Движения (1/1)
Триона завораживают движения младшего брата. Эльфы, и светлые, и темные, известны своей грацией и изяществом, хотя первые очаровывают гордой величавостью и чинностью, а вторые – кошачьей гибкостью и томной плавностью, горячей опасностью, исходящей от каждого их жеста.
Но движения Торрена просто завораживают. Когда он тренируется, Трион не может оторвать от него глаз. Кронпринц знает, что сам он двигается намного лучше брата – быстро, грациозно, безупречно, — но он напрочь забывает об этом, стоит ему взглянуть на Тора – тонкого, гибкого, красивого… Каждый его жест достоин быть запечатленным кистью художника, а каждая поза может стать вдохновением для скульптора.
Он великолепен.
Неудивительно, что Триона возбуждает каждый поворот его корпуса, каждый взмах руки, каждый кивок головою… Да что там – когда Торрен отбрасывает на спину гриву темных волос, когда с наслаждением потягивается перед тренировкой, когда кружится по тренировочной площадке, красиво и точно взмахивая клинками, даже когда он просто выпрямляется после сидения на корточках – Трион сходит с ума. Самые простые, незначительные, заурядные жесты кажутся воплощением соблазна и изощреннейшими средствами соблазнения. И, понятное дело, кронпринц просто не может терпеть до вечера…— Трион, ты что? – прижатый к стене у окна Торрен – он как раз возвращался с тренировки, — удивленно смотрит на брата.
Старший д’Орсвит, ничего не говоря, впивается в его шею жадным поцелуем, почти разрывая воротник рубашки. Тор – его личное безумие, он хочет брата постоянно, всегда, каждую секунду, и двух, трех, пяти оргазмов ему мало, чтобы погасить ненасытное, яростное, сосущее желание.
— Трион, ты… шшш, ну что ты творишь?.. Не здесь же… Трион… не здесь…Торрену нужно немного – Трион слишком искусен, чтобы его ласкам можно было сопротивляться. Губы младшего еще произносят слова отказа, призывая опомниться и остановиться, но тело уже дает согласие и остро реагирует на каждое прикосновение, выгибается навстречу сильным рукам, подставляя ладоням и пальцам самые чувствительные места, которые, впрочем, Трион и так помнит наизусть.
Торрен тяжело дышит; Трион, яростно разрывая на нем рубашку, заваливает брата на подоконник, заставляет лечь на него, вытаскивает из брюк ремень.
— Раздвинь ноги.
Младший беспрекословно выполняет приказ – и не сдерживает вскрика, когда Трион входит в него одним резким, жестким движением. Кронпринц не может терпеть – слишком, слишком возбудили его восхитительные, плавные, невероятные движения Торрена во время его спарринга с Дариэлем.
Торрен громко стонет, и Трион, нехотя отвлекаясь, ставит «полог безмолвия». Тор изгибается под братом, откидывает назад голову, закусывает губу, хватается за плечи старшего, слегка приподнимает плечи, двигается бедрами навстречу – и это заводит все сильнее, горячит кровь, лишает разума… Тор бьется под братом как попавший в силок перепел, кричит, кусается, царапается – как всегда, это сплавленные воедино боль и наслаждение, которые не существуют отдельно друг от друга.
Торрен вскидывается всем телом, выгибается до ломоты в позвоночнике, чувствуя, как изливается в него семя брата, а потом обессилено обмякает, повисая на старшем.
— Ты двигаешься невероятно, — шепчет Трион младшему.
— Ч-что?.. – сонно переспрашивает Тор. – О чем ты… говоришь?..Трион улыбается. Ведь Тор так же восхищается его движениями, как он восхищается движениями младшего. Вот только более терпимого Торрена простые жесты так не заводят.
— Ни о чем, — кронпринц целует его в висок. – Я люблю тебя.
Тор устало выдыхает – у него нет сил отвечать. Трион набрасывает на него свою куртку, досадуя, что опять не сдержался и разорвал на брате одежду, подхватывает его на руки и несет в ванную.
Ночью Торрен как всегда прижимается к нему вплотную, пристраивает голову на его плече, кладет руку на грудь. Эти движения уже не возбуждают, но умиляют так, что Трион не может сдержать улыбки.
И больше всего, пожалуй, ему нравится умение Торрена – только ему свойственное умение – одним самым незаметным и, казалось бы, ничего не значащим движением показывать, как он его любит.