седьмое неприглашение. (1/1)

Заспанные глаза открылись с таким трудом, будто под них сыпанули горсть песка. Было неприятно, даже немного больно, и Юлиану потребовалось пару минут тереть веки, чтобы глазное яблоко перестало сушить.Короткий взгляд на прикроватные часы, и цифры на электронном циферблате заставили желудок парня неприятно сжаться. Восемь ноль восемь. Тяжело дыша носом, он закрыл глаза, сжимая кулачки и стараясь прийти в норму. В конце концов, он должен взять себя в руки! Вчера ему было так тихо и спокойно, и он чувствовал себя совершенно нормальным, кажется, целую вечность (по крайней мере, он почти полчаса был в порядке, а это дольше, чем когда-либо за двадцать один год своей жизни). А это даёт ему надежду на то, что у него есть шанс на здоровую нормальную жизнь. С семьёй, без косых взглядов, здоровым общением. Юлиан читал, что есть люди с обсессивно-компульсивным расстройством, которые почти свободно общаются с другими людьми. Так что всё, что ему нужно, это перебороть свою асоциальность и пограничное расстройство. По сути, это не так много, а остальными проблемами можно будет заняться во вторую очередь. Он, может быть, даже согласился бы принять предложение Геральта выпить с ним кофе, если бы был достаточно здоров.Удивлённо вскинув брови, Юлиан осмотрел свою маленькую комнатку и, не найдя в ней никого, кроме своего отражения в зеркале, выбежал в гостиную. Он проверил её, кухню, ванную, кладовку. Заглянул в шкаф, под стол и за диван. Но человеческого воплощения хаоса не было. Не было. Не было. Не было. Ушел.Он медленно сполз по стене в углу и откинул голову назад, считая в уме до шести по шесть раз. На что он вообще надеялся, глупый? Геральт доводил его до истерики одним своим присутствием, глушил его своим голосом и подарил очередную паническую атаку. Юлиан почти молился, чтобы этот мужчина исчез из его жизни, но он не уходил. А сейчас, когда парень наконец-то разобрался, что происходит, научился жить с его надоедливостью и преобразовать шум в блаженную тишину,?— ушел. Вселенная не заключает сделок, Юлиан получил то, чего желал.Да и кто бы на месте Геральта остался? Вероятно, он испугался того, что глупый Летенхофф снова впадёт в истерику с утра, и мужчине придётся опять вытирать сопли и слюни в самом прямом смысле этого слова. Никто бы не захотел возиться с умалишённым юношей, который игнорирует все вопросы, прогоняет людей и периодически впадает в панику.Ему хотелось выть и кричать, и навести беспорядок, и выбросить все синие ручки с красными колпачками, потому что он хотел назад свою тишину. Он заслужил её за двадцать один год безумия. Заслужил. Заслужил. Заслужил. Для него не важно, кто приносит покой, будь это неуклюжий и беспорядочный Геральт или правильный и чистоплотный другой человек, он будет ходить за ним хвостом и ночевать под закрытой дверью, если понадобится. Ему так всё равно, правда всё равно, он просто хочет быть свободным.Спустя двести сорок секунд со стороны двери послышался шорох, и Юлиан непроизвольно обернулся на шум, вздрогнул. Ему казалось, что всё происходит в замедленном действии. Вот открывается дверь, появляется одна рука, вторая, за ней широкая грудь, закрывается дверь.—?Геральт? —?парень был почти счастлив видеть растрёпанные отросшие волосы и безумную улыбку. —?Ты остался?Мужчина стянул с себя обувь, поставил аккуратно около стены и прошел вперёд, чтобы оставить принесённый им кофе на столе.—?Я решил, что не могу уйти, оставив дверь открытой, но и забрать ключи не могу, вдруг, у тебя это единственная пара. Да и вряд ли ты был бы рад, если бы у кого-то был пропуск в твой дом,?— радостно заявил Геральт, подходя ближе и протягивая парню руку. —?Ты чего тут сидишь? Тебе удобно?Юлиан удивлённо посмотрел на широкую ладонь, и мужчина уже было хотел убрать руку, вспомнив о том, что собеседник не любит прикосновения, когда парень вложил в неё свою руку и встал. Это была первая победа Геральта. Как и Юлиана, на самом деле. Он почти не чувствовал отвращения, хотя не послал мужчину мыть руки после прихода с улицы.—?Я принёс тебе кофе. Не знал, какой ты любишь. Но почитал в интернете, что крепкий тебе нельзя, поэтому взял латте. А еще я читал, что тебе нужно меньше крепкого чёрного чая. А ещё я взял пончики. Не знал, какие ты любишь, и любишь ли вообще, но сладкое очень помогает при стрессе,?— Геральт говорил и говорил, выставляя из подставки кофе и доставая с бумажного пакета пончики, а Юлиан смотрел и улыбался как самый глупый ребёнок, радуясь внутри, что мужчина не смотрит на его перекошенное лицо. На самом деле, он думал, что Геральт немного… волнуется? —?И я думал, что справлюсь быстрее, но мне пришлось долго уговаривать пекаря, чтобы они сделали пару свежих порций при мне, чтобы я был уверен, что они соблюли чистоту. Ну же, скажи хоть что-нибудь.—?Это тот кофе из кофейни за углом? —?тихо прошептал парень, внимательно смотря на возмущённого таким предположением Геральта, и сел.—?Как ты мог так подумать, Лютик? —?он упал на диван и добавил в свой латтэ два стика сахара, не решаясь его перемешать. —?Ты меня вообще слушал? Там отвратительный кофе. Я сходил на Хейстингс-стрит. Вот там есть отличная кофейня.Юлиан размешал свой латте, потом латте Геральта и снова спрятался за волосами, сжимая в руках горячий стаканчик.—?Это же почти в километре от моего дома!—?Я решил, что неправильно будет звать тебя на кофе в седьмой раз. А ещё, ты бы отказался, так что гора пришла к Магомету, и Магомет, как мы можем наблюдать, рад,?— Геральт открыл коробку с восемью небольшими пончиками и взял один, с удовольствием откусывая. —?Ты за эти пару минут сказал больше, чем за три дня знакомства.Юлиан и сам это понимал. Ему было стыдно говорить, ему не нравился свой голос и он боялся, что шум снова вернётся, если они будут и дальше издавать звуки. Но, с другой стороны, он сейчас был такой довольный, что ему хотелось говорить, нарушать правила и не мыть руки. Хотя, это, пожалуй, было бы лишним.—?Я хочу немного поспрашивать, хорошо? —?Юлиан поднял глаза и слегка наклонил голову. —?Если тебе не понравится вопрос, просто скажи ?дальше? или помотай головой, хорошо? Я хочу узнать немного больше, но не хочу доставить дискомфорт. Итак, почему Лютик?Юлиан сделал глоток и провёл кончиком языка по губам, прислушиваясь к ощущениям. Кофе он пил настолько редко, что эти разы можно было бы пересчитать по пальцам. Он или был слишком горьким, или слишком кислым, или слишком гадким и не таким как чай, который Юлиан действительно любил. Но этот был не такой плохой, хотя и не произведение кулинарного искусства.—?В детстве я наелся лютиками и отравился. Меня еле спасли,?— ему было неловко рассказывать о таком, но Геральт не выглядел как человек, который будет его считать глупым из-за такого. Да и кто бы вообще отказался попробовать такой красивый цветок?Геральт с трудом подавил смешок. Хотя его веселил не сам рассказ, а то, как слегка пухлые щёчки парня налились розовинкой и он опустил голову.—?Сколько тебе лет?—?Двадцать один. Будет.—?Какое твое настоящее имя? Я слышал, что тот парень называл тебя Юли.—?Юлиан,?— тихо ответил парень,?— Альфред,?— Геральт улыбнулся,?— Панкрац,?— мужчина поднял бровь, не совсем веря в то, что ещё дают такие длинные имена своим детям,?— Летенхофф.—?Панкрац?—?Имя дедушки. Моя мама приехала из Польши, когда была совсем маленькой.—?Где твои родители?Юлиан замер, оставляя в покое чашку и снова начиная выламывать многострадальные пальцы. Он не выглядел испуганным или поехавшим. Просто ему было неловко. Так казалось со стороны, по крайней мере.—?Если тебе неприятно, ты можешь не отвечать.—?Нет, я… —?Геральту пришлось сильно прислушиваться, чтобы услышать, что говорит Юлиан. —?Они просто не понимают. Слишком громкие. Они вообще мало что понимают. Я не видел их несколько лет, и хотел бы, чтобы так оставалось и дальше.Геральт ещё много, о чём спрашивал. Ему было интересно всё. Оказалось, что Юлиан любит не только технику, но и театр (он не может заставить себя туда пойти, но ему нравится смотреть съемки), он умеет кататься на роликах и велосипеде, отлично играет на пианино, синтезаторе, акустической гитаре и, что совсем уж неожиданно, лютне. Его любимый цвет жёлтый, он курит только ментоловые Dunhill, у него никогда не было девчонки, только ферма хомячков в средней школе, и терпеть не может укроп. У него есть татуировка ?Rapid Eye Movement? на плече, потому что это его любимая группа, а ещё он обычно спит именно так, а не глубоким сном.Юлиан говорил, говорил, говорил, и за несколько часов ни разу не повторил слово или предложение несколько раз подряд. Он сделал уже четвёртую кружку чая, а ему всё ещё не хотелось забраться под стол или отдохнуть, потому что ему было действительно интересно и спокойно. А ещё ему нравился голос Геральта. Когда тот начал говорить о себе, Юлиан иногда выпадал из реальности, уносимый звуком как волнами. Он обволакивал с ног до до головы и дарил чувство безопасности.Геральту тридцать, он любит запах кожи, называет свою машину Плотвой, потому что при покупке её салон пах рыбой. Он любит сладкий кофе типа латте и фраппе. А ещё звёздные войны и рок 70х-90х. Оказалось, что ему хотелось бы научиться играть на гитаре и печь пироги, но он стесняется, потому что над его любовью к готовке часто смеялись в детстве одноклассники. А ещё, у него есть младшая сестра Цирилла, над которой он оформил опеку после смерти родителей, и рыбки. Про сестру и рыбок он говорит ?любимые домашние животные?.И этот мужчина говорил с таким энтузиазмом, что на него просто хотелось смотреть. Наблюдать, как он жестикулирует, когда взволнован или возбуждён, как хмурит острый нос при рассказе о чём-то неприятном, как трогает мочку уха, когда смущается.—?Знаешь, нам не обязательно выходить на улицу,?— где-то в районе четырёх часов вечера произнёс мужчина и поудобнее устроился на диване. —?Мы могли бы что-нибудь посмотреть или сыграть в игру, например.Геральт не был уверен, захочет ли парень уделять ему больше времени, чем нужно, но ему бы очень этого хотелось. Потому что этот безумный диссоциальный мальчишка с красными кругами под глазами оказался умнее и интереснее всех, кого Геральт знает. Было ощущение, что он знает всё на свете; может рассказать о теории эволюции так, что Папа станет учёным и отречётся от веры, он говорит о книгах с таким восторгом, что хочется прямо сейчас бросить всё и пойти в библиотеку через квартал и собрать все книги, что он посоветовал. Геральт никогда не видел такого морально сильного и одновременно слабого человека, как Юлиан, и это вызывало желание тянуться к нему.***Они и вправду посмотрели фильм. Правда, не один. Началось всё с глупых французских комедий, а закончилось американскими ужастиками, потому что ?сейчас ночь, а ночью смотреть нужно ужасы?. Они посмотрели две или три страшилки, и всё это время Юлиан забавно подпрыгивал от страха и с самым детским выражением лица комментировал глупость актёров. Он искренне не понимал, почему глупые ребята из телевизора не слушают его советы, и из-за этого расстраивался. Он размахивал руками и шипел, напрочь забыв про то, что он любит тишину, и не любит говорить. Потому что ему действительно нравилось, когда Геральт рядом. Он вызывал самые счастливые чувства внутри.Он не был тем человеком, который принимает болезни и ненормальность Юлиана. Он был тем человеком, рядом с которым Юлиан не чувствовал себя больным. Он был нормальным. Парень даже выключил свет один раз и проверил закрытую дверь одним взглядом, а не стал восемь раз поворачивать ключ в замке. Он всё ещё стеснялся и убирал со стола, пола и иногда несколько раз подряд повторял одно и тоже, но за эти полтора дня нахождения рядом с Геральтом чувствовался прогресс. Так его организм не реагировал даже на прописанные в старшей школе врачом таблетки и терапию. Мужчина просто был справа, и Юлиану было достаточно этого.Он уснул в середине ?Сияния?, крепко обнимая руку Геральта и забавно шевеля губами. Он так давно не проявлял такую активность, что удивительно, как парень не уснул раньше. Мужчина это понял не сразу, а потом отодвинул мешавшие ему пряди волос и ещё некоторое время смотрел на аккуратный лоб и закрытые, но всё ещё невозможно большие глаза, и не понимал, что происходит.Он просто хотел новые права, а потом в его жизни появился сумасшедший, в прямом смысле этого слова, мальчик и он ещё целую неделю мог думать только об этом. Возможно, это была элементарная жалость к ребёнку, полностью потерявшему себя. Потому что он зацепил Геральта ещё до того, как тот узнал его поближе.На тонких губах медленно расплылась слабая улыбка, и мужчина аккуратно высвободился из захвата, поднял парня на руки и отнёс в спальню. Юлиан во сне хватался за его рубашку и дышал горячим воздухом прямо в грудь, а когда оказался на кровати?— отказался отпускать мужчину. Он был похож на ребёнка, даже не на взрослого парня, а просто совершенно здорового ребёнка, и если бы Геральт впервые увидел его в таком виде, он бы ни за что не поверил, что это создание кричит, когда громко, может с точностью до единицы посчитать фонари, которые ему сегодня встретились (и отдельно вспомнить те, что не работали). Юлиан не выглядел как человек, который закрывает дверь шесть раз и столько же раз выключает свет. Он не выглядел так, будто тонет в своём сумасшествии.Только задранная футболка, обнажившая живот, выдавала порезы от самоповреждения и то, что ему нужна помощь.