Тем, кто дарит, тем, кто хранит (1/1)

Ютака включил свет и посторонился, позволив Киришиме пройти внутрь квартиры. Ему было немного неловко, что она такая тесная, неуютная, да ещё и заваленная всяким хламом. Но у него не было времени разбираться с этим, дежурства отнимали как физические, так и моральные силы. Тетсука даже не мог назвать эту квартирку своим домом, ведь дом – это то место, где тебя должен кто-то ждать. А зачем его ждать, если он может и не вернуться?..Коробки с вещами, так и не разобранные, маленький холодильник, телевизор и вечно неубранный футон. Просто и как-то холодно. Киришима, поставив пакет с едой и упаковку пива на низкий столик, посмотрел на замершего у дверей Ютаку.- Что за выражение лица у тебя? – улыбнулся он.- Да так, - отмер Ютака и подошёл к другу. – Располагайся. Я найду для тебя ещё один футон…- Зачем? – Рюта снял пальто и как-то странно улыбнулся.Молодой детектив был немного пьян. Ютака растерялся.Он не думал, что отношения, завязавшиеся между ними, так же крепки, как и его дружба с Даичи. Просто ниточки, которые связывают спасённого и спасителя, имеют особое свойство. Это и благодарность, и ответственность. Возможно, Рюта просто думает, что он обязан ему своей жизнью.Но Ютака не хочет ничего просить взамен. Спасать – это его долг, обязанность и желание.Киришима вздохнул и сел на футон.- Знаешь, благодаря тебе я многое переосмыслил. Я плохо относился к людям, был нетерпелив. Думал, что это глупо: сохранять то, что близко, что любишь, даже если это платье с рюшечками… Смешно, - Кири криво усмехнулся. – Вот такой я был.Тетсука опустился рядом и коснулся руки Рюты. Он не знал, что сказать. Люди часто сталкиваются с подобными мыслями.- Ты спасаешь жизни, - продолжил детектив. – А я имею дело с теми, кто уже мертв. Мне остаётся только найти преступника, тем самым позволяя жертвам покоиться с миром…- Благодаря тебе эти люди больше не смогут причинить вреда, - улыбнулся Ютака. – Понимаешь, Рюта?- Что-то у нас не получается весёлой беседы, - Киришима отвернулся и достал из упаковки банку пива. – Давай выпьем.Они выпили. И снова. За окном тянулась ночь, а утро, казалось, уже и не наступит. И мысли были, разные, странные, чуждые. Болезненные. И никто из них не понимал, почему же так, почему…Неубранный футон оказался очень кстати. Алкоголь заставил кровь кипеть или просто сорвал замки, выпустив на волю те стихийные и опасные желания, которые дремали до этого часа. И Ютака целовал, словно впервые, путался в одежде и с каким-то нелепым отчаянием прижимал Рюту к постели, боясь его отпустить. Словно он тут же растворится в этой ночной бесконечности, ничего не оставив взамен.Рюта часто дышал и, наверное, в его лёгких раскалённые угли, потому что дыхание обжигало, словно поцелуи, а сам он был странно беззащитен, и это… это срывало крышу. И когда они, наконец, соприкоснулись горячей, чувствительной кожей – это словно войти в горящий дом без защитного костюма, подумал Ютака, и тут же забыл эту мысль – томление стало невыносимым, почти болезненным. Киришима выгнулся под ним, позволяя чувствовать себя сильнее, и Ютака словил губами его стоны. Ночь солгала. Она ушла, забрав с собой волну чувственного безумия и желания быть настолько близко, насколько это возможно. Оставив только маленькую квартирку, освещённую тусклым светом раннего утра, смятые простыни и пустоту.- Ютака, знаешь, я уже не смогу уйти.Пустоту, которую можно заполнить вместе.