Семейный ужин. (3) (1/1)

Такие планы Тсуна разрабатывал каждый месяц после случая с первым ужинов, когда особняк чуть ли не сровняли с землей: Хибари и Гокудера пытались убить Мукуро. Кея — по привычке, Хаято — потому что тот цеплялся к Саваде. При этом Облако и Ураган успевали драться между собой, мол "какого хрена мешаешься?". Ещё в тот день приехали Дино с Ромарио, так что отважный Каваллоне не запутался в своем кнуте и решил успокоить Хибари… в общем, Девятый очень расстроился, когда приехал на следующий день за какими-то документами.Как только дверь за Ямамото закрылась, Тсуна облегченно откинулся на спинку кресла. Несколько секунд отдыха. Что же, за работу. Пока не приедет Рехей и этот день не станет слишком шумным, можно и заняться "самообучением", не то Реборн пристрелит его как раз за ужином.

Тсуна встает, задергивает шторы, подходит к книжному шкафу и берет первую попавшуюся книгу. Цитатник. Садиться на викторианское кресло в углу и включает настольную лампу, стоящую рядом на небольшой тумбочке.Открывает первую попавшуюся страницу и начинает увлеченно вчитываться, стараясь запомнить как можно больше из того, что обычно по душе Реборну. Казалось, прошло всего несколько минут — все же есть довольно увлекательные вещи, но почти треть прочитанной книги говорили об обратном. Стоило Тсуне на секунду отвлечься, как дверь его кабинета вновь с грохотом отворилась. — Савада! Я ЭКСТРИМАЛЬНО прибыл! — Можно даже с пол попытки угадать, кто был этим прибывшим. — Привет, Старший брат! — обрадовался Тсуна: Сасагава как всегда был в добром здравии. — Давай со мной десять кругов вокруг особняка! Для ЭКСТРИМАЛЬНОГО начала дня! — Только Рехей собрался схватить Саваду и побежать свой марафон, как Тсуна предусмотрительно ткнул ему книгу в лицо. — Что это?! — Книга, которую мне ОЧЕНЬ надо прочесть, — Тсуна сказал это довольно беззаботно, но сделал внятный акцент на слове очень. — Я тебя понял! Пробежку отложишь ?на потом?! — Ну, если и не навсегда, то на пару добрых часов Тсуна от Рехея отделался. — Удачи тебе в пробежке, Старший брат! Но знаешь, беги лучше внешней дорогой особняка, то есть вдоль забора, так бегать намного сложнее, — как можно более интригующе произнес Тсуна — Я ЭКСТРИМАЛЬНО тебя понял! — Крикнул Рехей и помчался на свою пробежку. Дорога вокруг особняка с прилегающими территориями у нормального человека займет пол дня, что же, десять кругов Рехей осилит как раз под ужин.— Как всегда боевой настрой! — Восхищенно улыбнулся Ямамото, смотря вслед Сасагаве. — Кстати, это он тебе передал, сказал, что что-то бодрящее, — Ямамото вручил Тсуне кулек и вышел.Савада неохотно заглянул внутрь, что же, нечего экстремально пугающего там не было. Он достал оттуда бутылку с непонятной надписью на русском и красной цифрой 60%, с прозрачной жидкостью внутри. Вода что ли? Аккуратно открыв крышку и только собираясь отпить, Тсуна почувствовал резкий запах спирта. Хорошо, что не отпил. Вздохнул и отставил алкогольный подарок на полку шкафа с многочисленными подарками такого плана. Это была полка "после двадцати одного, или для Занзаса", иногда возникало желание даже табличку на неё повесить. Как только у Варии появлялись проблемы или ещё какая-нибудь хуйня взбредала им в головы, к Саваде личной персоной являлся Занзас, и по мере обсуждения проблем Варии, наличие у Тсуну спиртного – было залогом его жизни.Внезапно в доме раздался громкий "Бум" — бой старинных часов на первом этаже. Они снисходили к жителям замка и напоминали о своем существовании три раза в день: на завтрак, обед и на ужин. Удар был всего один, значит сейчас пол десятого, завтрак.На втором этаже особняка была просторная комната, посреди которой стоял большой обеденный стол на шестнадцать персон. Вся комната была оформлена в успокаивающих кремовых тонах, хотя мебель и была темно коричневого оттенка. Великолепный бардовый шерстяной ковер лежал почти по всему периметру комнаты, превосходно сочетаясь с шелковыми, бардовыми шторами. Сейчас стол был накрыт на пять персон, и тарелки стояли лишь с одной его стороны. Принцип того, кто куда сядет, был довольно прост, садишься или на свободное — если пришел первый, свободны все, последним — какое достанется. Тсуна не особо спешил, так что явился последним, но для него, как всегда с того момента, как он стал боссом, красовалось пустое место во главе стола.Занимая его, он оценил положение дел. Справа от него сидел Гокудера, кстати, когда он успел вернуться? Хотя, вероятнее всего, что Ураган просто наорал на какого-нибудь подчиненного, чтобы тот искал цветы. Как правая рука, он всегда стремился занять это место, справа — вблизи от босса. За ним сидел Базиль, напротив Мукуро, Ямамото и пустая накрытая тарелка для Рехея.— Отнесите, пожалуйста, порцию Сасагавы к выходу с заднего двора, думаю, добежав этот круг, он все же перекусит, — обратился Тсуна к служанке, стоящей возле двери.К подчиненным Тсуна всегда был исключительно вежлив, и прислуга так же не обделялась. Он старался говорить как можно более точно и уважительно, для того, чтобы не отдавать все тех же горе-приказов. Чувство, что ему надо кого-то заставить сделать что-то против его воли, было очень тягостным для юного Вонголы, так что он тщательно этого избегал. То, что он просил, а не приказывал, создавало чувство того, что подчиненные сделают это по своему желанию, а не потому, что должны. Для него это немного облегчало ситуацию, а о том, что прикажет он или попросит и это однозначно будет исполнено, он старался не думать.Служанка кивнула и с облегченным трепетом выполнила все, что было её сказано. Её звали Мария. Высокая, худощавая итальянка, немного понимающая японский. Длинные, редкие светло русые волосы и отсутствующая грудь. Смуглая кожа и темные глаза. Ей было около двадцати семи, она многим заправляла в хозяйственных делах особняка, и многое делала сама. Работала ещё в то время, когда здесь жил Занзас, точнее, тогда было не радужное начало её карьеры. Сейчас же она расплывается в добродушной улыбке при виде столь снисходительного Савады, хотя, зная нравы его подчиненных, все равно все делает в лучшем виде.Теперь, переведя взгляд на завтрак, Тсуна про себя вздохнул. Типичный итальянский завтрак, йогурты, фрукты, фетте бискоттате, отдельно масло и варенье, а так же поднос с чашками, наполненными свежезаваренным капучино. В общем, выбирай, что хочешь, и ешь. Примерно по такому принципу и проходил завтрак, когда персон было больше двух. Хотя, конечно, ассортимент фруктов был превосходным, от фиников до ананасов: сушеные и консервированные, точно, что на любой вкус.Савада набрал себе апельсинов и налил йогурта — есть не особо хотелось. Мукуро потянулся за ананасом, но его прежде успел схватить, точнее, наколоть вилкой Хаято. Гокудера-кун не любил ананасы, и Тсуна прекрасно это знал, значит, безмолвная война началась уже за завтраком, что же будет к ужину-то? На протяжении последующих нескольких минут на тарелке Хаято лежала целая горка кусочков ананасов, а в Рокудо — слив. Но конечно то, что Гокудера любит сливы, не значит, что больше никто их не любит. — Рокудо, дай сливку, — настоятельно потребовал Базиль, хотя прозвучало довольно забавно. Если бы он мог, он бы и сам дотянулся и взял, но, увы, тарелка иллюзиониста была вне зоны досягаемости. — И ты отдашь её нашему дедуле? Да никогда в жизни! — На фантазировал иллюзионист, теперь как-то немного расстроено жуя гренку с вареньем и запивая капчуино.Дедуля — это одна из кличек Хаято, данных ему иллюзионистом за цвет его волос. — Да что за чушь?! Какое мне дело до твоего дедули? — взъелся Базиль. — Эй! Не забывай, я сижу рядом с тобой, — со зловещей аурой напомнил Гокудера, приподнимая сервизный нож с зазубринами, который вообще нифига не режет, и демонстрируя блондину. — Гокудера-кун, положи нож! — Отозвался Тсуна, отрываясь от апельсина. — Вот именно, Гокудера-кун, не гоже детям играть колюще-режущими предметами, ку-фу-фу~ — с интонацией няни в детском саду произнес иллюзионист. — Ах ты.. — только начал подрывник, как его перебил Такеши. — Спокойно, ребята, мы же одна семья, — он без особого напряга наколол одну сливу из кучи на тарелке Рокудо и протянул Базилю, тот снял её с вилки, благодарно кивнув. — Что?! Я? С ним? Одна семья? Да никогда! – чуть ли не крикнул Гокудера, вставая.Тсуну это явно расстроило, он едва заметно вздохнул и грустным взглядом уставился на апельсин. Неприятное, угнетающее чувство, предшествующее его зловещей "иллюзии-интуиции", снова давило в груди. Такое бывало довольно часто, словно показывая, мол "вот, это часть той пустоты". — Оя-оя~ И как тебе нестыдно, ты же отказываешься от Вонголы, Хаято-кун, — усмехнулся своей привычной язвительной улыбкой Рокудо, взглядом указывая на Тсуну. Подрывник, заметив грустное лицо своего босса, чуть снова не стал извиняться и оправдываться, но уже головой об стол. — Не надо, Гокудера-кун, я понял, что ты имел в виду, — улыбнувшись как можно милее, что, кажется, даже Рокудо растаял, спокойно произнес Савада. — А… д-да, конечно, Джудайме… — покраснев так, что любой помидор умер бы от зависти, Хаято уселся обратно на стул и тихо стал давиться гренкой с йогуртом. — Боже, ну правда как ребенок, — не выдержав вздохнул Базиль, однако теперь Гокудера никак не отреагировал, сидя и давясь своей гренкой, как комком вины.В остальном, завтрак протекал совершенно спокойно, без каких либо споров, лишь редкое обсуждение ананасов, которые Хаято все же решил съесть, а Мукуро учил его как правильно их пережевывать.Не успели все разойтись после завтрака, как в столовую вошел дворецкий.____________________________________Ужин продолжается.)И будет продолжаться ещё долго хЗЖду ваших отзывов.)