23. Юнга. (1/1)

Хью остался в моей спальне на тот вечер, и я, чтобы не волновать его лишний раз, тоже лёг в постель, хотя в душе моей всё ещё бушевала буря, и я понятия не имел, как её успокоить. Весь наш предыдущий разговор на кухне напоминал методичное литьё масла в огонь, и теперь, скопившись во мне, это масло пылало, как лесной пожар, окутывая смрадом все мои размышления.Я наломал дров, - думал я, - Так и есть. Естественно, живу я не первый день, и прекрасно знаю, что бывает, как бывает и что мой случай далеко не самый безысходный. Но это мой случай, и это делает его самым безысходным из всех возможных для меня.Ненавидел я себя тогда? Нет, и за это как раз и стоило себя возненавидеть. Я считал себя подонком и великим страдальцем одновременно. Нет, вернее, попеременно. То я кидался с жаром и яростью обвинять себя во всех своих и чужих грехах, то жалел себя за то, что обстоятельства и сама моя жизнь противоречит тому, что я хочу от неё. А чего я тогда хотел от жизни? Спать с мужчинами? Что, если бы я мог делать это без угрозы развала своей семьи, мне стало бы легче? Дело было, вероятно, не в этом. В смысле, не только в этом. Важнее для меня было само понимание того, что человек, с которым я начал строить свою жизнь (имеется в виду моя жена), постепенно отдалился от меня. Я перестал чувствовать то, что чувствовал раньше. Но это нормально, с этим ещё можно жить и мириться. Чувствовать что-то более спокойное, чем любовь – это тоже ещё не беда. Но чувствовать враждебность или неприязнь? Когда мне хотелось сказать собственной жене: уйди, оставь меня в покое, не попадайся мне на глаза, я не хочу тебя больше видеть?.. Всё это из-за того, что я перенёс на неё своё недовольство от ситуации? Она была для меня тем камнем преткновения, который мешал мне в тот момент и только поэтому я хотел, чтобы она исчезла из моей жизни? Может быть, я чувствовал, что она подчиняет меня, лишь для виду показывая, как сама хочет подчиняться? А, на самом деле, она сама командовала мной, только прикрываясь мнимой слабостью, а я, как упрямый осёл, не мог никак признать её власть над собой? Когда она говорила мне, на какой работе лучше бы мне было работать, какую машину мне лучше было бы приобрести, в какую школу нам лучше бы было отправить учиться Сорена? Может быть, от власти собственной жены я сбежал, а не от того, что хотел трахаться с парнями?.. Или даже, может, я где-то там внутри своей нехитрой черепной коробки решил, что, если уж позволять кому-то власть, то это должен быть как минимум мужчина?.. А, может быть... я устал от неё и от всего, что у нас было, и только благодаря этому мне вспомнилось это чувство... Одно из самых прекрасных воспоминаний детства – единение с человеком одного с тобой пола. В те, самые ранние годы познания окружающего мира, себя и близких тебе людей, когда ещё не имеешь никакого понятия о том, что значит слово "секс". Когда можно сидеть рядом в темноте, в тепле с очень дорогим и важным человеком, зная наверняка, что этот человек тебя любит. Обнимет, если заплачешь, утешит, если станет больно, защитит, если кто-то обидит. Когда прикосновения, поцелуи, нежность – всё это ещё не имеет никакой подоплёки, не вызывает осуждения и выражает только то, что ты чувствуешь в ту или иную секунду. Не выдержав суровой действительности, не в этом ли, не в целомудренной ли братской гомосексуальности я задумал спрятаться, возвращая себе своё давно прошедшее детство?Жестоко и противно всё это звучит теперь, когда я всё-таки сбежал от жены, оставив её и своих детей этому парню, Стефану. И что для меня тогда диктатор? Не замена ли моей жене? Такая, которую я могу вытерпеть. Или замена брату, объекту когда-то очень сильной и безответной любви. Такая замена, с которой я могу себе позволить то, чего не мог себе позволить с оригиналом. Хью – моя любимая жена и мой же любимый брат? Не сам по себе, только для меня самого? Или всё-таки он что-то другое?.. Или он то, и другое, и это сразу? Куда более идеальная жена – он не прикрывается словами о собственной слабости и повелевает мной открыто, и куда более идеальный брат – с которым я могу заниматься сексом и этим достигнуть своей цели - стать ближе, насколько это вообще возможно?- Мэсс, - услышал я недовольный голос Хью, - Ты не спишь?- Сплю, - шепнул я.- Врёт и не краснеет… - принялся ворочаться диктатор, переворачивая одеяло, - Ну? – он пододвинулся ко мне и принялся почёсывать пальцами ?подшёрсток? (как он его называл) на моей груди.- Что? – осторожно поинтересовался я.- Я не знаю, - зевая, папочка приласкался ко мне, - Ты уже с час, наверное, глядишь в потолок и о чём-то думаешь. Прошлое не отпускает?Я вздохнул.- Не спится просто… - отворачиваясь, проговорил я, - Бессонница.Хью прикоснулся губами к моей шее под ухом.- Знаю… одно лекарство… - сообщил он заговорщическим шёпотом.- От чего?..- От бессонницы.- М… да?- О да… Отличное лекарство, - прошептал он мне на ухо, - Поднимайся… - он с силой провёл рукой по моему бедру.- Что?..Хью живо сел на кровати и щёлкнул кнопкой лампы.- Поднимайся, - он перелез через меня, спрыгивая с кровати, - давай-давай, вставай и натягивай штаны.- Как? – приподнимаясь и садясь с недоумённым видом и торчащими во все стороны взлохмаченными волосами, спросил я, - Я думал, наоборот, снимать штаны надо для этого…- У меня другой рецепт, крошка, - он захлопал в ладоши рядом со мной, - Ну давай же! Время не стоит на месте!- О… Папочка… - находя брюки и принимаясь надевать их, проныл я.- Не стони, - усмехнулся он, - Я знаю, ты сильный и выносливый.- Ты переоцениваешь мои возможности…- Однако ты всё-таки сумел встать, - заметил Хью, - Полдела уже сделано.- А что дальше?..- Сейчас покажу, - как ни в чём не бывало, сказал Хью, после чего отвёл меня за руку в ванную…И то, что мы делали дальше, было вовсе не тем, чего я ожидал. В смысле, никакого для меня не предназначалось этим вечером единения и секса. Вместо единения мне досталось красное десятилитровое ведро.Во всём доме горел свет, несмотря на поздний час, по дому носилась громкая лиричная музыка, заставляя соседскую собаку то и дело подвывать. Вместе с музыкой по дому носился Хью и моя швабра, которой он без стеснения командовал, отвлекаясь от собственных дел.- Юнга! – орал Хью со второго этажа, оттирая перила тряпкой.- Что? – отзывался я, выглядывая из-за косяка кухни и стирая грязь с носа влажной рукой.- Ты должен отвечать ?что, капитан?, - велел он, - Не качественно работаешь, юнга! – и он указывал на место на полу, на котором я схалтурил, - Если уж делать, то на славу, что там у тебя за грязные разводы?- Это рисунок на полу, капитан!- Мне спуститься и вымыть твоей физиономией этот рисунок, юнга?И я, смирившись, шёл отмывать ?рисунок?, отдавая должное папочке, которого провести на мякине не представлялось возможным. Многое я успел обдумать за время нашей возни с уборкой. Но я был благодарен Хью за такую инициативу, и ещё более я был благодарен за то, какими взглядами он одаривал меня, когда проходил мимо. Он сопереживал мне, это было понятно, и будто бы хотел сказать "всё у нас будет отлично, нужно только выкинуть старый хлам и протереть всё влажной тряпкой". Его лучистые взгляды успокаивали меня, и, к определённому моменту, успокоили до приемлемого уровня, и, таким образом, терапия грязеизбавления достигла своей цели.Итак, вместо того, чтобы страдать в постели от бессонницы, мы:- пропылесосили все ковры в доме;- стёрли пыль со всех поверхностей;- вымыли лестницу на второй этаж;- отдраили полы в прихожей, гостиной, кухне, ванных и маленьком коридорчике на втором этаже;- почти ринулись на чердак, но, слава богу, я смог уговорить Хью туда не соваться и оставить там слой необходимой мне культурной пыли.- Может быть, перекур? – откуда-то из-под стола, спрашивал я.- Охотно, - соглашался Хью, - Закончим – и обязательно перекурим.И я опять смирялся, продолжая тереть пятно на полу.Мы закончили глубокой ночью, и тогда, притащившись на кухню и сидя на столе, пока сохнет пол, мы устроили долгожданный перекур.- Мне нравится звать тебя юнгой, - усмехнулся Хью, - Отличное словечко. Надо будет внести в список избранных.Я выдохнул дым, косясь на Хью и побаиваясь, как бы он ещё что-нибудь не заставил меня мыть.- Заодно мы сделали очень важное дело, - сказал он, - Перед приездом твоих ребят всё равно нужно было бы делать уборку.Я покивал – тут он был абсолютно прав.- Ну что, всё ещё не желаешь спать? – спросил Хью, глядя мне в глаза.- Я совсем не против того, чтобы поспать, - заявил я сию же секунду.- Вот как, - усмехнулся Хью моему рвению.- Но можно и повременить немного, - имея в виду краткое постельное приключение, добавил я.Хью спрыгнул со стола и куда-то ушёл, после чего вернулся, натягивая на плечи толстовку.- Что это… значит?.. – спросил я.- Я быстро, - ответил он.- Куда быстро? - туша окурок и смотря на диктатора испуганными глазами.- Проголодался.- А, - успокаиваясь, выпалил я, - Так давай я тебе что-нибудь приготовлю..?- Мне проще сходить и перекусить быстро. А ты спать ложись, пока я...- Можно с тобой? - перебил я папочку.Хью поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на меня, не ожидая услышать такое.- Я думал, ты спать будешь.- Ну так..? - заискивающе поинтересовался я.- Конечно, можно, но...- Пожалуйста...- Да идём, идём! - усмехнулся Хью, - Но в твоём возрасте, ты меня уверял, нужно спать по ночам.- Мне семнадцать, - слезая со стола, обстоятельно сообщил я.- Куда?! - остановил меня Хью на пути в прихожую, - Ну-ка надень что-нибудь.Я оглядел вешалку - там было только пальто Хью и моя осенняя куртка.- Я мигом схожу за кофтой? - спросил я.- Окей, - согласился Хью.- Только подожди меня, - метнувшись к лестнице, обернулся я.- Иди за кофтой, - улыбнулся Хью.- Не уйдёшь? - спросил я с лестницы.- Не уйду, давай скорее, - сказал он.