И только правда слов всегда больнее (1/1)

***—?Цзян Чэн! Фух. Цзян Чэн! —?запыхавшись позвал Вэй Ин, когда догнал своего шиди почти у выхода из Облачных Глубин,?— Не уходи, постой!—?Что? —?зло спросил Ваньинь и обернулся, его лицо было искажено гневом.—?Что между вами произошло?—?А ты не понял? Они хотят сделать А-Лина главой, к чему он пока не готов, и помыкать им, как вздумается!Усянь коротко улыбнулся.—?Послушай, по-моему, ты слишком сильно опекаешь его, а потому и недооцениваешь. Цзинь Лин может намного больше и, не в обиду, лучше тебя будет управляться с обязанностями. Дай ему свободу, позволь быть собой, и тогда, я уверен, мы все будем им гордиться.—?О,?— Цзян Чэн закатил глаза, но кулаки его заметно расслабились, а кольцо перестало переливаться фиолетовой молнией,?— так у нас тут великий воспитатель, я смотрю. Может, научишь тогда, как обращаться с детьми, которых ты никогда не воспитывал?—?Не ёрничай, вопрос серьёзный. Ты, как минимум, оскорбил главу и старейшину другого клана, с этим нужно что-то делать.—?Что? Оскорбил? Этот Лань заявил, что я слишком пекусь об А-Лине, что он вырос действительно юной госпожой, как все его и зовут, и, что он не в состоянии будет занять пост главы из-за меня, а не потому, что сам не готов к этому. Якобы это я делаю из него ребёнка и не даю двигаться дальше, теша своё самолюбие.Если Цзэу-Цзюнь высказался так резко, то точно не без причины, и, конечно, ложью это назвать язык бы ни у кого не повернулся, — в этом Вэй Ин был уверен, но, беспокоясь о собственной безопасности, решил не говорить прямо.—?Слушай, — тактично начал он, — ну, сказал и сказал, подумаешь... Я, конечно, согласен с твоей позицией, но их тоже понять можно. Клан Цзинь это большие материальные вклады, которых сейчас не достаёт, а поставить его на ноги и соответственно умножить прибыль может только Цзинь Лин, он один. Никто не сделает это за него, и ты не сможешь быть рядом всегда. Сын нашей шицзе вырос. Да, ему всё ещё нужна твоя любовь и поддержка, но не опека, Цзян Чэн. Глава Лань в какой-то степени хотел как лучше, только я не понимаю, почему...—?Как лучше? — снова вспылил Ваньинь, — Вэй Усянь, ты так долго находишься среди Ланей, что давно мог бы заметить, что Цзеу-Цзюнь не знает, как лучше. А вы, вы просто смотрите… Вы все. И ты тоже. Вы просто наблюдаете, как он страдает, и молча пьёте чай, ложась спать по расписанию!Усяня так глубоко шокировали эти слова, что он не нашёлся сказать ничего более, чем...— Не кричи, пожалуйста. Здесь запрещён шум.— Ах, ты ж, какая досада. Тебе ли говорить мне о правилах Гусу! Тебе ли просить меня заткнуться?—?Цзян Чэн, успокойся. Ты ничего не знаешь и оттого не можешь понять, что происходит. Не суди с позиции…—?С какой? —?саркастично спросил Цзян Чэн,?— Думаешь, я не достаточно хорошо знаю главу Лань и не могу заметить его состояния? Да на него смотреть больно! —?озвучил он мысли, которые совсем недавно посетили голову и Старейшины Илин.Тот вздохнул, подавляя в своём сердце тлеющую ярость, и скрестил руки на груди.—?Ты прав. Хорошо, я объясню. Это личный выбор Цзеу-Цзюня и его наказание, он сам этого захотел, и никто, никто не может упрекать его или помешать ему.—?Да, что ты? А меня вот упрекали, хотя я тоже был главой, меня так же уважали и боялись, но упрекали. Я тоже был в его положении! Зараза, Вэй Усянь! Ты что не понимаешь, что я уже это пережил? Я терпеть не могу это всё.Вэй Ин недоверчиво мотнул головой.—?Ты? Когда?—?Тогда! —?буркнул Ваньинь,?— Когда ты погиб.—?Что?—?Да. Что так смотришь? Когда ты погиб. Я был в том же состоянии, но никто не давал мне предаваться страданиям, никто не оставлял меня в покое и никто не потакал мне в желании закрыться в комнате и сдохнуть от одиночества. А у этих, похоже, семейное. Один медитирует, второй медитирует, третий медитирует, и только младший получает воздаяние за свои страдания. Тебе не кажется это несправедливым?—?Цзян Чэн,?— Усянь нервно облизнул губы,?— Что ты имеешь в виду, говоря, что чувствовал то же самое? Ты что, любил меня тоже?—?Ну, конечно, как брата… —?Цзян Чэн слишком поздно понял, о чём его спросили, и разозлился,?— Ах, ты… О чём ты только думаешь?! Разве не мог я страдать о тебе так же сильно, как Цзеу-Цзюнь о Цзинь Гуанъяо, не имея романтических чувств? Ты… Ты…—?Знаю,?— вздохнул Вэй Ин,?— прости. На мгновение мне показалось... и я испугался. Прости, давай забудем, правда.—?Идиота кусок! За что мне всё это! —?выругался Цзян Чэн и вынул из ножен Саньду,?— Передай господам Лань мои искренние пожелания пойти на хрен, и постарайся при этом не умереть.Усянь не знал, смеяться ему или плакать от этих слов, поэтому так и стоял в молчании, пока глава Цзян вскакивал на лезвие меча и исчезал в зареве уже давно начавшегося дня. ***Лань Сичень пришёл в себя, его состояние было стабильно, и он, вопреки уговорам младшего брата и дяди, вернулся в место своего уединения. Обычно Вэй Ин не вмешивался: он уже привык, что идти против кого-то из Ланей в вопросах внутреннего уклада их клана — гиблое дело, даже если за твоей спиной стоит целый Второй Нефрит, готовый броситься на защиту в любой момент. Однако сейчас всё изменилось, слова Цзян Чэна достигли цели, коснулись души и заставили задуматься, поэтому Усянь плёлся за мужем по тропинке и выглядел мрачнее, чем когда-либо. —?Вэй Ин, о чём вы говорили с главой Цзян? —?спросил Лань Чжань, заметив его отстранённый вид.—?А? Что?—?Мгм,?— Ванцзи остановился,?— Вэй Ин! О чём вы говорили с Цзян Чэном? Что случилось?Тот поднял на него расфокусированный взгляд, собрался и, наконец, пришёл в себя. Он размышлял о брате, постепенно осознавая и принимая тот факт, что Цзян Чэн просто боится одиночества, которое непременно снова его настигнет, когда Цзинь Лин пойдёт своим путём. Ещё к тому же злится из-за желания и невозможности помочь человеку, попавшему в аналогичную ситуацию, или напротив жалеет главу Лань, видя в нём отражение собственных переживаний. Вэй Ин решил поделиться своими мыслями с мужем.—?Лань Чжань, а ты не думаешь,?— он тщательно подбирал слова,?— что пора вернуть Цзеу-Цзюня к нормальной жизни? Прошло столько времени... Мы же не станем наблюдать за тем, как он просто угасает на наших глазах?Ни одна черта в лице Лань Чжаня не дрогнула, но глаза не могли так же хорошо лгать, как лицо.—?Мы не можем. Это его выбор,?— он развернулся, взмахнув длинными рукавами белого ханьфу, и пошёл дальше.Вэй Ин последовал за ним.—?Но Лань Чжань, разве когда-то Цзеу-Цзюнь не помог тебе? Разве не он не дал тебе умереть после облавы на горе Луаньцзан? И теперь ты будешь платить ему за это безразличием?—?Вэй Ин! —?воскликнул Ванцзи.?— Нет, послушай! Когда мы собирались на встречу, ты сказал, что мне обязательно сопровождать тебя, потому что я твой муж, так разве не нужно мне на этом же основании беспокоиться о ваших отношениях с братом? Вы моя семья. Цзеу-Цзюню бы сменить обстановку, завести друга… Ты видел, что происходит? Видел? Он же едва держится на ногах.—?Вэй Ин! Ты знаешь правила.—?Лань Чжань! Какие правила? Ему плохо, ему же плохо! Ты понимаешь?—?Мы не можем вмешиваться,?— упрямо ответил Лань Чжань.Усянь разозлился, он и так был на нервах с самого утра: вид Первого Нефрита и его обморок подкинули дров в уже полыхавший костёр, а уж разговор с братом сделал и того хуже. Как бы Вэй Ин не защищал своих любимых Ланей, ему пришлось признать, что так же, как они были правы насчёт Цзинь Лина, Цзян Чэн был прав в отношении Лань Сиченя.—?Что ж,?— его голос прозвучал нарочито спокойно,?— оставим умирать главу Лань, как поступил ваш дядя с вашим отцом, через пару лет ты займёшь пост главы, и тогда уже точно всё будет в порядке, только на мою поддержку рассчитывать в этом случае даже не думай.Ванцзи остановился снова, сжимая рукоять Биченя так, что хрустнул не только меч, но и костяшки пальцев.—?Чушь! Вздор! —?кратко бросил он в лицо мужу.—?Правда? —?Усянь всё ещё играл равнодушие,?— Хорошо. Но пусть это будет на твоей совести, я не хочу видеть, как Цзеу-Цзюнь медленно погибает, и погибает не потому, что переживает потерю, а потому что остался один. Без поддержки родного брата, которого в такой же ситуации сам он поддержал! —?он вздёрнул подбородок и прошёл мимо Лань Чжаня, намеренно толкнув его.Тот думал лишь долю секунды, а после ловким движением руки поймал Вэй Ина за предплечье и развернул к себе. Они стояли на тропинке в окружении магнолий совершенно одни, и не будь этого разговора, ситуация казалась бы более чем романтичной.—?Я очень волнуюсь за брата, Вэй Ин, и я готов на что угодно, но действовать самостоятельно нельзя.—?Нельзя? Кто это решил и кто придумал? Иногда нужно найти в себе силы и вытащить человека из тьмы, в которую он нырнул добровольно. Да, чаще всего за это приходится бороться с ним самим, но оно того стоит. Разве я не прав? Знаешь, я не верю в этом вопросе ни тебе, ни дяде, потому что либо здесь что-то не так, либо вам действительно наплевать на близкого человека. И почему я раньше об этом не подумал? — Вэй Ин попытался уйти, но уйти от сильной хватки Ванцзи было весьма проблематично. —?Конечно, я беспокоюсь за него. Он мой брат, и тебе нет нужды сетовать на моё равнодушие, потому что я не равнодушен.—?Если это правда, то помоги мне,?— взмолился Усянь,?— помоги мне сделать так, чтобы твой брат пришёл в норму. И мой.Лань Чжань ощутимо сжал пальцы, причиняя боль, и понизил голос до шёпота.—?Что ты задумал?Вэй Ин взглянул ему в глаза и от осознания собственного влияния на этого прекрасного человека широко улыбнулся.—?Я хочу подружить их с Цзян Чэном.