Глава 9 (1/1)

В Лос-Анджелесе солнечно и жарко. В Торонто в аэропорту мне пришлось заплатить немалую сумму за перевозку собаки в салоне самолета. Тоффи немного перенервничал и устал. С жильем в Лос-Анджелесе туго?— все очень дорогое, и мои финансовые возможности позволяют снимать только тесную однокомнатную квартиру на окраине или в пригородах города. У меня очень много багажа и не потому, что у меня много одежды?— у меня много оборудования, книг и… Тоффи. Я договорилась по поводу квартирки с одним мужчиной?— Максом. Он любезно согласился предоставить мне жилье. Видимо, ему есть где жить.Весь день ушел на размещение в уютном скромном жилище. Тоффи мирно спит на своем новом месте, которое я обустроила в углу. Тоффи забавно сопит… такой милый…Сейчас я решаю вопросы, касаемые моего проекта. Мой менеджер переехал со мной из Англии в Канаду, у него появилась семья, и тогда мы вместе решили, что ему будет удобнее работать агентом по бронированию на двух континентах. Он мне помог найти нового человека, который будет помогать мне во всех моих начинаниях. Завтра вечером я должна встретиться с ним в центре города, а пока я готовлюсь к встрече с директором модельного агентства.Только сейчас я поняла, что я нахожусь в городе, где родился и живет Сонни… Что, если я его встречу? Это было бы прекрасно, но сейчас мне не нужно об этом думать… Я в процессе написания альбома, посторонние мысли будут только сбивать меня.Атмосфера Лос-Анджелеса совсем другая. Здесь все пропитано каким-то необыкновенным чувством?— как будто каждый второй творит, каждый живет во имя искусства. Каждый день здесь очень жарко, солнечно, и мне приходится пользоваться специальными кремами и ходить в футболке и джинсах, не снимая головного убора и солнцезащитных очков. Я рыжая, кожа совсем бледная, и я запросто могу сгореть на солнце за пять минут. Это самая большая проблема.***Обе мои встречи прошли успешно. Агентство очень хорошее, работа есть у всех моделей. Букеры работают не покладая рук. Моим новым менеджером стал мужчина средних лет. Он женат, и у него есть ребенок.Я постепенно привыкаю к этому городу, узнаю у местных ребят про интересные места. Говорят, что здесь не удивляются, когда видят какую-нибудь голливудскую звезду. Интересно, а мне повезет кого-нибудь увидеть?Мне безумно нравится пляж. Я прихожу сюда каждый вечер вместе с Тоффи. Этот негодник (обожаю его) нашел новое развлечение: теперь он носится по всему пляжу, лезет купаться, а потом выходит и падает в песок. И мне приходится его отмывать дома. Зараза мохнатая!!!Работать фотографом непросто, но когда ты fashion фотограф?— это просто жесть. Мало того, что ты встаешь в 4:00 утра, чтобы успеть добраться до студии или места съемок, расставить и приготовить оборудование, так у тебя может и не быть времени, чтобы поесть, а плюс еще ноющие зажравшиеся модели, которые вечно чем-то недовольны. То говорят, что на фотке она получилась, как жирная корова, и просят переснимать, то пищат, что прическа/макияж/одежда им не нравятся. Сплошное расстройство.У меня полно свободного времени, когда агентство не дает мне работу. Это время я очень выгодно использую?— альбом сейчас очень нужен. Нужны качественные треки. Если честно?— я уже год пишу этот альбом, у меня все получается, и он почти готов, но я не спешу выпускать его.Я решила не устраиваться в клуб диджеем по нескольким объективным причинам:1. В Лос-Анджелесе, конечно же, нет проблем с клубами, но если работать клубным диджеем, то только в приличных и респектабельных заведениях, а все стоящие клубы уже оккупированы местными диджеями, и многих из них я знаю, но на дух не переношу.2. У меня уже есть работа. Да, заработок нестабильный, но это меня не пугает потому, что я люблю эту работу, и мне действительно интересно заниматься этим.Всю неделю я сидела дома и почти никуда не выходила. Прогулки с Тоффи хоть как-то отвлекают меня от компьютера. Я, наверное, рискую сойти с ума, ведь у меня совсем нет друзей. Да ладно там друзей, единственный, с кем я говорю?— Тоффи.Вечером я сидела на пляже. Тоффи играл с какой-то собачкой. Внезапно рядом со мной сел юноша.—?Привет. Это твоя собака?—?Да—?А какая порода?—?Вроде Бордер-Комен…—?Ооо. Она такая классная.—?Это мальчик.—?Ой. Извини. У меня девочка. Я тебя вижу здесь уже вторую неделю.—?Ну да.—?Тебе нравится здесь, на пляже?—?Да.—?Что-то ты не особо разговорчивая,?— я смущенно улыбаюсь. —?В какой школе ты учишься?—?Я очень давно закончила школу…—?Да брось. Это не смешно,?— мальчишка смотрит на меня с таким подозрением, что я начинаю хохотать. У него прикольная мимика. —?Я серьезно, ты новенькая?—?Я серьезно давно закончила школу. Это не шутка, но у тебя такое лицо, что я просто не могу без смеха на тебя взглянуть…—?Фига какими ты словечками бросаешься…—?Ага. Мне 23 года, и я никак не могу в таком возрасте учиться в школе…—?А мне всего лишь 15. Ты не выглядишь на 23, уж прости.—?Да я уже поняла. Как тебя зовут?—?Питер, но можешь меня звать Кэп.—?Ааа. Я Саша, но можешь меня звать Халк…—?ооо Ты шаришь. Любишь Марвел?—?Да, очень.—?Ура, я нашел тебя. Стань моей женой?—?Ой. Ну, меня посадят за совращение малолетних.—?А нууу… Когда я вырасту.?—?Боюсь, что я тебя не дождусь.—?Ну тогда, мне есть с кем пойти на новый фильмец Марвел. Ты не против?—?Да, пошли…***Кэп?— забавный мальчуган. Я поняла, почему его так зовут?— он ни разу не ругался матом. Да и смекалистый, начитанный и просто умный. Прошел уже месяц, и мне намного легче живется в Лос-Анджелесе благодарю общению с Кэпом. Я чувствую себя его старшей сестрой. Кэп понял, почему я Халк. Я?— человек-катастрофа. Я очень неуклюжа, и могу сломать все что угодно, не желая этого.Сейчас мы решаем, где стоит выпускать альбом. Адам?— мой менеджер, предложил три лейбла. Мы выбрали Disciple. Ох, а после выпуска я отправлюсь в тур.***Моя главная цель?— все крупнейшие музыкальные фестивали. Люди из моей команды делают все возможное для того, чтобы организаторы фестивалей поставили меня в лайн-апы главных сцен или бейс-сцен.Мой менеджер Тим позвал меня в студию кого-то непонятного диджея для того, чтобы обсудить сет B2B с ним.—?Саша, привет. Он еще не пришел… Но нужно подождать всего ничего.—?Хорошо. А ты можешь про него рассказать?—?Ну, я попробую. Я его знаю уже 15 лет. Я был его менеджером, когда он был еще в рок-группе. Потом он ушел…—?Стой, это Скриллекс?—?Ты знакома с его биографией?—?Не совсем хорошо, как хотелось бы. Из-за чего он ушел из группы?—?Там много было причин. Первая причина?— ему сломали нос, и он решил сам его вправить, но кость неправильно срослась, и ему было тяжело дышать, не то что петь. Потом, конечно, доктор поправил все, но нос стал кривой. Вторая причина?— у него начались проблемы с голосом. Ему сделали операцию, но опять же, он долго восстанавливался, впоследствии чего ушел. Третья причина?— он не хотел быть вокалистом, он хотел сольную карьеру.—?Ясно, я поняла.В этот момент в комнату входит паренек среднего роста, даже чуть меньше, среднего телосложения. Он, широко шагая, направляется к столу за которым мы с Тимом сидим. Это не паренек?— это мужчина.—?Тим, привет. Как дела?—?Хорошо. Знакомься, твоя напарница. Саша Кусь или Хан Ашад.—?Ашад… Тим, ты издеваешься? Ты знаешь, что я ее ненавижу.—?Да, Сонни, но это самый подходящий кандидат из всех…—?Ее не было в списке.—?Да, но…—?Нет! Пускай проваливает!Тим уже хотел возразить, но я вмешалась:—?Почему же ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделала?—?Ты просто существуешь, и этого достаточно,?— слова, всего лишь слова, но как больно мне от них.—?А ты когда-то был моим кумиром.—?И что?—?Я хочу сказать, что ты такой же, как и все. Продажная скотина. Ты продал свое искусство, продал свою уникальность, свой талант. Неужели не ты говорил когда-то, что нужно творить нечто новое, необычное, и тогда успех не будет знать границ. Мне так стыдно, что я пыталась подражать такому, как ты. Ты повелся за бабками. Тебе мало было? 15 миллионов?— это очень мало, просто ничтожно…—?Закрой рот!—?Ты не смеешь затыкать мне рот! Ты ведомый! Ведомый мальчишка, который продал себя и свою душу за деньги! Ты мог задавать моду, у тебя все получилось бы, но ты повелся за ней, как глупая шлюха!—?Ты ничего не знаешь обо мне. Не тебе судить меня.—?И чего ты добился? Давай, расскажи. Ты хоть раз после этого получил Грэмми? На сколько увеличился твой заработок? Ты не заметил, что люди начали от тебя отворачиваться. Твои фанаты больше не слушают твою музыку, не следят за твоим творчеством, вернее, деградацией потому, что им не интересно. Ты больше не интересен. Ты больше никому не нужен.—?Ошибаешься…—?И кому же ты нужен? Скажи!Тишина повисла в воздухе.—?Ты никому не нужен. Ни друзьям, ни знакомым, даже родные родители от тебя отказались.—?Ты ничего не знаешь об этом!—?И что же ты имеешь? Деньги? И это все? Может быть славу? Расположение в обществе? Нет. У тебя есть деньги, а деньгами многих проблем не решишь… Кому ты нужен? Папе, которому уже за 75 или друзьям? А может быть жене? Ой! Забыла, у тебя же ее нет! И никогда не будет.Он стоит, смотрит на меня. Его глаза будто испепеляют меня. Он опускает взгляд в пол и тихо говорит:—?Уходи.Я беру рюкзак и ухожу.***Два месяца спустя…Коачелла. Это, наверное, самое ожидаемое событие каждого года. Нам удалось получить апартаменты. Впервые за 2 года. Я отыграла еще в первый день. Сейчас я просто отдыхаю и как все гуляю по фестивалю. Здесь жарко, как на раскаленной сковородке. Я спасаюсь от солнца то в тени, то в своей комнате, то в прохладной кафешке с мороженым на пару. Калифорния очень нравится мне своей природой, но я плохо переношу жару, я буквально ненавижу ее, но что поделаешь, ради работы я терплю все. Что-то все это напоминает мне фильм ?Бегущий в лабиринте: испытание огнем?. Вот блин. Калифорнию можно смело назвать Жаровней. Ну. Да ладно. Кстати, на фестивале я работаю фотографом, так как здесь очень много моделей, особенно из нашего агентства. Периодически щелкаю наших красивых девочек и даже уже знаменитых моделей из IMG NY.Думаю, вечером никуда не пойду. Все ребята пойдут отрываться, а я хочу побыть одна. В одиночестве.POV СонниНочь густая, закрывает своим темным покрывалом всю территорию фестиваля, зажигает печальные, яркие огни в небе. Горящий диск луны высоко висит над ожившей Коачеллой, погруженной в атмосферу веселья и праздника. Ночью всякие дебильные мысли лезут в голову, вытесняют все человеческое, поглощают, стягивают обручем голову, вышибая разум и питая тело низменными инстинктами. Ночь?— пора странная и загадочная, дает покой и надежду… Но только не мне. Я обожаю ночь, но только не эту.Затягиваюсь сигаретой, провожу рукой по растрепанным волосам, вдыхая оттенки вкуса сгорающего курева, и выпускаю тонкой струйкой сизый дым, провожая его взглядом и чувствуя закипающее раздражение. Дышать нечем, блядь, в этих четырех стенах, от алкоголя и сигарет в комнате висит сизая дымка, отчего ноющая головная боль становится совсем уже невыносимой.Дернув раму на себя, впускаю прохладный свежий воздух в помещение и смотрю в окно. Ночью намного холоднее, чем днем. Полная непонятных перемешанных звуков темнота наводит чувство безотчетной опасности и усиливает обостренное чутье. Нет никакой опасности, я просто пьян. Я слишком много выпил, потому что на трезвую голову я бы не сделал, о чем задумал еще месяц назад. Но сильнее всего, я сейчас ощущаю слепую ярость, заглушающую все вокруг.Девчонка. Она ткнула меня мордой в грязь!Но не это главное. Она надавила на самое больное: на родителей, на семью, а этого я простить не смогу. Она права, но мое внутреннее я не соглашается с этим. Я должен проучить эту сучку.Виски уже не помогает. Только обжигает горло и туманит рассудок. Изнутри режет ощущение слабости так, что терпеть это становится невозможно. Да что за черт! Что за ебаная жизнь? Искусственная, не моя. Все чаще ощущаю себя марионеткой в чужих руках, которую дергают за ниточки и диктуют правила игры. Разве я к этому стремился, этого хотел, когда пробивался на вершину не жалея ни себя? А ведь когда-то я был там, на сцене. На главной сцене. Я был хедлайнером Коачеллы. А сейчас что? Бейс-сцена. Самому-то не смешно? Где и в каком месте ты лидер среди диджеев, хедлайнер, если все, кому не лень, вытирают об тебя ноги!В глазах темнеет от злости, сердце бешено колотится, в крови бушует адреналин, щедро разбавленный алкоголем и горечью поражения. Она начала унижать меня тем альбомом ремиксов на мои дебютные треки и добила меня тем, что она стала хедлайнером, а не я. Она! Какая-то шлюха из России, которая не пойми каким образом пробилась в эту индустрию и сбросила меня с вершины. Ну, если она именно так попала в шоу-биз, то моя месть, я думаю, ей понравится.И даже здесь, на этом идиотском фестивале, всё равно?— проигравший, по всем статьям! Как иллюстрация всему тому, чего я добился в этой жизни. Я?— лидер, блядь, я годами шел к этому, ебаное количество времени потратил, чтобы стать тем, кем стал! А кем я стал? никем. Да, именно с маленькой буквы. Разве этого я хотел? В этом цель?Я хотел, чтобы меня уважали, хотел, чтобы мне подражали, чтобы со мной хотели иметь дело все исполнители, хотел, чтобы у меня была красивая девушка, на которой я женился бы… А что вышло? Я из раза в раз проигравший, будто заклейменный незримой меткой, и даже новички ни во что меня не ставят.Стакан летит в стену, звонко разбиваясь и осыпая ровный каменный пол множеством расколотых стекляшек. Нет, не приносит это облегчения, только стакан очередной проебал, и теперь придется пить прямо из горла…Мне никто не нужен. Отец мне говорил, что гораздо важнее сохранить в себе человека, быть верным себе и своему делу. Но я делал не то. Я начал делать не ту музыку. Те, кто любят трэп говорили, что я обычный диджей, и мое место за миксером, а те, кто любят электронную музыку, отвернулись от меня. Они решили, что я скатился, и только сейчас я понимаю, что я действительно скатился.Я проигрываю. Всем и всегда. Вечно на скамейке запасных, вечный ублюдок с выжженной душой, но с кучей денег, которые никому не нужны, кроме как шлюхам, которые готовы встречаться со мной. И не потому, что они любят меня, а потому, что думают, что я буду одаривать их красивыми и дорогими бриллиантами, роскошными подарками, машинами, буду возить их на Мальдивы. Не этого я хотел, нет, сука, не этого…Очередная сигарета выбивается из пачки. Надо завязывать так много курить, дыхалка подводит последнее время, но как отказать себе в этом, если уже ничего не помогает?— ни усиленные физические нагрузки, когда избиваешь снаряды до кровавых клякс; ни пробежки на несколько километров, когда кажется, что еще немного и можно будет убежать от самого себя. Последнее время все ни к черту, ни сна, ни покоя… И все из-за этой… гребаной Кусь, которая, кажется, добилась того, чего когда-то добился я, но я не удержал этого в своих руках.Тупая сука, очередная шлюха, но при этом многого добилась. Интересно, с кем она трахается? Последняя наша с ней встреча была не единственной. И всегда она дерзила мне, грубила, цепляла. Я слушал ее музыку, да, стоящий материал, но я знаю множество ребят, которые с таким же хорошими треками ничего не добились и остались обычными диджеями. Она упрямая. Непокорная. Неотесанная грубиянка. Ужасно раздражающая своим безрассудством, выводящая из себя своими выходками. Ее, вообще, не должно было быть здесь. Я знаю, что она слабачка и постоянно трясется от страха быть отвергнутой всем обществом, но при этом у нее море упрямства в глазах, перерастающее в яростное упорство… Бесит, неимоверно бесит!Я отворачиваюсь от окна, выбросив сигарету, и чувствую, как ночной воздух холодит разгоряченную кожу, остужает немного голову, но сердце все равно колотится, и очень хочется унять это внутреннее противоречие. Надо как-то забыться, но сегодня у меня не получится. И все из-за этой мелкой противной девчонки.Надо было сразу избавиться от нее, когда я почувствовал, что с ней не все так просто. Она втоптала меня в грязь, и теперь я не успокоюсь, пока не отомщу. Я не злопамятный, но для этой суки я сделаю исключение. Что она о себе возомнила? Что можно, вот так просто, играть со мной? Хочется раз и навсегда указать на ее место, чтобы не думала выебываться больше!Ярость затапливает до краев, бутылка летит в стену, разбивается с приглушенным звуком, оставляет мокрый след на серой, как мое нутро, штукатурке и осыпается на пол блестящими осколками.Во всем виновата она. Эта девочка, жалкая, мерзкая, противная в своей притягательности. Ее надо проучить. Ее обязательно надо заткнуть, растоптать, унизить, чтобы не смела поднимать на меня свой упрямый, непокорный взгляд, напоминающий… лазурный океан. Бесит, ужасно бесит, что всегда, когда она была рядом, я не мог быть собой, каждый раз, когда она оказывалась поблизости, я точно знал, что это именно она, а не кто-то еще… Какого хрена я знаю, что она пахнет чем-то свежим, и этот ее запах сводит с ума, сны о ней заставляют просыпаться в горячечном поту, и ничего не помогает прийти в себя, ни душ, ни кофе, ни другие девки.Когда и как она могла превратиться из раздражающего фактора в проблему? Какого, вообще, хуя происходит?Просто до чертиков бесит, когда мой взгляд попадает на нее, и я должен, просто обязан прекратить все это! Нет в ней ничего, что есть в других девках, такая же тупая дура, как и все. И мне плевать, что она какой-то охуенный диджей, плевать, что она снова ввела дабстеп в мейнстрим, как и я когда-то, плевать, кто стоит за ней, ведь я более чем уверен, что ей очень сильно помогли подняться со дна на вершину. Она в чартах, в топах, треки играют все, кому не лень. Теперь она звезда, а я остался в тени. Но больше всего меня удивляет каждый раз то, что ее нет ни на каких мероприятиях, вечеринках, церемониях вручения важных премий и так далее. Я должен понять, доказать себе, что это так, чтобы невозможно было злиться на нее! И, вообще, испытывать какие-то эмоции, кроме безразличия!Ноги сами несут меня по лестнице, по мраку темной ночи. Я знаю, где она. Я видел, что она не пошла со своими друзьями, и сейчас она одна в апартаментах. Я пересекаю улицу, иду к дому, в котором Она одна. Толкнув калитку, оказываюсь в пустом дворике, горящий свет на втором этаже выдает нахождение добычи. Ее нужно раздавить, вытравить из себя зависимость от нее. Она должна ответить за свою дерзость, за то, что позволила себе пререкаться со мной! Я уже все решил. Любой ценой. Дверь не заперта. Глупая. Очень глупая…Крадусь тихо, как хищник на охоте, проникая в комнату, поднимаюсь по узким скрипучим ступенькам, и, пробравшись в ее маленькую комнатушку, прислоняюсь плечом к косяку. Ожидание не занимает много времени, но я успеваю в красках представить себе всю картину того, что сейчас будет здесь происходить, и от предвкушения мне становится все труднее дышать. Я слышу шум воды.Она выходит из душа, окутанная паром и сладким ароматом мыла. Вода тонкими струйками стекает с длинных рыжих волос на белую, изящную шею, спускаясь к такой беззащитной ямочке над ключицей, ниже, капельками покрывая маленькую грудь, с заострившимися пуговками сосков. Разорвать ее теплую плоть. Вонзить клыки в трепыхающееся сердечко. Я сегодня твой лев, и сегодня… пощады не будет, это я могу гарантировать.Я чувствую ее страх, витающий здесь, отражающийся в ее глазах, которые, не мигая, смотрят на меня. Зверь во мне чувствует его. Монстр, сильный и беспощадный, готов вот-вот вырваться на свободу. В секунду все исчезает, остается только нестерпимое желание. Эта девчонка ответит за все бессонные ночи, за мою ярость и бессилие, за свое легкомыслие и безрассудность.—?Нет! —?тихий вскрик врывается в мой рассудок. Она понимает, зачем я здесь, но лев уже выпущен, и он не остановится. Не сможет.Осознавшая свое положение девочка бросается в сторону в надежде спастись, но я резко перехватываю ее и прижимаю к себе, раскрасневшуюся после душа, мокрую и трясущуюся, оттесняя к стене. Жалкая, мелкая дрянь. Нечего разыгрывать тут невинность, я видел, замечал с каким неприкрытым вожделением смотрят на нее некоторые мужчины из ее команды, другие диджеи.?Давай, не сопротивляйся, тебе даже понравится!?Она замирает на миг, явно для того, чтобы усыпить мою бдительность, а потом снова начинает вырываться, отчаянно борясь за неприкосновенность своего тела. Значит, играем в непослушание? Короткий резкий удар в лицо разбивает ей губы, заставляя на некоторое время ошеломленно замереть, приходя в себя, и прекратить сопротивление.—?Не дергайся, сука, тебя никто не услышит. —?я давал тебе шанс исчезнуть. Сбежать, уехать, умереть. Теперь поздно, ты в моей власти.—?За что? —?еле слышно только и успевает прошептать она, когда я швыряю ее к окутанной паром стене, наваливаясь всем телом и впиваясь в разбитые губы поцелуем, грубым, жадным, унизительным. Она пытается извернуться, но я хватаю ее за горло, не давая мотать головой.—?Доигралась,?— выцеживаю сквозь зубы и только сильнее сдавливаю тонкую шею. —?Не дергайся, говорю, дура! Расслабься, может, получишь удовольствие!Моя рука лихорадочно шарит по ее телу, а разум весь стек ниже пояса: если оставались какие-то рациональные мысли в голове, то сейчас испарились и они. О, да, мне нравится, что она в ужасе пытается отшатнуться от каждого резкого движения, приносящего ей боль, но мне мало этого, и я заставляю ее смотреть мне прямо в глаза.—?Нет! —?мелко мотая головой, умоляюще всхлипывает она, пытаясь если не вырваться из моей хватки, то хотя бы отстраниться или пятиться назад. Она слабая, хрупкая, женственная, нежная, и даже сексуальная?— мне нравятся такие шлюхи. И мне доставляет удовольствие тот факт, что она сопротивляется моим действиям, сопротивляется мне. Похоже, и впрямь мозгов у девицы не слишком много, раз простейших вещей она не понимает. Иначе бы и не дергалась лишний раз: с первого раза бы запомнила, что не самая лучшая это идея?— пытаться вырваться, не просто не имея для того достаточно сил, но пусть и неосознанно, но все-таки опрометчиво слишком уж дразняще извиваясь всем телом и этим самым только больше распаляя меня. Я сильнее тебя, девочка.—?Тебе понравится,?— издевательски или даже... нежно шиплю ей в лицо, чувствуя полную власть над ней, точно зная, что меня уже ничто не остановит.Подхватываю девчонку под бедра, такую легкую, и усаживаю на узкую тумбу. Она все еще слабо сопротивляется, но все попытки тщетны, я крепче сжимаю ее горло и прижимаю спиной к холодному кафелю стены, полностью обездвижив ее, будто распяв. Только тонкие пальчики не оставляют жалких попыток разжать мою хватку, ну не идиотка ли? Лицо кривится в безмолвном крике, и я всем своим звериным чутьем ощущаю испытываемый ею страх…Влажные глаза, словно два блюдца, не мигая смотрящие в упор, в панике расширились при звуке щелкнувшей пряжки ремня и расстегивающейся молнии на джинсах. Как же мне в них тесно, черт. Она с шипением втягивает воздух сквозь зубы, дергается с невесть откуда взявшейся силой, болезненно приложившись затылком о стену, не сумев оказать свое очередное безуспешное в наивных попытках и совершенно бессмысленное сопротивление, зажмурившись и стиснув зубы, чтобы не взвизгнуть, ощутив обжигающе горячее прикосновение налившегося кровью члена к обнаженной коже. Грубо протиснувшись между ее ног, одним рывком всаживаю в нее член до самого основания, получив себе в награду полный муки громкий вскрик. Чееерт, какое же освобождение! Ничего больше не остается, только крепко сжимающие меня мышцы и ощущение физического обладания…Не снимая одной руки с ее шеи, второй притягиваю ее к себе за бедра, хоть силой, но вынуждая девчонку все-таки для себя раскрыться, раз уж самостоятельно расслабиться ей все никак не удавалось, и глубже вдвигаюсь в тяжело, но одуряюще приятно принимающее меня тело, упиваясь моментом. Она бьется в моих руках, пытается кричать, но хрипит, задыхаясь, давится собственным страдальческим скулежом, но алкоголь, кураж, адреналин туманят мозг, срывают стоп-сигналы, и я уже не замечаю этого, быстрее ускоряя темп, впиваясь пальцами в шелковую кожу. От самоконтроля не остается и следа. Меня словно током бьет, от ее влажной, умопомрачительно узкой пизды, и грубые стоны, зарождающиеся в глубине груди, рывками вырываются наружу.Вкус крови на прокушенных губах; вибрации, растущие под ладонью, поглаживающей и вжимающей в себя; едва заметные движения бедер навстречу; ловящие пустой воздух пальцы. Я отпускаю ее шею и слышу, как она жадно втягивает глоток кислорода, сквозь сжатые зубы и громко сглатывает слюну. Я же говорю, тебе понравится, шлюха! Всем шлюхам нравится…Но взгляд… такой растерянный и абсолютно тусклый, а по ее телу катится легкая дрожь. Навеянный целой палитрой различных эмоций, пожар внизу живота набирает силу. Я чувствую охренительное упоение… Дикая, первобытная страсть рвет меня на куски. Вокруг моментально гаснет свет, веки сами закрывают обзор, а тело становится словно натянутая струна. Еще несколько сильных толчков и я не сдерживаю невероятной силы нарастающий поток, ловя каждую накатывающую волну удовольствия, до боли вцепившись в ее бедро, вырывая из горла девицы очередной, так старательно сдерживаемый вскрик, полный боли, потонувший и затерявшийся в донесшемся из моей груди неожиданно громком низком рыке… Маленькая победа. Что может быть слаще!Эйфория вытряхивает из головы все эмоции и, едва восстановив сбившееся дыхание, я одним движением покидаю ставшее ненужным тело, с ухмылкой поправляя одежду. Давно надо было трахнуть эту девицу и забыть. Почему я не сделал этого раньше? Склонившись над раковиной, открываю кран и, плеская холодной водой себе в лицо, смываю выступивший пот. Потянулся было за ее полотенцем, скинутым тряпкой, но рука застывает в воздухе, как только взгляд натыкается на облупившуюся поверхность чудом не развалившейся под моим напором, тумбы.Что за ёб твою мать! Темная, маленькая, безобразная лужица, так похожая на… Дыхание сбивается, словно во сне тянусь к ней, и клякса окрашивает пальцы в красный цвет. И ледяная судорога проходит по моей спине, заставляя вглядываться в неподвижное тело под ногами. Никчемная, разбитая, словно сломанная кукла, пытается оттереть непослушными, окоченевшими пальцами, алый, непозволительно яркий ручеек, между бедер.—?Ты… —?слова застревают в горле. Дальше ?ты? дело не идет. Охрипший голос не хочет подчиняться. Не нужно. Совершенно не нужно смотреть ей в глаза сейчас. Ничего для меня хорошего там быть не может. Но я все равно смотрю, сжав челюсти и напуская на себя надменный вид, снова глумливо ухмыляясь и слегка пожимая плечами.Но там, на дне двух небесно-голубых горных озер застыла гремучая смесь ненависти и обиды. От страха не осталось следа, и появилась еще только начинающая зарождаться злость. Есть вещи непоправимые, от последствий которых приходится особенно тщательно отмываться, и, кажется, я сейчас сделал одну из них…***Осознал себя, как разумное существо, я только когда понял, что сейчас произошло в той маленькой душевой комнате. Я не помню, как оказался в своей комнате, закиданной стеклянными осколками. Головной боли нет, во всяком случае, я не ощущаю особенного дискомфорта, но отчего-то меня разрывает от непонятного, мерзкого чувства и больше всего на свете хочется отмотать назад время, чтобы ничего этого не было!—?Твою мать! Что я наделал…Кто бы мог подумать, что эта раздражающая меня девчонка, которая является желанным объектом для всей мужской половины населения, окажется невинной девочкой? Хотя… Что бы это изменило? Зверь не вырвался бы из преисподней сознания?Циничный ублюдок, неудачник, никому не нужный мальчишка. Да кто угодно, но не насильник, что на меня нашло? Как, вообще, такое возможно? В Лос-Анджелесе полно баб, бери не хочу… Я думал, что только напугаю ее, заставлю умолять, просить, унижаться… Но она не стала делать ничего подобного, она боялась, сопротивлялась, зная, что силы неравны, но не сломалась… Да что это, вообще, за девчонка такая? И почему контроль оказался потерян настолько, что сделал из меня… Черт те что!Да кто я такой, чтобы совершать подобное. Это ужасно. Я ужасен, противен самому себе. Ну ты и ублюдок, Сонни! Ты монстр, ты без ее согласия забрал ее невинность. Да вообще не важно… Ты изнасиловал ее. Да не важно, кого. Ты ведь не преступник. Нет. Ты музыкант, ты должен творить добро, дарить всем добро, но не зло…Так хочется впечататься в стену головой, чтобы ничего не видеть, не слышать, не ощущать? Первый… Я был у нее первый, блядь. Просто охуенно. Вот только я ли? Зверь, поглотивший сознание, играющий с мной, как с марионеткой, был у нее первый. Ебаный, жадный до крови, страха, унижений зверь… Не я, а он теперь первый, и от этого еще паскуднее. Если я когда и применял насилие, то с единственной целью, чтобы припугнуть, и то к представителям мужского пола… А теперь что? Я сам унижен, она заставила меня чувствовать себя настолько мерзко, что легче было бы пустить себе пулю в лоб, чем снова посмотреть ей в глаза… И что прикажете со всем этим счастьем делать?