарность цесаревича не знала бы границ. Эти снисходительные улыбки, которыми одаривали его взрослые и в частности Жилик**, он считал унизительными.Илья разложил бумаги на обеденном столе. Уже готовый паспорт он предусмотрительно спрятал. Алла Семёновна внимательно прочитала документ об установлении опеки над Алексеем, повертела в руках свидетельство о рождении и карточку, предназначенную для перечисления пособия.—?Видишь, средства у нас есть,?— сказал Илья.Алла Семёновна тяжко вздохнула и отложила бумаги:—?Ну, и кем он нам с отцом будет? Вторым сыном, что ли? Внуком-то рановато.Илья пожал плечами.—?В школу его уже устроили? К поликлинике прикрепили?—?Нет ещё. Нам только вчера документы на руки выдали, потому и вам мы ничего пока не сказали.—?Ему же всё купить надо,?— уйдя в себя и уже не слушая Илью, задумчиво забормотала мама. —?Одежду, книги, тетради… Чем он увлекается?Смирившись с новым членом семьи, она переключилась в режим наседки и прикидывала в уме длинный список покупок.Алла Семёновна уехала домой следующим утром. На прощание, поцеловав своих детей, она также обняла Алексея.—?Илья,?— строго наказала она,?— если станет трудно, не молчи. Мы с отцом поможем.—?Приезжайте вдвоём в гости двенадцатого августа,?— пригласил Согрин. —?У Алёши будет День рождения.Цесаревич уставился себе под ноги. У него совсем не было настроения праздновать. Более того, он считал кощунственным проводить праздник во время траура, а Илья, наоборот, старался растормошить его и всюду брал с собой, с головой погрузившись в обязанности опекуна.В школе Илья написал заявление о переходе на домашнее обучение. Протестировав уровень знаний Алексея по школьной программе, директриса пришла в ужас. Лучший результат цесаревич показал по иностранным языкам, точные науки серьёзно хромали, а о географии он имел лишь смутное представление.Копаясь в интернете в поиске репетиторов, Илья тупо листал базу. Предложений было слишком много, отзывы зачастую оказывались противоречивыми, и он просто не знал, кого выбрать. Внезапно его осенило.—?Эй, люди в чёрном,?— громко сказал Илья в воздух,?— вы ведь подошлёте своих агентов. Давайте опустим этот фарс.Спустя несколько минут пришла смс-ка с телефоном.Цесаревича мало интересовало, какие учителя будут с ним работать. Ему объяснили, что учиться придётся много, и это окончательно отбивало желание садиться за книги. Горечь потери близких съедала душевные силы и не позволяла успешно впитывать новые знания и без того не любившему ограничения парнишке.На холодильнике висел квартальный календарь. Проходя мимо, Алексей зацепился глазами за выделенную бегунком текущую дату. 17 июля 2018 года. Ровно сто лет назад умерла вся его семья. Сердце цесаревича больно заныло. Он принёс из комнаты простой карандаш и, сдвинув бегунок, обвёл квадратик с датой. Линия показалась ему слишком тонкой, и он начал обводить ещё и ещё, с каждым витком сильнее надавливая на карандаш. Затем он закрасил цифры. Постояв некоторое время, Алексей заштриховал квадратик. Цифры по-прежнему было видно. Перехватив карандаш в кулак, Алексей со всей силой поскрёб им по гладкой блестящей бумаге. Проклятая дата никак не хотела исчезать под слоем графита.В бешенстве мальчик сбросил календарь на пол, вырвал лист с июлем и остервенело кромсал его на мелкие куски. Слёзы застилали ему глаза и мешали как следует расправиться с бумажкой.Привлечённый странными звуками на кухне в коридор вышел Илья и увидел, что цесаревич сидит на полу и с безумным взглядом, скривив рот, скрюченными пальцами рвёт календарь.—?Алексей Николаевич! —?подскочил к нему Согрин.Мальчик выпустил из рук клочки бумаги, которые рассыпались ему по коленям, и зарыдал, закрыв лицо кулаками. Илья прижал его к себе. Алексей вцепился зубами ему в плечо, но Согрин лишь крепче обнимал его и ласково ерошил волосы, терпеливо снося непроизвольные укусы. Его футболка намокла от слёз и слюны.—?У меня совсем ничего от них не осталось,?— плакал цесаревич. —?Даже фотографий.Илья ослабил хватку и погладил его по спине.—?Это не так,?— возразил он. —?Ваши родители продолжают жить в вас. Их тела создали ваше, и вы такой же храбрый и сильный, как папа, и такой же добрый и целеустремлённый, как мама.Алексей вздрагивал и шмыгал носом.—?Они смотрят на вас с неба и печалятся вашим слезам.Наследник упёрся ладонью в грудь Ильи, и тот разжал руки.—?Надо убрать мусор,?— пробормотал он, избегая взгляда Согрина, и поковылял за веником и совком.Алексей испытывал стыд за то, что не смог сдержаться в присутствии Ильи. Мама и папа позволяли выражение чувств только в узком кругу семьи. Алексей ещё не проникся доверием к Согриным и ругал себя за каждый такой всплеск эмоций.Когда он подмёл пол, Илья позвал его за компьютер и показал в открытом браузере фотографии царской семьи. Глаза Алексея заблестели при виде дорогих его сердцу людей.—?В интернете есть ваши фотографии,?— сказал Согрин. —?Хотите распечатать их и оформить в альбом?—?Можно, да? —?снова зашмыгал носом цесаревич, жадно вглядываясь в родные лица.—?Выберите фото,?— кивнул Илья, передавая ему мышку. —?Я попробую отыскать их в хорошем качестве.—?Что ещё здесь можно найти? —?вдруг спросил Алексей, щёлкая по картинкам.—?Практически всё.Илья понимал, что смышлёный мальчик запомнил, как сделать запрос. Он обязательно начнёт искать другие материалы и расстроится, узнав правду. Удержать от него в тайне информацию такого рода не получится. Вопрос лишь в том, узнает Алексей сразу или чуть позже.Илья показал, как сохранять фотографии, и отбыл на кухню готовить обед. По взгляду, брошенному ему вслед через плечо, стало ясно, что шестерёнки в голове Алексея уже закрутились.Спустя час Романов появился на кухне. Он молча сел за стол и потёр кулаком опухшие от слёз глаза. Илья закинул в шипящее на сковородке масло лук для супа и повернулся к цесаревичу. Алексей пустым взглядом смотрел в окно.—?Все нашли? —?спросил Илья.—?Нашёл,?— бесцветным голосом отозвался цесаревич. —?Поверить не могу. Дядя Георг просто бросил нас. Все нас предали. Господи, за что?Он поставил локти на стол и опустил голову, вцепившись пальцами в волосы.—?Мне очень жаль, Алексей Николаевич,?— Илья достал из аптечки новопассит. —?Примите лекарство, оно немного облегчит Вашу боль.Алексей послушно выпил седативное и лёг грудью на стол, вытянув вперёд руки и положив на них голову. Лекарство слегка обожгло горло, и приятным щекочущим теплом продолжило плавно разливаться по телу. Цесаревич почувствовал, как отступает внутреннее напряжение, мышцы медленно расслабляются, и его охватывает непривычная ватность. Под действием препарата восприятие притупилось, и цесаревич вяло наблюдал, как Илья хлопочет у плиты.—?Вы обещали поговорить со мной,?— необычно ощущая себя, сказал Алексей.Илья вылил содержимое сковородки в суп и перемешал. Он выключил газ и сел напротив мальчика, который продолжал распластавшись лежать на столе и махал кистями рук. В глубине его опухших красных глаз плескалось расторможенное седативным озорство. Илья подставил ладонь под удары его пальцев, и Алексей подобрал руки, скрестив их под подбородком.—?Секретный отдел сделал документы, что вы мой подопечный,?— заговорил Согрин. —?Я отвечаю за ваше здоровье, образование и поступки, пока вам не исполнится восемнадцать лет.—?А дальше?—?Вы достигнете совершеннолетия и решите, где хотите жить и по какой профессии работать.—?А если у меня нет желания работать?—?Если хотите сами распоряжаться своей судьбой, вам придётся получить образование и начать зарабатывать средства на существование. Свобода подразумевает прежде всего финансовую независимость. Первый шаг к ней вы сделаете, взяв на себя ответственность за собственное здоровье и обучение. Вы всегда можете обратиться ко мне или Юле за советом, но ходить с вами за ручку, как с малышом, мы не будем.—?Я вам в тягость? —?спросил Алексей, скользнув полупьяным взглядом по лицу Ильи.—?Вовсе нет,?— тепло улыбнулся Согрин. —?Я очень рад вашему спасению и надеюсь, что желая другим людям счастья, вы сами тоже его обретёте.—?Вы читали мой дневник,?— протянул наследник, прикрыв веки.Илья покашлял в кулак.—?Ну, в тот момент обстоятельства позволяли прочитать его. Если хотите, заведите новый, в который точно никто не заглянет. Кстати, по интернету вы можете познакомиться с людьми, страдающими гемофилией. В России девять тысяч пациентов с таким же диагнозом, как у вас.Алексей вытянул одну руку и свесил её с края стола:—?Я подумаю.Следующие дни цесаревич упорно просиживал в интернете, изучая события, касающиеся его семьи. Он горько плакал, прочитав об оценке царствования Николая II. Он мог вынести унизительные жалостливые отзывы современников о себе самом и слухи, порочащие Александру Фёдоровну, но строки о слабом безвольном императоре, уничтожившем страну, привели его в неописуемую ярость.—?Папа не такой! Он был хорошим царём! —?в истерике кричал мальчик в лицо Илье.—?Алексей Николаевич, я не историк и не могу оценить государственную деятельность вашего отца. Прошу, перестаньте это читать. Вы заболеете, если не позволите себе отдых.Столкнувшись в реальности с упрямством наследника, Илья ощутил себя беспомощным. Он ещё не понял, на какие кнопки следует нажимать, чтобы получить влияние на Алексея, и его попытки увещевать цесаревича больше походили на блеяние.—?Вы тоже считаете, что он виноват в Ходынской давке?Алексей стоял посреди комнаты, свирепо раздув ноздри и уперев руки в бока, и ждал ответа. Илья облизнул сухие губы.—?Нет,?— наконец сказал он,?— я думаю, что людей погубила жадность. Не одна Ходынка знаменита давкой из-за стремления к халяве. Кажется, мсье Жильяр писал, что Государя не уведомили в полной мере о масштабах трагедии, из-за чего празднования не были отменены, а народ приписал это бессердечию. Николай Александрович не был виноват в случившемся, но как император принял на себя ответственность.Мысли насчёт бездействия царя в отношении семьи, когда в стране запахло жареным, Илья благоразумно оставил при себе. Понимая, что уговоры бесполезны, он организовывал день таким образом, чтобы Алексей чаще выбирался на улицу и получал передышку от интернета, готового красочно ответить на любой запрос. Илья тоже умел быть упрямым для достижения поставленной цели и методично личным примером проталкивал новый порядок, под который цесаревичу поневоле пришлось подстраиваться.За два года, прошедших в тренировках, Илья настолько привык к регулярным физическим упражнениям, что продолжил заниматься, когда необходимость отпала. Каждое утро наследник наблюдал с постели, как он собирал раскладушку и отжимался на полу.Николай Александрович тоже поддерживал хорошую физическую форму. Пройти ли пешком десяток километров по жаре в полном обмундировании, наколоть ли дрова, напилить ли брёвен?двуручной пилой?— всё было ему по плечу. Алексей смотрел, как Илья в одних боксёрах становился в стойку, слегка расставив ноги, и принимался отжиматься; как соприкасались друг с другом лопатки, как ходили мышцы на его спине и вздымались бока, шумно накачивая воздух в лёгкие.В императорской семье было не принято демонстрировать тело, как это запросто делал Илья, и Алексей украдкой повторял за ним, когда он скрывался в ванной.Двенадцатого августа в квартире весело затрезвонил звонок. На пороге стояли увешанные пакетами Согрины-старшие. Глава семейства Константин Сергеевич заполнял собой дверной проём, что в вширь, что в высоту. На его фоне хрупкая Алла Семёновна выглядела, как Дюймовочка. В их детях гены распределились забавным образом. Юля унаследовала рост матери и тяжёлый скелет отца, а Илья получился высоким и худым.После бурных приветствий и представлений Константину Сергеевичу мама увлекла Романова в комнату.—?Алёша, примерь-ка,?— затараторила она, вынимая из пакетов сложенные вещи. —?По размеру должно подойти.Цесаревич густо покраснел:—?Право, не стоило.—?Стоило-стоило! Это подарок. Куда нам ещё тратить деньги, как не на детей. Илюша наверное, кроме пары трусов да футболок, ничего купить тебе не догадался. Надевай и выходи.Пока Алексей переодевался, женщины накрыли на стол, а Илья повесил праздничную растяжку. Когда цесаревич при параде появился на пороге кухни, Согрины в голос завопили ?С Днём рождения!? и устроили салют из хлопушек. Осыпаемый разноцветным конфетти Алексей щурился, краснел и смущённо улыбался.—?Садись за стол,?— хлопнул его по спине своей ручищей Константин Сергеевич.—?Полегче, медведь,?— напомнила Алла Семёновна. —?С ним нельзя так обращаться.Осведомлённый, что Алексей недавно потерял родных, Константин Сергеевич повёл беседу на нейтральные темы?— про образование.—?В школе сказали, что не возьмут меня в класс. Из-за частых болезней я сильно отстал, и мне требуется домашнее обучение с репетитором,?— рассказывал мальчик, уплетая салат за обе щёки.—?Ну, это не проблема! —?объявил Константин Сергеевич. —?У меня знакомый…—?Пап, я уже всё уладил,?— перебил Илья. —?Лёша догуляет каникулы и начнёт учиться с сентября, как все. У него есть график аттестаций по основным предметам, на которые нужно приходить в школу. Как только Лёша нагонит программу, он перейдёт на очное обучение.—?Какие у тебя любимые предметы? —?поинтересовался Константин Сергеевич.—?История, военное дело и французский язык,?— сказал Алексей. —?Однажды я видел постановку Бородинской битвы. Это было потрясающее зрелище…Цесаревич с горящими глазами, активно жестикулируя, пустился в занимательное повествование, как он маленьким присутствовал на праздновании столетия Бородина. Илья сидел за столом напротив мальчика и аккуратно наступал ему на ногу, когда он забывался и мог случайно сказать лишнего.В свою очередь Константин Сергеевич поделился воспоминаниями о срочной службе на подлодке. Алексей слушал, открыв рот и перестав дышать. Алле Семёновне с трудом удалось прервать их увлечённую беседу для вручения подарков.Цесаревич опять смутился и покраснел. Каждый раз, когда внимание концентрировалось вокруг него, он терялся и чувствовал себя не в своей тарелке. Илья вручил ему коробку с телефоном, а родители после длинной поздравительной речи задарили целый пакет, в котором Алексей нашёл и деревянный конструктор, и одну из своих любимых книг ?Робинзон Крузо?, и акварельную бумагу с принадлежностями для рисования. Мальчик скомканно благодарил Согриных и смущался в крайней степени.Спустя несколько дней для Ильи и Юли наступило время познакомиться с ещё одним качеством цесаревича?— его телефон куда-то пропал.