Глава 18 (1/1)

POV СонниСемь месяцев спустя…Я начинаю потихоньку сходить с ума. Мне снится… не поверите,?— расчлененка. Причем, то я расчленяю, то меня, то красивых девушек, сначала насилуют самыми извращенными способами, а потом расчленяют их на моих глазах. Господи. Я сумасшедший. А вы говорите, что вам снится, как за вами гонится стиральная машинка… Ваши сны?— цветочки по сравнению с моими.Я подсел на ксанакс. Без него спать не могу. Постоянно снятся кошмары. Ужасные вещи. Я безумно измотан. Я устал. Моя психика стебется надо мной. Я не могу так больше жить. Завтра к психиатру. А сейчас я хочу поспать. Локи запрыгивает ко мне на кровать. Он хочет меня успокоить. Он постоянно успокаивает меня ночью, когда я в ужасе просыпаюсь с криками в холодном поту. Есть маленький, но незначительный плюсик?— мне не снится расчлененная Саша. Я бы точно повесился, если бы такие сны мне снились на протяжении недели. У меня ужасный вид,?— огромные мешки под глазами, болезненный цвет кожи, волосы стали портится, наверное, потому, что я мало ем. Никуда не хожу. Только с Локи гуляю.Вся эта фигня началась относительно недавно?— недели две назад. После марафона ужастиков. Причем смотрел я фильмы ночью. По два-три фильма, а потом не спал до утра. Отсыпался днем. Хочется кричать от недосыпа.Я не могу понять, когда приедет Саша. Я спрашивал у Гагика, что-нибудь слышно от нее? Я думал, что у нее проблемы с визой или, не дай Бог, с законом. Оказалось, что она работает то в Канаде, то в Англии.На дворе уже давно царствует ночь, где-то одиннадцать часов. Моя усталость превышает все нормальные показатели, и я не в силах больше оставаться в этой реальности. Я засыпаю в обнимку с Локи.Гагик мечется туда-сюда. Он нервно бегает из стороны в сторону. Все присутствующие здесь как на иголках. Я в особенности, но я стараюсь сохранять здравый рассудок. Настя чуть ли не плачет. Ваня успокаивает ее.Саша ушла пару дней назад. Мы сильно поссорились, и на ночь глядя, она решила пойти погулять. Она не вернулась утром. Она перестала отвечать на звонки. Не брала трубку,?— ни одну, ни другую. А затем ее телефоны и вовсе отключились. Я так испугался за нее. Я начал понимать, что я виноват в этом. Я виноват, что она ушла. Если бы не наша ссора, она бы не ушла. Я виню себя. Я пытаюсь не выдавать своих эмоций.Мы сидим в отеле в Сиэтле.Я хочу ее найти. Живой.Я спускаюсь по лестнице вниз. Выбегаю на улицу, и лучи солнца ослепляют меня. Солнце светит. Птицы поют, а моей душе так гадко и паршиво. Сердце разрывается на куски. Я объездил почти весь юго-запад, окраину города.Я понял, что она может быть где угодно. Нужно подать заявление о пропаже человека. Я звоню Гагику.—?Она не вернулась.?—?Нет,?— на заднем плане кто-то рыдает. Настя.—?Она умерла?—?Даже думать об этом не смей… Надо надеяться на лучшее.—?Да, я понял.—?Возвращайся.Следующий день был таким же. Мы решили пойти и подать заявление о ее пропаже. Настя сходит с ума. Она совсем плохо выглядит. Глаза красные. Волосы запутанные. Бледная. Уставшая.Проходит неделя. В полиции ничего не говорят. Ее нигде нет.Мы решили уехать в Лос-Анджелес. Тур приостановлен.Я не сплю. Не могу заснуть. Я виню себя.Виню.Я пью. Я жру пачками ксанакс.Ничего не помогает.Я хочу, чтобы она нашлась живой. И тогда я ее уже никуда не отпущу. Я буду любить ее всегда. Я хочу быть с ней. Хочу слышать ее голос. Видеть ее прекрасные глаза. Трогать ее волосы, заплетать их в косу. Хочу слышать ее смех. Хочу трогать ее. Хочу, чтобы она трогала меня. Хочу целовать ее нежные губы. Хочу обнимать ее. Хочу готовить для нее завтрак. Хочу заботиться о ней. Хочу целовать ее тело. Хочу видеть ее каждый день. Хочу просыпаться с ней. Хочу видеть ее улыбку. Хочу быть с ней.я.люблю.тебя.Я тебя люблю.Эти слова я так и не сказал ей.Они даются мне тяжело. Мне тяжело признаваться кому-то в любви. Не важно, девушке или отцу. Я боялся. Я боюсь.Я хочу сказать ей, что я люблю ее, хочу сказать, что буду с ней всегда.А если ее нет?Именно эта мысль не дает мне покоя. Но я старательно отгоняю ее.Проходит месяц. Ее так и нашли.На следующий день мне звонит Гагик.—?Собирайся. Мы едем в Канаду.—?В каком смысле?—?Ее нашли в Канаде.Поверить не могу!—?Она жива?—?Не знаю. Нам сказали, мол, приезжайте… значит, жива.Я ее увижу.Нам дали адрес. Мы подъехали к какой-то больнице. Нас встретил человек по имени Дженсен.—?Нам в другое здание. Следуйте за мной.Мы обогнули больницу и зашли за угол.—?Сейчас вы должны будете снять верхнюю одежду. Надевайте бахилы. Затем мы дадим вам вторую пару бахил.—?Что это за корпус?—?Морг.Нет. Я не верю.—?На место смерти человека приезжает полиция,?— начал Дженсен. —?Сотрудники правоохранительных органов описывают тело, предварительно определяют, убили человека или он умер сам, а затем вызывают трупоперевозку. Естественность смерти вызывает вопросы не только в тех случаях, когда у человека из груди торчит нож. Подозрительной часто считается внезапная смерть человека, который давно не появлялся у врачей и не жаловался на здоровье.В нашем случае?— определенно убийство.Сейчас два вида моргов: судебно-медицинские и патолого-анатомические. В первые отправляется большая часть трупов, во вторые только те, что собираются исследовать с научной точки зрения. Я работал только в морге первого типа. Там решают, была ли смерть насильственной, а патологоанатом должен подтвердить или опровергнуть поставленный судмедэкспертом диагноз. Сотрудники полиции не всегда тщательно исследуют место происшествия. Бывает, что привозят тело с диагнозом ?сердечно-сосудистая недостаточность?, а потом в морге находят на затылке огромную рану от тяжёлого предмета. У меня в практике был такой случай: привезли бабушку, я написал ?скоропостижная смерть?, за что потом получил по шапке: в волосах у женщины была рана, которую я не заметил. Выяснилось, что её убили, ударив гаечным ключом по голове.В морге опасно работать из-за инфекций: ты никогда не знаешь, с чем имеешь дело. Самая маленькая рана, полученная здесь, заживает очень плохо. Она обязательно гноится, воспаляется.Запаха формалина в нашем морге нет. Сами трупы часто пахнут очень плохо, но к этому быстро привыкаешь. В секциях с покойниками пахнет всеми физиологическими жидкостями сразу: кровь, моча, кал. Гниющие трупы?— отдельная история. В них всегда заводятся мясные мухи. Они откладывают яйца во рту, ушах, глазах. Оттуда потом лезут черви. Избавиться от них невозможно. Когда идёшь по секции с гнилыми трупами, под ногами слышен характерный хруст,?— Дженсен замолкает ненадолго.Я сейчас блевану. Боже… не могу поверить, что она мертва…—?Как будет разлагаться труп, предсказать нельзя. Истощённые раком бабушки просто усыхают и мумифицируются, а пузатые мужики начинают гнить, вздуваться и дико вонять. Не все трупы забирают сразу. Тела, за которыми долго никто не приезжает, отправляют в трупохранилища, где они лежат до скончания веков. Когда там заканчивается место, трупы кремируют.А сейчас мне придется рассказать нечто жуткое о смерти вашей подруги. Тело мы не покажем.Саша Кусь умерла. И определенно не своей смертью. Ее тело нашли две недели назад в лесу. Как показала судмедэкспертиза,?— ее жестоко изнасиловали, а затем… расчленили тело. И похоже, что заживо… Простите.В крови обнаружили наркотические вещества. Версия следствия такая: ее заставили принять наркотики, затем изнасилование и?— смерть.Она умерла месяц назад. Когда нашли тело, оно уже разлагалось. Я прошу прощение, но это моя работа,?— озвучивать причину смерти.Опознание пройдет в трупохранилище. Мы покажем вам только ногтевую пластину. Кто хорошо знал руки?Настя с бледным видом выходит вперед.—?Не бойтесь. Вы готовы?—?Нет!—?На счет ?три?? Раз, два, … три! —?Дженсен вытаскивает руку.Татуировки… Это ее татуировки…Я просыпаюсь с криками. Я бегу в ванную, брызгаю холодной водой себе в лицо.—?О, Господи…Я одеваюсь и хватаю ключи от машины. Я не помню, как сажусь за руль. Куда я еду? Я не могу понять… Я просто еду. И это самое главное…Я останавливаюсь, когда загорается красный свет светофора. И вот зажигается зеленый, но не успеваю я набрать скорость, как я вижу летящего пешехода, которого через долю секунды сбиваю. Я жму на тормоз до пола и выхожу из машины. Боже, из-за своих мыслей о Саше я сбил человека. Я подхожу к… ребенку? О, Боже…Но потом я понимаю, что это вовсе не ребенок…