1 часть (1/1)

25 июня 1929 года. США. Нью-Йорк. Дверь исповедальни закрывается абсолютно беззвучно.- Падре... - начинает мужчина, снимая фетровую шляпу.- Да, сын мой, - глухой голос священника режет соборную тишину и отбивается от деревянных стен каморки. - Я хочу покаяться в грехах.- Хотите признать содеянное?- Нет... Хочу сразу попросить прощения за будущие проступки...- Простите, сын мой, но это невозможно... - старик смотрит на темный силуэт, пытаясь хоть что-то разглядеть, но в темноте не получается, да и зрение ни к черту. - Я хочу попросить прощения за то, что завтра я присоединюсь к преступному клану и буду убивать людей. Это всё, падре... Антонио не знает, стоит ли ему креститься перед уходом. Он долго смотрит на каменные стены храма, разворачивается и уходит. Он бродит по улицам, бездумно всматриваясь в витрины магазинов и тусклые вывески. Это почти захолустные бруклинские улицы, здесь нет ярких огней, как на Таймс-Сквер, нет величественных, как Эмпайр-Стейт Билдинг, небоскребов. Это обычные рабочие кварталы, ничего особенного. Но и не Бруклин его цель... Его цель- маленькая Сицилия. Итальянский квартал, где ему посчастливилось найти себе жилье и преступную организацию... Его путь туда был тернист и далек, как дороги в бруклинских кварталах, но, спустя несколько месяцев, он сделал это. Диодато долгое время был лишь соучастником для клана, давал наводки и данные, лишь бы в семью ввели. Он вынужден был сбежать из родной Сицилии в США и сейчас хотел хоть как-то быть ближе к родине. И вот, наконец-то, Антонио прошел проверку на полезность. Завтра его примут в семью... Завтра он присоединится к мафии... Мужчина останавливается возле витрины. Иссохший силуэт в сером костюме. Он проводит рукой по шершавой щеке. Надо бы побриться, чтобы не выглядеть как ободранец. Он третьим классом прибыл в Нью-Йорк, скрываясь от членов экипажа. Все это было нелегально, мать просто провела его на корабль, а сама сбежала. Антонио тщетно пытался найти ее, но внутри все буквально кричало о том, что женщина, увы, умерла... Однажды ночью он забрался на палубу к пассажирам первого класса. Там стояла молодая итальянка в окружении испытанных остряков. Руки у нее были в браслетах и кольцах, платье обрамляло ее стан. Она ела канапе с рыбой и от их вида у маленького Антонио текли слюни. Девушка пила шампанское, а когда бокал опустел, она небрежным движением выбросила его в океан... Его мать никогда бы так не сделала. Его мать простая сицилийка. У нее загорелая кожа с множеством родинок, копна темных волос, простенькое платье и погибший в Первую Мировую войну муж... Забавно, это всё, что он про нее запомнил... Антонио не спал. Он готовился к важному дню своей жизни. Завтра он встретится с Никколо, а потом, может быть, познакомится и с самим Доном Мафии... Он подошел к окну. На другой стороне улицы один единственный фонарь освещал половину аптечной вывески. Так бессмысленно, что может один фонарь? Вот и Диодато чувствовал то же самое. Что он может один против этого несправедливого мира? Но скоро он будет не один, ему помогут. В будущем его, возможно, осудят, мол, можно было и другой путь найти. Но что делать, если альтернативы действительно нет... У ворот виллы много машин, неужели у Босса аудиенция? Антонио руками обхватывает прутья решетки, смотря, что творится в саду. Там пиршество, много народу, играет музыка. У Диодато сердце быстрее бьется. Опоздал? Он достает из кармана часы на цепочке. Слава Богу, он пришел рано. В саду мелькает знакомое лицо и приглаженные волосы. Антонио машет мужчине рукой, и тот делает то же самое. Это Никколо Мориконе. Он давно в мафии, но ходит в солдатах. Ответственности не хочет. - Я, наверное, не вовремя? - виновато спрашивает Антонио.- Ты немного рано, но всё в порядке... - Мориконе ему солнечно улыбается, проводит в сад. Он кивает в сторону людей. - Много народу, сегодня просто свадьба у одного важного человека.- У кого? - и зачем он это спросил? Наверняка, ведь, конфиденциальная информация. Мориконе слегка ухмыльнулся, посмотрел на мужчину, подошел ближе, чтобы не было слышно.- У его брата. Объяснений не нужно. Его имя не называют. По крайней мере, не здесь. Антонио молча кивает, поняв всю ситуацию. Он осматривается. Повсюду белые свадебные ленты, лепестки роз. Повара выносят с кухни огромный торт. Толпа гостей веселится. А вон и невеста. Темные длинные волосы убраны в прическу, в локоны вплетены цветы. Шлейф платья тянется за ней и ей приходится постоянно поправлять его. Она танцует со своим женихом. У него черный костюм и маленький цветок розы в нагрудном кармане. Шершавой щекой он прижимается к ее щеке и увлекает в свадебный танец.- Какая она красивая... Эта фраза вырывается из уст Антонио внезапно и неожиданно для него самого, но Никколо, видимо, ничуть не удивлен. - Это все знают... - он положил руку мужчине на плечо. - Я не советую тебе с ней связываться, иначе, у тебя будут большие проблемы. Он удивленно посмотрел на Мориконе. Что же это за девушка такая?- Однако, я предлагаю не задерживаться. Думаю, босс тебя сейчас примет... Через толпу они начали продвигаться вглубь сада. Никколо позвал кого-то, потащил Антонио дальше. Они подошли к столику с шампанским. Там стоял мужчина в таком же темном костюме, с белой розой в кармане, одной рукой рукой он поправлял непослушные кудри на голове, другой - опрокидывал бокал шампанского. - Эрмаль! Наконец-то, нашел тебя! Кудрявый мужчина обернулся, оглядел обоих.- Вы, как я понимаю, Антонио? - спросил он и протянул руку для пожатия. - Эрмаль Мета, советник Дона, - у него рука была шершавая, приятная на ощупь, а пальцы длинные и тонкие. Антонио всегда подмечал эти нюансы в людях. - Пойдемте, он у себя в кабинете... Они шли бесконечными коридорами, поднимались по старой винтовой лестнице, пока, наконец, Мета не постучал в дубовую дверь.- Дон Габбани? Пришел человек, о котором говорил Никколо...- Входите, - сказал хриплый голос за дверью. Диодато осторожно обернулся на Мориконе, тот кивнул, мол, всё в порядке. Антонио уже приготовился увидеть грузного мужчину с потерянным взглядом и огромным животом, но... Нет. Ожидания, к счастью или несчастью, не совпали с реальностью. За огромным столом в кресле сидел мужчина не больше сорока лет. Волосы у него отдавали серым пепельным оттенком и были тщательно уложены. Образ Дона завершали аккуратные усы. И, ведь, не скажешь, что он - глава преступного клана. Никколо слегка подталкивает Антонио вглубь кабинета. Внутри дышать трудновато, душно и всё пропахло тяжелыми кубинскими сигарами. - Д-Дон Габбани... - начинает Антонио сбивчиво. Слова в голове путаются то ли от недостатка воздуха, то ли от волнения. А, может, от всего сразу. - Это большая честь... Я...- Вы, видимо, Антонио Диодато? - мужчина неспешно к нему подходит. Он ниже на несколько сантиметров буквально, на лбу выступает едва заметная морщинка, но Антонио это заметил. - Я - Франческо Габбани. И глаза у него солнечные, добрые, не для этой работы. Он вообще не выглядит для этой стези. Наверное, в этом и вся штука. - Наслышан о том, что вы помогали нам, давали сводки. Похвально. Не все хотят с нами сотрудничать... Франческо еще раз улыбнулся ему и вернулся к столу, взял листок бумаги, долго его рассматривал. В кабинете повисло тяжелое молчание.- Все считают нас нарушителями правопорядка, разбойниками и убийцами... - Габбани безразлично бросил листок на пол и подошел к окну, закрытому тяжелыми шторами. Одну он резко отдернул. - Но это не так. Мы просто бизнесмены, - он вновь посмотрел на Диодато, тот глаза сощурил от яркого внезапного света, - И это наше дело... Все снова замолчали. Однако, вскоре голос подал Эрмаль. Он кашлянул в ладонь. Дон обернулся.- Так, Антонио принят? - спросил он. Франческо осмотрел новичка с ног до головы, утвердительно кивнул.- Отныне, Тонио, вы член клана Габбани, - снова улыбается, сбивая с толку. И это ласковое "Тонио"... Его так даже мать не называла, а тут мужчина, вроде старше тебя... - Сколько, кстати, там времени, Эрмаль? Мета торопливо достал золотые часы на цепочке, прищурился, чтобы разглядеть черные маленькие циферки. - Четверть второго...- Отлично! Я еще успею на танец с невестой! - Франческо распрямился, буркнул что-то на итальянском и вышел из кабинета, за ним же направился верный Консильери. Никколо и Антонио остались внутри. У Диодато сердце бешено билось. И это Тонио в голове пульсировало...- Пойдем, что ли... - выдохнул Мориконе.- Да... Но взгляд сицилийца упал на отброшенный Боссом листок. Он осторожно подобрал его. Там надпись "Острые Козырьки" и несколько фотографий парней. Все, как один, в кепках с козырьками. Первым идет юнец, лет двадцать, может, двадцать два на вид, глаза у него разные. Выглядит пугающе и завораживающе одновременно...- Идешь? - слышится громкий голос Никколо.- Ага, иду! Вместе они выходят в сад. Там музыканты играют спокойную мелодию, Франческо танцует с невестой. Она блаженно глаза закрывает, отдается танцу. Он кружит ее, держит за талию, почти не давая отстраниться. Зрители аплодируют, включая даже жениха. Когда музыка затихает, Габбани нежно обнимает невесту и целует в щеку. Кто еще здесь жених? А хотя, он же Дон, значит, ему позволительно? Антонио уже не может пользоваться ситуацией. Да и стыдно немного.- Я, пожалуй, пойду... - шепчет он на ухо коллеге.- Ты чего? Останься.- Нет, правда, мне неудобно... Его прерывает женский голос сзади.- Добрый день, - это невеста. Она на него смотрит и улыбается вежливо. - Я вас раньше не видела, вы новенький? И он смущается, такая красавица с ним заговорила.- Можно и так сказать... - он виновато, от чего-то, опускает голову и чешет затылок.- Меня зовут Клаудия, - она протягивает ему руку.- Антонио Диодато, - и он наклоняется и нежно целует её тонкую ладонь, заслуживая смущение со стороны девушки. Никколо же молчит. - Поздравляю вас...- Спасибо. Это самый счастливый день в моей жизни! И он это видит. Она светится от счастья. Девушка уже хочет уходить, но вдруг оборачивается...- Мы же ещё увидимся?- Хотелось бы, - искренне отвечает Антонио.- Тогда я буду ждать этого... Он запомнит эту встречу, её длинное платье со шлейфом, цветы в волосах, алые губы и запах духов. Вторая запоминающаяся встреча за день. На его плечо опускается рука. Это Мориконе.- Всё еще хочешь уйти? - и смотрит лукаво, будто заставляя специально остаться.- Ладно, побуду ещё... И под радостный смех Никколо они уходят к столу с шампанским. Великобритания. Бирмингем, Смолл-Хит. На улице жутко пахло помоями и сточными водами, которые выходили прямо в канал. Трубы заводов источали черный дым, а в промышленном квартале вдалеке слышны были удары молотков по железу.- И зачем мы сюда пришли? - парень проводит рукой по вспотевшему бритому затылку, оборачивается. Парень сзади надвигает козырек на лоб, отгибает воротник пальто.- За правосудием...- Что? Он достает пистолет из кармана, спускает предохранитель.- Мистер Мэловин... - начинает парень. - Я не знаю, что вам там сказали, но это неправда!- Заткнись, блять... Тебя, ведь, Алессандро зовут, верно? И ты из клана итальяшек, я знаю...- Прошу... Не надо... - Алессандро встаёт на колени, складывая руки в молитвенный жест. - Я всего лишь...- Всего лишь их информатор. И, по приказу "Острых Козырьков", я отправлю тебя в ад.- Пож... Договорить он не успел. Мэловин спустил курок раньше на мгновение. Труп итальянца полетел в канал, оставив после себя лужу на каменной мостовой. Он вытер с лица кровь убитого, стоял он слишком близко, посмотрел в воду. Унесло течением. В холодной ряби канала отражался его силуэт, серая кепка со сверкающим золотым лезвием, и взгляд разных глаз...