Глава 7 (1/1)

К удивлению Хуайсана, совместный обед прошёл в спокойной атмосфере.На все разведывательные вопросы брата Вей Ин с удовольствием давал развёрнутые (порой даже слишком) ответы. Ванцзи же, хоть и говорил немного (с этим его парень и так справлялся за двоих), но одним своим видом и поведением производил впечатление приличного молодого человека.Так что вскоре чаепитие перестало напоминать допрос с пристрастием.Минцзюэ совершенно спокойно воспринял новость о том, что эти двое встречаются. А ещё выяснилось, что они с братом Ванцзи учились в одном университете. Сейчас эти двое неплохо ладят и нередко пересекаются, так как оба являются главами своих компаний.Хуайсан и сам вспомнил, что несколько раз встречался с этим человеком на приёмах, которые иногда устраивались его семьей. Но это было довольно давно.При первом знакомстве с Ванцзи фамилия Лань показалась ему знакомой, но он не придал этому значения, а сейчас всё стало на свои места.Но что оставалось непонятным, так это странная грусть на обычно непроницаемом лице Ванцзи, которая появилась, стоило Минцзюэ заговорить о его старшем брате.Видя, как Вей Ин успокаивающе сжимает ладонь своего любимого, Хуайсан постарался перевести разговор в другое русло.Когда с тортом было покончено, а все поздравления были сказаны, Минцзюэ неожиданно предложил:—?Хуайсан, я хотел бы прогуляться. Ты составишь мне компанию?Тон, которым это было сказано, скорее подразумевал не столько просьбу, сколько: ?Ты идешь со мной. Никакие претензии не берутся на рассмотрение.?—?Но разве ты не устал, Дагэ? —?попробовал отсрочить казнь Хуайсан.—?Я летел сюда более десяти часов. И поверь, я успел и поспать, и насидеться. А теперь мы идем на экскурсию,?— наверное, из-за стали в голосе старшего температура в квартире опустилась на несколько градусов.Хуайсан бросил взгляд на своих друзей, но, судя по всему, надеяться на спасение в лице Вей Ина особо не приходилось?— тот сейчас был слишком занят тем, что всячески старался вновь поднять настроение Ванцзи, а потому весь остальной мир был благополучно отодвинут на второй план.Поэтому всё, что ему оставалось?— это как можно более бодро сказать: ?Конечно, Дагэ. Я быстро соберусь. Подожди минутку.?Младший прекрасно понимал, что эта прогулка?— всего лишь предлог для разговора наедине, который должен был произойти уже довольно давно. Но ему слишком долго удавалось избегать этого в сотнях телефонных разговоров за прошедшие месяцы.Конечно, Дагэ захочет наконец выяснить, что же на самом деле заставило его в такой спешке покинуть Пекин.Тогда, семь месяцев назад, Хуайсану так быстро удалось уладить всё с переездом и проблемами, которые его сопровождали, лишь благодаря А-Яо. У них к тому времени уже давно сложились дружеские отношения.Не сказать, что помощник брата не был удивлён подобной просьбой, которая сопровождалась словами: ?Только ничего не говори Дагэ, пока всё не будет улажено. Пожалуйста, А-Яо, мне больше не к кому обратиться…?. Но, очевидно, то состояние, в котором тогда находился Хуайсан, не позволило мужчине ответить отказом.Он действительно сделал всё возможное, чтобы Минцзюэ ничего не заподозрил о готовящемся переезде и даже был тем человеком, который помог Хуайсану успокоить ту бурю, которую устроил старший, когда младший всё же сообщил о своих планах.Хуайсану было больно смотреть на полное непонимание и бессильную злость в глазах брата, когда тот, уже изрядно накричавшись, устало сел на край стола и молча смотрел на него.Но он должен был покинуть Пекин. Не ради себя, но ради единственного дорогого ему человека.В конце концов Минцзюэ согласился. Он никогда не мог особенно долго сопротивляться капризам младшего?— именно на это и надеялся тогда Хуайсан. Так и произошло. И только себе он мог признаться, как сильно не хотел уезжать от брата. Как было страшно и почти физически больно собирать чемоданы и, сжимая в кармане билет на самолет, ехать в аэропорт.Брат тогда приехал за несколько минут до того, как была объявлена посадка на нужный рейс. Было видно, что он до сих пор не смирился с решением младшего.?…Я серьезно не понимаю, почему ты так неожиданно решил уехать учиться в Лондон и…- он замолчал на мгновение. Наверное, чтобы сдержаться от того, чтобы снова не начать старый разговор. —?Прошу тебя, береги себя, ладно??Брат не часто обнимал его. И в тот момент, когда сильные руки рывком притянули его, а в нос ударил такой родной, знакомый с самого детства запах?— Хуайсан лишь сильнее прикусил губу. Никто на всей чёртовой планете не знал, чего ему стоило в тот момент не передумать.?И звони почаще. В любое время,?— послышался низкий голос. —?Восемь часов разницы… Ты мог ещё дальше заехать, а? И сдался тебе этот Альбион…?Он так и не ответил ничего тогда. Просто не мог. Ведь скажи он хоть слово, и слёзы, которые сдерживались из последних сил, хлынули бы потоком.Он не плакал, когда объявили рейс?— лишь что есть силы сжал брата в объятиях, стараясь без слов сказать, как ему жаль, как будет скучать, как сильно любит…Он не плакал в самолёте, лишь слепо смотрел в иллюминатор пустыми глазами и отсчитывал каждый час, который теперь будет разделять его и Минцзюэ.Он не плакал, когда самолет совершил посадку и ему пришлось в совершенно незнакомом городе ловить такси, чтобы назвать адрес дома, в котором ему предстоит учиться жить совершенно одному. Совершенно без Минцзюэ. Кто научит, как это делать?Лишь, когда он разобрал вещи и созвонился с домом?— пришло осознание. А вместе с ним?— слёзы.Стоило первым гудкам раздаться в трубке, как глухие рыдания почти тут же начали душить его. Так много он не плакал, наверное, даже на похоронах матери.Сколько он пролежал в таком положении, свернувшись в дрожащий клубок?— он не знал.За окном уже давно стемнело, когда слёзы начали высыхать. Теперь он слепо смотрел в голые стены совершенно чужого дома в незнакомом городе. А с обкусанных докрасна сухих губ не сходила одна и та же фраза:?Спаси меня… Мне так больно…?Но ему пришлось научиться с этим жить.Пришлось научиться просыпаться от кошмаров и спать лишь несколько часов в сутки, пока воспалённый от усталости мозг не показывал того единственного человека. Человека, которому можно доверять. Который не причинит боль.Он научился жить без тепла чужих прикосновений.Научился не плакать после каждого звонка из Китая.Но стоило лишь один раз увидеть сталь родных глаз, почувствовать такое необходимое тепло…Стоило один раз увидеть Минцзюэ, как стало совершенно понятно, что он не сможет, просто не сумеет пережить это всё ещё раз. Если брат уедет, оставит его совершенно одного в холодном и вечно насквозь промокшем Лондоне?— Хуайсан не протянет и нескольких недель.Просто задохнется от боли и холода, которые придут, стоит только рейсу ?Лондон-Пекин? покинуть взлётную полосу.Он совершенно не хотел думать об этом ?потом?. Думать об этом было просто страшно.Но сейчас брат был рядом. Шёл так близко, чуть ли не касаясь его руки своей. И этого было достаточно, чтобы заставить себя не думать об этом пугающем ?потом?.—?Теперь понятно, почему Сичэнь в последние годы такой хмурый всё время ходит. А мне признаваться не хотел, балда благовоспитанная.—?Ты о чём? —?Хуайсан настолько глубоко ушёл в свои серые мысли, что, кажется, не заметил, когда брат начал говорить.—?Я о твоём новом молчаливом друге и его вечно неугомонном дружке. И как только сошлись? Они же как небо и земля,?— Минцзюэ весело хмыкнул.—?А при чем здесь Лань Сичэнь? —?не понял младший.—?При том, мой дорогой Хуайсан, что ты?— оказывается очень невнимательный друг. Уже полгода вместе живёте, а ты не удосужился спросить, как эти два ярких представителя своего вида оказались в старушке Британии, если так явно скучают по Китаю,?— старший снова улыбнулся и насмешливо щёлкнул брата по носу.—?Дагэ! —?громко возмутился Хуайсан, а потом быстро прикрыл рот рукой, вспоминая, что они на улице.По счастью район, в котором они прогуливались, находился в частном секторе, да и к тому же было довольно поздно. Поэтому народа вокруг было не так уж и много.Про себя Хуайсан обрадовался, что брат решил отказаться от осмотра достопримечательностей. Пускай это и доказывало лишний раз, что старший вытащил его из квартиры лишь для того, чтобы поговорить без лишних ушей.—?И ничего я не ?плохой друг?, просто не хотел лезть не в своё дело,?— проговорил он уже тише, потирая пострадавший нос.На самом деле, он не раз задавался этим вопросом. Но было очевидно, что эта тема неприятна обоим его соседям. Поэтому он просто не стал её поднимать, так же как и сами ребята не лезли в его прошлое.—?Ну, тогда и я не буду ничего тебе говорить. Наверное, и вправду будет лучше, если Ванцзи сам всё тебе когда-то расскажет. Всё же это их семейное дело.—?Ну и зачем было поднимать этот разговор, если не собирался ничего рассказывать? —?возмутился Хуайсан.—?Надо же было тебя чем-то отвлечь. Ты шёл с таким лицом, будто я с тобой не прогуляться попросил, а сказал, что на гильотину веду,?— хитро сказал Минцзюэ и, остановившись, посмотрел на брата.Хуайсан, поняв, что брат, оказывается, прекрасно видел его отношение к возможному разговору, начал было:—?Дагэ, я не…- но его перебили.—?Да знаю, я, что ты ?не?… —?тяжело вздохнул мужчина и продолжил. —?Хуайсан, я не буду снова ссориться с тобой из-за переезда. Я не могу больше спорить по этому поводу. Устал, честно. Надеюсь, А-Яо прав и ты вскоре поймёшь, что глупость сделал,?— последнюю фразу он сказал совсем тихо, а затем снова продолжил идти.Хуайсан поспешил за ним. Некоторое время они шли молча, каждый думая о своём.Минцзюэ думал о том, что, скорее всего, зря сказал эти слова. Он прекрасно знал свой характер и то, как скучал по младшему всё это время. А потому вероятность того, что по окончании этого уикенда он не предпримет ни единой попытки вернуть брата снова в Китай была практически равна нулю. Так зачем давать слово, которое не сдержишь?Брат рядом шёл молча и тоже что-то обдумывал. Минцзюэ невольно засмотрелся. В этой странной мешковатой одежде (в Пекине, помнится, он одевался в более яркие цвета), больших очках и с уже несколько растрёпанной причёской, он выглядел таким хрупким и одновременно до боли родным. Казалось, что за прошедшие месяцы он не вырос, а, наоборот?— похудел и осунулся.Как давно появилась эта привычка обходить прохожих по широкой дуге, избегая даже малейшей возможности близкого контакта? Минцзюэ нахмурился, вспоминая, что раньше Хуайсан несся вперед, не смотря под ноги и вечно кого-то сбивая, потом скомканно извиняясь.?Я так много упускаю в тебе…?Они шли молча некоторое время. На улице уже начинало медленно вечереть, а температура, и без того не слишком высокая для мая, ощутимо потеряла несколько градусов.Хуайсан по уже выверенной привычке спрятал всё время мёрзнувшие руки в карманы лёгкой куртки, но Минцзюэ перехватил одну из них, сжимая холодные пальцы, делясь своим теплом.—?Дагэ? —?тихо и удивлённо проговорил Хуайсан, но вытаскивать ладонь не спешил. Сейчас он был готов принять всё тепло, которое только мог дать ему брат.—?Пошли уже назад, завтра догуляем,?— снова включил режим ?ворчуна? старший.?— Года идут, а ты всё такой же тепличный цветок.Хуайсан ничего не ответил, лишь слабо кивнул в ответ, стараясь не отставать за широким уверенным шагом. Сейчас он понимал как никогда чётко:?Дагэ… Прости… Я так слаб.?—?Слушай,?— всё же решил прервать повисшую тишину Минцзюэ. —?Давай мы завтра…Хуайсан вполуха слушал, какие планы складывал на завтра идущий рядом, старясь хотя бы кивать впопад.Пальцам было хорошо и уютно, и через них тепло, кажется, передавалось по всему телу. И Хуайсан жадно впитывал каждый новый градус, каждый жест, каждое слово. И с каждым шагом, с каждой секундой, проведённой рядом с этим человеком, понимал, что правда не сможет снова отпустить.—?… Так что после этого я думаю, давай мы…- они уже почти дошли до нужного дома, когда Хуайсан его перебил.—?Я хочу вернуться.—?Поедем в …- Минцзюэ сначала не понял, что имеет в виду младший. —?Что? Вернуться? —?он обернулся на дорогу. —?Ты что-то потерял? Телефон? Вот мелкий растяпа. Ладно, пойдём поищем,?— он уже развернулся и достал свой?— чтобы позвонить.—?Дагэ, забери меня домой… В Пекин.Минцзюэ не сразу нашёл, что ответить. Он несколько секунд неверяще смотрел на брата, пытаясь понять, как давно младший научился шутить со столь серьезным лицом. Но чем дольше он всматривался в кофейную глубину родных глаз, тем больше понимал, что сказанное?— не шутка. Слишком много чувств пряталось за едва держащейся стеной из напускного спокойствия и уверенности.Страх. Надежда. Опасения. Боль.Минцзюэ видел их так отчетливо, что становилось страшно от мысли, а что бы было, не приедь он сегодня? Как Хуайсан мог держать всё это в себе так долго??Что же случилось, маленький…?Но начни он сейчас расспрашивать или давить слишком сильно, и Хуайсан вновь спрячется в свою раковину. Кто знает, получится ли его вытащить из неё вновь.Поэтому всё, что он ответил, было лишь:—?Когда ты хочешь улететь? Я закажу билеты.Слова были сказаны тихим и спокойным тоном, без какого-либо скрытого подтекста или лишних вопросов.И в это мгновенье Хуайсан был благодарен брату как никогда в жизни. За понимание. За то, что прощает все его выходки и капризы. Просто за то, что находится рядом.Облегчение от того, что он больше не будет один, оказалось слишком сильным. Казалось, что ноги просто сейчас перестанут держать, и он просто рухнет вниз.Но у него не было сил даже просто дойти до ближайшей скамейки, поэтому он лишь и смог, что сделать несколько шагов в сторону брата и устало уткнуться лбом туда, где отбивает свой уверенный ритм чужое и одновременно такое родное сердце.Минцзюэ никак не прокомментировал действия младшего, лишь прижал покрепче, согревая и защищая от все ещё прохладного весеннего ветра.?Прости меня, Дагэ… Я не смог справиться один. Помоги мне. Спаси…?Он не скажет этого вслух. Не расскажет брату всей правды.Он и так уже позволил себе слишком много. Но это ему необходимо. Без Минцзюэ он просто больше не сможет выжить. Совсем замёрзнет без этого тепла. Без этого человека.