Глава 22. (1/1)

Никита сидел на своём диване и буравил взглядом Женю. Так продолжалось последние пять-семь минут и, казалось, могло длиться вечно. На кухне грелся чайник, начиная потихоньку шипеть, за окном подвывал ветер, а через стену было слышно, как двигают что-то крайне тяжёлое и неповоротливое соседи. В общем, обстановка была тоскливая и располагала только к моральному разложению, нежели к поддерживающей беседе. Никита в который раз набрал было в лёгкие воздуха, но вновь понял, что так и не придумал, что будет говорить. У него слипались глаза, начинала болеть голова, и, хотя раздражения как такового не было, внутри ворочалось что-то скользкое и неприятное. И дело было даже не в сорванном свидании с Евой.

Дело было в абсолютно спокойном Жене, апатично созерцавшем потолок.

Чайник вскипел. Никита бодро поднялся на ноги. - Так, - преувеличенно решительно произнёс он, потирая руки. – Я сейчас налью нам чай, и мы поговорим.- О чём? – подал голос Женя, на мгновение щурясь и морща нос – видимо, у него начинали болеть глаза.- Обо всём, - всё же вспылил Никита, выметаясь на кухню и выключая печку. Пока он заливал заварку в чашки, сыпал сахар и добавлял кипятка, в голове прояснилось. Хотя в висках всё так же что-то давило, мысли стали складываться в цепочки куда активнее. Стоило дать Жене высказать всё, что его сейчас жрёт изнутри. Даже если парень будет ограничиваться короткими фразами, надо не давать своим тяжёлым вздохам вырываться на свободу и терпеливо ждать. Никита замер, так и не взяв кружки в руки. - Это уже клиника, пора лечиться, - тихо сам себе сказал он, вслушиваясь в свои слова. Шёпот затих в маленьком пространстве кухни. Парень опёрся руками о столешницу возле раковины, глядя в наступивший вечер, а в голове его ворочались тревожные мысли: он впервые привязался к кому-то настолько сильно. Никогда не заводил близких друзей, на работе не пытался с кем-то сблизиться, а то что Маша так крепко укоренилась в его личном пространстве, так это заслуга и усердие девушки.Женя не пытался идти на контакт. Никита сам буквально впивался в него, памятью, мыслями. Любое его действие могло вызвать раздражение и довести до белого каления, но это действие отпечатывалось на обратной стороне век, фиксировалось в мозге, и Ампир, ругаясь и ворча, шёл помогать парню. За просто так, даже не думая о том, чтобы что-то просить взамен. Но ему всё равно возвращали благие деяния, молчаливо и пофигистично. - Ладно, с рефлексией покончено, - фыркнул на себя Никита, подхватывая кружки и оборачиваясь. Посуду он не выронил только потому, что Женя мигом ту подхватил за горячие донышки. Заойкав, парень срочно поставил чашки на стол и затряс обожжёнными ладонями. Никита, выпучив глаза, наконец выдохнул. - Какого чёрта ты делаешь?! - Тебя долго не было, вот я и пошёл посмотреть, что стряслось, - Женя присел не стоящий рядом табурет, всё ещё растирая покрасневшие ладони. Чуть прищурившись, поинтересовался: - Ты разговаривал сам с собой? - Я-я раз-з-змышлял вслух! – быстро справился с приступом удушливости Никита. Плюхнувшись на второй табурет, он пододвинул к себе кружку, чувствуя, что начинает позорно краснеть. Женя, благо, решил никак на это не реагировать. Он молча отвёл взгляд от лица соседа и уставился на мерно покачивающийся в окружении керамики чай.Никита неловко поёрзал, понимая, что звереть не начинает, только ощущает себя пятой ногой у собаки, когда сожитель вот так пусто смотрит вниз. - Ладно, давай начистоту, - ринулся в омут с головой Никита. – Что хочешь говорить, то и говори. Вот всё. На любую тему. Ещё немного, и недосказанность и раздражённость в нашей квартире можно поджигать будет. - Я уже всё высказал, - криво улыбнулся Женя, прихлёбывая чай и облизываясь. Потом машинально пожал плечами. – Меня просто выводит то, как к нам относятся некоторые люди. Скажешь ?программист? – и всё, все сразу представляют кого-то, кто за пару часов напишет идеальный сайт и получит за него несколько тысяч. Никита благоразумно промолчал, потому как раньше сам думал в таком ключе.- Я-то привык уже, не первый год работаю, - Женя снова прихлебнул чай, рассеянным движением зачёсывая чёлку назад. – Просто порой накрывает. - Ну, зато я убедился, что ты не каменная статуя, реагирующая только на провода и чай, - коротко хохотнул Никита. Сосед поддержал его тихим смехом, потом поднял уже не апатичный, а вполне живой и блестящий взгляд. - Ты всё же прости, что так с Евой получилось. - Да ладно, - отмахнулся Никита. – Она не дура, поймёт. Кстати, мне показалось, или ты её и правда недолюбливаешь? - Не показалось, - честно ответил Женя, но по его лицу было невозможно что-то понять. – Она мне не нравится. Можешь сказать, что относишься к вашим отношениям так же потребительски, но я уверен – тебе нужен кто-то другой, - парень непонятно скривился, словно съел что-то кислое. – Точнее, другая девушка. Та, которая будет относиться к тебе, как к кому-то единственному, а не одному из череды любовников. - Но у нас же…не долгоиграющие отношения, - потеряно откликнулся Никита. – Мы не заглядывали в будущее. - Ты не такой человек, Никит, чтобы Богу было для тебя будущего жалко, - с мягкой улыбкой, словно ребёнку, объяснил Женя, а потом совершенно буднично хлюпнул чая, не обращая внимания на удивлённое лицо друга, на щеках которого отчётливо заалели два пятна. – Ладно, спасибо. Мне реально полегчало. Как камень с души упал. Пошёл я, а то так и вырублюсь на столе. И Женя поднялся с табурета, вылив остатки чая в раковину и поставив кружку в мойку. Проходя мимо Никиты, положил ему горячую руку на плечо и наклонился, быстро приобнимая. Ампир замер, прямой, как палка, на мгновение окутанный чужим теплом и запахом привычного уже одеколона и проводов.- Да, окей, - откликнулся он, особо не придавая смысла своим словам. Внезапное прикосновения Жени выбило все мысли из головы. Рука у соседа была жёсткая, а, когда Никита неуверенно приподнял ладони в ответном жесте, его пальцы нащупали тугие мышцы. Едва парень коснулся предплечья друга, как Женя вздрогнул и отстранился, словно опомнился. Быстро выйдя из кухни и щёлкнув выключателем уже в комнате, он зашуршал проводами, расчищая свой диван чтобы лечь спать. А вот Никита крепко завис, так и не выпустив кружку из руки. Его сердце заполошно билось, и он понимал, что до сих пор не перестал краснеть. Нет, у него точно с головой что-то не то. Иначе с чего бы так реагировать на обычное дружеское объятие? Это странное ощущение тепла и удовольствия, распространившееся от руки Жени по его груди – это то самое чувство счастья и защищённости, о котором говорят умники-учёные?

Плюнув на всё и нервно подскочив с табуретки, Никита пошёл мыть кружку, в которой осталось непривычно много чая. Проводя пальцами по гладкому боку, парень невольно вспомнил, как напряглись от его касаний мышцы Жени.Кружка загрохотала по раковине.- Всё нормально! – крикнул в сторону комнаты Никита, понимая, что по звукам можно предположить, что он сам начал конём по кухне валяться. Чертыхаясь, выудил чашку и проверил на момент трещин, но нет, блестящие бока были совершенно целые. Никаких изменений на светлой эмали.Чего не скажешь об отношениях с Женей. Никита прикусил губу, с мученической обречённостью смиряясь с тем, что со своим покоем он разминулся качественно и надолго.