(Не) доброе утро (1/1)

***Лань Хуань проснулся очень рано, даже раньше, чем обычно делал это в Гусу. Когда лёгкое неведение и умиротворение ото сна спало, сердце его тревожно сжалось и болезненно забилось. Ему уже третью ночь не снились братья и храм Гуаньинь, но не только это вызывало беспокойство?— вчерашний вечер был особенным, образ Цзян Чэна, собирающего фигурку из цветов, вызывал необъяснимую бурю исключительно приятных эмоций, а сама Пристань Лотоса отчего-то казалась райским садом, покинув который, скорее всего, потеряешь все шансы на возвращение. Сичень одевался, выверенными движениями совершая ежедневный ритуал, и мрачно смотрел в одну точку. Эмоции могли взять верх и указать на что угодно или на кого угодно, но здравый смысл, поддерживаемый внутренним голосом напоминал?— Цзеу-Цзюнь не заслуживает ни друзей, ни такого отношения к себе, он не заслуживает даже этого мимолётного отдыха от его уединения и страданий. Он не хотел появляться на церемонии, выходить в свет, потому что боялся вновь кого-то встретить, к кому-то привязаться, кого-то… полюбить и сделать этому человеку больно. Лань Хуань взял меч, сяо и вышел, решив, что продолжать не стоит и лучше прямо сейчас сообщить главе Цзян, что они поедут отдельно друг от друга… ещё сказать ему что-нибудь обидное, чтобы он больше никогда не захотел помогать, чтобы он больше никогда… Необходимо было отстраниться, снова уйти в тень. Сичень был уверен, что, если пустит всё на самотёк, то обязательно навредит, а ведь Саньду Шеншоу моложе него… зачем ему дружба с человеком, уничтожившим свою репутацию? Зачем ему Лань Сичень?Он вышел на улицу и, не зная, где точно искать Цзян Чэна, пошёл в случайно выбранную сторону: шёл медленно, обдумывая то, что должен сказать, однако вместо этого снова вспомнил минувший вечер... Из-за прикосновений они оба так странно себя почувствовали, что даже не пошли на другую сторону смотреть сигнальные огни, а молча отправились обратно и так же молча разошлись по комнатам... Лань Хуань остановился на деревянном мостике над прудом и засмотрелся на цветущий лотос, не замечая бежавшего к нему юношу в одеждах цвета клана Цзян.—?Прошу прощения, глава Лань… —?обратился тот и поклонился.Он выглядел достаточно взрослым и, возможно, уже заканчивал обучение. Меч в лиловых ножнах, висевший на пояснице, подтверждал это.Глава Лань улыбнулся и отступил в сторону.—?Прошу вас,?— ему показалось, что юноша хочет пройти, но он только отрицательно покачал головой.—?Я шёл к вам.—?Ко мне? Зачем же? У вас есть собственный глава клана, я всего лишь гость.Юноша помялся и снова поклонился.—?Недостойно так говорить, просто… нрав главы Цзян меня пугает, и я боюсь передать ему одну важную вещь.—?Всё ещё не понимаю,?— мягко возразил Сичень,?— при чём же тут я?—?Вас тоже касается то, что я хочу сказать.—?Меня? Что случилось?—?Не то что бы случилось… Глава Лань,?— он поклонился ещё раз,?— фигурка с вашим именем. Вчера вы… я видел, как вы запускали её.—?Ах, это… а что с ней?—?Она… она… ваша фигурка из лотоса и пиона коснулась сигнального огня.—?Что? —?Лань Хуань прикрыл глаза, но поспешил продолжить, чтобы не заставлять несчастного юношу повторять,?— Моя фигурка коснулась чьего-то сигнального огня? Хорошо. Насколько это важно? А то, судя по вам, можно сказать, что случилось что-то из ряда вон выходящее.—?Только вам решать, значит ли это что-то для вас или нет. Просто дело в том, что она коснулась не обычного сигнального огня, а огня главы Цзян.—?Простите? —?Сичень резко вскинул взгляд, но тут же успокоился и с сомнением заметил,?— Не может быть. Я и глава Цзян вчера не были у сигнальных огней, никто не мог написать его имя,?— он был в этом абсолютно уверен, однако юноша, вероятно, знал другую сторону вопроса.—?Вообще-то мог.—?Объяснитесь.—?Я думал, вы знаете о том, почему глава Цзян уже давно не бывал на празднике Небесного Лотоса.—?Нет,?— Лань Хуань понял, что сейчас узнает причину, почему на них вчера так все глазели, и приготовился слушать.Юноша вздохнул. Он не был уверен, что является тем, кому позволено такое рассказывать, но пред взором Первого Нефрита, невозможно было оставаться равнодушным.—?Когда-то давно, когда глава Цзян ещё был молодым господином, дева Цзян брала его с собой на праздник Небесного Лотоса. Она знала, как он относится к этой традиции, и тайком от него вместе с… с… —?юноша запнулся и не смог произнести имени.Глава Лань помог ему.—?Господином Вэем?—?Да. С ним. Дева Цзян и упомянутый вами господин тайком писали имя молодого господина Цзян на сигнальных огнях, но ни один цветок за все годы ни разу не коснулся этих огней. Позже, когда дева Цзян вышла замуж, она перепоручила свою ежегодную миссию одной из юньмэнских заклинательниц, а та своим дочерям. Совсем недавно, когда упомянутый вами господин был здесь, он просил снова начать писать имя главы Цзян на сигнальных огнях в этот праздник, но ему сообщили, что это делают и так уже много лет.Сичень отвлёкся. Он продолжал слушать, но больше не смотрел на него, опустил взгляд в пол и стал заинтересованно изучать деревянный настил мостика, на котором они стояли.—?Это меняет дело. Благодарю вас, что решились сообщить мне. Могу я узнать, готовы ли лодки для отплытия на церемонию?—?Лодки? Ах, да, я не занимаюсь этим, но лодка готова, только одна, и она на причале.Лань Хуань поклонился, повергнув в шок своего собеседника, который тут же склонил голову в ответ.—?Позвольте вас проводить?—?Было бы очень кстати.Когда они проходили мимо тренировочного поля, глава Лань увидел Цзян Чэна. Это было красиво, изящно и… боевой стиль клана Цзян невероятно шёл ему, подтверждая и дополняя то, что глава Цзян, как никто достоин носить титул Саньду Шеншоу. Сичень больше не хотел с ним говорить, он собирался покинуть Пристань Лотоса молча, и сделать это немедленно.***Цзян Чэн не спал всю ночь. Он вообще не понимал, как именно от взаимных оскорблений они с главой Лань дошли до создания фигурок из цветов… ему вспомнился каждый момент, прожитый с тех пор, как состоялась семейная встреча. Цзеу-Цзюнь, чистый и светлый, которого он увидел впервые после долгого отсутствия, казался ему лишь тенью Первого Нефрита из прошлого, но здесь, в Пристани Лотоса, это чувство ушло. Глава Лань стал снова похож на себя, и более того, ему удалось перестать контролировать эмоции, научиться иногда дерзить и злиться,?— Цзян Чэна радовал такой прогресс. Он даже не заметил, как легко отпустил племянника и всю ситуацию в целом, подменяя заботу об А-Лине заботой о Сичене. В его жизни снова, хоть и ненадолго, появился кто-то, за кого можно было взять ответственность, беспокоиться о нём, помогать или ворчать на него. Наверное Вэй Усянь назвал бы его курочкой-наседкой, за что схлопотал бы пару ударов, но в итоге всё равно оказался бы прав.Сегодня эта мимолётная иллюзия нужности и заботы должна была закончиться, а Цзян Чэн так и не понял, почему снова ощущает внутреннее опустошение и холодные цепи приближающегося одиночества? Почему чувствует, что без Сиченя Пристань Лотоса никогда уже не будет прежней, во всяком случае, лично для него, и почему так уверен, что в этот день всё изменится? Время нестатично, оно меняет всё на своём пути, словно река, исправляющая рельеф под себя в момент образования русла. Как однажды Яньли вошла в ворота Пристани Лотоса уже не девой Цзян, а госпожой Цзинь, как Вэй Усянь вошёл сюда же господином Лань, так и ножки племянника Цзинь Лина больше не переступят его порог, а лишь лёгкая уверенная поступь главы Цзинь… и тем более эти двери, вероятнее всего, уже никогда не откроются для Лань Сиченя, только для главы Лань.Цзян Чэн, увлечённый личными переживаниями, вышел на тренировочное поле. Ему хотелось начать пораньше, пока не пришли адепты, чтобы побыть в одиночестве. Обычно с Саньду в руке он мог упорядочить свои мысли, разложить всё по полочкам, обдумать каждый пункт отдельно,?— в голове в момент сосредоточения духовной энергии и уверенных знакомых движений прояснялось, и ему без труда давались решения любых вопросов… любых, кроме личных. Цзян Чэн всё ещё не разобрался в себе?— вместо того, чтобы упорядочить мысли, он спутал их окончательно, зачем-то подумав о первом прикосновении, когда Сичень взял его за руку и попросил не говорить о своём состоянии Лань Ванцзи, а потом сравнил его со вчерашним и расстроился ещё больше, внезапно осознавая одну очень важную вещь… Нужно было не требовать, чтобы глава Лань остался, а просить. Просто попросить погостить ещё.Ваньинь опустил меч, не найдя в тренировке того, что искал, и спрятал его в ножны. Перед отъездом ему хотелось обсудить состояние Сиченя с лекарем, поэтому к нему он сначала и направился.—?Вы выяснили причину? —?спросил тот. Лекарь обрабатывал руку поранившемуся ребёнку, когда глава клана появился на его пороге.—?Причину? —?если быть честным, глава Цзян вообще забыл об этом, однако ответ у него был,?— Нет, но я могу предполагать, что это флейта.—?Ченьцин? —?испуганный голос выдал истинные опасения.—?Что? Нет, конечно, нет. Сяо ?Лебин?.—?Лебин? Собственная флейта главы Лань?—?Да. Я бы хотел, чтобы в моё отсутствие, вы навестили лекаря клана Гусу Лань и расспросили его обо всём.?— Простите, глава Цзян, но это невозможно. Вы знаете, что существует определённая этика…Цзян Чэн снисходительно улыбнулся, и взгляд его блеснул вполне читаемым намерением убивать за неисполнение приказа. Лекарь сглотнул.—?Я понял, глава, постараюсь сделать всё возможное.—?Да. Уж, пожалуйста, постарайтесь,?— серьёзно сказал Ваньинь, взмахнул рукавом ханьфу при развороте и вышел.На самом деле, несмотря на все разногласия с Сиченем, он собирался помочь ему, заверяя себя самого, что делает это исключительно из чувства долга и, хотя было уже несколько поздно, из-за желания, наконец, начать по-настоящему следовать девизу своего клана ?Стремись достичь невозможного?. Что, если это невозможное, и было благое дело ради чьего-то счастья?— чужого, не своего? Что, если Вэй Усянь всегда именно потому и был первым из них двоих, что имел более великодушное сердце, способное к состраданию и самопожертвованию? Ваньинь не заметил, как оказался у гостевых покоев… Сколько раз за последние месяцы он вот так не запоминал, куда и как идёт?—?Глава Цзян,?— адепт, стоявший у дверей, поклонился.—?Ли? Почему ты здесь? —?Цзян Чэн хорошо знал этого юношу, он был сыном одного из уважаемых заклинателей клана и, надо сказать, довольно способным. Его не было в охране главы Лань, и более того, Ли назначили проведение тренировки у младших как раз в это время.—?Нам пришлось поменяться с А-Юном, глава.Нехорошее предчувствие коснулось сердца главы Цзян, но он не доверился ему. А зря.—?Почему Юн поменялся с тобой? Вы вообще не должны быть тут?—?Глава Цзян, глава Лань, он…—?Что с ним? Где он? —?Цзян Чэн пошёл к двери, но Ли не дал ему войти.—?Там никого нет. Мы поменялись с А-Юном, потому что глава Лань отправился в Ланьлин, и я жду, когда придут слуги, чтобы убрать комнату.—?Глава Лань отправился в Ланьлин,?— повторил Цзян Чэн, словно бы ему было это необходимо, чтобы понять суть слов.—?Да.—?И как давно? —?может быть, внезапно свалившееся на голову известие, а может, и сам факт самовольного отъезда Сиченя так повлиял на главу Цзян, но он был абсолютно спокоен, задавая этот вопрос.—?Около часа назад.—?И сколько лодок было готово к отплытию?—?Две, глава клана, но...Цзян Чэн ещё держался, однако до ослеплённого потрясением сознания уже дошло, что случилось, и гнев начал медленно и целеустремлённо разгораться внутри.—?Но? —?его голос звучал тихо, но при этом был наполнен такой скрытой угрозой, что вполне мог сойти за крик.—?Лодка неисправна. Для вас готовят другую.—?Я же просил вчера только одну! —?Цзян Чэн едва сдерживался, чтобы не сорваться на ни в чём неповинном юноше.—?Да, глава. Только мы всегда готовим запасную, вы же сами приказывали... ещё тогда, когда молодой господин Цзинь чуть не…—?Я помню! —?бросил он. Цзы Дянь полыхнул фиолетовой молнией на пальце, заставив Ли вжаться в стену. Ваньинь больше ничего не сказал и не взглянул на него, а просто ушёл. К тому моменту, когда он вихрем влетел на причал, его ярость в отношении всего произошедшего достигла апогея, и было не ясно, глава Цзян контролирует Цзы Дянь или наоборот. Кнут сверкал и переливался в руке в полной своей боевой форме. Адепты, занимающиеся подготовкой лодок, увидели его и застыли, напрочь забыв о поклонах и приветствиях. —?Можно ли у вас узнать, молодые господа,?— начал глава Цзян притворно вежливо и с очень нехарактерного для себя обращения,?— вы в курсе, кто глава вашего клана? — его голос дрожал.Они непонимающе переглянулись.—?Вы, глава Цзян,?— рискнул ответить самый смелый.—?Правда? —?в этом вопросе было столько злой иронии, сколько Цзян Чэн вообще никогда не вкладывал в свои слова,?— А какого хрена тогда сегодня утром отплыла лодка в Ланьлин? Отплыла без меня? Я вас спрашиваю!Адепты одновременно сглотнули и опустили головы.—?Мы… —?сказал один.—?М-мы… мы… —?попробовал помочь другой.—?Отлично! К семнадцати годам вы выучили местоимения, это я понял. Теперь я жду ответа на вопрос и, надеюсь, на него вам не понадобится ещё семнадцать лет.Юноша, что отвечал первый, глубоко вздохнул.—?Глава Цзян, но это же… это же был Цзеу-Цзюнь, мы не могли остановить его. Он обещал полететь на мече, если мы не дадим лодку. Все знают, что он прибыл сюда в тяжёлом состоянии, и раз ему всё равно надо было уйти, мы решили дать ему то, что он просил и предложили сопровождение. Мы знали, что вы будете беспокоиться о нём, и решили, что так...Цзы Дянь колыхнулся в руке, но не нанёс удара, а лишь отразился сиянием ужаса в глазах адептов.— Мне наплевать на ваши домыслы. Если глава клана я, почему мои приказы не выполняются? Почему вы отпустили его?— Но глава, мы же не могли силой держать главу другого клана, тем более Цзеу-Цзюня. А если бы он стал сражаться? Первый Нефрит клана Лань, мы против него даже толпой не смогли бы ничего.—?Позвали бы старших! Трусы! —?выдохнул Цзян Чэн,?— Нужно было остановить его любой ценой! Они молча ждали своей участи, он продолжал.— Ну, спасибо, теперь я знаю, что на вас нельзя полагаться… Займитесь чем-нибудь полезным, а не этой ерундой. Я полечу на мече!Адепты забеспокоились и заговорили одновременно.—?Глава Цзян, погода может испортиться...— Плохой прогноз, лучше будет, если вы...—?Лучше будет, если вы заткнётесь, — перебил он, — или я сам вам сейчас что-нибудь испорчу! Указывать они мне ещё будут! Я. Полечу. На мече. И передайте Ли, что на время моего отсутствия, его отец должен будет заняться делами клана.Саньду вынырнул из ножен и ярко блеснул на солнце. Цзян Чэна ждал Ланьлин, а Пристань Лотоса временное спокойствие от его строгих наставлений.