7 (1/1)

- Чтоб ты сдох, Стейси Джекс! Я ненавижу тебя! Если бы я знала, как всё это закончится, я бы никогда не позволила сделать это со мной! - орала Констанция, умирая от боли.- Детка, тебе надо дышать, давай же, - старался подбодрить её Стейси. Его жена лежала на больничной койке и в мучениях пыталась родить их ребенка. Схватки уже начались, периодически превращая Констанцию в монстра.- Уберите этого мудака отсюда! Немедленно! - орала Констанция как резаная. - Я его убью, нахуй, если он сейчас же не уберется отсюда!!!Несмотря на то, что он был великим рок-музыкантом, самым сексуальным парнем на земле и, в конце концов, отцом этого ребенка, ему пришлось выйти в больничный коридор. Это было унизительно, но Стейси понимал, что так лучше. В действительности он не знал, сможет ли вообще выдержать роды. Поэтому временная передышка его даже обрадовала.Стейси сидел в приемном покое больницы и размышлял о том, как его жизнь зашла настолько далеко. По телеку на ресепшн показывали концерт Арсенала и кривляющегося Стейси Джекса. Оказалось, что это новости. Диктор увлеченно рассказывал, что вчерашней ночью концерт был прерван на половине, потому что у жены Стейси Джекса начались схватки. Стейси улыбнулся своим мыслям. Ещё полтора года назад он был вечно обдолбанным грустным парнем с огромным эго. Ни карьеры, ни семьи, ни друзей. У него не было ничего до прихода Констанции Сэк в его жизнь. Она ворвалась в его мир, словно ураган, действительно поднесла к его лицу зеркало, показав, что можно жить иначе. Можно вставать в восемь утра только для того, чтобы отвезти её в редакцию. Можно не пить весь день, а сочинять музыку, репетировать с группой, встречаться с партнерами и журналистами, - всё, что угодно. Можно засыпать и просыпаться с ней рядом, чувствуя себя счастливым и удовлетворенным жизнью.Стейси помнил, в какой эйфории он пребывал, когда узнал, что Констанция ждет ребенка. Это было круче дозы кокса или шестидесяти тысячной толпы, пришедшей на его концерт. Это было волшебно. Ничего лучше за всю жизнь с ним не происходило.Шли часы, а он всё сидел в приемном покое с чашкой кофе. Периодически какие-нибудь люди подходили за автографом, Стейси бездумно расписывался в блокнотах и тетрадях. Он думал только о Кон и их ребенке.Наконец, из родового отделения вышла медсестра и, улыбаясь, пригласила его внутрь. На негнущихся ногах Стейси прошел через толпу зевак и журналистов, осаждавших родовое отделение, и скрылся в палате Констанции.Она полулежала бледная и изможденная на постели, а в руках у неё был маленький свёрток. Увидев Стейси, Кон улыбнулась и кивнула ему, подзывая ближе. Он подошел и присел на край кровати. Медсестра улыбнулась и предусмотрительно покинула палату, дав молодым родителям побыть вместе.- Это девочка, Стейс, - тихо сказала Конни, силясь не засмеяться, - Бурбон отменяется. - Оу, - протянул Стейси медленно. Это действительно было проблемой. Он никогда не думал, что может родиться девчонка, что с ней делать, Стейси не знал.- Возьмешь на руки? - спросила Кон, протягивая мужу свёрток.- Конечно, - сказал он, принимая крошечную девочку и осторожно прикасаясь пальцами к её лицу. Она была чертовски красива.- Золушка, - сказал хрипло Стейси, целуя дочь в макушку.- Что? - спросила Конни.- Нет, она — Золушка, - уточнил Стейси, поднимая одну бровь.Конни улыбнулась и прижалась щекой к руке Стейси. Они сидели в объятьях друг друга и лениво наблюдали, как за окном палаты, на уровне четвертого этажа, появляется патлатая голова с фотокамерой, как сверкают непрекращающиеся вспышки. Но им было всё равно, Золушка была обречена стать популярной с момента зачатия.