Глава 19 (1/1)

—?…цзюэ, Минцзюэ, ты меня вообще слушаешь? —?голос Цзинь Гуанъяо был немного беспокойный.?— Ты весь наш разговор будто не здесь. Совсем на тебя не похоже.—?Да, прости,?— мужчина отвлёкся от бесцельного разглядывания улицы и повернулся к собеседнику.?— Я немного задумался. О чём ты говорил?—?Уже неважно,?— тот вздохнул и опустил чашку с ещё горячим кофе на подставку перед собой.?— Скажи лучше, что происходит? Случилось что-то?—?Неважно,?— Минцзюэ окинул взглядом небольшую уютную кофейню, в которой они сидели,?— Мы ведь хотели провести время вместе, так что не будем отвлекаться на мои проблемы.—?Это твоё ?неважно? у тебя на лице заглавными буквами написано. Послушай,?— Гуанъяо, оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ними никто не наблюдает, осторожно сжал своей рукой пальцы мужчины.?— Я, конечно, очень рад, что ты наконец-то нашёл время для того, чтобы сходить со мной куда-то. Но, поверь, от этого мало толку, если все твои реплики сводятся к отстранённому ?угу? и мотанию головой. Расскажи, что произошло?— может, я смогу чем-то помочь? —?он внимательно посмотрел в глаза напротив, а затем продолжил.?— Это Хуайсан, я прав? С ним что-то случилось?Минцзюэ тяжело вздохнул, но согласно качнул головой, сдаваясь. Всё же этот человек знал его слишком хорошо.—?Да.—?Ты что-то узнал? Ну, я имею в виду про то, что с ним случилось и заставило так поменяться?—?Если бы,?— Минцзюэ, непривычно мягко, сжал пальцы собеседника,?— По этому вопросу я всё ещё барахтаюсь на мели.—?Ты из-за этого так беспокоишься? —?из-за спины мужчины Гуанъяо заметил направляющуюся в их сторону официантку и осторожно, не без сожаления, убрал свою руку и снова взял чашку, чувствуя, как пальцы покалывает приятное тепло.—?И из-за этого тоже,?— ответил мужчина.—?Если своими отстранёнными и пространными ответами ты надеешься, что я оставлю тебя в покое?— то позволь мне тебя огорчить. Такого не будет,?— в голосе послышались едва заметные нотки обиды, но Гуанъяо на миг прервался, успокаиваясь, а затем продолжил,?— Я правда хочу помочь. Минцзюэ, расскажи, что тебя терзает?—?Он уже больше недели куда-то уходит,?— негромко ответил собеседник.—?Хуайсан?—?Да. Я замечал это уже несколько раз, но это только те случаи, когда мне приходилось бывать дома в рабочее время, и он об этом не знал.—?А ты не пробовал с ним поговорить? —?уточнил Гуанъяо.—?Пробовал,?— взгляд говорившего стал ещё мрачнее,?— Всё отговорки. Когда я первый раз его об этом спросил, он так испугался, будто я его на месте преступления поймал. Тараторил что-то про университет. Но ведь этим Чжунхуэй занимается. Я у того уточнил?— нет ли с этим проблем и не нужно ли Хуайсану съездить туда, прежде чем на пары пойти. И тот сказал, что пока ничего подобного не требуется.—?Может он просто развеяться захотел? —?предположил мужчина.—?Один? Но ведь по своему возвращению в Пекин он ни разу не покидал дом в одиночестве. Я спрашивал у прислуги и охраны, почти каждый раз, как он куда-то уходит, Вей Ин и Ванцзи либо остаются дома, либо тоже уезжают, но не с ним. И, даже если так, почему нельзя просто сказать, что идёшь гулять? Я ведь не запру его дома!—?Может, ты зря беспокоишься? Он ведь не маленький ребёнок. И у него могут быть свои дела,?— постарался успокоить его Гуанъяо.—?Что за дела такие, что мне нельзя о них рассказать?—?Любовный интерес? —?тонкая бровь вопросительно приподнялась.Мужчина не сразу нашёлся, что на это ответить.?Любовный интерес? У Хуайсана? Нет, что за бред!?Весь оставшийся день Минцзюэ старался выбросить эту мысль из головы. Но, ни за оставшийся ужин, ни за то время, когда он подвозил Гуанъяо обратно в его офис, ни когда сам свернулся на работу?— ему это так и не удалось.Всё это было просто абсурдом, но мужчина не мог отвязаться от этих мыслей, как ни пытался.Сейчас он как никогда жалел, что на работе наступило затишье?— самый важный из грядущих контрактов уже подписан, а всё остальное работает как швейцарские часы, не требуя вмешательства главы компании.И если бы в любых других обстоятельствах он радовался этому, то теперь, когда появилось больше свободного времени, Минцзюэ больше не мог отвлечься на привычный предмет. А потому мысли о том, что у Хуайсана мог кто-то появиться, цвели во всю силу, не давая забыть о себе ни на секунду.Бессильная злоба, ревность, неизвестность, не находя себе выхода, просто загоняли своего обладателя в угол.Минцзюэ с самого раннего утра сбегал в офис, понимая, что если останется с братом наедине хоть ненадолго, то просто не выдержит.Не хотелось даже думать о том, во что выльется подобный срыв.Просто ссора? Если бы всё обошлось так легко. Но Минцзюэ прекрасно знал собственный вспыльчивый характер. И лучше бы этому разговору вообще никогда не начинаться.Но и просто оставаться в неведении он не мог, потому что сознание, не имея достаточно фактов, просто начинало строить свои догадки, от которых становилось только хуже. Поэтому он выбрал самый глупый, но самый безопасный, как ему показалось, вариант разобраться во всём?— самому проследить за братом. И даже если он так ничего не сможет узнать о том, появился ли кто-то у Хуайсана?— быть может удастся разобраться, что же всё-таки происходит с ним.Вот тут-то он и воспользовался тем, что на работе был ?штиль?: отпустив Чжунхуэя пораньше?— Минцзюэ, ещё немного пробыл на месте, в последний раз проверяя исходящие документы, а потом собрался и, сказав секретарше, что сегодня его ни для кого нет, покинул офис.Внутри возмущённо бушевала совесть, но мужчина не обращал на неё внимание. Если он не узнает правду?— то просто сойдёт с ума, от этой неизвестности. Сев в машину, и нервно побарабанив пальцами по рулю, он всё же достал телефон.Быстро позвонив человеку, который отвечал за охрану дома, он спросил, на месте ли брат с друзьями.Был ли он удивлён, что младший покинул поместье полчаса назад? Не настолько сильно, чтобы потерять самообладание, но слабая надежда на то, что сегодня ему не придётся воплощать свой план в жизнь, мгновенно рухнула, погребая под своими завалами остатки веры в то, что всё обойдётся.—?Ты не знаешь, в каком направлении он ушёл,?— голос не выдавал того хаоса, что царил внутри, лишь всё больше звенел напряжённой сталью,?— Я хотел с ним встретиться, но он трубку не берёт.—?Этого я не знаю,?— раздалось в ответ, как последний повод для Минцзюэ бросить эту глупую затею, но следующие слова прозвучали скорее, как приговор,?— Но он в этот раз взял машину с водителем. Я могу связаться и спросить, по какому маршруту они двигаются.—?Жду,?— только и ответил Минцзюэ, нажимая ?отбой? и упираясь взглядом в серебряный логотип в центре руля, будто надеясь найти в нём правильный ответ.Спустя пять минут чёрный BMW уже покинул стоянку TsinKhe Group.Минцзюэ не знал, что именно он хотел увидеть, направляясь по полученному адресу. Но выжимая скорость на максимум, он упрямо гнал машину вперёд, пропустив, кажется, несколько светофоров. Плевать!Он должен отвязаться от этой раздражающей неопределённости, которая не давала нормально жить, отравляя собой каждую секунду его существования.Прибыв, наконец, в назначенное место, он быстро вышел из машины. Неподалёку, разговаривал с кем-то по телефону, опираясь о закрытую дверцу, тот самый водитель, который привёз младшего?— Минцзюэ кивнул ему спрашивая куда идти.Водитель указал в сторону небольшого уютного парка, который расположился неподалёку и Минцзюэ пошёл туда.?Может он просто прогуляться захотел??Промелькнула наивная мысль, пока он внимательно осматривался по сторонам выглядывая знакомую тёмную макушку.День сегодня был теплым и солнечным, по мощёным дорожкам прогуливались много людей.Здесь были и молодые мамы, катящие перед собой яркие коляски, или же просто беспокойно и одновременно улыбчиво наблюдающие за своими чадами. Пожилые женщины и мужчины, прогуливались или сидели на многочисленных скамейках. Иногда мимо проносились подростки на скейтах, велосипедах и прочей чепухе, которая грозила сбить с ног любого зазевавшегося. Двое парней прогуливались, взявшись за руки: мужчина сначала подумал, что они пара и ещё удивился про себя такой смелости, но потом заметил, что один из них, смотрел прямо перед собой невидящими глазами?— и Минцзюэ, поняв, что ошибся, поспешил идти дальше. Несколько девушек фотографировались на фоне живописной панорамы у реки?— кажется, они были иностранками. Вокруг ходили десятки людей, но того, кто был ему нужен он так и не находил.Когда он уже решил, что ?поймать? младшего ему не удастся?— к нему всё-таки повернулась удача. Если можно это, конечно так назвать.На одной из скамеек, которую было плохо видно из-за разросшегося рядом с ней куста шиповника, сидел Хуайсан. Не один. Перед ним, положив тому руки на плечи и что-то тихо говоря, был Чжунхуэй. Минцзюэ сначала подумал, что это лишь дурной сон или же он просто свихнулся, раз его мозг показывает подобное.Но шли секунды, а наваждение не пропадало.Помощник действительно сидел рядом с ЕГО братом. На отдалённой скамье. В парке. Приобнимая того за плечи. Лицо Хуайсана было грустным, а глаза почему-то покрасневшими.Что, чёрт возьми происходит?!Минцзюэ не мог понять, о чём они разговаривают?— слишком далеко от них находился. Но то, как Хуайсан… Как его младший брат?— человек, который никого к себе не подпускает?— доверчиво, будто чего-то испугавшись, прижимается к другому мужчине…Он вдруг понял, что должен немедленно уйти. Сию же секунду - бежать. Иначе, если бы он ещё хоть минуту понаблюдал за этой картиной?— то точно бы наломал дров.До взрыва: пять, четыре, три, два….Минцзюэ не помнил, как дошёл до машины.Осознавать происходящее начал лишь, когда за окном начали мелькать незнакомые пейзажи. Свернув на обочину, он заглушил мотор. Навигатор безразличным тоном назвал какой-то захолустный район далеко от центра. Минцзюэ тоже было всё равно, где он находится. Нужно было хоть немного привести мысли в порядок.Одна часть его упрямо твердила, что рано или поздно это должно было произойти. Ведь его брат?— красивый и приятный молодой парень. Что удивительного в том, что у него могут быть с кем-то отношения? И Минцзюэ уж точно не имеет никакого права его в этом упрекать или отговаривать. Хуайсан?— не его собственность, он живой, здоровый и свободный в своём выборе человек.Это были рассуждения здравой и рациональной части рассудка.Но они почти полностью заглушались другой его стороной.Той, что не хотела допускать даже мысли, что кто-то другой, неважно, кто это будет?— парень или девушка?— никто не смеет прикасаться, или даже думать, о ЕГО Хуайсане. Стоило хотя бы на секунду допустить, что кто-то сжимает тонкие пальцы, или же целует мягкие губы, оставляет следы на молочной коже… одних этих секундных образов было достаточно, чтобы на глаза опустилась красная пелена, отрезая его от остального мира, не давая сосредоточиться на чём-то другом.В голове всплыл разговор почти четырёхнедельной давности.?Дагэ, скажи… А вы с А-Яо… Как давно ты понял, что тебе нравятся мужчины??Неужели… Он уже тогда что-то для себя понял? Что-то решил? Кого-то выбрал??Да. КОГО-ТО… Но не тебя. Ты никогда не будешь рядом с ним!?Противно скрежетала над ухом ревность, раздражая ещё сильнее, выбивая из колеи, мешая мыслям двигаться в другом направлении.Но, что ему оставалось, кроме этой ревности?Он ведь оказался совершенно к этому не готов. Одной единственной фразы, случайно сказанной Гуанъяо, оказалось достаточно, чтобы пресловутые внутренние демоны, настороженно подняли свои скалящиеся пасти, почуяв как на то, что они (что Минцзюэ) считали своим по праву, кто-то претендует.А ведь, казалось бы. Он уже давно осознал и принял свои чувства, много лет назад ещё, давая себе слово, что это навсегда останется только его проблемой. Хуайсан никогда не должен об этом узнать. И сколько лет ему удавалось сдерживать обещание.Но сейчас, оглядываясь назад, он прекрасно осознавал, что врал самому себе все эти годы.Просто опека и защита? Всё ради безопасности Хуайсана?Да. Почти так и было.Самообман?— хуже самого лучшего наркотика. Со временем, уже и не замечаешь, как всё сделанное тобой?— лишь в угоду собственным желаниям, прикрытое красивыми словами и изящным каркасом, под которым скрывается тьма, в которой ты давно утонул.Хуайсан не хочет идти на очередной светский приём, устроенный матерью? Ничего страшного?— Минцзюэ побудет рядом с ним, пока родители работают. Да, для него это совсем не сложно. Что? Нет, не надо вызывать нянь?— он сам справится.И заодно убережёт брата от навязчивых ребятишек, которые так и норовят рассказать ему очередную пакость или утянуть в какие-то неприятности.Всё ради его безопасности.Младший сказал, что хочет теперь отращивать волосы??Но ведь, мама, ему ведь так правда будет лучше. К тому же… вы ведь знаете, что, если он что-то решил?— то его уже не переубедить. Не переживайте, походит так немного, а потом ему просто надоест с ними возиться, и он сам попросит сводить его в парикмахерскую.?И почти никто не знал, что Хуайсану и не доводилось ?возиться? со своими волосами самостоятельно. Ведь он каждый день заявлялся в комнату Дагэ и просил того помочь. А старший лишь тяжело вздыхал и ?поддавался? на уговоры.Уговорить отца, что среднюю и старшую школу лучше тоже заменить на домашнее обучение?Но ведь это действительно так. Хорошие учителя, постоянный присмотр, уменьшение пагубного влияния сверстников. К тому же младший?— такой необщительный, ему может быть тяжело влиться в новый коллектив. Да, всё именно так.А ещё это прекрасная возможность привязать его к себе ещё больше. Ещё ближе.Как там говорят в таких случаях??Идеальное преступление?? Почти что так.Он неосознанно (или же всё-таки осознанно?) делал всё для того, чтобы мир Хуайсана сосредотачивался в одном единственном человеке, не давая никому и никогда занять это место.Минцзюэ рос рядом с ним, опекал, оберегал, наблюдал, как день ото дня младший хорошеет, будто распускающийся бутон, который вскоре обещает стать прекрасным цветком.Когда-то, ещё в детстве, Хуайсан залетел в его комнату, таща в руках увесистый сборник каких-то европейских сказок, и требуя, чтобы старший почитал ему на ночь.И среди всех этих по-дурацки наивных историй про прекрасных принцесс, смелых рыцарей и злобных колдуний, была одна - про чудовище, у которого был волшебный цветок. Минцзюэ запомнилась яркая картинка на глянцевой бумаге: жуткое косматое существо, которое бережно держит в руках хрупкий хрустальный колпак, под которым спрятана прекрасная роза. И кажется смысл в той сказки был совсем в другом?— всё те же умницы-принцессы и заколдованные принцы, но он уже давно затерялся на задворках памяти. Но тот образ?— сохранился в ней почему-то.Глупая и нелепая фантазия, но почему это кажется таким знакомым?Историю Не Минцзюэ нельзя назвать сказкой. Скорее это идеальный случай для опытного психиатра, чем наивная детская история. В ней нет ни капли волшебства, да и счастливый финал не предвидится.Когда ревность ненадолго отступала?— приходили другие мысли. Они были рассудительными и здравыми, но от их правильности хотелось взвыть только сильнее.?Ты должен его отпустить.??Подумай о его счастье. Ты ведь столько раз обещал себе, что если только у него появится шанс?— ты не будешь держать.?Он правда старался убедить себя в этом. Говорил себе раз за разом, что должен нормально поговорить с братом, сказать ему, что поддержит любой его выбор. Он своими глазами видел, что было с Сичэнем, когда Ванцзи прекратил свое общение с семьей. И, видят боги?— он совершенно не хотел, чтобы у них с Хуайсаном случилось что-то подобное.Но он, чёрт возьми, боялся этого разговора.Да, Минцзюэ боялся. А ещё он был ужасным эгоистом. Вот вам и идеальный во всём старший сын, прирождённый руководитель, человек, который не допускает ошибок.Всё это лишь прикрытие. Красивая обёртка, за которой прячутся тени.За свою жизнь он совершил много проступков, за которые не прощают.Он полюбил собственного брата и, обещая оберегать его?— просто заточил, словно бабочку под купол стеклянного аквариума, надеясь спрятать от остального мира, а на самом деле?— тайно мечтая, что трепет тонких радужных крыльев навсегда останется принадлежать только ему.Он прожил в этом самообмане слишком долго. Год за годом наблюдая, как Хуайсан взрослеет на его глазах, с каждым годом становясь всё более прекрасным и желанным.Придерживаться данного самому себе слова становилось всё тяжелее. Каждый день наблюдать, как человек, в которого ты беззаветно влюблён вот уже столько лет, будто расцветает на твоих глазах: видеть, как красивые черты теряют свою детскую невинность и обретают юношескую чувственность; слышать как звонкий голос ломается и в нём появляются совершенно новые, дразнящие слух, ноты; осознавать, что рядом с тобой больше не наивный ребёнок, которого хочется затискать от умиления, а привлекательный юноша, что ещё совершенно не осознаёт, как в глазах кого-то может выглядеть столь маняще.Минцзюэ тонул во всё этом, понимая, что чем дальше, тем тоньше та грань, преступив через которую, он никогда не сможет вернуться к началу. Но он продолжал упрямо сжимать кулаки и слепо бежать от правды, прекрасно зная, что вокруг лишь стальные прутья.Он сам возвёл этот мир и знает, что куда ни иди?— все дороги едины.Кажется, в сказке поменяли сюжет, и теперь чудовище заперто вместе с тем, что оно так отчаянно хочет защитить от себя самого, и в то же время?— навсегда сделать частью себя.Но он не мог сдаться так просто.И вот тут-то отцовское наследие было как никогда кстати. Он рухнул в работу с головой, надеясь забыться в ней, оградиться от того наваждения, что пленяло его, стоило хоть немного засмотреться в глаза цвета горького кофе. Поначалу это работало, но он слишком недооценил ту привязанность, что сам же и взрастил в себе, глупо надеясь, что сможет с ней справиться.Приблизительно в то же время он сделал Цзинь Гуанъяо (тогда ещё просто?— Мэн Яо) своим помощником.Эти отношения?— ещё одна его ошибка, его непростительная слабость. Трудно ли догадаться?— что они на самом деле такое? Вряд ли. Зная все переменные?— не сложно решить этот пример.Он просто устал держать всё это в себе, устал быть один день за днём, копя внутри эти нерастраченные чувства. Ему нужен был рядом кто-то, кто не сломается, кто сможет поддержать, выслушать, понять и принять.Знал ли он о чувствах Яо, когда тот ещё был его помощником? Он ведь не настолько слеп к чужим эмоциям, чтобы не заметить подобного. Но также он понимал, что не должен, просто не может давать в ответ ложную надежду.?Зачем наносить увечья ещё чьей-то душе? Тебе мало того, что ты сделал со своей собственной??И он правда старался оградить его от этого. Делал вид, что не замечает ни чужих взглядов украдкой, ни прозрачных намёков. Это было не так уж и сложно?— в конце концов ему не привыкать носить маску непоколебимости и чёрствости.Но могло ли так продолжаться вечно?Не Минцзюэ?— обычный человек. А люди?— слишком хрупкие существа, ошибки и слабости?— часть их жизни. Поэтому со временем он просто сдался, рухнул в эти отношения, словно в живую воду, понимая, что на его счету плюс один непростительный грех. Но он был слишком измотан чтобы думать о чём-либо.Он просто устал бороться дальше, ведь чувствовал, что ещё немного, и внутренняя плотина просто не выдержит, а чувства, которые он столько времени прятал в себе?— просто вырвутся на волю, руша всё на своём пути.Но теперь … Что делать ему теперь?Продолжать притворяться, что всё как раньше? А он сможет?Чудовище не уберегло своё главное сокровище, и теперь отчаянно воет над осколками битого хрусталя.