Вуайеризм (1/1)

Temperantia est custos vitae.

(Умеренность – страж жизни, лат.)Вездесущий Вортон, едва ли не первым прознавший об отношениях своих любимых внучков, отрывался по полной. Отпускал двусмысленные шуточки, порой даже в присутствии короля Норрена, не понимавшего, к великому облегчению Триона и Торрена, этих прозрачных намеков, подкалывал Сирина, напоминая про отвергнувшую его ради другого прекрасную леди Тори, расписывал собственные похождения в юности, заставлявшие Тора густо краснеть, а Триона – хохотать во весь голос. Но больше всего он любил появляться из ниоткуда в самые пикантные моменты, радостно сияя, сообщать, что принцев вызывают по какому-то срочному делу и, ехидно улыбаясь, извиняться за то, что помешал их… хм, уединению. Трион ругался так, что демонам Нижних Миров, к которым он посылал и дорогого дедушку, и внезапно возникшие дела, и свои обязанности как принца, и всех сартарских министров в придачу, должно быть, икалось непрестанно.

Дошло до того, что Трион начал подозревать любимого дедулю в страсти к подглядыванию.— Вуайерист демонов! – прорычал он как-то, когда Вортон опять заявился в самый разгар интимной сцены.— Как ты догадался? – радостно удивился Вортон. Принцы переглянулись и так кровожадно посмотрели на дедушку, что тот понял – сейчас его не спасет даже тысячелетний боевой опыт и сверхчеловеческая реакция, ибо драгоценные внучки прирежут его без малейших угрызений совести, а потом скажут, что так и было. И им поверят. Причем охотно.

С тех пор Трион и Торрен благоразумно использовали не только запирающие заклинания и «полог безмолвия», но и «сеть невидимости», «кокон тишины» и «защитное покрывало», и устанавливали на подходе к покоям столько ловушек, что Сирин Ро’Шерр, вздумавший как-то пройти в тронный зал мимо комнаты младшего принца, явился к королю злой, растрепанный, пыльный и почти что покусанный Трионовым сэльфингом. Вортон только посмеивался в ответ на превентивные меры внучков, однако рисковать не решался. Все-таки наследственность, кто ее знает…